Кашель-кашель... Кашель-кашель...
Состояние Чэн Линфэй было не намного лучше, чем у Чжао Юя. После того, как она некоторое время ползала по земле, ей наконец удалось выбраться из вертолёта. Несколько раз она останавливалась, и Чжао Юй даже подумал, что в какой-то момент она потеряла сознание. Однако она просто задыхалась.
Восстановив дыхание, она, казалось, что-то вспомнила и поспешно развернулась, ползя обратно к вертолёту. Может ли это быть...? Чжао Юй напрягся. Неужели Чэн Линфэй ползет обратно, чтобы забрать пистолет? Подумав об этом, Чжао Юй прибавил шагу, пытаясь догнать ее прежде, чем она успеет что-либо предпринять. Когда он оказался позади нее, то неожиданно обнаружил, что она изо всех сил тянет мальчика из вертолета. Хотя она молчала, по ее действиям и выражению лица было понятно, что она очень встревожена.
Несмотря на все усилия, у нее не хватало сил вытащить мальчика. Более того, мальчик был без сознания.
Чжао Юй поспешил вперед, чтобы помочь. В конце концов, мальчик был невиновен. Как только он дошел до Чэн Линфэй, кто-то появился с другой стороны вертолёта и прижал его к земле. Это была не кто иной, как Хэ Юбин! Даже после всех столкновений у нее все еще хватало сил удерживать его, и она даже держала его в жестоком удушающем захвате.
Но поскольку она использовала все свои силы, у нее не осталось ничего, чтобы сдвинуть его с места. Чжао Юю оставалось только повернуть свое тело и схватить ее за руки, и роли поменялись. Несмотря на то, что он не прилагал больших усилий, Хэ Юбин закашлялась кровью и потеряла все силы. Чтобы обезопасить себя, Чжао Юй ударил ее дважды, чтобы лишить сознания.
Пока они сражались, Чэн Линфэй увидела, насколько грозным был Чжао Юй. Это испугало ее, и она поспешно полезла в кабину, чтобы найти пистолет. Чжао Юй не собирался этого допустить. Все, что ему оставалось сделать, это протянуть руку и потянуть ее назад за лодыжки.
"Нет, нет, нет... пожалуйста... я прошу тебя..." Чэн Линфэй схватилась за землю и начала умолять Чжао Юя. "Пожалуйста, спаси моего ребенка, пожалуйста..."
Чжао Юй поднял голову и увидел, что Ян Цзэбяо и мальчик были без сознания. Мальчик, должно быть, ребенок Чэн Линфэй! Он заглянул дальше в вертолет и увидел Лю Гуансиня, который неподвижно лежал в кресле второго пилота.
Он также увидел, что из поврежденного бака вытекает масло, а снаружи виднеется пожар. Наверное, из-за страха перед возможным взрывом Чэн Линфэй так настойчиво его упрашивала. Но огонь был далеко от места, где они находились, и в настоящее время не было никакой вероятности того, что вертолет загорится.
"Офицер, я прошу вас!" Чэн Линфэй больше не держала себя в руках. Теперь она была обычной, беспомощной женщиной, скрючившейся на земле и умоляющей изо всех сил. "Пожалуйста, спасите моего ребенка и мужа! Если вы спасете их, я обещаю вам, я сделаю все... я расскажу вам все... пожалуйста...", — говорила она, плача.
Чжао Юй поддерживал свое тело. Он хотел что-то сказать, но почувствовал слабость. Он уже подумал, что у Ян Цзэбяо и Чэн Линфэй необычные отношения, поэтому муж, о котором она говорила, должен быть именно он. Но эти двое, почему...?
Даже если вертолёт не собирался взрываться, угроза все равно существовала. Не имело значения, умоляла его Чэн Линфэй или нет. Спасать людей было его долгом. В противном случае Чжао Юй не попал бы в эту опасную ситуацию.
Поэтому Чжао Юй отпустил ее лодыжки и нагнулся, чтобы сначала спасти ребенка, положив его на землю возле вертолета. Затем, собрав все силы, он вытащил Ян Цзэбяо. При этом он случайно увидел пистолет и поспешно засунул его за пояс.
Хотя Чжао Юй и использовал средство восстановления, после того, как закончится действие энергетического усилителя, возникнут сильные побочные эффекты. Его состояние все еще не было оптимальным. В ушах снова звенело. Также вернулось головокружение, из-за которого он едва не потерял равновесие.
Но перед ним был Лю Гуансинь, и хотя он не был хорош, он все же мог дать дополнительные показания. Чжао Юй должен был спасти его.
Собрав все свои силы, он наконец открыл дверь второго пилота, но увидел окровавленное лицо Лю Гуансиня. Он все еще был без сознания. Но, похоже, у него не было опасных для жизни травм, и, скорее всего, он потерял сознание лишь на время. Чжао Юй растегнул его ремень безопасности и использовал последние силы, чтобы оттащить его в безопасное место.
"Нет... нет, нет, нет!" Чжао Юй услышал крик Чэн Линфэй как раз в тот момент, когда собирался передохнуть.
"Цзян Эр... Цзян Эр! Нет! Нет!" Чэн Линфэй приложила ухо к лицу ребенка, но не почувствовала его дыхания. Она потрогала его грудь, но она больше не поднималась.
"Цзян Эр... нет! Не пугай маму!" Чэн Линфэй плакала, тряся его. Когда она была готова сорваться, она вспомнила, что нужно сделать искусственное дыхание, но в такой ситуации она не смогла себя контролировать и несколько раз потерпела неудачу.
"Эй, Чэн Линфэй!" Это касалось жизни, и у Чжао Юя не было времени колебаться. "Отойди!"
"Ты..." Чэн Линфэй повернула голову и посмотрела на Чжао Юя, ее глаза были наполнены сложными эмоциями.
"Быстро, шевелись!" У Чжао Юя не было времени обсуждать с ней ситуацию, он оттолкнул ее в сторону, быстро расстегнул одежду ребенка и сделал вид, что делает искусственное дыхание. На самом деле он использовал невидимый дефибриллятор.
"Пожалуйста, пожалуйста..." Видя, как Чжао Юй протягивает руку помощи, Чэн Линфэй выглядела так, словно ей оказал милость Бог, и снова начала умолять, забыв всю свою прошлую ненависть и обиду.
"Помни!" крикнул Чжао Юй, продолжая делать искусственное дыхание. "Пока ты помнишь то, что сказала раньше!"
"О..." Чэн Линфэй поняла. Пока Чжао Юй спасает ее ребенка, она будет правдиво записывать свои показания и все расскажет.
В этот момент вдалеке раздался вой полицейских сирен. Было очевидно, что после всего этого беспорядка кто-то уже вызвал полицию. Даже услышав сирену, Чэн Линьфэй присела рядом с ребенком, крепко обняла его и стала молиться. Она не собиралась пытаться сбежать.
Чжао Юй почувствовал, как сердце ребенка начало биться. Когда грудь Цзян Эра поднялась, он вдохнул воздух и в следующую секунду открыл глаза.
"Ах..." Чэн Линфэй поспешно обняла своего ребенка и начала плакать. Она всхлипывала и рыдала, словно оплакивала все, что произошло в ее жизни, а не только то, что ее ребенок вернулся к жизни.
