Услышав это, семеро мужчин средних лет посмотрели на Фэн Цзю. Она была вызвана во дворец. Она пойдет?
Фэн Чзю слегка улыбнулась и посмотрела на привратника, говоря:
— Посланник все еще там?
— Нет, молодая госпожа. Он ушел после того, как передал свое сообщение, — сказал привратник с величайшим почтением.
— М-м, хорошо. Тогда вернемся к работе! — Сказала она, кивком отпустив его.
— Да, молодая госпожа, — сказал привратник, выходя из внутреннего двора.
— Значит ли это, что вы пойдете, молодая госпожа? — Спросил один из мужчин с болезненным выражением лица, обеспокоенный тем, что этот вечер будет ее собственным праздником у ворот Хонга, что банкет был спланирован с единственной целью — убить ее.
— Разве вы не видите, что я занята? — Сказав это, она поправила платье и встала с места. Видя болезненные выражения всех семи человек, Фэн Цзю не смогла сдержать улыбку, говоря:
— Вам нечего бояться. Ничего из этого не выйдет.
Она сразу же направилась к главному зданию, чтобы увидеть своего отца, чтобы убедиться, что он не будет обеспокоен, услышав такие новости.
Тем временем во дворце Муронг И Сюань ворвался во дворцовые покои своего отца и сразу же спросил:
— Мой император, отец, ты собираешься женить Цин Гэ? Семья Фэн давно отказалась от этого брака и не планирует выдавать замуж Цин за наследного принца Зеленых Скачек, в качестве младшей жены. Возможно,ты не сказал ему этого? "
Услышав, как его сын произносит эти слова, Муронг Бо гневно, стукнув кулаком по столу, взревел в ярости:
— Какая наглость Как ты смеешь говорить с отцом, правителем, вот так!? Совсем обнаглел?!
Муронг И Сюань, однако, был совершенно не испуган гневом своего отца. Слегка опустив взгляд, выражение его лица, которое всегда вежливым и утонченным, сменилось волной редкого гнева, когда он сказал:
— Отец, ты знаешь о моей привязанности к ней, и все же ты принял такое решение. Я просто хочу спросить тебя, отец, я все еще сын для тебя?
Видя, что его сын вообще не боится его престижа, Муронг Бо тяжело вздохнул, облизнул губы и с тяжелым голосом сказал:
— Ваш брачный контракт с ней ушел в прошлое. Между вами ничего не останется. Если бы у нее были чувства к тебе, она бы не расторгла брак. Почему ты все еще заботишься о том, что происходит в резиденции Фэн?
— Ты должен знать, — продолжал Муронг Бо, — что если она станет младшей женой для наследного принца Зеленых Скачек, то не только ее семья будет избавлена от значительных разрушений, но она также поможет нам получить поддержку сильных мира сего — страны Зеленых Скачек. Как ты смеешь стоять на пути к такому идеальному решению всех проблем?!
Сделав паузу, Муронг Бо посмотрел на сына и затем сказал:
— Более того, как ты мог бы помешать принцу теперь, когда он обратил на нее внимание? Ты должен знать, что этот мир принадлежит сильным, и что сила превосходит все остальное. Ты можешь считать себя легендой здесь, в моей стране Солнца Славы, но это Солнце Славы, мальчик! Ты не противник наследному принцу могущественной страны шестого класса! Ты не можешь защитить ее!
Услышав, как отец говорит так откровенно и с такой непреклонной силой, лицо Муронга И Сюаня стало пепельно-белым, а руки сжались в кулаки. Несмотря на его яростный гнев, он должен был признать, что его отец был прав. Он не мог защитить ее!
Если бы он мог защитить ее, ее отец не столкнулся бы с покушением и не получил бы такую серьезную травму, которая положила надолго в кровать!
Если бы он смог защитить ее, его отец не смог бы заставить ее вступить в этот брак, не смог бы заставить ее стать младшей женой принца Зеленых Скачек!
Если бы он мог защитить ее, она не была бы вынуждена идти на ужин с принцем в качестве компаньона!
Сила! Если бы только у него была сила! Если бы он был могущественным, кто бы когда-нибудь осмелился так относиться к его возлюбленной? Никогда прежде он не осознавал важность силы! Никогда прежде он не испытывал такого досадного желания обладать силой!
Увидев бледный цвет лица своего сына, окрашенный гневом и нежеланием, Муронг Бо вздохнул и сказал:
— Всегда будут другие, не так ли? Пока ты достаточно силен, кто скажет, что ты не найдешь женщину более красивую чем она могла когда-либо надеяться стать?
