Киргот не мог нормально спать. Хотя усталость от бессонной ночи, сделала своё дело, и герой быстро ушёл в царство забвения, приятными его сновидения назвать было невозможно. Он снова вернулся в прошлый мир. В качестве безмолвного наблюдателя он взирал на то, как Флер, Буллет и Блейд отбивались от стаи чудовищных чёрных тигров, прикрываемых летающими рогатыми демонами. Ничего удивительного, что на героев напали, в конце-то концов, это была их территория. Буллет подавлял их огнём из серебряной пушки Татлам, да так ловко, что каждый выстрел знаменовал гибель горгульи, а Блейд, намеренно походившая на прекрасного молодого человека, разила легендарным клинком Рагнарёк кошек, чья шкура не уступала по прочности мифрилу, дабы ни одна из них не достала её обожаемую Флер. Монстры, однако, давили героев числом, и когда преимущество спасителей человечества оказалось под угрозой, Флер решила действовать решительно.
— Ко мне, друзья! Absoluta virtute contereret electos meos! — сказала принцесса, подозвав двух героев к себе за спину. Колдунья произнесла слова Абсолюта, заклинания шестого круга магии. Вокруг героев образовалась всеразрушающая голубая сфера из чистой энергии, которая не оставила чудищам и шанса. Мана развеялась, и вокруг ока волшебной бури образовалась огромная дымящаяся воронка.
— Ну принцесса, ну ты и молодец со своей магией! — начала Блейд.
— Твои навыки обращения с мечом ничуть не менее поразительны, — ответила Флер. Только один человек мог бы издалека распознать её лесть, если бы не находился под дурманом.
— Эй, а меня ты не похвалишь? — спросил Буллет. Он хотел одобрения принцессы.
— Твои заряды всегда разят точно в цель, Буллет.
— Хе! — ухмыльнулся великан. Он получил то, что хотел. Если на что-то Флер была не скупа, так это на лесть.
И вот, на сцену вышел четвёртый герой. Жалкий и беспомощный Кир, абсолютно потерянный для мира, он выговаривал лишь одно слово.
— Н-нарк-кот-та… Н-на…
— Ты бы хоть попробовал сражаться, — укоризненно заявила Флер. Какая ирония, ведь это из-за неё он пал до такого печального состояния, ведь именно она приказала чародею подсадить его на дурман. Она даже не догадывалась, что он бы с радостью за неё сражался, стоило только дать ему ещё один шанс.
— Н-н-наркот…т…
— Бесполезная вонючая псина!
— Ну хватит, Кир отлично справляется. Его исцеление нам всегда пригождается, — сказал Буллет. Он ни разу не пытался заступиться за бедного целителя. Вся его «забота» ограничивалась такими недолгими пререканиями и самоличными издевательствами над беспомощным наркоманом.
— Не притворяйся, из нас именно ты обращаешься с ним хуже всех, — сделала выпад в сторону темнокожего гиганта Флер. Даже она понимала, каким же отвратительным человеком был темнокожий канонир.
— То-то же. На месте говнюка я бы уже давно разгрызла себе вены — издевательским голосом добавила Блейд.
— Ну хватит вам, я же забочусь о нём! — парировал Буллет. Однако, героям совершенно не было дела до того, как кто изголялся над беззащитным целителем. Для них весь этот разговор был лишь поводом от души посмеяться.
— Нар…к-к-кота-а…
Больше разбитый герой ничего выговорить не мог. Ему только и оставалось, что следовать за своими мучителями. Кир еле-еле перебирал ногами, и Блейд приходилось подгонять его пинками. К его ошейнику не крепилась цепь, однако он был прикован гораздо более прочными кандалами. Зависимость — вот что не давало ему сбежать от «героев», а затуманенный ею разум никогда бы не догадался о суициде, кроме как при ужасной ломке. Именно она держала его около этих ужасных людей.
Группа «спасителей мира», после долгого дня ходьбы устроила привал. Они развернули четыре палатки, одну из которых любезно расставил Буллет. Кир жил лишь ради прихотей его тюремщиков. Они не видели в нём человека, о нет. Люди имеют интересное свойство — сами того не осознавая, они желают сохранять целое и доламывать повреждённое. Кир для них был именно поломанной игрушкой, которую каждый использовал так, как хотел.
Наконец-то настало время передышки. Буллет, как опытный охотник, собирал дары леса и ловил рыбу. Мечница, в свою очередь, расставляла палатки. А в это самое время прерывистое дыхание раздавалось в палатке Флер. В очередной раз нагой Кир изображал из себя собаку ей на потеху. Всё ради заветного флакончика, что она держала между ног.
— Можно, — сказала принцесса, позволив псу двигаться. Но когда тот уже готов был схватить столь желанный сосуд, она прервала его другим словом.
— Стоять! — выкрикнула жестокая женщина. Она подняла прозрачную бутылочку над землёй специально, чтобы помучить бедного парня.
— Какая мерзопакостная псинка! Но ничего, я дам тебе твою «наркоту» — сказала Флер своему рабу, смачивая пересохшие губы. Её возбуждала его жалкая натура, возвышение над столь ничтожным созданием распаляло как её эго, так и пламя страсти в теле принцессы. Кир не был интересен ей как полноценный мужчина, для неё он никогда им и не был. Зато вот секс-игрушкой он был лучше некуда. Движимая своим желанием, она раздвинула ноги и вылила содержимое флакончика с дурманом на свою промежность. Словно масло для собаки.
— Как обычно, пёсик… Стой, — сказала бессердечная принцесса. Она думала сразу спустить питомца с невидимого поводка, но решила сначала хорошенько растереть одурманивающее зелье, не забыв ещё и слизать остатки со своих пальцев. Пара капель ничего бы не сделала ей, лишь распалила бы тело Флер ещё сильнее. И только когда всё было готово, она дала приказ.
— Начинай.
И он начал. С упорством, что неведомо здоровому человеку, Кир начал собирать на своём языке капли сладкого наркотика. Он не жалел языка в попытках не оставить ни капли в лоне злополучной ведьмы. Та же, в свою очередь, реагировала на потуги своего пса громкими стонами, криками и, наконец, оргазмом.
— Фух… Даже пса можно использовать с пользой. Минутку, а это что? — с гневом в интонации спросила Флер. Ответа не последовало, однако ей он и не требовался, чтобы видеть, как отреагировал Кир на эту близость. Ведомая жгучим презрением, она наступила на то, что на неё возвышалось.
— Ты, быдло, посмел возбуждаться на меня, крон-принцессу величайшего королевства мира?
Удар.
— Кастрировать своих…
Второй удар
— Питомцев — это…
Третий.
— Обязанность хозяев!
Четвёртый!
— Вот сейчас и займёмся!
Пятый удар. Пять ударов в пах пришлось вытерпеть юноше, прежде чем Флер придумала другой способ его помучить. Взяв из сумки очередной флакон, она вылила его содержимое прямо на стоячий кол уничтоженного целителя. Ей хотелось видеть, как глупое тело будет пытаться достать туда.
— Божечки, не получается? Но ничего, я помогу!
В следующий миг принцесса наступила на голову наркомана. Её не волновала вероятность сломать ему спину, что он не смог бы разогнуться. Ничего кроме собственного увеселения не было у неё в голове. Гомерический смех заполонил палатку.
— Что, вкусно?! Тебе вкусно, червяк?! Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!
…
Спустя ещё десять минут унижения, Флер надоело, и она выгнала Кира, не забыв при этом выбросить его одежду, словно грязную тряпку. Тому ничего не оставалось, кроме как поднять её и безразлично побрести подальше. Остатками своего разума он понимал, что без неё ночевать без одеяла будет очень холодно. Но мучения героя не закончились. Его уже ждала Блейд. Пока Флер упивалась своим садизмом, мечница была заняла поиском самой крепкой палки вокруг лагеря.
— Эй ты, шавка! — выкрикнула она падшему целителю и начала замахиваться. А потом удар. Один, второй, третий, четвёртый.
— Вонючая! Мерзкая! Омерзительная! Членомразь! Шавка! Как ты смеешь?! Чтобы больше ни разу ты не притрагивалось к Её Величеству!
Удар за ударом, удар за ударом, пока наконец-то палка не сломалась. Блейд ненавидела мужчин, она обожала резать, протыкать и потрошить их своим мечом. Но никто из сильного пола не вызывал у неё такой жгучей ненависти как Кир. Она презирала его всеми фибрами своей души. Ей было плевать, что выбора у него не было ни в чём и никогда. Она ему завидовала, хотела быть на его месте, но смелости у неё хватало лишь на то, чтобы похищать и насиловать беззащитных девушек, но не признаться Флер в своих чувствах. Её любовь была фанатичной и безумной. Настолько, что даже…
— Он лизал принцессу Флер. Он мужчина, но…
Блейд совершила для себя немыслимое. Она начала лизать мужчину, его зубы, его язык. То, что касалось её любимой Флер. Одной рукой она держалась, другую запустила себе в штаны.
— Флер! Флер! Принцесса Флер!
Удовлетворившись, она поняла, что же наделала.
— Я… ради Её В-высочества я… поцеловала мужчину!
В следующий миг её вырвало. Болезненный опыт с мужчинами заставил её ненавидеть всех их. И всё было настолько серьёзно, что Блейд тянуло вырвать каждый раз, когда она находилась с ними вместе. Но вместо того, чтобы утереть блевотину с уголков своих губ и уйти спать, герой меча решила в последний раз изо всех сил ударить целителя сапогом.
…
Оправившись от побоев, Кир пошёл в свою палатку. Единственная вещь, которую, кроме как одежды и ошейника, ему разрешалось иметь. С удивлением, на которое он был способен, бедняга обнаружил разбросанные лепестки роз.
— Кир, мой бедняжечка, опять они обижали тебя?— за спиной у него раздался игривый голос Буллета.
В следующий же момент огромная рука гиганта оказалась у паха юнца, дабы поиграть с его половым органом.
— Здесь лишь я — твой друг и союзник, ты же понимаешь? Лишь я тебя люблю, — на этих словах великан украсил волосы юнца цветком, а затем насильно повернул к себе его лицо. Но увидел он так не радость, а страх. Не в силах терпеть такого, сумасшедший содомит со всей силы ударил юношу в лицо.
— ПОЧЕМУ?! ПОЧЕМУ ТЫ МЕНЯ БОИШЬСЯ?! Я ЖЕ ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!! Я ЗАБОЧУСЬ О ТЕБЕ!!! О-о… мой дорогой Кир, я ударил тебя. Прости! Я… Я дам тебе мою любовь!
Герой пушки был совершенно неуравновешен, однако героев меча и магии подобное совсем не волновало. Пока у него была возможность иметь Кира, он был для них чутким союзником, который всегда делал то, что от него требовали. Буллет был ужасным педофилом с нездоровым влечением к маленьким мальчикам. Когда стало понятно, что Кир со своим женственным лицом его привлекал, никто не сказал и слова против. С тех пор практически каждую ночь всё повторялось по одному и тому же сценарию. Он избивал юношу, а потом имел его в задний проход. Или сперва имел, а потом избивал. Так и в тот миг.
— Я честно тебя люблю! Прости, что ударил тебя! Прости, что ударил тебя! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! ПРОСТИ! ЛЮБЛЮ! ПРОСТИ! ЛЮБЛЮ! ПРОСТИ! ЛЮБЛЮ! ПРОСТИ! — выкрикивал герой пушки, насилуя и прижимая юношу к земле своим титаническим весом. Целитель мало осознавал из всего происходящего, но боль, страх и ужас даже с наркотической завесой попадали в его больной разум.
Буллета не волновали ни раны, ни побои Кира, ни его ломка, ни кровоподтёки из заднего прохода. Его даже возможность запачкаться его экскрементами не беспокоила. Когда так происходило, это было лишь очередным поводом избить беднягу. Максимум, что он делал для него хорошего — это стирал его одежду, стриг ему волосы, подрезал ногти, мыл, да кормил изо рта в рот. Без этого герой-целитель давно бы скончался. Но ужасов он творил с ним гораздо больше. Наконец-то он закончил. И всё ради того, чтобы подвергнуть хрупкого юношу очередному испытанию.
— Какой ты очаровательный. Как жаль, что когда-то ты вырастешь. Я этого не выдержу. Давай остановим время! Умри сейчас, и ты навсегда останешься красивым. Умри, Кир, пожалуйста, — со слезами на глазах сказал Буллет в лицо умирающему в его руках от удушья юнцу.
— Проклятие, Буллет, сколько раз я тебе говорила?! НЕ! УБИВАТЬ! ЭТОГО! ПОДОНКА! Он нам ещё нужен!
— Д-да, Флер… Но я… Но он…
— Убьёшь его, и останется тебе только дрочить на его труп, — Флер совершенно не волновал образ принцессы, когда она это говорила. Она не хотела смерти Кира. Но не из сострадания, а по соображениям выгоды. Это был не первый раз, когда она вразумляла темнокожего великана, и явно не последний.
— Я понял, принцесса, — с раскаянием ответил Буллет. Наконец, когда Флер ушла, он снова обратил взор на умирающего целителя.
— Завтра… Завтра я буду тебя любить, Кир! Нежно любить! — сказав это, герой пушки наконец-то ушёл. На этом ещё один адский день для Кира закончился. На следующий день всё будет так же, ещё через следующий ещё хуже. А когда он вернул своё самосознание, кошмар стал реальнее, чем когда либо. Бесконечные муки в компании отвратительных ублюдков, день за днём, час за часом! Боль, страх, ужас и отчаяние! От них не уйти, от них не скрыться!
— Лорд…
Избиения, пытки, издевательства, чужая боль!
— Лорд Киргот.
Смерти, боль, насилие, страх, агония! Всё это не отпускало разум героя-целителя!
— Лорд Киргот!
— А-а-а-а! Фл… Фрея?
— Вы кричали во сне.
— Ясно. Не беспокойся обо мне. Это просто сон, — это и вправду был сон, отголоски уничтоженного прошлого. В данный момент у Киргота была сила, уверенность и цель. А женщину, которая ввергла его в пучины ада, он теперь мог схватить за руку и швырнуть под себя. Флер была мертва, теперь была только милая Фрея. Такая, какой она должна была предстать перед героем тогда. А вместо этого она оставила на его душе незаживающие раны.
— Но ничего, кошмар был хороший. Он напомнил мне, что надо сделать!
В следующий миг Киргот вонзил свой член в плоть своей рабыни. Следующие полчаса он только и делал, что отыгрывался на своей мучительнице за все причинённые ему обиды. Ей, однако, понравилось…
