— Хорошо, тогда я пошла во двор, провожать не надо, — сказала она с улыбкой, вставая. Зная, что жизнь ее дедушки, вероятно, вне опасности, ее сердце могло успокоиться. В ее глазах ее задачей было охранять семью Фэн. Она должна была выяснить, кто похитил ее дедушку и почему.
Фэн Цзю чувствовала, что, хотя эта проблема возникла довольно внезапно, но некоторые следы должны были остаться. Возможно, ключи для разгадки можно найти в комнате ее дедушки...
Вернувшись в комнату, она увидела, что у Ленг Шуань уже был кто-то, кто нагревал для нее воду, поэтому сняла с себя старую одежду, сполоснула лицо и соскользнула в ванну и сразу почувствовала, как все мышцы ее тела расслабились.
Ей редко требовалось помощь прислуги, когда она купалась, поэтому Ленг Шуань стояла за дверью.
Хотя ее мышцы начали расслабляться, разум Фэн Цзю продолжал работать. Исчезновение ее дедушки только ухудшило положение резиденции Фэн . Если бы только он был здесь, враги бы не смели вести себя слишком нагло. Вместо этого его исчезновение дало им прекрасную возможность. Прямо сейчас у них было достаточно причин, чтобы отправится в резиденцию Фэн.
Восемь гвардейцев Фэн, служивших ее отцу, имели силу Культиваторов, и с этими людьми, вместе с отцом и Старым Патриархом, не удивительно, что резиденция Фэн была известна по всему Облачному Лунному Городу столь же неприступной, как и гора Тай. В конце концов, их сила и доблесть все равно завоевали бы почести, даже в другой стране.
А теперь сторонние наблюдатели смогли заметить, что из хозяев резиденции Фэн, один пропал без вести, а другой был в коме. Осталось бояться только восьми гвардейцев.
Примерно через полчаса Фен Цзю вылезла из ванны, отжала воду с волос и оделась. Ленг Шуань принесла миску с птичьим гнездом, и получила приказ никого не пускать во двор. С пищей в руках она вошла в Пространственное Кольцо.
— Маленький Огонек.
Фэн Цзю подошла к нему. Зная, что он был в оцепенении довольно долго, она была удивлена, что он не совсем счастлив ее видеть, а просто уставился на нее. Подняв брови, Фен Цзю улыбнулась и сказала:
— После всего этого, я думала, что ты бросишься на меня!
Он был в ярости.
— У тебя нет чувства скромности, — сказал он, глядя на нее с больше стыдливостью, чем гневом. Увидев его маленькое розовое лицо и два черных глазка-бусинки, смотрящих на нее , она не могла не заметить, какой он милый.
— Как я могу не иметь чувства скромности? — спросила она с ухмылкой.
— Просто посмотри на себя, приходишь сюда в таком виде. Ты ... ты даже не одела свою одежду!
Маленький Огонек запнулся. Его лицо начало краснеть, и, когда он смотрел на нее, его глаза начинали бродить по ее обнаженному телу и ее едва различимой фигуре. Хотя он и был священным зверем, в конце концов у него были мужские инстинкты. Из-за того, что она пришла к нему так беззастенчиво он чувствовал себя не в своей тарелке.
Услышав это, Фэн Цзю побледнела, совсем чуть-чуть. Она посмотрела на свою одежду и рассмеялась.
— Ты непослушная мелочь! — Сказала она:
— Ты обычное животное, и неважно, что ты видишь. Она соблазнительно подмигнула ему, нарочно подразнив , и начала наблюдать, как застенчивое лицо Маленького Огня закипело от негодования. Она не могла поколебать его тяжелое сердце.
— Гм!
Взволнованный, Маленький Огонь скрестил руки перед собой, зажмурился и начал игнорировать ее.
— Хорошо, хорошо. Я просто шучу с тобой. Я только что вышла из ванны и все еще сохну дома. Нет ничего плохого в том, чтобы ходить в моих собственных апартаментах.
Она села перед Маленьким Огнём и сказала:
— Видишь, что я тебе принесла? — Она подняла миску с птичьим гнездом, которая была у нее в руках, и на ее лице появилась улыбка.
Крошечный Огонь фыркнул, удивленно и с высокомерием и отвращением, сказал:
— Только ты можешь наслаждаться едой со слюной птицы, как это.
(Прим. Переводчика: Китайцы употребляют в пищу ласточкины гнезда, которые птицы делают из пережеванной рыбы)
