По ощущениям для Юэ Чжуна казалось, что на него давит воля самого мира. «Очень сильная воля!» — с удовлетворением подумал землянин. После получения раны от удара с вложенной волей от девятиглавого дракона землянин смог извлечь из этого события выгоду для себя. В нынешнем же случае он опять сможет отточить уже свою волю, заложив тем самым фундамент для становления воином в полушаге от перехода. И человек размеренно зашагал к источнику воли, с каждым шагом давление на разум повышалось.
Ма Хуэй, вскоре приземлившись рядом с мужчиной, также пошла навстречу источнику давящей воли уровня воина истинного бога, оттачивая свою собственную. В «Мире небесных духов» сражения и смертельно опасные битвы никогда не прекращаются, это очень, очень жестокий мир. И потому даже и так сильные женщины стремятся стать сильнее при любой возможности.
Тело, которое получил Юэ Чжун, «Тело Богов и Демонов», — это одно из самых великолепных творений эволюции, что только есть среди восьмисот миров, не уступающее по совершенству телам истинных богов. Но многочисленные династии восьмисот планет в ходе бесконечных сражений неоднократно испытывали озарения о сути мироздания и его законах, и эти озарения они потом успешно развили в непредставимо могущественные техники. Человек ощущал, что впереди непросто невообразимо сильная воля истинного бога, но и скрытые в ней непредставимые для него ещё пока концепции воздействия на мир, способы применения невероятных и неизвестных для него сил. Потому Юэ Чжун не бросился к источнику воли бегом, а шёл очень неспешно, пытаясь разобраться в ощущаемых им озарениях, неизвестных и казавшихся ранее невозможными идеях, восприятии и применении законов мироздания. Мимо него промчался Марув, юноша ни одного слова не сказал землянину, а поспешил вперёд на скорости, как будто он ещё летел, намного опередив Юэ Чжуна.
После того как он пролетел мимо Юэ Чжуна, Марув чуть повернув голову и глянул на того с лёгкой, но полной самоуверенности улыбкой: «Хоть ты и обладаешь огромной боевой мощью, но твоя сила воли слаба, ты не сможешь быстро стать воином 9-го типа. Я намного опережу тебя в этом!»
Шло время, и три человека всё ближе приближались к источнику вложенной воли.
Пройдя двести метров, Ма Хуэй упала на одно колено, сплюнула набежавшую в рот кровь, а в глазах ярко светившихся на сильно побледневшем лице читалась паника вперемешку с удивлением.
Марув, преодолев двести метров, стал также бледнеть, а с лица исчезло спокойное, расслабленное выражение. Теперь каждый шаг ему давался с таким усилием, как будто он нёс на плечах самую настоящую гору. Когда он прошёл вперёд ещё на тридцать метров, неожиданно для него самого, колени у него подогнулись, и он упал на четвереньки, будто жаба, которую придавили ногой. Полминуты он был не в силах сдвинуться с места после этого.
С напряжением, с трудом осуществляя каждый вдох, Марув начал пятиться на четвереньках назад: «Так вот насколько сильна воля истинного бога. Если бы в ней было вложено желание моей смерти, то, боюсь, я бы уже был мёртв. Воины уровня истинного бога крайне страшны своей силой».
Пока Марув продолжал пятиться, сзади послышались размеренные человеческие шаги. Марув повернул голову и увидел, что это неспешно и решительно шагает Юэ Чжун.
Вскоре землянин столь же спокойно и неторопливо прошагал мимо Ма Хуэй, не выказывая никаких признаков усталости или болезненности вследствие воздействия воли. На глазах Марува он так же спокойно прошагал точку, где юноша упал на четвереньки, а затем прошёл и мимо того самого. С завистью и огромнейшей ненавистью Марув смотрел на проходящего мимо Юэ Чжуна, но тот даже голову не повернул, чтобы взглянуть на него. Похоже, он о нём вообще не думал, не считая за соперника.
«Проклятье! Почему он столь силён?!»
Анна, наблюдавшая за происходящим из укрытия, тоже размышляла об этом: «Насколько же сильна его воля. Похоже, все эти легенды о несравненной силе отмеченных видением тигра и дракона и вправду правдивы».
Анна прошла только сто семьдесят метров по направлению к источнику воли и остановилась. По её расчётам, напрягая все свои силы, она могла бы продвинутся самое большее на десять метров. Её достижения были просто несравнимы с тем, что делал Юэ Чжун.
В том же темпе продолжая шагать вперёд, Юэ Чжун ощутил давление, что он посчитал серьёзным, после того как он продвинулся на триста метров. Когда он прошёл ещё шестьдесят метров, давление вложенной воли вызвало у него страх, что охватил всё его существо. Казалось, воля сосредоточила своё давление исключительно на нём.
Под этим потоком враждебного намерения Юэ Чжун начал бледнеть, его пробил холодный пот, такой обильный, что, казалось, как будто он только что вышел из морских волн.
Землянин остановился, закрыл глаза и визуализировал себя в своём сознании. Фигура человека воспарила в воображаемой пустоте.
Поток враждебной воли воплотился там же в образе огромного воина в золотом доспехе с человеческим лицом, исполненным такого величия, будто смерть и жизнь целых миров зависела от его воли. Когда холодный взор этой сущности упал на Юэ Чжуна, оно с презрением произнесло:
— Пади на колени, ничтожное насекомое, покорись мне, и тогда я одарю тебя вечной жизнью и безграничной славой!
Слова эти потрясли всё существо Юэ Чжуна, а воздействие воли воина уровня истинного бога оказали на его разум такое воздействие, как будто бы простолюдин давних времён увидел перед собой императора при всех его регалиях. В сердце землянина остались только два чувства: страх и уважение к этому истинному богу. Не стоит и доли мгновения тратить на размышление падать или нет на колени, даже намерение о подобном размышлении преступно. Именно так и должно всё вести себя перед лицом подобной сущности, это непреложная и неоспоримая истина.— Не-е-ет! Не встану! — когда колени его начали уже подгибаться, из горла Юэ Чжуна вдруг вырвался яростный звериный рёв. Этот нечеловеческий крик мигом привёл его в себя.
До апокалипсиса Юэ Чжун был самым обычным человеком, самой заветной мечтой которого было вместе с несколькими близкими друзьями открыть компанию среднего размера и после этого жить размеренной и благоустроенной жизнью. В случае если бы он столкнулся с произволом вышестоящих, то он бы только бессильно принял его как реальность мира, в котором он живёт.
Но после всех этих бесчисленных битв, приключений, смертельно опасных ситуаций сердце и разум мещанина превратились в сердце и разум настоящего воина, обладающего невообразимой мощью.
К тому же он испытывал смутное ощущение, что стоит ему преклонить колени сейчас, и в будущем, когда он благодаря печати Системы сможет подобраться к положению истинного бога, именно его нынешние решение преклонить колени перед стоящим напротив него истинным богом сделает невозможным для него преодоление порога, отделявшего его от этого звания.
— Ты уже мёртв, а мертвецу положено покоиться в могиле, так позволь я помогу тебе туда вернуться!
Юэ Чжун, казавшийся, по сравнению с высившимся над ним истинным богом, самым настоящим муравьём, начав произносить эту фразу, стал расти в размере, одновременно повышая голос. К её концу он уже ревел от ярости, а сам превратился в настоящего гиганта. С последним выкрикнутым словом он со всей силы нанёс удар кулаком по воплощённой воле истинного бога, сосредотачивая в этом ударе свою ауру и боевой дух.
Его противник, видя это, в свою очередь, выбросил вперёд правую руку и, направив на человека указательный палец, прокричал в ярости:
— Наглец, ты оскорбил меня своим неповиновением, и будешь за это наказан!
Из указательного пальца истинного бога в сторону Юэ Чжуна покатилась волна, состоящая из образов звёзд целой вселенной, соединённых с сущностью мира. Врезавшись в тело Юэ Чжуна, она мгновенно уничтожила того.
Но только тело человека было уничтожено, как немедленно следующее такое же возникло в человеческом сознании. Запустив свою сильнейшую технику Инь-Ян, Юэ Чжун бросился к истинному богу, крича:
— Это моё сознание. До тех пор, пока воля моя не сокрушена, я здесь бессмертен и буду возрождаться вновь и вновь. Но ты всего лишь осколок целого, с каждой атакой ты будешь становиться слабее, удары твои будут всё менее и менее опасны, и однажды ты просто выветришься. Просто покорись мне, стань частью меня!
— Ничтожный, ты предаёшься сумасбродным фантазиям, даже моих нынешних сил достаточно, чтобы убить тебя. Пускай ты и не умираешь по-настоящему, погибая в своём сознании, но каждая твоя рана здесь, каждая твоя гибель не проходит даром для твоего тела; и, когда погибнет оно, сокрушится и твоя воля! — с холодной улыбкой истинный бог выставил снова один палец, и поток образов звёзд целой вселенной при столкновении разрушил как энергетический отпечаток Инь-Ян, так и стоявшего за ним Юэ Чжуна.
Пускай техника ручных печатей Инь-Ян и была великолепна, но она была создана воином 7-го типа для сражений с себе подобными, а истинные боги оперировали вселенскими истинами в своих сражениях, и потому техника Юэ Чжуна была так легко сокрушена всего лишь одним пальцем, но зато содержащим отражение сути вселенной.
Снова появившейся в своём сознании Юэ Чжун применил технику ручных печатей Инь-Ян и бросился в атаку. Истинный бог встретил её вытянутым пальцем и спроецированной через него сути вселенной, что вновь привело к уничтожению его визуализированной проекции.
Тело землянина, отзываясь на происходящую в его сознании схватку, упало на землю и забилось в судорогах. Лицо же человека исказили гримасы боли; из глаз, рта, носа, ушей потекли струйки крови.
Каждый раз, когда проекция Юэ Чжуна в его сознании уничтожалась, тело его испытывало такой же уровень повреждений и болевого шока, как если бы его подвергали казни через четвертования с помощью лошадей. Если бы не невероятная воля к жизни, он бы уже давно умер.
Возрождаясь и снова умирая в своём сознании, Юэ Чжун тем не менее становился всё закаленнее. Противник же его, будучи не настоящим истинным богом, а ничтожно малым отпечатком его воплощённой воли, постоянно слабел.
— Умри! — после сколько-то сотенной смерти возродившийся Юэ Чжун направил на образ истинного бога палец, с которого сорвалась и покатилась в сторону противника волна сути вселенной.
