– Уходи туда, откуда пришел, а мы сами решим все свои проблемы, – победным голосом провозгласил толстяк Ван Вэй.
Ван Вэй был малодушным человеком, поэтому индонезийцы легко поработили его и запугали так, что он никогда не попытается дать отпор.
– Тогда тебе незачем жить! – Юэ Чжун выстрелил в голову Ван Вэю.
Бам!
В голове Ван Вэя появилась кровавая дыра, и он упал с глазами, полными неверия и удивления.
Увидев смерть лидера, оставшиеся в живых китайцы впали в панику, крича во всю глотку и бегая по концлагерю. После нескольких поколений они стали одомашнены, как животные. Даже если их станут убивать, они только встанут на колени и будут молить индонезийских аборигенов о пощаде.
«Жалкие отбросы», Юэ Чжун проклял в душе трусость китайцев.
Но так низко поступили не все китайцы. Изувеченные женщины молча вышли из толпы и подняли оружие с земли. Более дюжины людей угрюмого вида в татуировках похватали длинные мечи и винтовки с штыками.
Бандиты и хулиганы в прошлом мире были отбросами общества. Но в нынешнее время они гораздо охотнее идут сражаться, нежели обычные люди.
Среди них выделился высокий, метр семьдесят, наголо выбритый силач с мускулистыми руками. Он подошел к Юэ Чжуну:
– Мое имя Линь Гуанмин! Я буду убивать всех индонезийских зверей, только дай мне цель. Моя жизнь принадлежит тебе!
– И я, Чэнь Цинь!
– Я, Ван Цинь, клянусь служить тебе!
Набралось почти 30 мужчин и женщин. «Могло быть и хуже», подумал Юэ Чжун.
Не было времени вербовать остальных, убежавших в лагерь. Трех десятков китайских выживших, готовых участвовать в боевых действиях, было более чем достаточно.
Захват концлагеря был очень шумным, поэтому индонезийские аборигены отреагировали достаточно быстро. Вскоре весь концлагерь был окружен индонезийскими боевиками, вооруженными огнестрельным оружием.
Индонезийский офицер громко закричал в рупор что-то на индонезийском языке.
– О чем он говорит? – Юэ Чжун спросил Ли Ин.
– Он призывает нас к сдаче, – голос Ли Ин дрожал от гнева, – в противном случае они отрубят наши конечности и поджарят на огне.
Привычный строй предыдущего мира рухнул, и все самые страшные черты человека вышли наружу.
Юэ приказал скелету:
– Убить их всех!
Скелет, получив команду, бросился в бой.
Индонезийские аборигены переключились на него и открыли по нему массированный огонь.
Пули лишь рикошетили и высекали искры о кости тела скелета. Закружившись в кровавом вихре, скелет превратился в мясорубку.
Повсюду полетели обезглавленные либо разрубленные пополам аборигены. Некоторым прилетел костяной шип прямо в сердце, и они умерли еще раньше, чем упали на землю.
После того как скелет убил тридцать человек, индонезийские туземцы потеряли строй и начали беспорядочно отступать. Большинство из них побросало оружие и встало на колени.
Линь Гуанмин был шокирован этой сценой. Индонезийские туземцы долго их терроризировали и внушали всем страх. А Юэ Чжун послал лишь одного бойца, который обратил в бегство всех аборигенов.
Юэ Чжун указал на тех сдавшихся аборигенов, которые лежали на земле.
– Заберите все огнестрельное оружие и боеприпасы. Пленных не брать!
Линь Гуанмин и другие люди Юэ Чжуна были без военной выучки, зато с огнем в сердце. Юэ Чжун направил их тренироваться на индонезийцах. В конце концов, войска, которые побывали на войне, становятся намного эффективнее.
Глаза Линь Гуанмина налились кровью.
– Да, босс Юэ! Идем убивать этих индонезийцев!
Линь Гуанмин ловко подхватил винтовку со штыком и пронзил им тело индонезийского уроженца. Абориген грузно осел на землю, подвывая от боли.
Индонезийские аборигены убегали по дорогам своего поселения.
Отступая, они воспользовались возможностью и начали грабить дома, и убивать своих соотечественников.
Скелет двигался в авангарде. Линь Гуанмин со своими людьми следовал за ним, уничтожая по дороге всех индонезийских поселенцев. Улицы окрасились в кроваво-алый цвет.
Индонезийские аборигены старались разжалобить противника, но Линь Гуанмин и его люди были непреклонны. Они кололи штыками всех, не щадя никого.
Эти индонезийские животные были настоящими дьяволами во плоти. Юэ Чжун не мог позволить им остаться в живых.
После убийств сотни индонезийских аборигенов в бой вступила индонезийская элита – двадцать Энхансеров, разодетых в пестрые экзотические одежды и держащих разнообразное вооружение.
Лицо Линь Гуанмина изменилось, когда он увидел внезапное появление элитных солдат Индонезии.
– Плохо дело, босс, это лучшие подразделения Индонезии. С ними не сравнится даже лучший спецназ. От их рук погиб мой друг – сильнейший Энхансер, что я встречал.
Линь Гуанмин и его люди поежились от страха. Относительно обычных людей, Энхансеры были невероятно могущественными. У них имелись такие навыки, что для убийства им даже не требовалось оружие.
– Жалкие муравьи, – негромко произнес Юэ Чжун, взглянув на прибывшее подкрепление.
Он резко выхватил револьвер и шестью выстрелами взорвал шесть голов элитных индонезийцев.
Глаза остальных четырнадцати индонезийцев вспыхнули от страха.
Не ожидая, пока индонезийцы отреагируют, Юэ Чжун использовал «Дьявольское Пламя» и смел оставшихся элитных солдат пламенным смерчем. Индонезийские аборигены заживо сгорали в адском пламени.
Линь Гуанмин с открытым ртом смотрел на то, как двадцать элитных солдат умерли в одно мгновение.
Выжившие китайцы с благоговением следили за его действиями и благодарили судьбу за то, что они пошли вместе с ним, а не остались в концлагере. То, что их лидер оказался таким могущественным, сильно увеличивало их шансы выжить.
После смерти двадцати индонезийских Энхансеров оставшиеся войска побросали оружие и сдались. Индонезийские аборигены решили сдаться победителю, надеясь на пощаду.
Вскоре весь город был в его руках. Он захватил в общей сложности более 200 китайских выживших и 1300 индонезийских аборигенов, из которых Юэ Чжун убил около 700 зверей, непосредственно принимавших участие в убийстве и пытке китайцев.
После смертных казней Юэ Чжун собрал всех людей на главной площади.
– С этого момента я лидер этого города. Ли Ин станет командиром молодежной гвардии индонезийского отделения, Линь Гуанминь станет командиром первого батальона, Чэнь Цинь командиром второго батальона, и Ван Цинь командиром третьего.
– И еще. Сорок семь человек станут высшими гражданами города, которых будет защищать закон. Китайские выжившие станут просто гражданами, а все индонезийские аборигены станут рабами.
