Когда Чжао Юй произнес имя Хань Куана, он, не мигая, уставился на Цзян Кэ, пытаясь увидеть его немедленную реакцию. Однако реакция Цзян Кэ сильно удивила его.
Когда Цзян Кэ услышал это имя, он вдруг поднял брови, как будто вообще никогда не слышал этого имени! Видя, что Цзян Кэ медлит с ответом, Чжао Юй хотел намекнуть ему, но в такой критический момент было явно неуместно раскрывать ему подробности о Хан Куане.
"Хм..." Цзян Кэ выглядел озадаченным и сказал: "Мне кажется, что я знаю только одного Хань Куана, но... При всем уважении, Хань Куан, которого я знаю, не в Яомине. Так что... маловероятно, что он ваш подозреваемый".
"В нефтяном колледже вы, Цуй Сяолун и Хань Куан были одноклассниками..." сказал Чжао Юй. "И... Вы жили в одном общежитии!"
"О..." Цзян Кэ кивнул, затем снова нахмурился и сказал: "Похоже, что мы действительно говорим об одном и том же Хань Куане. Но мы с Цуй Сяолуном не видели его уже много лет".
Затем он посмотрел на Чжао Юя и спросил: "Офицер Чжао, вы мне лжете? Неужели полиция действительно больше заинтересована в Хан Куане, чем во мне?"
Цзян Кэ покачал головой, а затем добавил: "Если мои люди услышат об этом, то как они будут думать обо мне, когда я выйду?"
Чжао Юй без колебаний ответил: "Ты действительно думаешь, что у тебя еще есть шанс выбраться отсюда?".
"Ха-ха..." Цзян Кэ горько рассмеялся и покачал головой.
Его лицо было полно сомнений, когда он ответил: "Офицер Чжао, то, что вы сейчас сказали, не совсем точно. Хань Куан и Цуй Сяолун учились в одном классе, но я не был с ними. Это правда, что мы жили в одном общежитии, но прозвище Хань Куана — "Тупица". Кроме того, что я знал об этом, я с ним особо не общался!".
Затем он добавил: "Кроме того, я не проживал в общежитии в то время, о котором идет речь. На самом деле, если бы вы не заговорили о нем снова, я бы вообще о нем не вспомнил!".
Сказав это, Цзян Кэ на мгновение задумался, а затем спросил: "Офицер Чжао, что случилось с Хань Куаном... Что произошло?"
Чжао Юй ответил прямо: "Хань Куан — главный подозреваемый в деле Бэйцяньского демона".
Цзян Кэ нахмурился, затем повторил слова: "Дело Бэйцяньского демона?"
Чжао Юй сказал: "Да. Это одно из пяти крупных нераскрытых дел в Китае! Теперь... Ты точно знаешь, зачем я пришел. Итак, по сравнению с делом демона, считаешь ли ты, что сейчас заслуживаешь большего внимания, чем Хань Куан?".
"Хм... Кажется, я уже слышал об этом! Бэйцян..." Цзян Кэ задумался, потом сказал: "Хань Куан... Он из Бэйцяня? Я смутно помню, что он говорил с северо-восточным акцентом. И... Что случилось в "Деле демона"? Видел ли кто-нибудь призраков, и если да, то были ли они напуганы до смерти?".
"Нет, они все упали из зданий и умерли". ответил Чжао Юй.
"Что? Они упали!?" Услышав это, Цзян Кэ внезапно сел прямо и изумленно сказал: "Хань Куан... Я не могу поверить, что он убийца в деле демона! Это... Это удивительно, не так ли?"
"Ну... Он пока только подозреваемый!" пояснил Чжао Юй.
Цзян Кэ махнул рукой и сказал: "Но... Он должен был это сделать! Хань Куан убивал людей, когда учился в колледже, и те жертвы тоже падали со зданий и умирали!".
"Что? Ты шутишь?" Услышав слова Цзян Кэ, Цуй Лижу не могла не перебить его. "Хань Куан убивал людей? Так... Почему он никогда не сидел в тюрьме?"
Когда Цзян Кэ посмотрел на Цуй Лижу, ему показалось, что он обнаружил что-то интересное, и он медленно сказал: "Офицер Чжао, в вашей команде так много талантливых людей! Вот эта... Она просто красавица, не так ли?".
Когда Цзян Кэ говорил, его свирепые глаза были устремлены на Цуй Лижу. Внезапно она почувствовала себя очень неловко и отступила на несколько шагов назад.
Чжао Юй, однако, слегка улыбнулся и сказал: "Итак... Ты понял, что она — специальный следователь. У тебя действительно острые глаза".
Цзян Кэ спокойно улыбнулся и ответил: "Ну... Я знаю, что тот, кто может получить доступ в эту комнату для допросов, не может быть обычным человеком. Кроме того, никто из вас не носит форму, а она посмела вас прервать. Так что... Конечно... Она должна быть одним из членов вашей команды".
Чжао Юй снова улыбнулся, но ничего не сказал. Внезапно в комнате воцарилась полная тишина. В этот момент Цзян Кэ уставился на Чжао Юя. Он о чем-то напряженно думал.
Наконец, через десять секунд Цзян Кэ сказал: "Ну, дело Хань Куана не имеет ко мне никакого отношения, и вы сами скоро это поймете. В таком случае, я окажу вам небольшую помощь. Тогда, офицер Чжао, если мы снова встретимся в будущем, не забудьте оказать мне ответную услугу".
"Будь уверен, я всегда благодарю за помощь и буду помнить о твоём сотрудничестве!" Чжао Юй сказал спокойно, но он волновался, так как ему было интересно, что Цзян Кэ скажет дальше.
"Хань Куан на самом деле довольно скучный парень. Каждый день он читал, пишал и рисовал..." сказал Цзян Кэ. "Цуй Сяолун и он делили комнату, но они почти никогда ничего не говорили друг другу. Честно говоря, мы с Цуй Сяолуном его недолюбливали, поэтому и прозвали его "Тупица". Но мы никогда не обижали его, не то что другие".
Слушая его, Чжао Юй вдруг вспомнил кое-что, но прежде чем он успел что-то сказать, Цзян Кэ продолжил: "Похоже, что, кроме нас двоих, все остальные парни безжалостно издевались над ним. Особенно это касалось одного по имени Хоу Шэнъюнь, который очень плохо с ним обращался! Хоу Шэнъюнь, которого все называли "Лаогуа", не был местным учеником. Он был известен тем, что издевался над многими учениками, и из-за этого все его боялись".
Цзян Кэ сказал: "До того, как наши классы разделили, Лаогуа ежедневно издевался над Хань Куаном, так как они жили в одном общежитии. Я слышал, что он постоянно бил и пинал Хань Куана, обливал его простыни дезинфицирующим средством, фотографировал его голым и так далее. Однажды он даже забрал одежду Хан Куана и выставил его из общежития совершенно голым! И... Поскольку Хань Куан труслив, он даже не рассказал о происходящем ни учителям, ни своим родителям!".
Он покачал головой, затем сказал: "В то время я часто видел синяки на его лице. Если бы я не видел это своими глазами, я бы не поверил, что найдется такой трусливый человек, который позволит так с собой обращаться!".
Цзян Кэ вздохнул. "Лаогуа и некоторые другие парни часто заставляли Хань Куана давать себе пощечины, дразня его. Хань Куан никогда не сопротивлялся, он просто делал это каждый раз со всей силы".
Цзян Кэ продолжил: "Позже, когда наши классы разделили, а общежития поменяли, Хань Куана по-прежнему постоянно дразнил Лаогуа. Лаогуа находил любую возможность, чтобы поиздеваться над ним!"
Он сделал небольшую паузу, а затем сказал: "Однажды Лаогуа попросил Хань Куана купить для него еду, но кто-то сказал, что Хань Куан плюнул в еду! Тогда, узнав об этом, Лаогуа пришел к нам в общежитие и избил Хань Куана почти до смерти! Если бы я и Цуй Сяолун не остановили бы его, он бы точно убил Хань Куана! Позже, когда Лаогуа был все еще зол, он порвал рукописи Хань Куана!"
В этот момент Цзян Кэ сделал небольшую паузу, а затем добавил: "Офицер Чжао, иногда я думаю, если бы я был следователем... Если бы я смог раскрыть много сложных дел, как вы...".
Затем Цзян Кэ вернулся к своему рассказу. "Когда рукописи Хань Куана были разорваны, я вдруг увидел в его глазах нечто такое, чего никогда не видел раньше. Тогда я этого не знал, но этот взгляд, полный злобы и ненависти, предвещал то, что может произойти в будущем... Всю эту тьму!"
Затем Цзян Кэ взволнованно сказал: "Однажды, вскоре после этого, Лаогуа погиб! На строительной площадке здания, которое находилось к востоку от колледжа, он сорвался, упав более чем с десяти этажей!"
"Ах!" Чжао Юй был шокирован, хотя он вроде как ожидал этого.
"В то время полицейские, которые отвечали за расследование, сказали, что Лаогуа был сильно пьян той ночью, и они пришли к выводу, что следов борьбы не было!" Цзян Кэ покачал головой.
Затем он сказал: "Строительство велось довольно долго. В этот период Лаогуа часто ходил туда выпивать с приятелями, развлекаться с девушками и так далее. Именно поэтому полиция подозревает, что он был пьян и случайно упал со здания!".
Затем он добавил: "Позже, когда полиция пришла в колледж, чтобы расследовать дело Хань Куана, они не нашли никаких улик. Поэтому они закрыли дело и сообщили, что это был несчастный случай".
Цзян Кэ рассмеялся, а затем сказал: "Но Хань Куан не смог скрыть от меня свой секрет. После смерти Лаогуа Хань Куан полностью изменился! Хотя другие по-прежнему издевались над ним, его глаза выглядели по-другому. Любой, кто смотрел в эти глаза, испытывал невыразимое, неприятное чувство".
Он покачал головой, затем сказал: "Офицер Чжао, вы можете понять, что я имею в виду, когда говорю о его глазах?".
Цзян Кэ откровенно сказал: "Видите ли... Я каким-то образом всегда мог видеть людей насквозь. Вот почему я уверен, что смерть Лаогуа должна быть связана с Хань Куаном! Он должен был столкнуть Лаогуа с того здания!"
Услышав это, Чжао Юй и Цуй Лижу были ошеломлены. В конце концов, смерть Лаогуа была такой же, как и у жертв дела демона. С этой точки зрения, можно было понять, что Хань Куан должен быть как-то связан с делом.
"Я знаю, что вам, возможно, интересно, почему я не сообщил о своих подозрениях в полицию", — сказал Цзян Кэ. "Я действительно думал об этом, но поскольку у полиции не было доказательств, я решил, что лучше не создавать себе проблем. На самом деле, люди, которые всегда кажутся слабыми, как Хань Куан, на самом деле могут быть очень жестокими. Если бы полиция не поверила мне, а Хань Куан узнал, что я настучал, он мог бы убить меня таким же образом! Я определенно не хотел идти на такой риск!"
Цзян Кэ возмущенно добавил: "Кроме того, Лаогуа заслужил то, что получил. Мне лично не нравилось, как он издевался над многими людьми. Поэтому я был на стороне Хань Куана и никому не сказал о его переменах, когда заметил их".
"Хм... Но..." Чжао Юй подождал, пока Цзян Кэ закончит, а затем спросил о своих самых больших сомнениях: "Дело демона произошло в Бэйцяне, но Хань Куан был в Золотом Городе..."
"О? Тогда... я не могу помочь вам с этим..." Цзян Кэ, казалось, теперь сильно заинтересовался этим делом, поэтому он тут же высказал предположение: "Может быть, у него был друг по переписке или что-то в этом роде, и этот друг по переписке на самом деле настоящий убийца из вашего дела, который поручил Хань Куаню убить Лаогуа?"
"Ах? О!" Слова Цзян Кэ внезапно напомнили Чжао Юю о ком-то... Чжан Цзинру!
