Санни нахмурился, удивленный такой реакцией. Он взглянул на Кая, затем жестом предложил ему сесть. Судя по всему, разговор предстоял долгий.
Лучник осторожно опустился на ближайший стул и издал тихий стон боли, затем огляделся вокруг, в его мутных глазах появился намек на любопытство. Его взгляд задержался на различных предметах мебели и изысканных украшениях, а затем, наконец, остановился на взволнованном колдуне.
Ноктис, казалось, немного пришел в себя. Он с мрачным выражением лица уставился на свое наполовину съеденное яблоко, затем отбросил его и сел сам.
С его губ сорвался тяжелый вздох.
— Три вещи, о которых ты просил… не так-то просто выполнить.
Бессмертный взглянул на Кая, затем поднял один изящный палец:
— Я могу помочь твоему другу, Соловью, оправиться от ран… в некоторой степени. Эти ожоги были нанесены не обычным пламенем, поэтому даже я не смогу восстановить то, что было уничтожено полностью. С моей помощью он сможет восстановить большую часть своей силы и жизненной энергии. Я также смогу восстановить повреждения, нанесенные его душе. Но пламя… его след останется. Если ты, конечно, не хочешь, чтобы я смастерил ему совершенно новый сосуд…
Ноктис улыбнулся, а затем взглянул на один из деревянных манекенов, который как раз избавлялся от небрежно брошенного яблока.
— Что-то вроде этого, но гораздо лучше!
Кай вздрогнул.
— Смогу ли я натянуть лук и управлять сущностью души после того, как вы вылечите мое тело?
Колдун кивнул.
— Конечно! Возможно, ты даже станешь сильнее, чем был раньше. Но твое лицо… Мне жаль говорить это, Соловей, но оно останется таким же отвратительным, как и сейчас. Боль, поглощающая тебя, утихнет, но никогда не пройдет полностью. Если же ты согласишься перенести свою душу в куклу, твои силы немного уменьшатся… но тебе больше не придется терпеть эти страдания. Я также могу пообещать, что сделаю для тебя поистине прекрасный сосуд, достойный носить даже самые сияющие души.
Лучник некоторое время молчал, затем улыбнулся.
— …Нет нужды. Это лицо меня вполне устраивает. Пока я могу натягивать лук и помогать друзьям, я буду доволен.
Ноктис молча смотрел на него, на его лице было написано выражение растерянности.
— Но разве… разве ты не хочешь стать красивым?
Кай захихикал, его голос был хриплым и скрипучим. Затем он покачал головой и просто сказал:
— …Я уже такой.
Ноктис и Санни уставились на лучника с сомнительным выражением лица, думая, что он сошел с ума. Ну… большинство в Королевстве Надежды уже потеряло свой разум. Его обезображенное лицо было уродливым, гротескным и неприглядным… что он вообще пытался сказать?
Однако не похоже, чтобы Кай считал нужным продолжать это странное высказывание. Он просто молчал, спокойно глядя на колдуна. Через несколько мгновений Ноктис отвернулся и пожал плечами:
— Ну… как хочешь. Лечение будет долгим и болезненным, но это можно сделать.
Затем он поднял второй палец и посмотрел на Санни.
— Ещё ты просил… много моих монет, да? Если честно… как бы это сказать… э-э… нет?
Санни удивленно моргнул.
— Что? Почему?!
Колдун зевнул, затем сделал беспомощный жест руками.
— Что я могу сказать? Создание этих монет требует времени. Ты знаешь, сколько времени у меня ушло на создание нескольких тысяч? Ведь каждая монета содержит частичку Испорченной души. Вот почему они так ценны, дороги и желанны для всех в Королевстве Надежды.
Он задумался на несколько мгновений и рассеянно добавил:
— О… теперь, когда ты напомнил мне, только большинство душ были Испорчены. Думаю, было и несколько людей, которых я скормил Мимику. В любом случае, все эти монеты были потрачены, когда тот бедный дурак забрал с алтаря Обсидиановый Нож. Так что… если ты действительно хочешь, чтобы я сделал новые… думаю, я могу быстро убить всех здесь, в Святилище, и приготовить сотню-другую?
Санни задрожал, затем поспешно поднял руки:
— Нет, нет! Не нужно! Эм… давай пока никого не будем убивать…
Ноктис улыбнулся.
— Ты уверен? Ну, хорошо. Тогда…
Он поднял третий палец.
— И наконец, Храм Чаши… Мне жаль говорить об этом, но у меня нет абсолютно никаких шансов когда-либо снова приблизиться к этому месту. Не то чтобы я мог, даже если бы захотел. А я и не хочу. Никогда!
Санни уставился на колдуна с глубоким укором, затем стиснул зубы.
— Почему? Что такого ужасного в этом месте?
Ноктис вздрогнул, затем вздохнул и нервно отхлебнул вина.
— О, это не… не то чтобы ужасно. Просто мужчинам не разрешается входить в Храм, если только они не прислуживают женщине. Они ввели это правило… э-э… после моего последнего посещения…
Санни очень старался, чтобы его лицо не изменилось, и просто смотрел на Ноктиса, его глаз дергался. Чувствуя себя неуютно под этим убийственным взглядом, колдун сжался и отвернулся.
Из уст Санни вырвался низкий рык.
— Какая разница? Ты — один из Лордов Цепи. Что они могут сделать, если ты решишь нарушить это правило?
Ноктис нервно хихикнул.
— Ты не понимаешь! Лорд Цепи или нет… Видишь ли, Санлес, как я уже сказал, мои земли стали своего рода убежищем для тех, кто ищет его. И одной из групп беженцев, которых я приютил, были остатки древней… древней и довольно страшной секты. Эта секта принимает девочек-сирот, особенно тех, кто родился с рыжими волосами, и обучает их, чтобы они стали совершенными сосудами Войны. Его смертоносные орудия, жрицы и глашатаи… Девы Войны — не те, с кем можно шутить.
Он замолчал на мгновение, а затем добавил:
— …На самом деле, моя защита понадобилась им только потому, что в секте произошел раскол, и одна из их учениц ушла, чтобы создать свой собственный культ. Однако… поскольку никто не может уйти из секты живым… ее уход не был дружественным. Те, кто пережил это, пришли сюда, чтобы построить Храм Чаши, и остались здесь с тех пор. О, и та их беглая ученица… Думаю, ты уже встречался с ней…
Санни почувствовал холодок и откинулся назад, чувствуя, как оба его сердца пропустили пару ударов. Затем он на несколько мгновений закрыл глаза и наконец сказал хриплым голосом:
— Ты хочешь сказать… что секта, обитающая в Храме Чаши… является той, откуда родом Солвейн?
Ноктис кивнул и одарил его призрачной улыбкой:
— …Именно! Именно там была воспитана эта дьяволица. И сейчас там обучается куча маленьких монстров, таких же, как она. Конечно, никто не может сравниться с Солвейн, но они не так уж далеки от неё! Так что ты понимаешь, почему я не хочу нарушать свое слово и наживать врагов среди Дев Войны… верно?
Санни некоторое время молчал, а затем тяжело вздохнул.
Держа изумрудный амулет в одной из своих мозолистых рук, он подумал:
— Что ж… не повезло. Ведь именно там находится Стеклянный Нож…
Несмотря на свое мрачное настроение, Санни почувствовал некоторое мстительное удовлетворение, когда увидел, как побледнело красивое лицо колдуна, а бокал с вином выскользнул из его руки…
