— Он вернулся!
— Старейшина вернулся в Павильон!
— Это солдаты старейшины Чу!
После полудня, когда Цинь Ле и Лю Янь покинули тренировочный полигон, они сразу же услышали крики, раздающиеся у южного входа в Павильон Туманности.
В последний год война между людьми и животными-духами становилась все ожесточеннее, все больше и больше бойцов покидали Павильон Туманности и отправлялись на войну.
Каждый раз, когда кто-то возвращался, охранники громко кричали и приветствовали торжествующих бойцов, оказывая им теплый прием.
— Давай пойдем и посмотрим, — улыбнулся Лю Янь, — я слышал недавно, что преимущество на нашей стороне. Должно быть, старейшина Чу значительно сократил количество животных.
Цинь Ле уже два дня отдыхал, готовясь вписывать схему в Бомбу Глубинного Уничтожения. Сейчас он не был ничем занят, поэтому, услышав слова Лю Яня, кивнул и направился к двери.
Теплые приветствия вдруг затихли.
Когда Цинь Ле и Лю Янь прошли половину пути, они вдруг перестали слышать голоса, раздающиеся у входа, словно все онемели.
— Что-то не так, — Лю Янь нахмурился и помрачнел.
— Что происходит? — с удивлением спросил Цинь Ле.
— Только те, кто понес ужасные потери, несет с собой такую… тяжелую атмосферу, — плохое предчувствие расцветало в сердце Лю Яня, — вполне вероятно, что старейшина Чжу не в самом хорошем положении.
Цинь Ле ничего не ответил.
Через несколько минут Цинь Ле, Лю Янь и еще много людей, которые узнали новости, подошли к южному входу в Павильон Туманности.
Цинь Ле хватило одного взгляда, чтоб все понять и тихо сказать:
— Брат Лю, ты прав.
Все подчиненные Чу Яня были мрачны, а в глазах совсем не было света. У многих не хватало рук или ног, и почти у каждого были ранения.
Ту Цзе и Чжо Цянь шли позади. Все они смотрели мрачно, словно перенесли какой-то страшный удар.
Особенно Чу Пэн. Казалось, он всю дорогу плакал — настолько опухли и покраснели от слез его глаза. Лицо его страшно застыло. Он шел, словно кукла, безжизненно наклонив голову. Все бойцы и охранники, собравшиеся у входа, замолчали.
Все видели, что понесенные потери абсолютно ужасны. Они не могли сказать ни единого слова.
В воздухе повисла гнетущая атмосфера.
— Число людей, которые вернулись обратно, даже меньше одной десятой от изначального количества. Потери ужасны, — тихо вздохнул один мужчина.
— Почему мы не видим старейшину Чу Яня? — усомнились некоторые.
Когда прозвучали эти слова, нехорошие мысли охватили всех. Они не знали, что и думать.
Вскоре толпа стала еще беспокойнее. Их лица напряглись, а холод охватил сердца.
— Мастер! Мастер!
— Старейшина Хань!
Мастер Павильона Туманности, Ту Мо, и старейшина Хань вышли из толпы. Все они тяжело смотрели на вернувшихся бойцов. Ту Мо спросил:
— Где старейшина Чу Янь?
— Он убит в бою, — подчиненный Чу Яня, мастер Ву Чонг, вдруг поднял голову, и глаза его наполнились кровью, — мастер, пожалуйста, добейтесь справедливости!
— Пожалуйста, добейтесь справедливости, мастер! — Чу Пэн вдруг упал на колени и поклонился Ту Мо. Он был красный от гнева и громко скрипел зубами. — Лю Юньтао и Ду Хайтянь убили моего отца! Пожалуйста, мастер, отомстите за отца!
— Что за ерунду ты говоришь! Смерть твоего отца не связана с моим отцом! — закричала Лю Тинь, указывая пальцем на Чу Пэна. — Наш отец и старейшина Ду внесли свой вклад в войну и отчаянно сражались с животными. По какому праву ты оклеветал моего отца?
— Если бы не незаконное рождение, Ду Хайтянь не додумался бы до такого плана, и мой отец бы не умер! — Чу Пэн подскочил на месте и с бешеным лицом бросился к Лю Тинь.
— Чу Пэн, стой! — Ту Цзе и Чжо Цянь быстро кинулись к нему и остановили его, ухватив за плечи.
— Хватит! — сердито крикнул Ту Мо. — Ву Чонг! Что произошло?
— Не сказав никому ни слова, Лю Юньтао и Ду Хайтянь сделали нас приманкой, чтобы привлечь в долину животных-духов. Нас окружили триста животных первого ранга, шестьдесят животных второго ранга и пять животных третьего ранга… — Ву Чонг опустил голову, выражение на его лице было жестоким. — В результате старейшина Чу Янь погиб сразу, а за ним погибли и остальные, почти все. А они присоединились к Темному Залу, подготовили засаду в скалах, окружающих долину и, используя огонь и лед, взорвали всех животных в долине. Животные оказались полностью истреблены, но ведь и люди погибли.
Подняв голову, он посмотрел в сторону Лю Тинь и, сделав глубокий вдох, резко сказал:
— Почему приманкой стали не твой отец и не старейшина Ду Хайтянь? Если бы они все рассказали заранее, мы бы были готовы пусть даже морально и не понесли бы столько потерь!
Лю Тинь была потрясена его аурой и, запнувшись, сделала шаг назад:
— В бою всегда есть жертвы. По крайней мере, моему отцу удалось уничтожить так много животных. Это победа, великая победа!— Правильно, великая победа! И твой отец, и Ду Хайтянь так сказали, даже люди из Темного Зала сказали то же самое, — горько улыбнулся Ву Чонг, — использовать собственную семью в качестве корма и отправить нас на смерть — действительно великая победа. Впечатляющая тактика! Мало того, она впечатлила даже мастера Темного Зала, даже люди из Долины Семи Врагов и Темной Башни похвалили его удивительный метод! Но что насчет нас? Все наши люди мертвы, а старейшину Чу на наших глазах разорвала Голубоглазая Жаба!
Ву Чонг выглядел скорбно:
— Они все умерли. Один за другим, умерли у меня на глазах. Многие трупы разорваны на куски и съедены! Даже старейшина Чу разорван!
— Отпустите меня! Отпустите меня! — бешено выл Чу Пэн, в упор глядя на Лю Тинь.
Ту Цзе и Чжо Цянь пришлось использовать все свои силы, чтобы удержать его.
Все бойцы, собравшиеся у входа, тяжело молчали.
Лю Тинь, Вэй Ли, Ду Хен и остальные поняли, что смотрят на них явно недружелюбно, так что они решили тихо ускользнуть.
— Ту Цзе, пожалуйста, последи за Чу Пэном. А раненых надо лечить, — нахмурился Ту Мо, — Ву Чонг, ты идешь со мной. Я должен узнать все в деталях.
Ту Мо кивнул старейшине Ханю, и дуэт отправился в большой зал, чтобы все обсудить. Ву Чонг последовал за ними.
Толпа разошлась, когда ушел старейшина Хань. Однако лица у всех были мрачными, а сердца тяжелыми.
— Чу Пэн, мои соболезнования, — подошел к нему Цинь Ле. Чу Пэн свесил голову. Лицо его было некрасивым и ужасным, словно у захваченного зверя, а его эмоциональное состояние до сих пор было нестабильным.
Ту Цзе и Чжо Цянь посмотрели на Цинь Ле. Они выглядели так, будто хотели что-то сказать, но не решались это сделать.
— Ты хочешь что-то сказать, но не можешь? — нахмурился Цинь Ле.
Ту Цзе стиснул зубы:
— Брат, ты ведь не так уж и хорошо относишься к семье Лин?
— О чем ты? — неуверенно спросил Цинь Ле.
— Ты все равно узнаешь, так что нет смысла скрывать это от тебя. Семья Лин… пошла в долину со старейшиной Чу в качестве приманки, — помрачнев, Ту Цзе добавил, — почти все погибли.
Цинь Ле побледнел.
— Мне жаль, что мы не смогли им помочь. Мы были вместе со старейшиной Канем и старейшиной Е Яньцы, так что мы ничего не знали, — извинился Ту Цзе.
— Лю Юньтао, Ду Хайтянь и Вэй Син слишком хорошо скрыли свои планы. Никто не мог предположить, что они будут так безжалостны. К тому же, когда мы узнали об этом, было уже поздно что-то делать, — тихо вздохнула Чжо Цянь и похлопала Цинь Ле по плечу, — ты тоже… должен быть осторожен.
— Семья Лин уже знает? — Цинь Ле охватила ярость. — Действительно ли мертвы все?
— Семье Лин уже сообщили, — ответила Чжо Цянь. Цинь Ле кивнул. Наполненный ненавистью, он пошел прочь из Павильона Туманности.
«Лин Ин, Лин Цинь, Лин Сяо…».
Их молодые лица одно за другим промелькнули у него в голове. Он вспомнил, как они сражались бок о бок.
Он до сих пор помнил тот день, когда он покинул город Лин. В самый тяжелый момент они принесли кувшин ликера и всю ночь пили с ним, крича, плача и смеясь, как сумасшедшие.
— Вы все ушли… — прошептал он, шагая по дороге. Лицо у него было крайне мрачным, и он был близко к потере контроля.
Когда он пришел во двор, который занимала семья Лин, он услышал траурные крики, заполнившие дом.
Лин Цинь, Лин Сяо и остальные плакали во дворе. Даже Лин Чэнчжи безучастно сидел у деревянного столба, и выглядел он так, словно душа покинула его. Он лишь бормотал:
— Брат. О, брат. Брат…
Лин Фэн, чудом не покинувший город, утешали Лин Циня, Лин Сяо и остальных:
— Тетя, дядя, с сегодняшнего дня я, Лин Фэн, должен стать вам сыном! Клянусь, что пока я дышу, я буду мстить за них!
Боль и печаль наполнили двор. Люди либо молчали, либо плакали и проклинали судьбу.
Цинь Ле стоял у входа, наблюдая за плачущими, за ругающимся Лин Фэнем и за бездушным Лин Чэнчжи… Он вдруг вспомнил о двух сестрах — Лин Юйши и Лин Сюаньсюань.
Если бы они узнали, что их отец погиб, что их друзья, с которыми они выросли вместе, погибли, смирились бы они с этим?
— Цинь Ле! — Лин Чэнчжи вдруг заметил его. Бросившись к нему, он ухватил его за плечи и истерично выкрикнул:
— Ты можешь сообщить Темной Долине правду про смерть моего брата?!
Цинь Ле ощущал силу, с которой Лин Чэнчжи давил ему на плечи, ощущал его горе, но мог только равнодушно ответить.
— Я не могу связаться с Темной Долиной. Вы должны понимать, что это возможно, когда правящие силы что-то сообщают вассалам. Если наоборот, то слишком много препятствий. Не говоря уж о том, что Павильон Туманности — не вассал Темной Долины, так что я нему связаться с ними, — он сделал паузу, — а что там сделают, даже если узнают? Лю Юньтао и Ду Хайтянь убили много животных. Несмотря на то, что они пожертвовали людьми, Долина Семи Врагов, Темный Зал и Темная Башня единогласно их хвалят. Даже бабушка Чжиу не сможет повлиять. Разве они могут что-то поменять?
Услышав это, Лин Чэнчжи, Лин Фэн и другие родственники побледнели. Словно их надежды в одно мгновение потухли.
