С тех пор как был подписан контракт, Уилл Смит за время организационного этапа фильма отпустил усы, вдобавок сел на диету и сбросил около 10 килограммов. Естественно, это делалось для создания образа Криса Гарднера — истощённого, подавленного мужчины средних лет, пережившего немало житейских бурь. А после того как поработал визажист, у Уилла появилось немного седины в волосах, лицо выглядело смуглым и постаревшим. Это был абсолютно новый для него образ, в котором он смотрелся весьма неплохо.
Как только Ван Ян дал команду «мотор», из детсада вышел Уилл с коричневой кожаной сумкой на плече и рентгеновским устройством в руке. Возле входа подметал китаец. Уилл, проходя мимо него, сказал: «Простите», а сделав пару шагов, увидел на стене с детскими рисунками два английских слова.
На улице одновременно снимали две кинокамеры. Одна снимала крупным планом, другая — средним. На стадии монтажа получившиеся кадры склеят нужным образом. Ван Ян стоял позади камеры с крупным планом и через видоискатель наблюдал за представлением. Камерой со средним планом управлял Уолли Пфистер.
— Извините, это вообще когда-нибудь смоют? — Уилл со слегка тревожным видом указал на слово «damn» на стене.
Китаец, окинув его взглядом, продолжил подметать и произнёс на кантонском диалекте:
— Я не понимаю английского, мне не о чем с тобой говорить.
Уилл, покосив голову и нахмурившись, выслушал китайца, после чего беспомощно махнул рукой. Это было всё заранее отрепетировано, никаких проблем не возникло. Далее Уилл указал на букву «y» в слове «happyness» и серьёзно сказал:
— Здесь ошибка, я уже говорил об этом много раз. В слове «happiness» должна быть буква «i», а не «y».
— Стоп! — крикнул Ван Ян, выключив камеру, вытянул голову вбок и промолвил: — Уилл, тебе следует играть чуть посдержаннее, особенно это касается голоса, который должен звучать спокойнее, но при этом в нём должны быть слышны нотки безысходности, а ещё решительность… Это дело касается не только твоего сына, ты ещё и как бы к себе обращаешься: «В счастье нет „почему“, есть только „я“. Стремясь к счастью, нужно полагаться лишь на самого себя, я обрету счастье и сделаю счастливым сына…» (*Здесь игра слов на английском, почему=why=y, я=I=i*)
Посмотрев на стоявшего рядом Ван Яна, который до сих пор объяснял свои мысли, затем посмотрев на внимательно слушавшего вдалеке Уилла, Гордон Сим невольно ахнул про себя: голливудская звезда первой величины Уилл Смит вынужден выслушивать указания 19-летнего режиссёра! Такое, пожалуй, происходило впервые в мире! Хотя Ван Ян, будучи режиссёром, имел полное право отдавать указания, много ли голливудских звёзд наподобие Уилла Смита воспринимали бы его всерьёз?
— Хорошо, Ян, я понял, — кивнул Уилл, выслушав Ван Яна. Он и не думал игнорировать указания или работать спустя рукава, потому что, согласившись на эту роль, он согласился поверить в режиссёрские способности Ван Яна. Он сделает всё возможное, чтобы достичь того результата, который требовался режиссёру.
— Тогда ещё раз, — Ван Ян перевёл взгляд обратно на видоискатель и дал знак Уолли. Двое людей включили камеры, Ван Ян, дождавшись, когда помощник режиссёра выкрикнет: «Дубль второй», уже собирался дать команду «мотор», как обнаружил возле себя неизвестно когда подошедшего Трея.
Рядом с камерой стоял одетый в джинсовый комбинезон мальчик с причёской «афро» и с любопытством за всем наблюдал: вот две большие игрушки, вот папа выступает, вот дядя Ян что-то говорит, а ещё вокруг столько дядей и тёть, это и есть съёмки фильма?
— Парень, ты как тут оказался? — хихикнул Ван Ян.
Он был так занят, что забыл про Трея. Взглянув на Уилла, Ван Ян выключил камеру и, взяв мальчика за руку, повёл его в детский сад:
— Иди за мной.
Трей должен был сидеть в детсаде и играть в игрушки. Пусть он и не появится в данной сцене, зато это поможет Уиллу лучше прочувствовать своего героя.
Пристроив Трея, Ван Ян вернулся к камере и снова приступил к съёмке, крикнув:
— Мотор!
Уилл вышел из детсада и быстро сыграл эту сцену. Указав на букву «y» на стене и взглянув на сына через окно, он словно внезапно что-то почувствовал, затем посмотрел на китайца и, осознавая, что тот ничего не понимает, все равно решительно произнёс:
— Здесь ошибка… В слове «happiness» должна быть буква «i», а не «y»!
— Я тебе сказал, что не понимаю по-английски… — ответил по-кантонски китаец, раздражённо замахав руками.
Уилл беспомощно сжал губы и некоторое время поглядел на сына через окно, после чего развернулся и отправился к выходу из переулка, взглянув на свои наручные часы. Рядом задвигались актёры массовки.
Камера с ближним планом уже завершила свою задачу, а Уолли Пфистер постепенно поднимал камеру со средним планом, пока она не засняла уличную вывеску. Заметив, что Уолли показал большой палец, Ван Ян ощутил некоторое возбуждение и крикнул:
— Снято! Готово!
На улице мгновенно раздались бурные аплодисменты, все члены съёмочной группы, улыбаясь, захлопали в ладоши, Гарри Джордж засвистел, находившийся в здании Трей тоже с радостным криком вскинул руки, подпрыгнул и выбежал наружу. Возвратившийся обратно Уилл со смехом взял сына на руки и обратился к Ван Яну:
— Эй, приятель, а играть в биографическом фильме и впрямь здорово!
Ван Ян, похлопывая по камере, кивнул и с улыбкой ответил:
— Мне тоже нравится снимать!
Во время отпуска он каждый день мог получать радость и удовольствие от прогулок, свиданий, спокойного чтения книги и будоражащего просмотра спортивных игр. А с началом работы, с началом съёмок кино Ван Ян чувствовал, как весь наполнялся силой, подталкивающей его непрерывно двигаться вперёд. Ему больше всего нравилось снимать одну сцену за другой, это позволяло ему ощущать себя безмерно счастливым.
— Следующая сцена! — громко заявил Ван Ян, хлопнув в ладоши.
Далее было снято несколько эпизодов, в которых Крис Гарднер ведёт диалог с миссис Чжу у входа в детсад, а также несколько сцен, где Крис с сыном идёт по улице. Почти все сцены снаружи детсада были сняты. Эпизод, где Крис после прохождения стажировки официально становится брокером, с ликующим видом бежит по улице и обнимает сына в комнате, будет снят на финальной стадии съёмочных работ.
Потому что Уилл Смит на репетиции не мог хорошо отыграть в этом эпизоде. Видимо, это было связано с тем, что он ещё не проникся нужными ощущениями. Ван Ян вовсе не торопился и в действительности всегда хотел снимать сцены по порядку, как это прописано в сценарии, тогда актёры лучше поймут, как их герои меняются и развиваются, благодаря чему будет достигнут наилучший эффект. Конечно, во время реальных съёмок все равно приходилось нарушать порядок, тем не менее Ван Ян готов был снять сперва ряд эпизодов перед тем, как заняться важным финальным эпизодом, в котором мечта Криса сбывается и он со слезами на глазах обнимает сына. Это позволит Уиллу прочувствовать перемены в настроении Криса и хорошо сыграть в этом эпизоде.
Уже наступило послеобеденное время. Съёмочная группа продолжила снимать внутри детсада. Уолли Пфистер отдавал помощникам распоряжения насчёт установки оборудования. Видя, как тяжело дышавший и весь вспотевший Гарри Джордж идёт в обнимку с камерой, сидевший на лестнице Ван Ян со смехом вымолвил:
— Эй, толстяк, почему до сих пор не похудел?
Гарри аккуратно поставил камеру на стойку и с отдышкой ответил:
— Похудел, уже сбросил больше 20 килограммов!
Посмотрев на его пухлое лицо и жирный двойной подбородок, Ван Ян погладил огромного золотистого ретривера у себя под ногами. Этот отлично натренированный пёс был специально взят на прокат, чтобы снять с ним здесь несколько эпизодов. Ван Ян изумлённо произнёс:
— Вау, вообще не заметно. Думаю, тебе надо сбросить ещё килограммов 100.
— Мне кажется, лучше ему скинуть килограммов 150, — тоже подтрунивал Уолли.
На тучном лице Гарри нарисовалось возмущение. Он, отстраивая камеру, сказал:
— 150 килограммов? Чувак, тогда я стану мумией.
Отовсюду раздались тихие смешки. Ван Ян только хотел что-то сказать, как с улицы скорым шагом зашёл помощник Гилл Тадеус. Заметив его хмурое и напряжённое лицо, Ван Ян понял, что есть какие-то неприятности, встал и спросил:
— Гилл, что случилось?
Оказавшийся под взглядами всех присутствующих Гилл беспомощно вымолвил:
— Владелец одной лавки хочет, чтобы мы прекратили блокировать переулок.
— Ты разве не договорился с владельцами здешних лавок? — Ван Ян невольно насупил брови.
Поскольку съёмочный процесс должен храниться в тайне, нельзя просто так запускать на съёмочную площадку всяких журналистов и нельзя позволять, чтобы обычные прохожие мешали съёмкам, поэтому зачастую места, где проводят съёмки, перегораживают.
Сейчас переулок пребывал в изолированном состоянии. Естественно, это сказывалось на бизнесе местных магазинов, но съёмочная группа заплатит им определённую сумму, чтобы компенсировать их убытки.
Гилл кивнул, объяснив:
— Да, изначально мы договорились, но теперь ему кажется, что улица слишком долго перекрыта и из-за этого он понесёт огромные убытки.
Выяснив ситуацию, Ван Ян сказал:
— Разберёмся, пойду погляжу.
Покинув детсад, он последовал за Гиллом к лавке, находившейся у выхода из переулка. Было лишь видно, как китайский мужчина средних лет с нетерпеливым лицом крикнул Гиллу:
— Сколько ещё будете снимать? Мне нужно работать!
Затем он недовольно заговорил на кантонском:
— Что за дела! Нескончаемые съёмки! Перекрыли улицу на весь день, весь бизнес полетел к чертям!
— Режиссёр, дело за вами… — посмотрев на Ван Яна, помощник облегчённо улыбнулся, словно сбросил тяжкое бремя, и пошёл дальше охранять вход в переулок.
— Дядюшка, меня зовут Ван Ян, я режиссёр этого фильма, — глядя на китайца и протянув руку, дружелюбно говорил на путунхуа Ван Ян. — Извините, что на целый день перекрыли переулок, но съёмки скоро завершатся. Я понимаю, что тех денег, что мы предложили в качестве компенсации, недостаточно. Тем не менее я надеюсь, что вы войдёте в наше положение и поддержите фильм.
Китаец, смерив взглядом Ван Яна, пожал ему руку и уже более спокойным, неторопливым тоном произнёс:
— Я знаю, кто ты. Я и не говорил, что не поддерживаю фильм…
Ван Ян сразу довольно улыбнулся, благодарственно обнял китайца за локти и на корявом кантонском диалекте перебил его:
— Большое спасибо! Дядюшка, пока есть свободное время, сходите в чайную. Большое спасибо!
Заметив, как воодушевился Ван Ян, китаец скривил рот и отмахнулся, сказав:
— Ладно, ладно, сокращу себе рабочий день. Тогда, молодой человек, как следует снимай свой фильм, ясно?
— О, обязательно! — с улыбкой кивнул Ван Ян и указал на детский сад. — Дядюшка, я тогда пойду дальше снимать. Пораньше закончу, пораньше возобновите работу.
Китаец кивнул и вернулся в свою лавку.
Гилл, улыбаясь, показал Ван Яну большой палец: надо же, с таким упёртым типом удалось договориться всего за несколько секунд! Гилл невольно похвалил:
— Режиссёр, ну вы даёте!
Ван Ян пожал плечами, ответив:
— Пустяки, здесь моя территория.
Двое людей направились обратно к детсаду. Гилл с некоторым любопытством спросил:
— Режиссёр, вы только что говорили на двух языках? Я заметил, как у вас поменялся акцент.
Ван Ян кивнул:
— Ага, путунхуа и немного кантонского.
Гилл изумлённо воскликнул:
— Режиссёр, не думал, что вы ещё и языковой самородок.
Ван Ян рассмеялся и развёл руками, говоря:
— Знаешь, я вырос в ресторане, а посетители ресторана на каких только языках ни говорят.
Когда оба человека вернулись в детсад, операторская аппаратура уже была готова, дети, исполнявшие роли одногруппников Криса-младшего, весело общались друг с другом, среди них был Трей Смит. Туда-сюда с вихляющим хвостом слонялся золотистый ретривер, а увидев вошедшего Ван Яна, начал возбуждённо кружить вокруг него. Ван Ян погладил его по голове и дал команду:
— Сидеть!
Ретривер послушно сел. Ван Ян восхитился про себя: «И впрямь натренированный, не то что бешеный Дэнни».
— Ян, слышал, кто-то из торговцев недоволен, что перекрыли улицу? Уже разобрались? — подойдя, осведомился Уилл Смит.
Ван Ян с улыбкой кивнул, сказав:
— Проблема улажена.
Он хлопнул в ладоши, выкрикнув:
— Все по местам, готовимся снимать следующую сцену!
Ван Ян встал позади кинокамеры и увидел, что Уолли совершает последние отстройки. Помещение было небольшим, поэтому, по идее, требовалась лишь одна камера, которая будет снимать крупным планом со стороны входа на лестницу.
Такой метод съёмки был в оригинальной картине. Все сцены в детском саду снимались с одинаковой точки, только кое-где крупный план менялся на средний и камера сдвигалась то вбок, то вверх. Но Ван Ян хотел добавить разнообразия, поэтому ещё одна камера была у Гарри Джорджа, который проводил съёмку с лестницы.
Гарри, стоя на лестнице и держа на плече камеру, постоянно делал глубокие вдохи, в глазах сверкал блеск. Он бормотал:
— Боже мой, боже мой…
Ван Ян, облокотившийся со скрещёнными руками на груди о стену возле входа на лестницу, вскинул голову и, глядя на толстяка, со смехом произнёс:
— Гарри, у тебя хватит сил? Может, тебя заменить кем-то другим?
Гарри торопливо заорал:
— Нет! Я просто слегка взволнован. Чувак, это мой первый раз, когда я сам управляю камерой, боже!
Он со счастливым видом промолвил:
— Никогда не думал, что наступит такой день, как сегодня.
Ван Ян лишь улыбнулся, ничего больше не сказав. Настроивший камеру Уолли поднял голову и дал знак, что можно начинать, после чего обернулся и напомнил Гарри:
— Нас только не снимай, угол обзора бери чуть повыше!
Гарри возбуждённо откликнулся:
— Принято! У меня получатся самые лучшие кадры!
— Тогда приступаем! — Ван Ян хлопнул в ладоши, все, кто не участвовал в сцене, ушли, остались дети, ретривер и несколько членов съёмочной группы, что расположились возле лестницы. Ван Ян лично выкрикнул порядковый номер сцены, ударил хлопушкой и скомандовал:
— Мотор!
Уилл Смит, одной рукой держа рентгеновское устройство, другой открыл со стороны улицы стеклянную дверь, на которой была приклеена табличка «детские ясли миссис Чжу». Висевшие на входе колокольчики тут же издали приятный звон.
В первый рабочий день съёмочная группа не столкнулась ни с какими трудностями. В 5 часов вечера было объявлено о завершении сегодняшних работ. На самом деле в фильме «В погоне за счастьем» было много сцен, которые необходимо снимать вечером, но сегодня и так был выполнен достаточный объём работы, незачем было спешить. Уиллу тоже требовалось время, чтобы освежить свой мозг и подготовиться к завтрашним съёмкам.
Поскольку китайский квартал находился вблизи моста Золотые Ворота, проехав по которому, можно было оказаться в Окленде, почти все сцены фильмы будут сниматься в этих двух местах. Поэтому съёмочная группа заселилась в гостиницу неподалёку от китайского квартала. Но Ван Ян сейчас находился не в гостинице, а у себя дома, в ресторане семьи Ван.
Так как ему позвонила мама и сообщила, что приготовила пышный ужин, он вынужден был навестить семью. Его сопровождал Трей. Этот паренёк теперь прилип к нему. Услышав, что Ван Ян направляется к себе домой, Трей высказал горячее желание съездить с ним. В итоге, получив разрешение от Уилла, Ван Ян взял с собой мальчика.
В комнате, обклеенной киноплакатами, Трей осматривался с небывалым интересом, вертел головой то влево, то вправо, трогал всё подряд. Чтобы можно было спокойно просмотреть план съёмок, Ван Ян разрешил Трею самостоятельно «путешествовать» по его комнате, а сам уселся на кровать и приступил к внимательному просмотру толстой стопки бумаги с планом съёмок. Планировалось, что все сцены в китайском квартале будут сняты за неделю, затем будут городские улицы, куда войдут сцены с остановкой метро, автобусной остановкой и уличными погонями.
Ван Ян листал план, как внезапно вспомнил одного второстепенного персонажа, у которого есть реплики и которого снимут крупным планом. Это девушка-хиппи, которая согласилась посторожить рентгеновское устройство Криса Гарднера, а затем тайком ушла с устройством… Ван Ян, нахмурившись, поразмыслил, достал мобильник, в контактах нашёл имя «Энн Дален», нажал на звонок и произнёс:
— Привет! Энн, это я, Ван Ян.
— Привет, режиссёр, — из динамиков донёсся голос Энн, а также звук машин. Похоже, она была в пути. Она нежно сказала: — По какому делу мне звонишь?
Ван Ян, взирая на плакаты на стене, усмехнулся:
— А что, нельзя просто так позвонить? Но вообще-то я и впрямь звоню по делу. Гм, у меня тут есть одна роль, у неё всего пару реплик: «Хорошо», «О, чувак, я…»
Было слышно, как дыхание Энн стало тяжёлым, потом она затаила дыхание. Ван Ян, почувствовав её настроение, тихо произнёс:
— Ты приедешь? В Сан-Франциско.
— Я… Конечно, конечно! — голос Энн слегка задрожал, затем она заулыбалась, и продышавшись, промолвила: — Спасибо! Режиссёр, спасибо, что дал мне шанс! Я, я не знаю, что и сказать. Просто спасибо! Спасибо тебе. Я завтра же сяду на междугородний автобус до Сан-Франциско. Я ведь успею по времени?
От Лос-Анджелеса до Сан-Франциско было меньше дня пути на междугороднем автобусе, а сцены с девушкой-хиппи планировалось снять как минимум через неделю. Естественно, она успеет. Ван Ян со смехом сказал:
— Энн, не торопись. Выдвигайся через четыре дня. Как приедешь в Сан-Франциско, свяжись со мной.
— Спасибо, режиссёр, спасибо… — Энн продолжала безостановочно благодарить, послышалось, как она зашмыгала носом. — Я так рада, это моя третья роль, спасибо тебе…
Закончив телефонный разговор, Ван Ян задумался об Энн. Она провалилась на кастинге, она уныло уходила по тусклому переулку, она хотела покончить с собой, она не сдалась, она получила две роли, а скоро у неё появится третья роль. В ушах будто раздавался её смех. Ван Ян невольно улыбнулся. Этот отрезок жизни называется «счастье».
— Ой, дядя Ян, смотри, что я нашёл! — радостно крикнул Трей.
Ван Ян, услышав крик, обернулся и увидел в руках мальчика деревянную рамку с фотографией. Комод с барахлом, стоявший позади письменного стола, был раскрыт. Трей показал на белокурую девушку на фотографии и с любопытством спросил:
— Кто эта девочка? Из-за неё ты подрался с четырьмя мальчиками? Как её зовут?
— Нет, это не она! — Ван Ян, закатив глаза, встал, схватил у Трея рамку и бросил обратно в комод. Взяв на руки Трея, он подошёл к стене и, указав на Джессику, изображённую на плакате «Классного мюзикла», с улыбкой произнёс:
— Вот эта девочка. Её зовут Джессика. Красивая?
Трей, подняв голову, пригляделся и сказал:
— Мне кажется, блондинка красивее! Девочки с таким цветом волос классные!
Он указал на Рейчел на плакате, добавив:
— Вот как она!
Ван Ян хихикнул и, покачивая головой, произнёс:
— Шатенки тоже классные. И брюнетки классные…
