Вздохи, стоны, звериные завывания, безумные вопли — всё это, по одиночке, вместе, вперемешку, доносилось из светлицы Кира. Если бы не прочные деревянные своды, кровать бы наверняка уже разломалась надвое. И плевать, что сейчас на ней из девушек в сознании оставалась только Алла. Богиня буквально пожирала юношу. Уже сейчас он выглядел не бодрее спавших рядом Флер, Клехии и Сецуны. Изо рта у него тянулась струйка слюны, взгляд замутнён, и только попытка удержать прыгающие бёдра девушки-лисы дрожащими руками давала понять, что герой-целитель ещё не отправился в царство Морфея.
— Хе-хе-хе! А-а-а-ах!.. Терпи, хозяин! Ты сам этого хотел! — довольно выкрикнула ушастая, хлопоча хвостом по спавшей волшебнице. Такое уже происходило, и Кир смог бы перехватить инициативу, но схватка с богами взяла своё, и сил не оставалось. Но раз своей энергии не доставало...
— По... палась... — то никто не мешал одолжить её у Аллы. Под ладонями героя вспыхнул лиловый свет, и золотые потоки маны полились в мага-целителя.
— А?.. — удивлённо выдала богиня. Юноша воспрял, жизнь снова наполняла его. — А-А-АХ!!! — вскрикнула лисица. Не успела она опомниться, как оказалась внизу, ну а Кир широко и злобно усмехался — настала его очередь мучить нахальную девчонку.
— Они такие милые, — вымолвила Рихарза, сдержанно улыбаясь. Вместе с Элен они сидели за одним письменным столом в дальнем углу комнаты. Под ногами у них лежал увесистый рюкзак, на столе белая сфера, на которую украдкой поглядывала героиня исцеления. Ну а женщина почитывала экономический трактат, подмечая материал из лекции дочери.
— ...таким образом гильдейская маржа состоит... Матушка, ты меня слушаешь? — спросила принцесса, которой приходилось игнорировать творившийся неподалёку разврат. Благо заклинание колыбели ветра позволяло не отвлекаться на шум.
— Да-да, конечно, — спешно ответила зеленоглазая дама. Редко когда дети обучают родителей, ведь у последних нет ни желания, ни готовности признать, что их чадам известно больше них, но не в этот раз.
— Это я задам тебе на экзамен, поэтому приготовься. Запомни мою формулу военных расходов, основные элементы продовольственной логистики и налогообложения. Тебе это понадобится, — добавила розововолосая девушка, протянув матери сделанные на месте заметки.
— Обязательно, как только... О, кажется, он идёт к нам, — заметила Рихарза. Кир как раз разобрался с Аллой, оставив ту лежать с выпяченным языком и вытекающей струёй семени между ног. Герой даже не озаботился о том, чтобы одеться. Так, призвал воды, чтобы сполоснуть член, да и пошёл безо всякой одежды к Элен.
— Dispellere! — воскликнул он, развеяв заклинание своей «сестрёнки». Эти фальшивые отношения уже тройку недель как рассыпались. Тем более, Рихарза никогда не была его матерью, поэтому они старались даже не вспоминать о начале своих отношений. — Учитесь? Я мог бы помочь, — сказал молодой человек, кивнув в сторону очаровательной женщины.
— Нет, спасибо. Я хочу сама всё запомнить, своими силами, — ответила розововолосая дама, по горло сытая противоестественными божественными материями. Она мечтала однажды обрести те же способности, что и Элен, сколько бы этот путь ни занял.
— Зачем ты разбил мои чары? Тебе они мешали? — удручённо спросила героиня исцеления, смотря в янтарные глаза мага-лекаря. Урок и так шёл к завершению, но теперь прервался окончательно.
— Трудно сказать. Он бы меня не задержал, но в нём больше не было смысла. Скажите, вы ведь теперь избегаете меня? — полюбопытствовал Кир, опёршись спиной на близлежащий комод. И если Рихарза в лице практически не переменилась, то его наместница...
— Я? Нет. Если честно, мне бы хотелось проводить с тобой больше времени, но всё это просто не даёт мне собраться, найти время для тебя... Для нас... — она покачала головой, выложила свои переживания, да и отвернулась от юноши в сторону белой сферы. Герой, однако, лишь тихо подошёл, положил руки на затёкшие плечи девушки и стал их массировать. Под накидкой теперь скрывались стальные мускулы, но одной лишь телесной мощи недостаточно, чтобы преодолеть эмоциональную уязвимость.
— Только скажи, и я прибегу к тебе, где бы ты ни была, Элен, — заботливо прошептал целитель, склонившись над ухом принцессы. И тут она как сорвалась, резко встала, развернулась к Киру и прижалась к его голому телу. Сейчас ей не нужен был ни секс, ни поцелуи. Лишь широкая спина, в которую можно было бы вжать свои дрожащие пальцы. А тем временем, розововолосая барышня встала со стула и направилась к окну.
— Рихарза, постой. Неужели это конец? — спросил молодой человек, даже не повернув к ней голову, ведь это значило потревожить Элен. В отличие от своей матери, для которой картина была ответом на все возможные сейчас вопросы.
— Нет, Кир, это не конец, ведь у нас ничего и не начиналось. Я буду рядом, но если ты испытываешь хоть какие-то чувства, лучше подари их девочкам, — ответила Рихарза, прежде чем окончательно удалиться к подоконнику, где возвысила перед глазами записи собственной дочери. Магия амулета давалась ей гораздо проще, нежели навыки управления. Она ушла. Пускай они с Киром и остались в одном помещении, женщина приняла решение от него отстраниться.
Целитель вспомнил Еву, как он добивался её, и как она открыла ему своё сердце, душу и тело после величайшей трагедии, что постигла племя чернокрылов. Вспомнил Рагна, что наотрез отказала ему, и задумался, а стоило ли ему вообще касаться Рихарзы? Идти на поводу у лежавшей в постели Флер? Да! Пусть их и немного, но эти минуты были для них незабываемыми. Однако как она решила сосредоточиться на обучении, так и он наметил путь, где он будет лишь со своими семью девушками.
— Ты убил её? — Элен вырвала мага-целителя из раздумий своим вопросом, отстранилась от него и присела на место своей матери, попутно пододвинув к себе болванку божественного оружия.
— Да. И нет. Я превратил её в годовалое дитя. Побоялся, что она может вернуться, сотри я ей память. А убивать... Не знаю, может быть, это было бы лучшее решение, но её жизнь уже была разрушена. И в этом виноват я сам, — флегматично проговорил юноша, умостившись на соседний к девушке стул.
— Ты жалеешь? — поинтересовалась Элен. Пускай на теле Кира не было ни царапины, ни единого шрамика, душа его была испещрена ими.
— Хм. О выброшенных из жизни четырёх годах? Да! О своих поступках после нового начала? Нет. Это мои поступки, мои решения, и я с гордостью несу за них последствия. Ты — одно из них, — ответил молодой человек. Конечно, будь возможность, он бы спас Анну, свою приёмную мать, её мужа, всю деревню... Но её уже не было. Последний философский камень раскололся у него на глазах, да и реши он им воспользоваться, пришлось бы бросить Сецуну на смерть. — Сецуну... на смерть, — вслух пробормотал Кир, опустив голову. Он, обычный крестьянин-сирота, сожалел. Сколько бы ни убеждал себя в обратном, сколько бы Алла не убеждала его любить себя, их кровь была на его руках.
— Так вот, Лоренцо — Фаран — приглашает нас в Гралц, — девушка поспешила сменить тему, чтобы не теребить старые раны. Как это обычно бывает, они заживают быстро, и поначалу герой не предавал им значения. Зато потом травмы начинают напоминать о себе всю жизнь. Юноша не винил сестёр, видя в их поступках трагизм, последствия злодеяний чёрного божества, которое он же и уничтожил.
— Мне бы очень хотелось направиться туда самому, чтобы не подвергать вас риску, — признался Кир, бросив взгляд на кровать. Алла успела прийти в себя, но только для того, чтобы обратиться лисой, свернуться клубочком и вновь уснуть посреди трёх дев. От неё лучилось тепло и благодать.
— Не беспокойся, моя пешка позаботится о королевстве, нам ничто не мешает сопроводить тебя, — произнесла Элен, прикоснувшись к колену мага-целителя. Уже холодному на ощупь.
— Я не был бы столь уверен. Наслышан, что там творится хаос. Не знаю, с чем мы столкнёмся наверняка, но я бы хотел, чтобы вы были в безопасности, — ответил герой, словно бы не замечавший телесной близости.
— Сейчас нигде не безопасно. Мы все это понимаем, особенно Ева. Она ведь знала, что остаётся одна в разваливающейся стране, когда отправила тебя в путь? — спросила девушка, сопоставившая факты по рассказу Рихарзы.
— Она не одна, её есть кому защитить, — возразил Кир, но уверенности в его голосе совсем не ощущалось.
— Вот именно! В худшем случае, твоя зайка может пойти за ней. Но ты должен понять, что это их выбор, и ты ничего не можешь с этим сделать, — предупредила девушка. Как и раньше, гибели чернокрылой она не желала, но как одно из возможных развитий событий упускать из внимания сие совсем не стоило.
— Могу. Могу убить всех, кто пытается разрушить нам жизнь. Убивать и разрушать — это у меня получается лучше всего. Как и ты можешь, — ответил целитель, собрав всю свою волю в кулак. Самое трудное, впрочем, заключалось в том, что если Буллет был личностью, которую можно было ненавидеть, преследовать, разгадывать, то боги представляли собой лишь скачущие по миру сгустки силы с практически детскими мотивами. — Почему ты до сих пор не выбрала себе оружия? — вопросил Кир, положив руку на белую сферу, которая осталась ему от Марианны Трист.
— Я — гений, но даже мне недостаточно получаса, чтобы принять столь ответственное решение, ты же понимаешь? — парировала девушка, попутно разведя руками.
— Разве ты не увидела всё, что нужно, в моих воспоминаниях? — спросил юноша, потирая лоб ладонью.
— Если какофонию боли, жажды мести и самокопаний можно так назвать — пожалуй. Эти вещи ведь могут превращаться во всё, что угодно? — решила уточнить принцесса-целительница.
— Да. Они неразрушимы, легки, могучи — какое бы оружие ты ни выбрала, оно будет в точности таким, как ты его представила, — пояснил Кир, призвав на руку божественный наруч. Он пережил Хакуо, пережил Прома, пережил Буллета. Переживёт ли Фарана? В конце концов, прямо под кроватью лежал комплект лат, на который и поспешила указать пальцем Элен.
— Неуязвимы? Смотри, это не просто груды металла, Клехия выбрала себе доспех, чтобы защитить вашего с ней ребёнка. Он должен был появляться и исчезать по её желанию, а что теперь? — раздосадовано выдала принцесса. Брас, как назвала его фехтовальщица, «умер».
— Да, в нём нет души. Зато она продолжает их носить. Они лёгкие, не гремят, да и просто красивые, — возразил юноша, пожав плечами. Даже из орихалка он не сделал бы ничего лучше.
— Мы отошли от темы, Кир. Мы обязаны покончить со всем этим, и для этого мне нужна сила, не меньше, чем у тебя. Скажи, что ты думаешь по поводу кольца, что будет лечить меня? Навроде твоего Георгия? — поинтересовалась героиня исцеления. Перстень казался ей вменяемым вариантом, зато вот молодой человек поджал губы и покачал головой.
— Ой, да ладно! Я что, похож на идиота, который будет сосредотачивать свою силу в одном колечке, которое ещё и срубить с пальцем могут? — пренебрежительно спросил он, всматриваясь в око Георгия.
— По-моему, кольцо пошло бы тебе куда больше страшной глазастой рукавицы, — с улыбкой отметила наместница.
— Ну-ну. Георгий ты заберёшь только с моего трупа, — с гордостью ответил Кир. Настроение начало улучшаться, это хорошо. В радостную голову и мысли лезут охотнее.
— Скажи, а как ты смотришь на то, чтобы... Защитить мои кости? — высказала свою идею розововолосая девушка.
— Что ты там придумала? — полюбопытствовал маг-лекарь, искоса поглядывая на шар.
— Твой наруч защищает тебя, но стоит пробить голову, и ты мёртв. Вот я и подумала, что если все мои кости будет защищать металл? — внесла ясность принцесса. В её разуме возник образ чего-нибудь, что будет и защищать её от смертельных ран, и позволит колдовать исцеление без касания, да ещё и ману начнёт высасывать из окружения по первому же зову. Обычно герои желали себе оружие, да и то привычного вида. Но только потому, что и сами не осознавали всего потенциала этих сокровищ.
— Хмм, а ведь идея неплоха. Только ты кое-что забыла. К костям крепятся мышцы, а ещё в них образуется кровь. Не убьёшь ли ты себя? — напутственно предупредил Кир, но тут девушка соскочила со стула, взяла белую сферу, и подняла её над головой.
— Эта вещь станет всем, чем я захочу. И если я прикажу ей не мешать моему организму и его росту, ей только и останется, что подчиниться, — разрываясь от предвкушения и энтузиазма, заявила первый министр Панакеи. Шар засиял в унисон печати, осталось лишь выйти на контакт.
— Ты весьма рисковая девочка, Элен, — съехидничал Кир, встав рядом с невольной богоизбранной.
— Спасибо за комплимент, братик, — ответила принцесса, закрыв глаза, чтобы выйти на связь с заключённой в артефакте душой. Герой-целитель не отводил от спутницы глаз, как и Рихарза. И даже Алла раскрыла алые глаза, чтобы поглядеть, что же получится.
— Фух! — Элен глубоко выдохнула, и тут комнату залил синий свет. Как и в саду с райнарами, лично он никакого голоса не услышал, зато вот Элен не стала ограничивать свои ответы телепатией.
— Да, я спасу этот мир! Его семью, его владения, его мир! Мне только нужна твоя сила! — воскликнула принцесса-целительница. Грохот и завывания магического ветра бились в стеклянные окна чем и разбудили девушек, а бумаги Рихарзы попросту разбросало. Это продолжалось лишь миг, буря утихла так же резко, как и началась, а от сферы не осталось ничего. На первый взгляд.
— Ты как? — аккуратно вопросил Кир, оглядывая героиню своим нефритовым глазом. Снаружи она не поменялась никак, зато вот внутри...
— Aurum Osseus — так он назвался, — вымолвила наместница. Кости розововолосой девушки теперь покрывал тончайший слой пористого божественного металла. И чтобы убедиться в этом, она вытащила из сумки нож, и, не размахиваясь, срезала с запястья кусок собственного мяса. Плоть тут же начала зарастать, однако прежде чем от раны не осталось и следа, оба героя успели разглядеть золотистое свечение. Признак успеха.
— А ведь ты могла выбрать колечко, — ехидно заявил Кир.
— Ну а ты мог бы взять меня. Здесь и сейчас, — обрадовано ответила Элен, присев прямо на стол. Она выставила ноги к юноше, дабы тот снял с неё сапоги, штаны, залез в трусы. Герой, однако...
— Разве мы не должны были чинить Вана... — попытался сместить тему, за что был беспощадно расцелован.
— М-м... Заткнись и трахни меня, братик, — потребовала Элен, буквально не оставляя ему никакого выбора.
— Эх... — а на заднем плане Флер, Сецуне, Алле и Клехии только и оставалось, что томно вздыхать. Своё они уже получили, и становиться между героями им уже совесть не позволяла. И когда казалось, что им только и остаётся, что развлекаться самостоятельно...
— Одевайтесь, девочки. Попробуем починить посох, — явилась Рихарза, решившая занять дочь и её подруг чем-нибудь полезным. Рядом с ней летала увесистая сумка, пропажу которой Кир с Элен совсем не заметили в порыве страсти.
— М-м, ла-а-адно, — протяжно заявила лиса, сражаясь со своим страшнейшим врагом — ленью.
***
Часом ранее.
Феб и Тарсон сошлись в жарком поединке. Бог света, покровитель искусств, отнюдь не в небе парил. Они с вороном сражались посреди промёрзшего леса, в двух десятках километров от Малюра, сокрушая на своём пути всё, что ни попадётся. На обоих виднелись следы побоев.
— СДОХНИ-И!!! — взвопил мужчина, с размаха грохнув пернатого в клюв. Союзник Фарана отлетел, сломав спиной высокую ель. Но только златокудрый вознамерился добить врага, как тот распался бесчисленными перьями, а Феб получил в спину лучом пронзающей тьмы.
Не успел он опомниться, как ниже груди зияла здоровая обугленная дыра. Но это не помешало богу света крепко вмазать ворону кулаком с разворота. Длань врезалась в крыло, земля содрогнулась, а затем пошла ударная волна, сметавшая весь снег с ветвей. Левое крыло обратилось мускулистой рукой и вмазало Фебу в нос, по шее, выбила пару зубов. А чтобы мало не показалось, Тарсон воспарил над землёй, схватил противника за голову острыми когтями, да и пропахал им землю.
— А-А-А-А!!! — двадцать метров птица тащила его, аж пока бог не собрался с силами и не выбрался из острой хватки, попутно сломав ворону ногу. Золотые кровоподтёки зажили, дыра затянулась, и божества готовы были вновь столкнуться лбами. Феб чувствовал себя неуверенно без лука, но с таким шустрым соперником он будет лишь мешать.
— КА-А-АР!!! — Тарсон громко крикнул, поднялся над землёй и выпустил новый луч. Затем ещё один, и ещё, и ещё, и ещё! Всё, чего касалась его магия, обращалось безжизненной чернотой, а были они столь быстры, что даже боги не могли уйти от них невредимыми, что уж говорить о королеве демонов? Так и сейчас мужчине только и оставалось, что принять удар на себя. Он выставил руки, призвал магический заслон. Столкновение не заставило себя долго ждать. Окружающие деревья вырвало с корнями, руки Феба готовы были в любой момент обуглиться, и сам воздух обратился черной пеленой.
На этом, впрочем, ничто не было окончено. Как и Ева Риз незадолго до него, бог света обуздал пагубную энергию, готов был обратить её прямо во врага, как и чернокрылая монархиня...
— Гхх... А-а... — мужчина оказался в хватке Тарсона. Однако если девушке повезло быть слишком важной для их с Лоренцо главного потенциального союзника, то этого постигнет скорая расправа. Ворон поспешил пробить грудину, однако его попытка успехом не увенчалась. Словно яркое солнце, Феб вспыхнул, опалил чёрные перья своего врага, и уже готов было сам впиться в плоть ручного птица Фарана, как тут...
— А-А-А!!! — Тарсон махнул крылом и рассёк голубые глаза бога своими когтями. Ихор полился по бледнеющим щекам, и осталось лишь воспользоваться форой, чтобы добить златовласого юношу. Однако последний удар нанёс другой.
— Спасибо тебе, — внезапно, из-за дерева явился сам герой проклятий. Он вонзил свой меч из осязаемой тьмы прямо под рёбра истерзанного бога, не давая ему никакой надежды на регенерацию.
— Т-ты... — слабеющий Феб узнал Лоренцо по голосу. — Я... ПРОКЛИНАЮ ТЕБЯ ИМЕНЕМ БОГО!.. А-А-А-А!!! — заревел мужчина, однако закончить ему не дали. Фаран выдернул оружие из его груди, и златокудрый юноша грохнулся оземь. Всё его божественное величие совершенно испарилось, ведь лежал в грязи и собственной крови он совсем как обычный человек.
— Вот поэтому вы и не нужны. Ни подготовки, ни разведки, ни терпения, чтобы нанести точечный удар. Вы — всего лишь дети, что столетиями ничему не хотят учиться. Не вам тянуть бразды правления этим миром. — равнодушно, но при этом весьма разочарованно проговорил тёмный маг. Его мёртвый, противоестественный голос был последним, что слышал закованный во мраке Феб. — Где Деймос? Что он делает? — следом вопросила фигура в маске. Лишь от повелителя ужаса он ощущал хоть сколь-нибудь значимую угрозу.
— По... шёл на... хер, — только и мог ответить юноша. Никаких высокопарных речей, никаких причитаний. Это существо было создано из человеческих представлений о богах, а потому именно человеческие черты в нём превалировали.
— О чём я и твержу, — выдал Фаран, впоследствии обезглавив одного из своих врагов. Божества, что обитают в материальном плане не один десяток лет, кто пришёл сюда через разлом в реальности, родился из яйца и не только — они гораздо могущественнее тех, кто предпочитал обходиться астральным миром. Из таких был и Тарсон. И никто ничего не собирался делать с этим порядком, ведь чтобы повторить деяние обычного смертного с одним лишь философским камнем, небожителям требовалось объединить усилия всех до единого, а такого не случалось с самого образования системы.
— И этого ты желала, Минерва? Гибели своих сородичей? Своего брата? — сурово поинтересовался Фаран, помогая своему ворону оправиться после разгорячённой схватки. Он ощущал присутствие богини мудрости, что, впрочем, не помешало мертвецу сложить оружие. Последняя, однако, и не намеревалась скрываться, ведь пришла девушка не одна.
— Тише, Лоренцо. Иначе ты разбудишь её. Я выполнила своё условие, — тихо вымолвила прибывшая, нежно укачивая то, во что Кир превратил Марианну Трист. — Что же до героя-целителя, то он и сам о себе позаботился, — добавила женщина в шлеме, передавая ребёнка герою проклятий. Годовалая девочка, без памяти о собственной жизни, без осознания собственного положения — вот, к чему привела её дорожка отмщения.
— Это действительно было необходимо? — спросил мёртвый человек, передав спящий свёрток своему пернатому другу, из-за опасения, что гибельная аура Лоренцо напугает дитя.
— Поступить с ней так не было моим решением. Однако тебе следует знать, что все остальные развилки, так или иначе, вели к её скоропостижной гибели, — пояснила Минерва, отчего герой проклятий покачал головой. Как обычно, его движения напоминали марионетку неумелого кукловода, но даже так утомление и удручённость витали вокруг него плотной, осязаемой аурой.
— Развилки, прорицание. Как у вас так получается? Вы видите будущее, но даже не можете предсказать собственную кончину, — с неким состраданием проговорил тёмный чародей, отвернувшись от богини. Теперь пустые глазницы смотрели в северо-западном направлении.
— Будущее никогда не предрешено до конца. И лишь немногие из нас могут заглянуть за вуаль всех его неожиданных подарков, хотя бы на пару секунд. Даже те, кто куют судьбы, — смиренно заявила девушка. В тех условиях, которые себе создали небожители, им только и оставалось, что раздавать силу, наблюдать и деградировать, продолжая своё существование на энергии из материального плана. Что и делало их с Деймосом такими уникальными — готовность действовать, пускай и из разных мотивов.
— Именно поэтому я предупреждаю тебя, Минерва. Мне известно, что ты замышляешь, и никакой мудрости в этом нет, — предостерёг Лоренцо, но собеседницы уже и след простыл. Оставалось лишь вытащить из-за пазухи клочок чёрной бумаги, начеркать мелом коротенькую запись и забрать укутанное в мех дитя.
— Тарсон, друг мой, доставь это послание герою-целителю, — попросил Фаран, наметив себе путь в единственное место, куда мог бы пристроить ребёнка.
— Кар? — вопросительно огалдел ворон, успевший обратиться небольшой птицей. Лишь золотые глаза выделяли его из прочих.
— Я? Мне пора в Раналиту, — ответил мужчина.
В следующий миг герой проклятий исчез в чёрной пелене, птица же полетела назад в Малюр. В напоминание о схватке богов остались только поваленные деревья, зловещая аура и медленно съедаемый чудовищными жуками труп. Когда-то Фебу поклонялись, его славили и уважали. Потом Фаран вытеснил сначала его культ, потом убил его сестру. Теперь и вовсе лишил жизни. Из-под земли вылезла единственная чёрная змея. Пресмыкающееся обратилось синекожей женщиной с четырьмя руками. Однако совсем не скорбь обуяла её.
— Бедняжка. Умер, ещё бесславнее, чем мой Индра. Но не бойся, твоя жертва не будет напрасной, — коварно вымолвила Кали, вонзив тесак в безжизненную грудь усопшего любовника. Им она вскрыла кости и добралась до изувеченного сердца. В почерневшем органе оставалось совсем немного божественной силы, и богине разрушения очень хотелось, чтобы её хватило, чтобы победить Фарана. С яростью она пожрала усохший кусок мяса, представляя, как она будет рвать мёртвую плоть героя проклятий и его пернатого питомца.
