Во время обеда в таверне собралось несколько человек. Они пили пиво и закусывали овощами.
— Эй, слышал новости?
— Какие?
— Говорят, девятую принцессу разбудили от пятилетнего сна.
— Так уже несколько дней прошло!
Как только принцессу удалось спасти, слухи тут же разлетелись по всему городу и уже успели потерять свою новизну.
— Но ты знаешь, кто именно смог её разбудить?
— Ну и кто?
Таких подробностей мало кто знал. Императорская семья старалась не распространять это, но такое событие невозможно полностью утаить. Сплетни разошлись уже по всей империи и породили десятки версий, одна нелепее другой. Про Лин Йена уже все успели забыть, потому что слухи о нём не заслуживали доверия, хотя он и был многим известен.
— Её спас молодой доктор из клиники иглоукалывания.
— Этот парень? Как это возможно?
Мало кто верил этой версии. Лин Йена знали, как мелкого целителя, который всего лишь мог лечить незначительные болезни и снимать боль. Как кто-то вроде него мог вылечить принцессу, которую не смог спасти кардинал?
Кто такие кардиналы? Во всей Церкви Света служат всего двенадцать красных архиепископов, чей статус уступает только папе. Они могли призывать в бою ангелов и воскрешать мёртвых.
Даже они оказались бессильны перед недугом принцессы, так как их мог превзойти какой-то пацан с иголками?
Поэтому основная масса непросвещённого населения считала это глупостью и предпочитала всякие сплетни. Мало кто верил в Лин Йена.
— Не верите? Тогда как вы объясните, почему его клиника уже несколько дней закрыта? Разве это не доказательство?
— Да это невозможно!
— А я думаю, что это правда!
Мнения разделились.
Всё это молча слушал старик в простой мантии и в остроконечной шляпе. Этот загадочный Лин Йен всё больше пробуждал его любопытство.
Из-за длинной белой бороды он производил впечатление столетнего деда, но при этом его лицо было здоровым и румяным, без морщин и пигментных пятен. Так называемый старец с детским лицом.
— Юный доктор. — проговорил старик и поставил свой стакан.
Вскоре, он добрался до закрытой клиники иглоукалывания и прижигания. Здесь он мог почувствовать знакомую ему ауру. Исключительно чистую и естественную. Но откуда она могла взяться в таком месте? И кто был её источником?
Дело становилось куда интереснее, чем он думал. С этим следует разобраться.
Лин Йен в это время отдыхал в своём дворике.
Прошло уже несколько дней со спасения принцессы. Официально, Лин Йен объявил всем, что нуждается в долгом отдыхе и душевном спокойствии. Во дворе он пил чай и продолжал выращивать цветы.
— Твой сорт Подсолнуха совсем не похож на те, что я раньше видел. — выразил своё любопытство Уильям.
Раньше он никогда не видел таких больших Подсолнухов. Он всё ещё регулярно приходил к Лин Йену.
— Ты их раньше так много видел? — с недоверием спросил Лин Йен.
— Некоторые благородные дамы пытаются их выращивать. Увидел их как-то, когда проникал к ним в дом на наши тайные свидания. Сам понимаешь.
— … — Лин Йен промолчал.
Кажется, при жизни он не занимался такими приключениями с ветреными девицами, да и не займётся больше.
— Знаешь, ты выглядишь довольно спокойным для нашей новой знаменитости.
— Ты поэтому ко мне пришёл?
— Нет, но я знаю, как обычно слава может вскружить людям голову. А ты у нас спас целую девятую принцессу. Многие пойдут на всё, чтобы стать твоими «друзьями».
— Понятно, откуда у сына канцлера и молодого барона столько лизоблюдов за спиной.
— Да, я слишком поздно понял, что эти люди всего лишь пиявки, которые присосались ко мне из-за денег. Не стоило вообще с ними связываться, так что ты правильно поступаешь. Да и вообще, я хочу добиваться всего самостоятельно.
— У тебя же и так богатый папа.
— Он не будет против. Не вечно же мне висеть у него на шее. Я хочу сам создать свою торговую палату.
Это заявление звучало для Лин Йена слишком знакомым.
— Думаешь, я недостаточно хорош?
— Нет, просто вспомнил, что и раньше такое слышал. Обычно так говорят все вторые или третьи поколения из богатых семей. Хотят независимости от родителей и думают, что смогут сами создать свой крупный бизнес. Но когда они вырываются из своего уютного мирка, реальность оказывается не такой простой, как они ожидали.
Мало кто из этих мажоров испытывал в жизни настоящие трудности, из-за чего вырастали наивными недорослями. Те, кто не смог вынести всех тягот, в слезах возвращались домой.
— Я, по-твоему, такой же?
— Нет, я же не говорил о тебе прямо.
— Это всё равно больно слышать! Я здесь, между прочим, чтобы поддержать тебя.
— Кто-то должен был это сказать. Считай это моей благодарностью и проявлением большой любви. А теперь мне нужно отдохнуть, и чтобы мне не мешали.
— Разве ты не отдыхаешь сейчас?
— Поэтому я позволяю тебе уйти.
Уильям закатил глаза. Он уже начинает привыкать к прямолинейному характеру Лин Йена.
