Хотя после войны нужно было многое уладить, у Юджина не было желания заниматься подобными проблемами. Прежде всего, он был непривычен к такого рода задачам. Поэтому он решил оставить это другим и полностью отстранился от ситуации.
В тот день, когда Юджин должен был вернуться в особняк Лайонхарт, он стоял перед караваном из более чем сотни повозок.
Это были подношения, присланные различными эмирами Нахамы, которые стремились продемонстрировать свою доброжелательность к Юджину. Среди этих щедрых подношений было и подношение от каджитанского эмира Тайри аль-Мадани, которого Юджин когда-то ловко использовал в своих целях.
Хотя сам Юджин мало думал об этом, мир знал его как героя и чемпиона войны. Даже не зная о том, что он является реинкарнацией Хамела, Юджин уже был признан Героем нынешней эпохи.
Столицы не было, султан скончался. Преемник Нахамы едва выжил, он оказался бессилен и лишен поддержки. Это осложнило его задачу по восстановлению Нахамы из полного хаоса, и ему ничего не оставалось, как обратиться за помощью к соседним странам и другим эмирам.
Эмиры могли бы воспользоваться этой возможностью, чтобы свергнуть преемника и короновать нового султана между собой, но ни один из них не имел достаточно больших амбиций.
Возможно, это было неизбежно. В конце концов, сын султана попросил убежища в империи Киль, а император обязался поддерживать наследника. Кроме того, в империи Киль проживал Юджин Лайонхарт. Таким образом, караван с данью был отправлен в надежде снискать расположение не только императора империи Киль, но и Юджина и семьи Лайонхарт.
«Что нам с этим делать?» — мрачно подумал Юджин, указывая на угол одной из повозок. Там стояла Амелия Мервин. Ее обнаженное тело едва прикрывала мешковина, оставшаяся от груза повозки.
Пока что она была жива. Она дышала, и сердце ее билось, но это было все. Она просто существовала. Разум Амелии оказался в ловушке непрерывного круговорота смертей. Она была жива, но не жила — это было наказание, наложенное на нее Сиенной.
— Мы должны взять ее с собой. Позже… может быть, мы запечатаем ее в какой-нибудь пустынной темнице? — предложила Сиенна.
— А что, если печать сломается позже? — спросила Анис.
— Не может быть, чтобы печать, поставленная мной, сломалась! — уверенно заявила Сиенна, но Анис не была в этом уверена и скептически посмотрела на нее.
— Я не верю, что может существовать нерушимая печать, — возразила Анис.
— Ты слишком много беспокоишься, Анис. Тогда что ты предлагаешь ей сделать? Просто убить ее и покончить с этим? — резко спросила Сиенна.
— Похоже, она еще не полностью расплатилась за свои преступления. Убить ее сейчас — значит оказать услугу этому жалкому созданию, — холодно ответила Анис. Несмотря на предыдущие аргументы, Анис была уверена, что быстрая и легкая смерть — слишком мягкое наказание для Амелии. Она не собиралась так просто отпускать Амелию. Осквернение гробницы Хамела и осквернение его останков заслуживало наказания в виде миллиона смертей в жизни и даже в аду.
— Может быть, позже мы просто бросим ее в поместье, — предложил Юджин.
— Зачем нам держать эту угрозу в поместье? — спросила Анис.
— Ну, мы можем держать ее в конюшне… а может, устроим что-то вроде частной тюрьмы. Я могу попросить Нину время от времени проверять ее и кормить. Нет, подожди, Нина сейчас слишком занята для этого… — Юджин запнулся.
Казалось, Нина только что закончила обучение, но это было уже десять лет назад, а сейчас она была главной служанкой, управляющей всем поместьем. Юджин ненадолго задумался о том, как поступить с Амелией.
— Может быть, нам стоит пожертвовать ее Акрону, — предложил Юджин.
— Что? — Анис не могла понять, что предлагает Юджин.
А вот Сиенна сразу поняла, и ее глаза загорелись в ответ.
— Это великолепная идея. В Акроне довольно скудная коллекция по черной магии, — воодушевленно сказала Сиенна.
— Не из-за тебя ли это? Я слышал, ты запретила ввозить в Акрон любые тексты по черной магии, — приподняв бровь, заметил Юджин.
— Ну… это было связано с… кхм, обстоятельствами того времени и… моим… несколько узким кругозором, — запинаясь, проговорила Сиенна, неловко прочищая горло.
Несмотря на свою стойкую неприязнь к черным волшебникам и черной магии, Сиенна признавала глубину и принципы, лежащие в основе черной магии. На самом деле только сегодня утром она погрузилась в изучение древней черной магии вместе с Кровавой Мэри.
— Я думаю, что подарить эту “вещь” Акрону в качестве учебника по черной магии вполне уместно, — сказала Сиенна.
— Но этично ли это? — спросила Анис с сомнением.
— Учитывая, сколько людей убила эта проклятая тварь и сколько проклятых дел она совершила, зачем нам вообще обсуждать этику? Если ты ведешь себя как собака, то заслуживаешь, чтобы с тобой обращались соответствующим образом, — сказала Сиенна, щелкнув пальцем.
Амелия выпрямилась и, пошатываясь, поднялась на ноги. Юджин нахмурился, увидев, что Амелия висит безвольно, как марионетка.
— Значит, мы привезем ее в Самарский лес? — спросил он.
— Нам нужно продолжить исследования по дороге. — Ответ Сиенны не оставлял места для споров.
Кроме того, что ее убийство было бы недостаточным наказанием, была еще одна причина оставить ее с ними. Какой бы талантливой ни была Сиенна, она не могла владеть черной магией. Она не обладала темной силой. Неважно, насколько искусна она была в использовании маны, она не могла преобразовать ее в темную силу.
Черной магией нельзя было владеть без темной силы. Сиенна не собиралась использовать черную магию. Но ее заинтриговала древняя черная магия, которую она узнала от Кровавой Мэри.
Чтобы досконально понять теорию, лежащую в основе магии, необходимо было проверить техники. Однако, как бы она ни старалась, Сиенна не могла овладеть черной магией.
Поэтому она придумала обходной путь. Для Сиенны Амелия теперь служила не более чем живым аккумулятором магической энергии или устройством для работы с черной магией. Или, возможно, ее можно считать фамильяром, явно используемым для черной магии.
— Называть ее фамильяром — оскорбление для меня, сэр Юджин, — вмешалась Мер, высовывая голову из-под плаща. Она прочитала мысли Юджина.
Она окинула его свирепым взглядом и ущипнула за бок.
— Эта тварь даже не обладает должным самосознанием и свободой, — продолжала она.
— Ну… разве это не типично для фамильяров? Это ты особенная, — ответил Юджин.
— Особенная… особенная. Да, верно. Я особенная. Спасибо тебе, сэр Юджин, и леди Сиенне! — радостно воскликнула Мер.
Ее взгляд тут же рассеялся, а выражение лица мгновенно посветлело от того, что ее назвали особенной. Она захихикала от радости. Она перестала щипаться и вцепилась обеими руками в талию Юджина.
— Ты прямо как цикада, прилепившаяся к старому дереву, — пробормотала Раймира.
— Просто скажи, что ты ревнуешь, если ревнуешь, дурочка, — фыркнула в ответ Мер.
Разумеется, Раймира не собиралась оставлять это без внимания. Юджин вдруг обнаружил, что к его талии прижимаются двое малышей.
— Гемория. Я слышал, она тоже жива? — спросил Юджин.
Анис ответила: Да. Хамел, я знаю, что она тебе не нравится, но…
— Она мне не нравится, это правда, — перебил Юджин. — Но не то, чтобы я ее сильно ненавидел. Она ведь не сделала мне ничего плохого, верно? Она просто немного раздражает, вот и все.
— Как ты можешь так говорить после того, как отрубил ей все конечности? — Анис закатила глаза.
Юджин почувствовал себя несправедливо обвиненным и начал защищаться: Эй, я же не отрубил их, потому что хотел…
Подумав, он понял, что действительно хотел их отрубить. Юджин сделал небольшую паузу.
— Дело не в том, порезал я ее или нет. Я защищался, понимаешь? В Фонтане Света, да? Эти придурки там возились. Разве это не заставляет твою кровь кипеть? У меня точно! Это вполне естественно — разозлиться. Я разозлился, и Фонтан Света, вероятно, почувствовал то же самое, — сказал Юджин.
— Разве я говорила обратное? — спросила Анис.
— Ты говоришь это прямо сейчас! В любом случае, тогда я действовал в целях самообороны. Я же не ворвался туда ни с того ни с сего! — крикнул Юджин.
— Ну, ты действительно ворвался внезапно, сэр Юджин. Помнишь, как трудно было тогда, когда мы вместе пытались войти в портал? — ворчала Мер, держась за его талию.
Раймира прижалась к Юджину с другой стороны, и ей совсем не нравился этот разговор. Историю о Фонтане Света Мер упоминалаа несколько раз, но никогда не рассказывал подробно. Всякий раз, когда Раймира умоляла рассказать о нем подробнее, Мер отказывалась, заявляя, что это слишком ужасно, чтобы даже думать об этом.
Зная это, Раймира не стала расспрашивать Мер дальше. Однако она не могла не чувствовать себя обделенной, не знающей и не разделяющей эту историю. Она не могла не чувствовать себя немного обиженной.
Юджин заметил угрюмое выражение лица Раймиры, когда она свесилась с его талии. Его рука почти инстинктивно потянулась к голове Раймиры.
— Ладно, да, хорошо. Я действительно ворвался внезапно. Но разве я напал на них без предупреждения? Разве я просто так взял и отрубил Гемории конечности? Нет! Я предупредил их. Я сказал им, что им будет крышка, если они не пошевелятся. И они не двинулись, верно? Ну, значит, они сами виноваты, не так ли? — протестовал Юджин, поглаживая волосы Раймиры и играя с ее рогом.
Святые смотрели на это с нежностью, но не удержались, чтобы не сказать лишнего.
— Хамел, все это прекрасно, но не могли бы мы что-нибудь сделать с твоим… выбором слов? Мир называет тебя Лучезарным Юджином Лайонхартом. Они поют тебе дифирамбы. А то, что ты говоришь о том, как их поимел, и тому подобное — это слишком… — сказала Анис.
— О, смотри, кто заговорил. Я мог бы терпеть это от кого-нибудь другого, но не от тебя. О, Святая заговорила, да? — Юджин выстрелил в ответ.
— А я разве не Святая? — возразила Анис.
— Та самая Святая, которая при каждом удобном случае ругается, утопает в алкоголе и прибегает к насилию при малейшем раздражении. И, см… смотри, видишь? Ты уже пытаешься меня ударить, — запротестовал Юджин.
— Если ты говоришь вещи, которые заслуживают побоев, тебе следует ожидать, что тебя ударят, — ответила Анис.
Юджин решил больше не провоцировать Анис и поспешно ретировался. Даже убегая, он убедился, что Мер и Раймира удобно устроились.
— Итак, Гемория. Ее превратили в полувампира, не так ли? Или… стоит ли вообще называть ее вампиром? — спросил Юджин.
— Учитывая ее смешанное происхождение как химеры… было бы не совсем точно называть ее вампиром. Ей не нужна кровь, чтобы выжить, и она не ограничена солнечным светом, — ответила Анис.
— Но как бы то ни было, она уже не совсем человек. Должны ли мы отпустить ее? — спросил Юджин.
— Сэр Рафаэль обещал присматривать за ней, так что все должно быть в порядке. Хотя хвастаться этим не стоит, система наблюдения за отступниками в Юрасе тщательна и безжалостна. Если она не захочет быть сожженной на костре или замученной до смерти, Гемория не сможет совершить никаких вампирских злодеяний, — терпеливо объяснила Анис.
— Правда?
— Да. А что она будет делать со своей жизнью дальше… ну, это уже не моя забота. Возможно, она будет спокойно заниматься сельским хозяйством в какой-нибудь деревне, а может, найдет утешение, выпекая хлеб в городской пекарне… — сказала Анис.
Демоны нередко становились священниками. Взять, к примеру, приход Алькарта, где Кристина когда-то служила помощником епископа. Сестра Эйлин Флора сама была полувампиром.
Однако Гемория не могла вернуться к священнической деятельности. Даже если бы Рафаэль пощадил ее жизнь, учитывая ее заслуги как инквизитора Малефикарума, Геморию нельзя было простить за действия, равносильные тому, что она отвернулась от Света. Рафаэль решил не убивать Геморию не из милосердия. Он решил, что лишить ее свободы, к которой она так отчаянно стремилась, — наказание хуже смерти. Кроме того, он не посмел пойти против воли Сиенны.
— Хлеб… печь хлеб… — пробормотал Юджин с озадаченным выражением лица.
Ему было трудно представить, как Гемория замешивает тесто и печет хлеб в своей металлической маске, угрожающе скрежеща зубами.
— Ну… проблем с гигиеной быть не должно… по крайней мере, она не будет пускать слюни в тесто, — прокомментировал Юджин.
— Слюни…. Лучезарный Юджин Лайонхарт, такие нелицеприятные высказывания должны быть ниже твоего достоинства, — поддразнила Сиенна с озорной улыбкой, от которой у Юджина затряслись плечи.
— Это проклятое прозвище…
Он не успел закончить фразу, как внезапно задыхаясь от пришедшей ему в голову мысли, осторожно опустил двух малышей, прижавшихся к его талии, и бросился бежать.
— Леди Кармен, — позвал Юджин.
Кармен появилась рядом с Гилеадом. Она стояла за вереницей повозки с дарами и осматривала подношения.
— Хм?
Увидев Юджина, Кармен выпрямилась и гордо выпятила грудь, демонстрируя эмблему льва на левой груди.
— Что привело тебя сюда, Лучезарный Лев? — спросила она.
Юджин невольно скрипнул зубами. Создательницей этого проклятого прозвища была не кто иная, как Кармен Лайонхарт. То ли от чрезмерного жара солнца Нахамы, то ли от слова «лучезарный», которое она только что произнесла, но почему-то эмблема льва на форме Кармен сверкала сильнее обычного.
«Что это?»
Это было не просто его воображение. Юджин пристально смотрел на эмблему льва на форме Кармен. Она была тонкой, почти незаметной, но что-то было… вышито. Эта вышивка ловила свет вокруг себя и придавала львиной эмблеме яркий блеск.
— Что это? Почему только твоя форма такая, леди Кармен? — спросил Юджин.
— Ты заметил? — Кармен сияла, указывая на эмблему на груди. — При ее создании учитывалось мое мнение. Скоро она будет роздана всем членам семьи Лайонхарт.
— Всем? Не только в главном доме, но и во всех филиалах? — удивленно спросил Юджин.
— Да, — ответила Кармен.
— Но эмблема льва Лайонхарта должна принадлежать только главному дому, — заметил Юджин, как бы напоминая.
— Для главного дома мы добавим еще более великолепное мерцание, — радостно сказала Кармен.
Глаза Юджина в ужасе расширились. Не означает ли это, что форма с легким блеском предназначена для всех побочных ветвей, а главный дом будет носить форму, которая переливается еще сильнее? Юджин вздрогнул и обратился за поддержкой к Гилеаду.
— Великолепная инициатива.
Юджин потерял дар речи от такого ответа.
Даже Гилеад, истинный глава семьи, удовлетворенно улыбался, уверенный, что новая форма возвысит славу клана Лайонхарт и вселит новое чувство гордости в каждого его члена.
Юджин чувствовал себя совершенно беспомощным. В Гилеаде ему не найти союзника. Ему хотелось собрать все эти сверкающие мундиры и поджечь их, но он сумел выровнять свое дрожащее дыхание и снова обратился к Кармен.
— Итак, что привело тебя ко мне, Лучезарный Лев? — спросила Кармен.
— Это…. Как долго ты собираешься продолжать называть меня Лучезарным? — Юджин перешел к делу.
— Разве это не лучше, чем называться глупым? — ответила Кармен.
— Ну, да, но… — Юджин замялся.
— Я не вижу причин не использовать его. Я хочу, чтобы весь мир воспевал тебе хвалу как Лучезарному Лайонхарту, — заявила Кармен.
Если бы это сказал кто-то другой, Юджин мог бы заподозрить, что это глубокомысленное оскорбление, окутанное слоями злобы и недоброжелательности. Но с Кармен Юджин не сомневался, что у нее нет такого намерения. Она искренне гордилась им, искренне хотела, чтобы его прославили, и была искренне рада своей творческой фразе.
— Да… спасибо… — Юджин заскрипел зубами, отвечая. — Но… Леди Кармен, Патриарх, вы же не планируете устроить для меня в доме какой-нибудь… прием или церемонию встречи? — скептически спросил он.
Даже император империи Киль протянул руку помощи, желая устроить грандиозный праздник по случаю возвращения Юджина Лайонхарта, великого героя империи. Он планировал пригласить Папу Юраса, чтобы тот благословил мероприятие, собрать горожан, начиная от городских ворот, и…
Естественно, Юджин отказался. Не просто вежливо, а решительно, пригрозив взять дворец штурмом, если они посмеют тратить время на такое легкомыслие. Одна только мысль о более пышном приеме, чем тот, который ему оказали в Шимуине, где он хотел умереть от стыда, была невыносима. Он не желал терпеть дальнейшее унижение.
Гилеад и Кармен не сразу ответили. Они обменялись взглядами.
В конце концов Гилеад прочистил горло, прежде чем ответить: Просто скромное собрание членов нашей семьи…
— Включая побочные ветви? — спросил Юджин.
— Они ведь все равно Лайонхарты, не так ли? — спросил Гилеад.
Юджин почувствовал, как внутри у него все закипает: он вспомнил банкет, на котором присутствовали десятки членов ветвей, когда он вернулся в главный дом с трупом Райзакии.
— Я отказываюсь, — заявил Юджин.
— А… Но после такого свершения… разве не должен быть пир? — предложил Гилеад.
— Я очень, очень не хочу. Если уж вам так хочется, то делайте это без меня, — отрывисто ответил Юджин.
— Ты действительно против?
— Да. Искренне.
Плечи Кармен поникли в ответ.
— Мы даже привезли платинового льва, — пробормотала она.
— Нет!.. Он все еще цел? Я же давно велел вам его демонтировать!.. — недовольно сказал Юджин.
— Зачем тратить такой ценный и значимый артефакт? Он надежно спрятан в хранилище сокровищ главного дома, — последовал ответ.
— Тогда я просто уничтожу его сам, — резко сказал Юджин.
— Ни в коем случае. Он будет передаваться из поколения в поколение как символ Лучезарного Лайонхарта. — Гилеад на удивление твердо стоял на своем. Он не желал уступать.
— Хорошо, тогда давайте не будем устраивать банкет. Я действительно не хочу его. И верни на место этого проклятого платинового льва. Если ты его принесешь, я устрою настоящую сцену, — пригрозил Юджин.
— Даже простого семейного ужина? — спросил Гилеад.
— Если это будет только главный дом, я приду. — Юджин был непреклонен.
Гилеад и Кармен, хотя и были заметно разочарованы, в конце концов уважили его желание и кивнули.
— И я покажусь только в главном доме, прежде чем снова уеду, — сказал Юджин.
— Отправишься в очередное приключение? — Глаза Кармен сверкнули от неожиданной смены темы.
— Я планирую ненадолго посетить Мировое древо в Великом лесу Самара. Это не займет слишком…
Кармен прервалась, воскликнув с сияющим лицом: Мировое древо!
Не желая больше вступать в разговор, Юджин отступил.
— Лучезарный Юджин Лайонхарт!
Когда он отступал, раздался дразнящий голос. Сиэль, которая держала поводья, помахала Юджину рукой.
— Лучезарный!
Сиэль с озорной ухмылкой начала скандировать, и Дезра тут же присоединилась к ней.
— Юджин!
— Лайонхарт!
Остальные Черные Львы подхватили. Хотя Сиэль хотела поддразнить, Черные Львы были искренни. В их глазах светилось восхищение Юджином. Из-за этого Юджин не смог выпустить задуманные им ругательства.
