— И-иу… — пропищала лисичка, извиваясь в руках Киргота. В его руках купленная в Браньке расчёска для питомцев делала самые настоящие чудеса с, казалось бы, вечно непослушной рыжей богиней. Маг-целитель погрузился в своеобразную медитацию, и пока руки его ублажали вечно охочий до мяса комок шерсти, думами он стремился к Ляпис. Прошло три дня с первого визита Киргота к ней. Хакуо как-то сумел отравить её, а потом, в обмен на то, что поселение не тронут и гонцам будут выдавать «лекарства», Кэрол продал своих союзников коварному королю. А что в итоге? Что в начале её отравили, что дальше «лечили» тем же самым ядом. Киргот же в своём относительном великодушии раскрыл мужчине глаза на всю правду, как подлый монарх дёргал за его ниточки, словно он был какой-то ушастой марионеткой. И больше так продолжаться не могло.
— Не по себе мне от твоего оскала, Киргот, — заметила Ева, на которой было надето лишь тоненькое чёрное ночное платьице-ночнушка. Рядом с ней сидела Сецуна в уже голубоватом наряде, ожидая, пока юноша, что до этого варил самые разнообразные зелья, начешется со своей лисичкой. Остальные, Фрея, Элен и Клехия, в это самое время, составляли стратегию в другой комнате, уже на основе данных о Ляпис.
— А Сецуне нравится, когда ты так улыбаешься, — произнесла волчица, нервно ёрзая в предвкушении. За их путешествие она научилась отличать разные выражения лица любимого. И примерно с такой улыбкой он предлагал девочке «ухватиться за будущее».
— Как грубо, Ева, я же просто думаю о том, как спасти бедную девочку, — сказал герой, укладывая уже успевшую уснуть питомицу на отдельную подушку, где она свернулась клубочком и так и принялась расслабленно сопеть.
— Да чтобы ты, и спасал кого-то без подвоха? Да быть не может, — посетовала чернокрылая, наблюдая, как маг-целитель методично сбрасывал с себя одежду. Разве что на этот раз он тщательно складывал её вместо бездумного разбрасывания.
— Может. Господин спас Сецуну и племя. И ты жива благодаря ему, — воительница сделала замечание чернокрылой, даже не сводя глаз к подбирающемуся к ним Киргота.
— Так-то да… — замялась сребровласая королевна, так и не найдя в себе сил и дальше огрызаться. Да, спас он их лишь затем, чтобы воспользоваться силами могущественных на поле боя, и страстных в постели девушек.
— А знаете, я ведь и правда не просто так это делаю. Хе-хе! — съехидничал уже нагой герой, прижав к себе обеих красавиц сразу.
— Ты чего так резко?! — громко пожаловалась Ева, которая, впрочем, из объятий вырываться совершенно не стремилась. В руках мага-целителя ей было тепло и уютно.
— Давай, господин, — промурлыкала Сецуна, кладя свою руку сначала на грудь юноши, и потом спускаясь всё ниже и ниже. Пока её игривые пальчики не достигли возбуждённого члена героя — самого желанного, что было в жизни молодой волчицы. И свою страсть она проявила, высвободившись из объятий героя, чтобы склонить к нему свою ушастую голову. А пока воительница вовсю ласкала любимого язычком, тот обжимался и раздевал свою королевну. Чёрная ночнушка улетела на дальнюю часть кровати, дабы обнажить перед магом-целителем не самые большие, но такие желанные грудки, к которым он и прильнул, пока пальцы выгнувшегося в правую сторону героя буравили подёргивающееся влагалище демоницы. Слабые, но протяжные стоны высвободились из уст чернокрылой, отчаянно прижимавшейся к телу любимого, ведь он один был самым настоящим кругом спасения для утопавшей в океане похоти девушки. Это, однако, не мешало ему же погружать сребровласую на дно метафорического водоёма забвения. Так продолжалось долго, достаточно долго, чтобы все трое достигли оргазма. Даже Сецуна, которая, казалось бы, была совсем не у дел, обнаружила, что один лишь вкус возлюбленного разрывал её естество на части. Еве пришлось ненадолго отступить, ведь за дело взялась она. Волчица залезла на мага-целителя и начала нежно, но в то же время порывисто, тереться о его слегка обмякший шест, прежде чем он вернул былую мощь. Видя нескрываемую обиду на надувшемся личике чернокрылой, впрочем, юноша решил своими пальцами пригласить её усесться на себя, как в старые добрые, так сказать. Только в этот раз, пока Сецуна отчаянно скакала на члене, взывая к господину, сам его обладатель не просто ублажал сидевшую на нём демоницу языком, а ещё и пальцами стимулировал то клитор, то губки, то всё сразу. От невыразимого удовольствия королевна невольно расправляла свои блистательные крылья. Юноше откровенно нравилось доставлять радость своим девушкам, и особенно сильно — Еве Риз, претендентке на Чёрный трон, и просто возлюбленной мстительного героя, которую он уже никогда не бросит.
Прошло десять минут, и по члену мага-целителя прошлось горячее пламя подступавшей спермы. В отличие от того, что было полдня назад, теперь Киргот уже не ориентировался на безумный темп Клехии, находившейся в другой комнате с принцессами. Теперь ей предстояло быть защитницей Элен, переродившейся принцессы Норн, и как раз завтра с ними и предстояло возлечь. Ну и Фрею тоже не следовало обделять вниманием, вчера тот посвятил ей целый день. Но сейчас, впрочем, лишь одна занимала все мысли юноши. Уложив удовлетворённую Сецуну на постель, юноша принялся за королевну.
— Ева, повернись ко мне спинкой, — прошептал молодой человек, слегка массируя раскрасневшееся остроконечное ушко девушки.
— Ух… Как скажешь, — только и могла ответить сребровласая, вставая на карачки перед магом-лекарем. Тот с радостью схватился за аппетитные ягодицы и вонзил свой уже вовсю промокший любовными соками жезл в подготовленную для этого влажную щель. Но даже не это представляло для героя-целителя наибольший интерес. Крылья — да, одной рукой юноша ласково взял чёрное крыло и прижал к своей щеке, не забывая при этом ещё и двигаться в такт перевозбуждённой королевны.
— М-м… — выдал юноша, гладя пушистые чёрные перья о свою намеренно лишённую растительности кожу.
— К-Киргот, что… ты делаешь? — спросила Ева, не зная, что и думать теперь. Её крылья не были такими уж чувствительными, как, например, хвост волчицы, но тем не менее, определённую обеспокоенность это в ней вызывало.
— Наслаждаюсь жизнью. А ты? — слукавил юноша, даже и не думая отвлекаться от своего дела.
— Ах… Я… Мне нравится… С тобой… Я чувствую себя… ближе!.. Аах! — сквозь стоны произнесла сребровласая.
— Сецуна тоже хочет, — подключилась ведомая любопытством волчица, хватая уже левое крыло девушки.
— Эй, вы двое! — вскрикнула она, но начавших чуть ли не вылизывать чёрные перья Киргота и Сецуну уже ничего не могло остановить. Жажда страсти и постельных приключений полностью захватила их, и выход был только один.
Прошёл час, и девушки были совершенно уставшими, да и маг-целитель чувствовал, как у него кружилась голова и отказывали бёдра. Но так и надо было. На дворе была лишь вторая половина дня, и нужно всё было лишь затем, чтобы третий визит к Ляпис не закончился непредвиденной катастрофой. Юноша влюблял зайчиху в себя, и тем самым подливал масла в огонь ненависти Кэрола к Хакуо. Пока что следовало быть приличным джентльменом, и со своей ролью Кирготу хотелось справиться на все сто.
— Эй, Алла. Просыпайся давай, — потребовал Киргот, расталкивая лисичку.
— И-и-иу… — зевнула рыжая. — Чего тебе надо, злобный хозяин? — недовольно вопросила она, наблюдая, как потный молодой человек натягивал на себя свою несменную одежду.
— Присмотри за ними. У меня дела, — выговорил маг-целитель, доверяя питомице своих любимых. Дом и так охраняли самая могущественная волшебница и мечница мира, да и Сецуна могла за себя постоять. Просто хотелось успокоить своё обеспокоенное сердце.
— Ага-ага, иди к своей заечке, затирай, какой ты хороший, — съязвила пушистая, переводя взгляд на бессознательных девушек. Те были счастливы в своём забвении. Но самой Алле их чувства были чужды.
— А что, я нехороший? — съязвил герой, завязывая свои ремни. Саблю он не взял, но на вражеской территории всё равно следовало иметь при себе хоть какое-то оружие. Несколько метательных ножей, зачарованные перья Евы и незримый Георгий. Всё могло пригодиться в любой момент.
— Ты забыл, что наши души связаны? Я вижу тебя насквозь, тиран, — произнесла лиса.
— Тебе так и неймётся. И в кого ты такая? — язвительно поинтересовался юноша, решивший ещё самую малость поболтать с рыжей.
— Пфе! Догадайся, дурашка, — парировала питомица мага-целителя, довольно потягиваясь. А тем временем, Киргот уже догадался, как наказать нахалку.
— Ну, тогда я сам съем этот кусок мясца, — произнёс он, прямо перед ней съедая кусок вяленного медвежьего мяса, купленного в здешнем магазинчике.
— Э-э-эй! Фамильяров угнетают, помогите! — заревела раздираемая завистью лисичка.
— Ха, на держи, пищалка, — проговорил юноша, засовывая в крикливую пасть ещё кусок, который та с радостью сжевала.
— Эй, хозяин.
— Да?
— Береги себя. Я ощущаю тьму, — предупредила хвостатая богиня, оставив уходящего мага-целителя с недобрыми мыслями. Которые, впрочем, он отбросил. Он всегда готов был противостоять врагам, да и скорое посещение Ляпис внушало комфорт. Так юноша и вышел из дома, прогулялся минут десять, и попал на порог особняка Кэрола, где его владелец и решил поприветствовать молодого человека, а также начать с ним непростой для него разговор.
— Господин Киргот, мы пытались воссоздать ваше зелье, но у нас так ничего и не получилось, — отчитался старейшина звёздных зайцев.
— Не беспокойтесь так. Здесь любой, кто не является великим алхимиком, потерпит крах, — как ни в чём не бывало, ответил герой-целитель. Рецепт специально был написан неадекватно сложным. Во всём мире существовало не более десяти душ, способных приготовить по нему снадобье.
— Простите. Вы не против, если мы и дальше будем получать от вас зелья? — взмолился мужчина, нервно подправляя свой монокль. Путь вёл мужчин в комнату пациентки мага-лекаря, которую выпустили из карантина. Пристройку, где держали барышню, Кэрол приказал банально сжечь, дабы с ней ушла и вонь, и болезненные воспоминания.
— Конечно же нет. Мы же с вами всё-таки союзники, — вымолвил юноша, пристально наблюдая за реакцией зайца. Согласится ли тот быть цепным псом до самого конца, обрекая свою дочь лишь на несколько недель хорошей жизни без боли, либо же сбросит оковы? Это и предстояло выяснить. А пока Кэрол пропустил героя героя к Ляпис и остался ждать у двери.
— Добрый день. Я пришёл обследовать тебя, — добродушно выговорил Киргот, входя в комнату ещё недавно прикованной к постели девушки.
— Сеньор Киргот, я так вас ждала! — зайчиха попыталась встать с кровати, дабы поприветствовать своего благодетеля, изо всех сил хваталась за стены и посуду, но этого оказалось недостаточно. Конечно, маг-лекарь мог бы сразу вернуть её тело в нормальное состояние, но чтобы не выдавать истинную мощь своей силы, он оставил девушке лишь минимальный запас сил. И вот, в конце концов, Ляпис потеряла и так шаткое равновесие.
— Ты слишком слаба для такого, не напрягайся, — произнёс молодой человек, резко хватая девушку за талию. Ещё бы немного, и она могла бы упасть. Но только не с ним.
— Да. Простите, — неловко выговорила объятая алым смущением зайчиха, чьи красные глазки из-под чепчика буравили своим томным взглядом лицо героя, что взял её на руки и понёс к кровати. Девочка влюбилась. «Не слишком ли мало времени это заняло?» — подумал Киргот. Он ведь не соблазнял её, не ухаживал, просто лечил и был хорошим собеседником. Впрочем, если учесть, из какого ада юноша вытащил её, всё становилось на свои места. Для очаровательной девицы он был тем самым принцем на белом коне, что спас принцессу из холодной и одинокой башни. Такой уж образ она себе выстроила, и не было ничего дурного в том, чтобы сыграть по этим нотам.
— Дай мне руку, я обследую тебя, — попросил Киргот, после того, как деликатно уложил девушку на постель.
— Конечно, синьор, — ответила Ляпис, давая свою ручку. В первую очередь магу-целителю необходимо было прикоснуться к телу. А там уже можно и узнать о теле и разуме пациента всё и даже больше. В первую очередь юноша решил убедиться, не перестарался ли он в своих усилиях, и не исцелилась ли зайчиха полностью. И… нет, в ней до сих пор оставалась отрава. К счастью, его зелья так и не смогли вывести шедевр от мира ядов. А значит, девицу всё ещё можно было использовать как заложницу, давая ей впредь не сильно эффективные снадобья, которые лишь слегка улучшали состояние барышни, но уж точно не исцеляли её полностью.
— Угу. Ты идёшь на поправку, поздравляю. И от реабилитации не отлыниваешь, я смотрю, — произнёс герой, одаривая зайчиху самой добродушной улыбкой, которую только мог выдать.
— Спасибо, синьор Киргот, без вас я бы так и оставалась кровоточащей мумией, а вы спасли меня. И от ваших зелий мне уже не больно, и хочется прыгать от счастья! — радостно заявила Ляпис, похлопывая по своей простыне.
— Вот и прекрасно, хотя с прыжками пока повременим. Я… сделал всё, что мог. А сможешь ли ты вернуться к нормальной жизни, зависит уже от тебя, Ляпис, — выговорил юноша, похлопывая зайчиху по плечу.
— Да, синьор, я буду выполнять все упражнения, что вы мне показали, обещаю! — заверила девушка, улыбаясь во все зубки.
— Синьор, да? — маг-целитель смаковал свой «статус». Он никогда не был феодалом, и во владениях имел лишь свой яблочный сад. И всё же, признание ощущалось, словно лучшее в мире вино.
— Простите, вы… человек, да? — спросила зайчиха, слегка опуская свои длинные уши.
— Да, я из рода человеческого. А что, ты нас боишься? — задал ответный вопрос герой исцеления.
— Не вас. Просто, мне всегда говорили, что люди — плохие, трусливые, и слабые. Вы не такой. Вы добрый, заботливый и сильный, вы защищаете Еву от сил зла. Это совсем не то, как я представляла людей, — пояснила Ляпис, посматривая то на одеяло, то на своего спасителя.
— Люди разные бывают. И трусливые, и слабые, и плохие. Но ведь и демоны такие же. И ваш ушастый народ в том числе, — подметил юноша, украдкой посматривая на склонившего голову у двери Кэрола.
— Это так, да, Ха-ха-ха, извините. Только теперь поняла, как это очевидно. И что нельзя всех под одну гребёнку грести, — сказала барышня, осматривая гладкую кожу на своих ещё недавно полусгнивших руках.
— Пожалуй, я соглашусь с тобой. Но есть много и тех, кто эту простую истину не понимает, поэтому наш мир такой плачевный… Что такое, Ляпис, тебе плохо? — под конец своей речи молодой человек заметил, что Ляпис уже не смотрела на него, а лишь неподвижно пялилась на свои ладони.
— Нет-нет, просто задумалась. Да, вы правы, — выговорила девушка, вырвавшись из чертогов своего разума. Киргот ей не врал. В его группе были и люди, и нелюдь, и демон, и даже питомица в виде божественного зверька. И все, вне зависимости от своего происхождения, были важны для юноши. Как союзницы, как подруги, как некто больше. А на всякие расистские возгласы он смотрел как на идиотизм чистой воды. Полюбившихся ему юноша брал под своё крыло, ненавистных же убивал. Простая, а самое главное — честная философия.
— Итак, мне с тобой всё ясно. Я принёс зелья, ты знаешь, когда их пить. Ты у нас старательная, восстанавливаешься не по дням, а по часам, так что можно и повысить дозировку. Скоро ты не то что падать перестанешь, а будешь прыгать выше всех, — ухватив за руку, приободрил барышню маг-лекарь. Мотивы его были одновременно благородными и низменными: помочь Ляпис встать на ноги и влюбить её в себя. Ну а женщины любят ушами, в конце-то концов, особенно когда те такие длинные и чуткие.
— Синьор Киргот.
— Да, Ляпис?
— Я понимаю, что вы занятой, но могли бы вы ещё немного побыть со мной? Мне бы хотелось послушать ещё ваших историй о внешнем мире. Просто я уже забыла как там, снаружи, — попросила зайчиха, которой очень нравились сказания из мира людей. Впрочем, для королевны от народа демонов они могли оказаться ядом.
— Я не против. А что твой отец говорит? — полюбопытствовал Киргот, отвлекая мужчину от его раздумий.
— Спасибо, что не забыли обо мне, господин Киргот. Я буду в своём кабинете. Так будет лучше для вас с Ляпис. И да, вы потом не зайдёте ко мне? У меня есть к вам дело, — произнёс Кэрол, лицо его было наполнено решимостью, а сердце — твёрдостью духа. И маг-целитель это ощущал.
— Да, конечно, — произнёс юноша вслед уходящему старейшине.
— Итак, я расскажу тебе об Эрике Широкие Штаны, — произнёс Киргот, доставая из памяти одну из северных историй. К счастью, в памяти молодого человека хранились бесчисленные архивы. Которые, к тому же, помогут развлечь барышню, не рассказывая о жестоких эпизодах с демонами.
— Ха-ха, а почему его так смешно зовут? — спросила Ляпис. Глаза её горели радостью и любопытством, а сжатые кулачки подрагивали от нетерпения у подбородка.
— А вот это уже интересно. Итак, жили-были три сына, старший Йофкель, средний Милок, и младший Эрик. И достался если остальным сыновьям достались от умершего отца поместье и лошади, то нашему герою достался всего-то один колун… — начал юноша рассказывать историю. А была она о том, как всего лишь один топор помог главному герою — нет, не победить всех врагов — а о том, как он пошёл странствовать, нашёл друга, они начали строить дом, а потом бороться за внимание воительницы Грунхильды…
Спустя два часа Киргот наконец-то вышел из комнаты Ляпис, пожелав той доброго здоровья, да хорошего настроения. По правде говоря, он не планировал так долго задерживаться у неё, но той хотелось ещё и ещё рассказов. Она им так радовалась, что не могла сдержать свой голос. И для машущего на себя своей же рукой юноши это чуть не обернулось сокрушительным провалом. Чистый незапятнанный цветок, ослеплённый сиянием первой любви — но безумие Киргота диктовало ему сорвать его, осквернить и выбросить. Но в отличие от некоторых, маг-целитель умел сдержать себя, и не пасть на путь разрушения. По крайней мере, с любимыми. А пока молодой человек думал о превалирующих тёмных сторонах своей личности ноги привели его в кабинет. Герой даже и не думал стучаться, или как-нибудь ещё дать знать о своём прибытии. Скрип двери отлично сделал это за него.
— О, господин Киргот, заходите, присаживайтесь. Позвольте отблагодарить вас, что вы спасли не только тело моей дочери, но ещё и вернули радость в её сердце, — произнёс Кэрол. Голос его — сталь, сердце — кремень. Твёрдая холодная решительность переполняла душу мужчины.
— Ой, да бросьте вы. Я ничего такого не сделал, — отмахнулся герой, пристально наблюдая за нервным тиком, содрогавшим монокль в правом глазу зайца.
— Нет, я не брошу. Вы знаете, сколько лет моя девочка уже не улыбалась? Даже до всей этой… истории. Вы спасли её. По-настоящему, — не унимался старейшина, благодарно пожимая руку благодетелю.
— Вы из меня уже какого-то мессию сделали, ей богу. У нас, впрочем, есть повод порадоваться, она идёт на поправку. Держите, это на следующую неделю, — сказал молодой человек, достав из поясной сумки очередные две колбочки с уже не совсем чудодейственными зельями. Впрочем, и вреда от них не последует.
— Спасибо огромное. Господин Киргот, мы у вас в неоплатном долгу, надеюсь, это поможет покрыть хотя бы малую его часть, — промолвил Кэрол, доставая из-под стола небольшую, но хорошо украшенную коробку. Предназначалась она герою-целителю. И стоило ему открыть её, как миру предстал небольшой амулет, в оправе которого был заключён сияющий светом ярких звёзд самоцвет. Но мало того, что он был красивым, так из него ещё и мана исходила, словно бы из точки пересечения миров. Это было национальным достоянием, не иначе.
— Не слишком ли много за обычное лечение? Вот так брать, и отдавать сокровище целого народа, — поинтересовался юноша, закрывая коробочку, которая сама по себе стоила баснословных денег.
— А вы сведущий. Это слеза звёзд. Наша самая сокровенная ценность, созданная ещё в эру богов. Оно и как обычная побрякушка дорого продаётся, но если носить её на шее, то ноги будут словно в сапогах-скороходах, а ветра будут отражать летящие в вас стрелы. По крайней мере, так говорят, — произнёс старейшина, в чьих глазах не было ни капли сожаления за расставание со столь значимой вещью.
— Бегать как ветер и повелевать бурями. Хм, у меня как раз есть кое-кто, кому бы это понравилось. Но всё-таки, зачем? — вопросил юноша, присваивая себе то, за что и пару-тройку городов сжечь было не жалко. Элен как раз такое пригодится для выживаемости. Теперь маг-лекарь ждал ответа.
— Ха-ха-ха, — негромко посмеялся Кэрол и начал свою речь. — Я сделал ставку. Залог — моя жизнь. Если со мной что-то случится, пожалуйста, позаботьтесь о Ляпис. Боюсь, я не могу доверять ни своим соплеменникам, ни другим народам. Всё стало слишком сложно, запутано, и чужаку я могу доверять больше всех. Какая ирония.
— Может, вы расскажете мне, в чём же дело? — спросил Киргот, сплетая пальцы и опирая на них свой подбородок. Он всё знал и так, но мужчина должен был сам подвести ко всему.
— Ночью. Сегодня ночью вы всё узнаете. Пан или пропал. Скорее всего, меня все станут презирать и ненавидеть. Может, меня умертвят подручные короля. А может, свои же растерзают. Возможно, лучшего времени на последнюю просьбу у меня попросту не будет, — сказал старейшина, неотрывно взирая в красные глаза молодого человека. Заяц встал на ту самую дорожку.
— Понял. Обещаю вам, Кэрол, если вы умрёте, я возьму Ляпис под свою опеку. В конце-то концов, мне же нужно закончить свою работу, — улыбчиво заявил маг-целитель, а после этого отправился на выход.
— Господин Киргот, вы же уже обо всём знаете, не так ли? — позвал уходящего героя мужчина.
— Хм, ни малейшего понятия, о чём вы, — соврал Киргот. Пусть действия скажут всё, ведь они гораздо красноречивее.
Настала ночь, и под светом убывающей луны началось очередное заседание по поводу налёта на Кинакрит. До него оставалось всего три недели. Две на подготовку, ещё одна на сам путь. В воздухе разделённого надвое круглого стола повисло невыносимое напряжение. Помимо старейшин на встрече присутствовал Киргот, что сопровождал время от времени ласкающую скрытый под одеждой амулет Элен. Подарок не просто был знаком внимания от братика, а ещё и позволял слабой девочке бегать наравне с могучими героями. Ветер теперь оберегал бывшую принцессу. Но радость эта омрачнялась беспокойным ожиданием тех самых главных слов. И вот, час настал.
— Господа, друзья по несчастью, притесняемые так ненавидимым нами королём, послушайте меня. Ха… Бросьте все эти планы в камин, они заранее обречены на провал, — произнёс старейшина звёздных зайцев. Его слова вызвали огромный резонанс.
— Вот чтобы они не завалились, мы тут и мозговали! — вскрикнул железный кабан Гург, громко хлопая в ладони. В ответ на это из тени вышли десятеро элитных разведчиков племени ветреных хорьков и прижали к столу всех предателей-старейшин и их слуг. Всех, кроме стоявшего как ни в чём не бывало Кэрола, на которого наставили нож.
— Я хочу сделать признание. Я, мои ближайшие подчинённые, мой народ, звёздные зайцы, землистые олени и пепельные волки — все мы продали вас Хакуо. Поэтому планы и не сработают, — выговорил мужчина, пытаясь звучать как можно более жёстко и напористо, но дрожащая рука, подправляющая монокль, сполна выдавала его беспокойство. Поднялся вой и шум, словно бы не военная встреча, а базар какой-нибудь.
— Т-ты! Да как ты смеешь?! Ты нас предал! — вскрикнул старейшина-волк, морщинистый мужчина за сорок на вид с серыми ушами да облезлым хвостом. Даже откровенно неловкое положение не уменьшало его яростного духа.
— Тихо, Бали! Я признаю, король воспользовался нашими слабостями и принудил нас к предательству. Так больше продолжаться не может. Единственный способ, которым мы можем выиграть в войне — это воспользоваться нашей зависимостью, чтобы сливать дезинформацию. Я не знаю, доверяют ли нам там, в Кинакрите, но по крайней мере, мы ещё ни разу не давали поводов в себе усомниться, — высказался Кэрол, даже не подозревая, что его план уже как неделю стабильно выполнялся.
— Соси хуй, ушастый! Ты просто ёбаный перебежчик, тебе лишь бы сраку свою спасти! — начал яростно браниться вепреголовый, больше всех ненавидевший подлость зайцев, которые теперь хотели, как он думал, перепрыгнуть с горящего судна.
— Пожалуй, соглашусь, — поддержала Зия, старейшина ветренных хорьков, довольно поглядывая на свои когти. Она со своими людьми уже давно планировала эту операцию, и вот, время настало. Кэрол, однако, не дрогнул. Он убрал руку с монокля, улыбнулся во весь рот и начал говорить.
— Да, я сменяю стороны. Но бежать от ответственности я не намерен. Когда всё закончится, можете хоть на плаху, хоть на гранбелк меня отправить, я не сбегу. Мои личные богатства я тоже отдам на общее дело. У меня лишь одно требование — пощадите мой народ, — потребовал мужчина. Всё это время он до боли сжимал кулаки. Да так, что ногти впились в кожу и из ладоней потекла алая кровь.
— Ты что, хочешь и нас заложить, подонок?! — прокричал старейшина-олень, чей возраст было трудно определить, но шрамы говорили как минимум о его опытности, безуспешно пытаясь вырваться из крепких рук сразу двух оперативников.
— Нет! Это я вынудил старейшин Бали и Максия вступить со мной в этот заговор, и вину за действия их народов тоже несу я! Точка! Всё, что нам теперь остаётся — это собраться с духом и обрушить на Хакуо кувалду нашего возмездия! — заявил Кэрол, вкладывая в каждое слово всю ненависть, ведь гнев к рогатому монарху. Слова его были столь сильны, что даже буйный Гург не нашёл в себе сил как-либо возразить. Что же до Киргота, то он улыбался. Старейшина звёздных зайцев был решительным мужчиной, но чтобы настолько? Чтобы пойти на смерть ради мести? Маг-целитель уже не мог спасти его, ведь даже если он со своей заранее просчитавшей всё спутницей и мог простить зайца за предательство, то вот остальные — уже навряд ли. И пусть они и были врагами Киргота и его подопечной королевны, но в конце концов Кэрол сменил сторону. Он стал очередным мстителем, и за его старания юноша только и мог, что свершить отмщение над Хакуо и позаботиться о его дочери. Больше ничего…
