«Ты сказал, что встретил Эмму Уотсон, когда был в Женеве?». — спросила Хелен в гримерной студии Warner, отстраняя гримера, который только что закончил наносить грим: «И поговорил с ней?».
Мэтью невозмутимо ответил: «Мы не только немного поговорили, но и назначили дату, когда я буду угощать ее, когда она приедет в Лос-Анджелес».
Хелен неосознанно напомнила: «Эмма родилась в 1990 году, ей еще нет восемнадцати».
«Ты не о том думаешь, Хелен». — Мэтью слегка нахмурился.
Хелен всё же предостерегала: «В бизнесе есть много знаменитостей, которые знакомятся с шестнадцати и семнадцатилетними девушками, но ты не должен этого делать».
Мэтью лишь закатил глаза.
«И…». — продолжила Хелен: «Можешь узнать, есть ли у Эммы намерение сменить агента?».
Мэтью повернул голову, чтобы посмотреть на нее: «Все еще хочешь переманить Эмму?».
Хелен спокойно ответила: «Почему бы мне этого не хотеть? Ей хорошо платят за роли и она популярна в индустрии».
Мэтью предупредил: «Её агентство тщательно и заранее готовится к переходу после серии «Гарри Поттера», на этот раз ее выступление в Женеве — это операция агентства по оттачиванию ее стиля».
Хелен мягко кивнула: «Я знаю, Эмма теперь посол Фонда ООН для женщин и детей».
Она поправила очки: «Но всегда можно попробовать».
Мэтью ничего не сказал, в пределах своих возможностей он помог бы Хелен.
Вскоре после этого разговора подошел член съемочной группы и напомнил им, чтобы Мэтью покинул гримерку и вышел из студии на открытую площадку.
Съемочная площадка под открытым небом была уставлена зелеными экранами, и следующей сценой, которую предстояло снять, была его сцена с Шарлиз.
Шарлиз уже прибыла на съемочную площадку и разговаривала с режиссером боевых сцен, поэтому Мэтью подошел к ней и взглянул на ее костюм.
«Привет, Мэтью». — Режиссер поприветствовал Мэтью, а затем также рассказал ему об экшн-сценах, которые он будет снимать позже: «В твоей роли основное внимание будет уделено бою в ближнем бою».
Мэтью кивнул и не стал ничего комментировать, сцены были отрепетированы с Шарлиз во время подготовки, а для тех сцен, которые были слишком сложными, у обоих были каскадерские дублеры.
После того, как режиссер боевых сцен дал свои указания, пришёл Питер Берг и съемки собирались начаться через минуту.
Вскоре камеры были включены, статисты, а также Мэтью и Шарлиз были на своих местах, закулисный отдел отлажен, и съемочный день начался с приказа режиссера Питера Берга.
Окруженный зеленым экраном, Мэтью лежит на асфальте с огромным кратером под ним, окруженный обломками, и пытается встать.
Шарлиз подошла и с ненавистью сказала: «Оставь в покое меня и мою семью, я не позволю больше себя мучить!».
На её лице была горечь, печаль и досада, лицо, которое раньше было холодным перед камерой, вдруг стало необычайно выразительным.
Мэтью увидел внезапную вспышку эмоций Шарлиз и не мог не замереть на мгновение.
«Что? Я понятия не имею о чем ты».
Перед камерой он поднялся и последовал за Шарлиз, которая шагнула в толпу собравшихся статистов.
Слева от Мэтью и Шарлиз камера продвигалась, следя за ними обоими.
Шарлиз ответила, уходя: «Ничего не выйдет, всё кончается одним и тем же! Персия, Греция, Бруклин!».
Мэтью догнал её, недоумевая: «Бруклин? Я не был в Бруклине!».
Словно подстегнутая, Шарлиз вдруг остановилась, повернулась, ткнула пальцем в грудь Мэтью и сказала строгим голосом: «Я терпела тебя 3 000 лет! Но с меня хватит! Хватит! Слышишь!»
Мэтью тоже повысил голос: «Я понятия не имею о чем идет речь!».
Шарлиз не обращала внимания на его реплики и просто говорила себе: «Я счастлива! Наконец-то счастлива и не дам тебе все испортить!».
Затем Мэтью, увидев, что Шарлиз уходит, не оглядываясь, сказал ей вслед: «Мне с тобой врядли было хорошо, потому что я тебя не помню, чокнутая!».
Шарлиз подошла к грузовику, но резко остановилась, обернулась, сняла солнцезащитные очки с лица и, казалось, достигла предела своего гнева: «Назови меня чокнутой еще разочек, милый»
Мэтью храбро повторил: «Чокнутая».
Шарлиз в ответ надела солнцезащитные очки, развернулась и схватилась за передний бампер грузовика.
На этом длинный кадр закончился, а следующий кадр, где Шарлиз в гневе ударяет Хэнкока грузовиком был снят с помощью спецэффектов после съемок.
Еще до начала съемок, разрабатывая сцены действия, Мэтью подсказал Акиву и Питеру Бергу, что сцены боев в этом фильме должны иметь динамику, и что лучше всего отразить вид мощной силы, разрушающей землю и город вокруг.
