«Привести к естественной смерти во время битвы с Ципфелем»
Ситуация явно не позволяла сделать так, как хотела того Роза, но учитывая переменную под названием «Берадин», все было не так плохо
— Ты…
Бартон расхохотался.
Рыцари-хранители окружили его со всех сторон.
Дзынь! Стоило ему начать вынимать меч, взгляд Дипуса сразу изменился.
— Я не ожидал подобного от Ранкандела с тех пор, как стал его врагом. Вы рассказываете какую-то чушь, двенадцатый .
Лигаф Клевер.
Внезапно на ум пришло его настоящее имя.
Это несчастный рыцарь, близкие которого, узнав правду, умерли у него на глазах.
Вот, что Джин знал о нем.
Поэтому подумал, что для него естественно смеяться в этой ситуации.
Но была одна странность.
По какой-то причине он не чувствовал ни обиды, ни гнева с его стороны.
Может они просто слишком глубоки?
Однако, глаза предателя выглядели спокойными.
— Было трудно мириться с твоим отвратительным поведением, Бартон. У тебя ничего не осталось, поэтому ты стал шпионом Ципфеля?
Дзынь!
Меч Дипуса атаковал его в затылок.
В то же время меч Джина уже был направлен на его шею.
Рыцари-хранители тем временем просто наблюдали.
Их роль заключалась в том, чтобы ограничивать движения Бартона.
Каганг!
Он был настолько быстр, что смог парировать оба меча и контратаковать.
Хотя черный рыцарь ранен, его упорство никуда не исчезло.
Бартон повернулся и сократил расстояние между ним и Дипусом.
Джин нанес удар ему в спину, но успел только коснуться плаща.
— Дипус Ранкандел, я не прав?
Несмотря на то, что они находились в бою, мужчина продолжал повторять свой вопрос.
— Ты спрашиваешь меня о правоте и вине предателя?
— Вот почему ты не можешь совладать с Джошуа. Твой боевой дух лучший среди братьев и сестер, но разум недостаточно гибок.
Они начали обмениваться ударами, но внезапно Бартон отступил в сторону.
Не потому что ему не хватало сил.
Он хотел избежать молнии Мин, падающей на него с неба.
Мужчина кивнул, глядя на то место, куда она упала.
— А ведь Сайрон восхвалял честную борьбу, когда был кадетом. А теперь спрошу еще раз. Я не прав?
Ни Джин, ни Дипус не ответили, сохраняя бесстрастное выражение лица.
На деле только мальчик сохранял спокойствие, его старший брат старался оставаться хладнокровным..
— Почему ты не можешь ответить, Дипус Ранкандел? Действительно думаешь, что становиться шпионом Ципфеля — неправильно?
В голосе мужчины ощущалось разочарование.
Это выглядело странно. Прямо сейчас предатель давил на знаменосца, готового убить его.
— Я не хочу говорить с тем, кто скоро умрет.
— Тогда двенадцатый знаменосец, отвечай ты.
Бартон дернулся и протянул свой меч в сторону мальчика. Он не колебался, хотя поворачиваться спиной к Дипусу было опаснее.
Казалось, он готов умереть.
Этот человек использовал слишком много ауры, сражаясь в воздухе, а также травмы от пространственных взрывов никуда не пропали.
Шансы были бы, будь тут только Дипус и рыцари-хранители, но из-за Джина их не оставалось.
— Господин Бартон, почему вы так ребячитесь? — мужчина заколебался и встретился с мальчиком взглядом. Он позволил себе принять одну атаку четвертого знаменосца, но избежал смертельного ранения — Вы хотите, чтобы я извинился? За разрушенную Ранканделом жизнь.
— Что? — тогда он приободрился. — Когда, черт возьми, Ранкандел успел разрушить мою жизнь?
— Перед тем, как приехать сюда, я прочитал документ, содержащий информацию о вас. Вы стали черным рыцарем после того, как ваши близкие погибли.
Глаза Бартона задрожали, будто он услышал что-то нелепое.
Даже в Дипус выглядел также, из-за чего Джин почувствовал себя глупо.
— Фуууух…
Вскоре предатель разразился смехом, а старший брат начал объяснять.
— Мать, должно быть, передала не все. Младший, прошлый патриарх умер не от рук Ранкандела. Скорее Бартон стал сумасшедшим, желая надеть этот черный шлем.
Мальчик был сильно удивлен этими словами.
— ...Ни за что. Ты хочешь сказать, что все смерти, указанные в документе — это воля Бартона?
— Да. Та информация, которую ты видел, собрана так, чтобы знаменосцы младше пятого не презирали его. Он хотел стать черным рыцарем, поэтому собственными руками убил близких людей, в том числе отца.
***
— Не понимаю. Я буду разочарован, если это правда.
— Вы хотите сказать, что разочаруетесь в своей семье?
— Нет, в отце. Семья не удивляет меня такими поступками.
— Он, очевидно, суровый человек, но не подлый. По крайней мере для меня. И не настолько слаб, чтобы угрожать кому-либо. Поэтому я не понимаю, зачем такие методы.
***
Такой разговор у него был с Гилли перед отъездом в Ванкеллу.
Хотя с другой стороны он почувствовал облегчение, поняв, что его отец не причастен к этому.
А затем нахлынуло отвращение.
— За что?
Энергия Мин была наготове. Пока Бартон имел дело с Дипусом, Джин готовился к настоящему сражению.
— Почему ты зашел так далеко, желая стать черным рыцарем?
Больше не нужно говорить уважительно.
Теперь это просто сильный, но презренный человек.
— Сила, способная управлять миром — это единственное, чему я поклоняюсь. Близкие и семья ничего не значат! Только получение большей власти имеет значение.
Прошло много времени с тех пор, как мальчик был так ошеломлен.
— Поэтому Ранкандел господина Сайрона выглядел раем для меня.
— Похоже, у тебя серьезное заболевание.
— Как ты думаешь, получилось бы у меня достичь всего этого без благословенного тела просто так? Нет, это невозможно. Отказавшись от человечности, я обрел силу.
Хотя Джин не мог понять его сердцем, это было возможно рационально.
В прошлом он уже встречал такого человека.
Оба были очень похожи в том, что не имели ничего, кроме стремления стать сильнее.
И оба порочны. Однако, Бартон еще хуже, так как его действия отличались от простого упорства.
— И в итоге ты дошел до предательства.
— Дипус, ты тоже думаешь, что я не прав? Мне кажется, что твой отец сказал бы иначе.
— «Ты прав, Бичена». Это ты хотел бы от него услышать?
Мужчина удовлетворенно кивнул. Он предал Ранкандел, но все еще питал бесконечное уважение к его патриарху, Сайрону.
— Тогда поступим так, как сделал бы мой отец. Докажи, что прав. Если убедишь меня, то я оставлю тебя в живых.
Дипус никак не мешал Джину, услышав его слова. Он знал, что это невозможно.
— Не получится. Сегодня я в любом случае умру.
— Тогда, получается, ты не прав.
— Когда был в Ранканделе, я думал, что смерть — это провал и конец всего. Но после встречи с сэром Келлиаком, у меня получилось осознать. Смерть — это не конец, Джин Ранкандел. Мне нужно только время.
— Думаешь? Почему тогда вся эта полученная сила и новый хозяин не спасут тебя?
— Есть истина, которую моя смерть не изменит. Во-первых, Ранкандел живет до тех пор, пока жив Сайрон. Во-вторых, я продолжу существовать, даже если мое тело будет уничтожено.
Зигмунд трясся все сильнее по мере наполнения энергией Мин.
— Скоро у вас не будет выбора, кроме как осознать, что выбор Бартона Бичены был верным.
Такая твердая вера в нем была.
Он казался безумцем, но искренне верил, что Ципфель уничтожит Ранкандел.
Он сошел с ума? Или всегда был сумасшедшим?
Так или иначе, Джин содрогнулся от того, что всего несколько минут назад чувствовал сострадание к нему.
— Младший, этого достаточно. Я не думаю, что нам нужно продолжать слушать его бредни. Давай закончим.
