— Эрнест Фейрклоуг?..
Аято ошарашенно глядел на юношу, идущего к ним с Лай-глемсом в правой руке.
Поравнявшись с Аято, он остановился и широко улыбнулся.
— Вот так встреча, Аято. Вот уж не думал, что мы здесь встретимся. А теперь… — заговорил Эрнест, посерьезнел и холодно взглянул на Ламинаморуса. — Что здесь происходит?
Голос его был еще более низким, чем раньше.
От него веяло чем-то пугающим, так что Аято невольно икнул.
«Это что, серьезный Пендрагон? Да уж, не сравнить с колизеем…»
Однако мужчина как будто не заметил ошеломляющего давления и подозвал Варду.
— Я же просил тебя позаботиться о случайных прохожих?
— Не мели чепухи. Предельное подавление восприятия и зона отвода не могут существовать вместе. Чем больше силы тратиться на первое, тем слабее становится второе. Обычные люди сюда бы не попали, но остановить таких, как он, зона не в состоянии, — холодно и машинально ответила Варда.
— Неужели решили меня игнорировать? Как жаль. Вы ведь понимаете, что не сможете объясниться за нападение на человека, у которого завтра важный матч? — спросил Эрнест и направил острие Лай-глемса на Ламинаморуса.
— Будь осторожнее. Он умелый.
Аято направил Сер-вересту на глаза противнику, встав рядом с Эрнестом.
— Ага, понял уже, как увидел тебя. Да и это… Ракша-нарда?
Похоже, Эрнест тоже всё понял.
Его меч, равно как у Аято, слегка гудел.
— Впервые в истории Астериска три из четырех дьявольских мечей собрались вместе. Стоило бы отпраздновать это. Хотел бы я еще побиться с вами, но… похоже, сейчас самое время, — сказал Ламинаморус, деактивировал Ракша-нарду и отпрыгнул назад. — Не совсем всё получилось, но цели своей я таки достиг. Буду ждать завтрашнего финала.
— Стой!
— Не так быстро.
Аято бросился было бежать за мужчиной, но перед ним возникла Варда. Манадайт, нет, урм манадайт в ожерелье испустил угольно черный свет.
«Сильвия была права…»
Певица предположила, что некий орга люкс мог захватить тело Урсулы, и, похоже, она попала точно в цель. Его сила — контроль над разумом. И судя по всему… в качестве компенсации он забирает тело владельца.
— Эрнест! Не попадись в это сияние! — предупредил Аято напарника за спиной, разгоняя сияние Сер-верестой, ведь он то уже сталкивался с Вардой и знал, что будет дальше.
В прошлый раз этот свет усыпил Сер-вересту, а если неосторожно коснуться его — то неизвестно, что потом станет. Однако…
— Да будет тебе.
Мгновение. Лай-глемс сверкнул в воздухе и рассек сияние.
— Тц! Вот же…
У всех дьявольских мечей четырехцветья есть одинаковая особенность — их нельзя заблокировать. В таком случае Лай-глемс точно также мог рубить способности противника, как и черный клинок Аято.
— Что тот, что другой рвут мою силу. Как же эти мечи четырехцветья… — раздраженно бросила Варда и собрала в руках всё сияние, которое вскоре стало гигантским топором.
Аято тем временем промелькнул рядом с женщиной и устремился за Ламинаморусом.
Однако путь ему снова преградили — лезвие топора черной молнией устремилось к нему. Тот попытался отвести удар, но его тяжесть оказалась просто какой-то немыслимой.
— Кх…
— Аято!
Эрнест ринулся к Варде, однако черный топор снова взметнулся и обрушился на него. Юноша заблокировал его Лай-глемсом, однако на лице появилось удивление.
— Ну и ну… а леди у нас здесь не такая уж и простая.
Глупо было думать, что Варда опасна только способностью вмешиваться в сознание.
Ведь она еще обладала боевой мощью, достаточной чтобы остановить Аято и Эрнеста одновременно, хоть и ненадолго.
— К счастью, это тело другое, оно лучше прежнего. Не стоит вам сдерживаться.
Тут Аято вспомнил, что Урсула Свенто — учитель Сильвии.
Раз она учитель первого ранга Квинвейла и финалистки Линдворма, то нет ничего удивительного в том, что она сильная. Хотя…
— Ты сильна. Глупо с этим спорить. Только… в одиночку против нас двоих тебе не устоять.
Всё так и было. Варда действительно обладала немыслимыми способностями, однако не дотягивала по мощи до своего товарища. Это стало понятно после пары атак.
— Именно так. Одного бы я одолела, но против обоих ничего не выйдет, — легко признала женщина. — Но это неважно. Он уже сбежал. В таком случае… можно показать вам еще чуточку силы, — заявила она следом.
Странное ощущение, заполонившее всё вокруг, вдруг исчезло.
— Это же…
Эрнест тоже заметил перемену и подозрительно огляделся.
Следом из Варды вырвался особенно сильное, несравнимое с прошлым, темное сияние.
Голова Аято затрещала, он упал на колени.
«Вот оно что… Это та часть силы, которая использовалась в зоне подавления восприятия!»
Получается, женщина стала серьезной.
— Тц…
Эрнест махнул Лай-глемсом и, разогнав сияние, отпрыгнул, однако чернота никак не поддавалась.
Вскоре она таки утихла, но Варды к тому времени и след простыл.
* — С тобой всё в порядке?
— Ага, вроде.
Аято взялся за руку Эрнеста и поднялся на ноги.
— Я связался с гончими, они должны скоро приехать. Меня, наверное, тоже попросят пройти в штаб, не мог бы ты там всё рассказать?
— Прости, что втянул тебя в это… но ты правда меня спас, — сказал Аято и поклонился.
Не приди Эрнест, кто знает, что бы тут произошло.
Президент Галахадворса в свою очередь ярко улыбнулся и покачал головой.
— Нет, главное, что с тобой ничего не случилось. Мне бы хотелось, чтобы в завтрашнем бою ты показал всю силу.
— Хотелось бы… — ответил ему Аято, кривовато улыбнувшись.
Вместе с этим его посетила странная мысль. Он действительно не получил серьезных травм. Конечно, были синяки и ушибы с полуфинала, но в сражении с Ламинаморусом он почти не пострадал. Даже тот удар в живот просто отбросил его.
А ведь тот загадочный мужчина был явно не слабее У Сяосуя. Аято никак не мог выйти из боя целым.
«Он поддавался?.. Нет, но зачем ему тогда было всё подстраивать? Какой смысл?» — подумал парень, но сразу же выкинул мысли из головы. Что неизвестно известным вдруг не станет. А думать можно сколько угодно, толку только не будет.
Следом Аято задал еще один вопрос Эрнесту:
— Кстати, как ты здесь оказался?
У него ведь тоже завтра матч. Причем ему было на руку то, что Кирин попала в больницу, а его команда прошла в финал без боя. Он мог и не помогать.
— А, я ходил к сестре.
Теперь Аято вспомнил, что на этих Грифах была «тёмная лошадка», команда из Квинвейла.
— Точно, команда Кагуя вроде…
В четвертьфинале несколько членов этой команды получили серьезные травмы. И сестре Эрнеста, Софии, не повезло стать одной из пострадавших.
— Ну, я подумал, что стоит навестить её. — Тон его был веселым, но вот лицо омрачилось. — Хотя, не думаю, что честно будет называться её братом.
— А?
— Сестра приехала в Астериск ради меня, — сказал Эрнест, беспомощно вздохнув. — Похоже, она хочет выиграть на Фесте и занять место главы дома Фейрклоугов, освободив меня. Эх… вот дурочка то.
— Освободить? — переспросил Аято.
А Эрнест ответил апатично:
— Дело в семье и обязанностях. Давным-давно произошел один инцидент. Сестра случайно поранила моего друга. После мы с этим другом… нет, точнее будет сказать дом того друга и наш дом Фейрклоугов порвали всё связи. Сестра всё еще винит себя за то происшествие. — Говорил он тихо, и только слово «друг» выделялось некоторой теплотой. — Ну она… этот друг был очень важен для меня. Раньше мне было легко на душе только с ним. Сестра наверняка волнуется об этом, но всё это дела давно минувших дней, — добавил он и, подняв скамейку, опрокинутую во время битвы, пригласил Аято на неё.
Присев рядом с соперником, Эрнест взглянул вверх, на небо, полное звезд.
— …Я уже принял цепи, включая цепи дома, и освоился с несвободой. Думаю, сестра это тоже понимает, хотя… если ей видится, что это тяготит меня, то это лишь из-за моего несовершенства.
Он продолжал говорить, словно читая монолог, не поворачиваясь к Аято, но тот специально вклинился:
— А тебя правда не тяготит?
Парень не знал ничего ни о доме Фейрклоугов ни о событиях, в которых был замешан Эрнест.
Вот только Эрнест слишком идеальный. Сильный, добрый, честный, человек широкой души. Он ни разу не запятнал свою репутацию ни как личность, ни как президент школьного совета. За это он получил известность. Ну разве есть в мире столь идеальные люди?
— Человек не может жить без связей с окружением. Остается как-то контролировать их. К счастью, у меня есть талант к этому.
Ответ был не слишком понятным, но с другой стороны в нём крылось зерно истины. У Эрнеста действительно была сила принять цепи, сковавшие его, и различные ожидания (и добрые и злые) и ответить им.
— К тому же основополагающий принцип Галахадворса — бескорыстие. Говорить о своих желаниях не рекомендуется, поэтому никто о них почти не знает. В нашей академии почти и нет тех, кто желает победить в Фесте и осуществить так своё желание.
— А?
Раз на то пошло, то Аято ведь не знает, чего хочет Эрнест.
— …Тогда зачем…
— Чаще всего ради семьи или дома, наверное… — ответил юноша, но его собеседник не сразу понял суть.
— Значит…
— Ты ведь знаешь, что у нас учится множество наследников старых знатных семей? В таких домах редко признают генестелл. Если желаешь получить своё место в семье или доме, остается только доказать, что ты принесешь семье пользу. Поэтому в случае победы на фесте они просят то, что выгодно для дома. — Голос Эрнеста был до жути холодным, когда он говорил это. — Летисия, Кевин, Лайонель, Доротео, Эллиот — они точно такие же. Хотя есть и другие люди. В нашей команде, например, Персиваль имеет свое желание.
«Человек не может жить без связей».
Эти слова, недавно сказанные Эрнестом, тяжело отозвались в Аято.
— Хех, что-то я сегодня разговорился о всякой скуке. Можешь забыть обо всем, что я сказал, — добавил юноша.
И как раз в это время за их спинами послышались быстрые шаги.
Похоже, стража прибыла.
— Ладно, пора заканчивать, наверное.
Закончив на этом, Эрнест поднялся.
Аято почувствовал что-то неладное, но всё равно поднялся, чтобы встретить мрачную Хельгу.
* — И почему, почему тебя постоянно, вечно…
Следующим утром в комнате ожидания в куполе Сириуса.
Все члены команды Энфилд, за исключением Кирин, собрались вместе, и Аято рассказал им обо всём, что вчера произошло. Юлис закипела от злости настолько, что даже выговорить ничего не могла, она раскраснелась до ушей и то открывала, то закрывала рот, но в конце концов бессильно села на диван.
— Аято постоянно попадает в неприятности. Пора бы уже привыкнуть, Юлис, — триумфально сказала Сая.
А Клаудия надулась, что редко для неё.
— Но должен же быть всем предел? В этот раз закрыть на всё глаза точно нельзя.
— Что-то ты, Клаудия, стала слишком часто беспокоиться. И только за Аято причем, — указала Сая.
— Да как же такое может быть? — отразила Клаудия, мягко улыбнувшись.
Однако сейчас, в отличии от обычного, чувствовалось, что она притворяется.
— Клаудия… ты стала немного милее.
— Если так говоришь ты, значит что-то не так, Юлис, — пробормотала Клаудия с радостным и в то же время несколько удивленным видом. — Впрочем, не важно. — Кашлянув, она посерьезнела и повернулась к Аято. — Поговорим об этом позже. Мне тоже кое-что нужно рассказать.
— Нужно?
— Поэтому поговорим позже. Финал сейчас важнее, — отрезала Клаудия и разом открыла несколько информационных окон, после чего непомерно тяжело вздохнула. — Это результат симуляции нашего боя с командой Ланселот.
— Какой кошмар.
— Катастрофа.
Юлис и Сая нахмурились.
— Как видите, разные схемы и обычные приемы не сработают Самое лучшее, что мы можем предпринять… — заговорила Клаудия и начала закрывать результаты с мизерными процентами, на которые даже смотреть было больно. Остался последний, и это…
— Пойдем в лоб?.. — пробормотал Аято, а Клаудия кивнула ему.
— Да. Ланселот — великолепная команда, специализирующаяся на командных сражениях. Излишне говорить о превосходных личных данных пятерки, а когда они собираются вместе, то действуют как единое целое, их сила преумножается. Поэтому нам остается только ударить как команда, без всяких трюков. Если кто-то отколется от единого кулака, команда Ланселот сразу же выбьет его из боя.
— Но разве мы сможем пробиться? — натяжно спросила Сая.
Однако Аято покачал головой.
— Здесь хотя бы надежда есть.
— Ого, и ты туда же?
Юлис улыбнулась несколько удивленно, но также и гордо.
— Шансов почти нет, поэтому хотелось бы сражаться зная, на что мы идем. Все вместе идем, — сказал Аято, оглядывая подруг.
— Тоже верно…
— Хорошо. Возражений нет.
— На том и порешим.
В этот момент вдруг зазвонил терминал Аято. Взглянув на имя вызывавшего, парень в спешке открыл окошко.
— Кирин, с тобой всё хорошо?!
«Д-да, спасибо…»
Увидев её на экране, Юлис, Сая и Клаудия ясно улыбнулись.
— Значит, проснулась?
— Мы волновались.
— Да, очень сильно.
Конечно, Аято разделял их чувства.
Похоже, она уже могла подняться, да и лицо у неё стало живее.
— Мы сильно беспокоились из-за того, что ты не просыпалась. Как глаза?
«Спасибо, перед глазами всё еще сверкает, но ничего страшного. А еще… простите меня, пожалуйста! — Кирин по ту сторону экрана вдруг поклонилась. — Я-я не смогу выйти на бой… и доставила вам много проблем в такой ответственный момент!..»
— Не говори так. Мы ведь благодаря тебе в финал попали, — заверил её Аято.
— Ага, всех слов благодарности не хватит, — согласилась Юлис.
— Хагун Сейкуна победила именно ты, Кирин. Здесь скорее надо высоко поднять голову и гордиться этим.
—Мы точно победим, а ты отдыхай и не перетруждайся.
Кирин смутилась и потерла глаза, с которых вот-вот бы скатились слезы.
— Хорошо. Тогда я буду болеть за вас изо всех сил! — отважно сказала она и улыбнулась.
Глядя на эту картину, остальные молча переглянулись и уверенно кивнули пострадавшей подруге.
* Другая комната ожидания в куполе Сириуса.
— Леди и джентльмены, вы готовы? — спросил Эрнест.
Остальные члены команды кивнули.
— Всегда готова.
— Как всегда. Вопросов нет.
— Хе-хе, вчера мне пришлось отказать многим девушкам, что хотели мне помочь, я хорошо отдохнул. Готов идеально.
Три человека — три разных ответа. Но две вещи их объединяло — все они были полны уверенности и верили в свою победу.
И это ни в коем разе не пренебрежение, а гордость за свои способности.
В такие времена они сами на себя не похожи.
— Персиваль?
— Всё в порядке, — спокойно ответила она.
— Перси у нас как всегда не понимает атмосферу. А могла бы и расслабиться немного. Ты в курсе, что похожа на нашего Лео? — пошутил Кевин и положил руку на плечо Персиваль.
Улыбка на его лице была крайне фривольная, но та прекрасно знала, что он вовсе не насмехался. Из всех членов команды Ланселот именно Кевин был самым настороженным.
— Эй, а ну стоять. Что это значит? — обратился к нему Лайонель, но цель его расспросов сбежала.
Персиваль тем временем на миг закрыла глаза и успокоилась, а потом заговорила:
— Я ваш пистолет, не более. Я сокрушу ваших врагов и приму все грехи на себя.
Всё её товарищи беспомощно взглянули на неё — опять она за своё.
— Да хватит уже говорить об этом.
— Вот же ж…
Летисия и Лайонель натянуто улыбнулись и лишь вздохнули.
— У нашей Перси ну очень настырный характер, — констатировал Кевин.
Ну а Эрнест… просто принял всё как есть:
— Будет вам, нет нужды говорить о своем кредо.
Всё же эта компания, эта команда очень сплоченная. Слишком сплоченная с точки зрения Персиваль.
— Ладно, нам, кажется, пора выходить, — добавил лидер, оглядывая товарищей, и как раз в этот момент в дверь кто-то постучался.
— И кто же пришел к нам прямо перед матчем… — пожаловалась Летисия и открыла замок.
Там стояло несколько человек с каменными лицами — они из тех, кто работает на ресепшене от Галахадворса.
— Персиваль, это… ну, передал человек из «института».
— !
Все присутствующие зашептались.
— Почему именно сейчас… — сказала Летисия, прижав рот рукой.
Адресат взглянул на карточку и сразу всё поняла.
— Подделка.
— А?
— Жалкая подделка. Не задумывайтесь.
Затем она скомкала карту и выбросила в мусорку.
Это была самая настоящая подделка. И по почерку можно было понять, кто всё это затеял.
Странное совпадение, которое понятно лишь тем, кто вырос в том месте.
«Знала ведь, что когда-нибудь этот день настанет, но не думала, что сегодня…»
— Персиваль, всё в порядке?
— Да, в порядке.
Это было правда. По крайней мере пока.
— Хорошо, верю.
Эрнест кивнул и, вынув меч, отдал приказ членам Ланселота.
— За святой нимб, что есть символ порядка!
Услышав это, его товарищи выпрямились и ответили:
— Славу святому Галахадворса!
* Общежитие женской академии Квинвейл, комната Милуши.
— Вот я и говорю, они точно победят!
— Ага, Милуша права! Амагири Аято так просто не проиграет!
Милуша и Туулия гневно поддержали команду Энфилд, а вот Пяйви и Моника с ними не согласились:
— Нет, но ведь как ни посмотри, у команды Ланселот преимущество.
— Угу-угу, в командных боях главное — общая сила, вчетвером они ничего не смогут.
— А, эм, девочки, успокойтесь… — попыталась успокоить оба лагеря Магулена, встав между ними.
Сцена для Русалки, если говорить прямо, самая обычная.
«Эх, вечно мне их нужно мирить…» — подумалось Сильвии, попивающей чай и глядящей на шумных девочек из Русалки, споривших перед телевизором.
Вчера она решила пойти на стадион и поболеть с трибун, но обстоятельства сильно изменились: ночью позвонил Аято. Сильвия сначала удивилась, однако тема оказалась просто ошеломляющей.
Аято снова видел Урсулу, а точнее Варду. И эта самая Варда действовала заодно с Ламинаморусом. Последний по какой-то неизвестной причине, пытался убить Аято.
Сильвия очень болезненно реагировала на вести о Варде, но это уже было слишком. Она хотела сразу же поехать к Аято и обо всём расспросить. Однако тот пошел отдыхать перед боем, и певица не стала донимать его личными делами в такое время — у неё хватало терпения. Ей стоило бы поблагодарить Аято уже за то, что он рассказал ей о случившемся после допросов гончих.
Вот только дело и чувства — разные понятия. Если бы она пошла на стадион и встретила там Аято, то её могли подточить самые разные мысли.
Именно поэтому Сильвия решила посмотреть финальный бой вместе с Русалкой, по телевизору. Их шум и гам успокаивал дымящееся в груди пламя беспокойства.
— А давайте спросим Сильвию! — выпалила Милуша, и взгляды всей пятерки разом собрались на гостье и выдернули её из мира тревог.
— А? Меня?
— Да. Кто победит на этих грифах? Только честно говори!
Натянуто улыбнувшись ей, Сильвия ответила без задней мысли:
— Команда Энфилд, конечно.
— Вот-вот! Видите, видите? Сильвия так сказала!
— А глаз у неё острый!
Милуша и Туулия оживились, радуясь новому союзнику, а вот Моника и Пяйви явно огорчились.
— Правда?
— На фаворитизм похоже.
— Ага, абсолютный фаворитизм, — отразила нападку Сильвия. — Ведь… логично верить в команду любимого?
— А…
Ответ был настолько честным, что девочки из Русалки покраснели как помидорки.
Глядя на их милую реакцию, Сильвия повеселела и еще раз помолилась за победу Аято.
* Седьмой институт Цзе Лунь, храм Желтого дракона, приемная.
Синлу восседала на троне. Перед ней выстроилась четверка из команды Фан Лунь (без Сяосуя). В отдалении к колонне прислонилась Арема. Все они наблюдали за ситуацией в куполе Сириуса по гигантскому информационному экрану.
— Хм-м… значит, вы все считаете, что Галахадворс победит? — спросила Синлу.
— Да, — уважительно ответил Хуфэн, не поднимая головы. — Потеря Тодо Кирин дорого им обошлась, им не покрыть её ничем.
— Есть такое дело. А ты, Арема, за Сэйдокан?
— Я не говорила, что Сэйдокан победит. По всем правдам преимущество у Галахадворса, только… — Арема хоть и повеселела, но всё же ответила подобающе: — Муракумо победил главу Ябуки. Если он покажет ту силу, то никто из Галахадворса его не остановит.
Тут Хуфэн недовольно возразил:
— Но ведь эта сила всё еще скрыта? В полуфинале ничего подобного он не показал.
— Тяжелый случай. Неужели я солгала в отчете? — поддела его Арема.
— Об этом я не говорил, но…
По серьезно глядевшему на неё Хуфэну было видно, что последнее поражение всё еще горчило.
Синлу же глядела на них во все глаза, но, посудив, что время настало, хлопнула в ладони.
— Ладно, прекращайте. Арема права, у Амагири Аято есть нераскрытый потенциал, в этом спору нет. Доказательство тому — печать, которая всё еще сковывает его.
— Получается, вы считаете…
— …что победит команда Энфилд?
Близнецы вопрошающе взглянули на мастера.
Но та покачала головой.
— Да нет, не скажу так. Ведь… на то нужны минимальные условия, — ответила Синлу и кашлянула.
Ученики преклонили колено, однако они так и не поняли, о чем сказала Синлу.
* Двор черного института Револьф.
Ученики, не интересующиеся командными боями, даже здесь следят за финалами Фесты.
Во двору школы установили огромный экран. Вокруг него собрались десятки хулиганов с пивом и ждали начала боя.
— Сестра, с Аято всё будет хорошо?.. — спросила Присцила у Ирены.
Они стояли чуть поодаль от толпы.
— Не знаю даже, — ответила та.
— Эх, как знала…
Присцила и сама заметила, что хочет победы Аято, который спас её когда-то. Она сложила руки и помолилась за него.
— Ну… че тут поделать. Во всех конторах ставки два к одному, если не больше. Весь мир и организаторы так считают…
— Постой. Сестра, неужели ты поставила на этот матч?..
— А…
На лице Ирены так и было написано «вот подстава», отчего у её сестры дернулся глаз.
— Сестра-а, как ты могла! Аято так старается, а ты…
— Н-нет, всё не так! Я, ну, как бы, поддержать хотела… — попыталась отвертеться старшая и медленно попятилась.
Тут настроение в округе резко изменилось.
По собравшимся пошли какие-то перешептывания, напряжение наросло до предела.
Подумалось, что за экраном было какое-то движение, но всё оказалось несколько иначе.
Вскоре из толпы, разделившейся на две половины вышла девушка с зловещими красными глазами и чуть ли не прозрачными волосами.
Её аура внушала всем восхищение и страх, отвращение и благоговение.
— Орфелия Лендлюфен… — пробормотал кто-то.
Это имя — символ террора и самого страха во всем Револьфе, нет, даже во всем Астериске.
Дважды чемпион Линдворма, сильнейшая стрега, захватившая и удерживающая первый ранг Револьфа — школы, известной самыми жестокими распрями.
И сейчас она почему-то шла к Присциле и Ирене.
Выглядела она так, словно прямо сейчас расплачется. По ней совсем не скажешь, что она ужас всея Астериска.
Однако Присцила замерла в противоположность этому утверждению. Она боялась, боялась до смерти — душа ушла в пятки, в горле встал ком.
— Здарова, Эрешкигаль. Чего надо?
Ирена вышла перед сестрой. Всё же, она третий ранг, хоть и прошлый. Может, она и поддалась давлению, но сражаться всё равно могла.
— Не могли бы мы поговорить?
Голос Орфелии был милым и скромным, прямо как весь её вид. Но… но почему-то он звучал ужасающе.
— Поговорить? Со мной?
— Да. Без тебя никак.
— Хех…
На лице Ирены проступило удивление, но она указала на экран.
— Я то не против, но давай сначала досмотрим?
— ? А, Грифы… — Орфелия взглянула на информационный экран так, словно только что его заметила — скоро на арену должны были выйти команды. — Хорошо. Увидимся позже, — добавила она и ушла туда, откуда пришла.
— Чего, не будешь смотреть? Это же финал.
— Без разницы, — ответила Орфелия, не поворачивая головы.
Однако она всё же остановилась и слегка подняла голову.
На экране появилась команда Энфилд, выходившая из восточных ворот.
* Академия Арлекинт, исследовательский корпус.
— Всё еще не явилась? — Стоя перед лабораторией Эрнесты Кюне, Камила Парето уперла руки в боки и тяжело вздохнула. — У нас тут финалы Грифов, а она где-то бродит…
Камила думала посмотреть финал вместе с ней, но, похоже, пришла зря.
В последнее время Эрнеста часто отсутствовала в лаборатории… хотя, скорее даже в Астериске. Ученики других академий вынуждены проходить нудную и сложную процедуру, чтобы выехать из города, но многие учащиеся Арлекинта работают на фабриках и в лабораториях по всему миру, поэтому разрешение получить намного проще. Камила сама работает с несколькими корпорациями и лабораториями и нередко уезжает из Астериска.
Но Эрнеста что-то слишком зачастила с поездками.
Но тут…
— Ой-ёй-йё, неужто это лидер Львов?
Шатко шагавшая по коридору девушка в белой робе, Хильда Джейн Роландс, также известная как Магнум Опус, захихикала.
— Ого, глава Сверхлюдей. Давненько не видела тебя здесь, — сказала Камила, но в мыслях бросила, что лучше бы им вообще никогда не встречаться.
Камила ценила человеческую жизнь и ненавидела Сверхлюдей, не ставивших жизнь ни во что, а эту девушку, олицетворявшую собой идеи фракции, она ненавидела еще больше.
— Ага, точно. У тебя тоже дело к Эрнесте Кюне?
— Да, а ты что здесь забыла?
Слово «тоже» означало, что Хильда тоже пришла к Эрнесте.
— Да так, сущие мелочи. Да и она в последнее время сильно занята.
— Похоже на то.
— Интересно, где же она сейчас и что делает, кхе-хе-хе… — непривычно рассмеялась девушка и наклонилась вперед. — Может быть ты, её закадычная подруга, знаешь?
— Она из Скульпторов, я из Львов. Мы не особо ладим.
Между этими двумя фракциями существует пакт, но это вовсе не значит, что они ведут все исследования вместе. Скульпторы занимаются куклами, а Львы — оружием для них.
Однако Камилу и Эрнесту связывает немного другая история.
— Точно-точно, как же я могла забыть, — извинилась Хильда, совсем не имея в виду извинений.
Едва не сорвавшись прямо там, Камила собиралась молча уйти, однако вдруг вспомнила одну историю, которую слышала (точнее ей передал ей один из шпионов Львов). На мгновение она засомневалась, но интерес победил.
— Кстати, Магнум Опус. Похоже, Муракумо отказал тебе.
— Ого, ты даже это знаешь? Впрочем, нет тут ничего постыдного. Это равноценный обмен, равноценный.
— Хо, ну ладно. Но он правда отказал? — нажала Камила.
Хильда пожала плечами, всё также невинно и загадочно улыбаясь.
— Ага. Так и было в тот раз.
— А ты до сих пор не сдалась, судя по всему.
— Ки-хи-хи-хи! Игра начинается только сейчас. Когда он победит на Грифах, то исполнит первое условие.
Говорила Магнум Опус крайне серьезно.
— Ты… получается, говоришь, что победит Сейдокан?
— В точку.
От такого ясного ответа Камила насторожилась.
Если судить чисто по известным данным, у команды Энфилд мизерные шансы. Камиле в чем-то нравился Аято, однако ему будет ну очень тяжело. Однако…
— Почему же?
— Интуиция подсказывает.
— Что?.. — удивилась Камила, а Хильда прикрыла взгляд, как кошка, и улыбнулась.
— Хороший момент подвернулся, так что я скажу тебе одну вещь, Камила Парето. В отличии от вас, мы с Эрнестой Кюне обладаем этой самой интуицией. У всех великих ученых она есть.
— Ты что сейчас сказала?.. — невольно рявкнула Камила, но Хильда не испугалась.
Первая, конечно, понимала, что ей недостает таланта, и это суждение попало точно в цель.
— Кстати, матч сейчас начнется. Результаты будут очень веселыми, ки-хи-хи-хи!
Помахав рукой, Хильда пошла прочь. Глядя ей в спину, Камила закусила губу.
* И снова в купол Сириуса.
«На арене стоят участники обоих команд! Команда Энфилд и команда Ланселот! Время пришло! Вот-вот начнется последний и решающий бой, который определит сильнейшую команду из двухсот пятидесяти шести команд! Финал Грифов!»
