Москва, Кремль.
Атмосфера в конференц-зале была удушающей, как будто невидимая гора давила на собравшихся.
Рука Сталина, сжимавшая его трубку с табаком внутри, слегка дрожала: «Это значит, что Черное море ушло из-под нашего контроля, я правильно вас понимаю, товарищи?».
Кузнецов вытер пот с лица, ведь именно он поклялся, что немецкий флот будет разбит. Но Черноморский флот был уничтожен, а самолеты, которые он послал, понесли тяжелые потери.
Он и не думал, что зенитная мощь немецкого флота окажется настолько сильной. Согласно новостям, авиация авианосцев немецкого флота даже не вступала в бой, а зенитные орудия только на линкорах уничтожили более 500 собственных истребителей.
Кузнецов был потрясен и убит горем, он долго размышлял, как встретить неизбежный воздушный бой. Все морские летчики под его командованием прошли подготовку для дальних рейдов на море и имели более 200 часов опыта полетов на истребителях. Результат потери более половины этих прекрасных пилотов в этой операции едва не заставил его выплюнуть полный рот крови.
Но он не мог признать свое поражение по этому поводу и с огромной решимостью сказал: «Товарищ Сталин, хотя надводные корабли Черноморского флота получили большие повреждения, тем не менее, Черноморский флот имеет еще много подводных лодок». — Как уже упоминалось ранее, советский флот построил много подводных лодок до войны, и теперь Черноморский флот имел 47 подводных лодок, из которых около 30 были в строю.
«Парижская коммуна» и линкоры и «Ворошилов» были потоплены немецкими подводными лодками, а раз немцы могли использовать подводные лодки, то и они могли: «Я пошлю подводные силы, чтобы показать немцам, на что способны наши подводные лодки!».
Сталин кивнул с ничего не выражающим лицом и посмотрел в другую сторону: «Товарищ Хрипин, как идет подготовка к бомбардировке бакинских нефтепромыслов?».
Полное имя Василий Владимирович Хрипин. Он был командиром группы ВВС и начальником штаба ВВС фронтовой армии. Он возглавлял авиацию дальнего действия после формирования советских тяжелых бомбардировщиков Special Mission Group.
Хрипин сообщил: «Товарищ Сталин, я собрал 300 ТБ-3 и 100 бомбардировщиков ТБ-7».
ТБ-3 был тяжелым бомбардировщиком, разработка которого началась в 1930 году. Плоские крылья, фиксированное шасси, лакированная обшивка крыла и гофрированная алюминиевая обшивка фюзеляжа.
Первые десять ТБ-3 были доставлены в войска на Центральный аэропорт Москвы 28 апреля 1932 года, готовые к параду на Красной площади 1 мая. В результате 30 апреля было обнаружено, что радиаторы двигателей всех 10 самолетов протекают. Чтобы не мешать параду, семь самолетов с менее серьёзными протечками были заполнены баками с водой, а четыре дополнительных механика посменно включали насосы ручной подачи для пополнения радиаторов охлаждающей водой, чтобы справиться с парадом на следующий день.
Эти огромные и ужасающие монстры воочию демонстрировали мощь военно-воздушных сил Советской Красной Армии, и советская высшая иерархия намеревалась создать во всем мире мнение о том, что их армия грозна и непобедима.
Вскоре Советский революционный военный комитет принял «Принципы организации военно-воздушных сил Рабоче-Крестьянской Красной Армии», подчеркнув необходимость создания сильного тяжелого бомбардировочного корпуса. В каждой бригаде было 150-170 ТБ-3. В то время это были самые большие силы тяжелых бомбардировщиков в мире.
Однако несколько лет спустя, по мере расширения чисток, были очищены главные руководители ВВС, а авиаконструкторы оказались в тюрьме. Оперативная философия ВВС изменилась с полной независимости на поддержку сухопутных войск, а новых моделей тяжелых бомбардировщиков для замены TB-3 не было.
В 1942 году Сталин осознал проблему и признал, что «мы не сформировали бомбардировочную авиацию и в какой-то степени пренебрегли этой проблемой», но последствия уже нельзя было исправить.
ТБ-7 был разработан на основе прототипа АНТ-42, который начал производиться в 1939 году и получил официальное обозначение Пе-8 в 1941 году. Он оснащался дизельным двигателем M-30B/AcH-30B, но его работа была ненадежной. После снятия с производства двигателя AM-5A использовались звездообразные двигатели воздушного охлаждения M-82 и M-82FN. Пе-8 не получил дальнейшего развития, поскольку советские военные никогда не проявляли большого интереса к тяжелым бомбардировщикам. После войны оставшиеся 30 или около того Пе-8 использовались до конца 1950-х годов.
Можно сказать, что ТБ-3 и ТБ-7 были неудачными самолетами с точки зрения производства и использования.
Сталин был обеспокоен тем, что дневные бомбардировки будут перехвачены немецкими истребителями, и решил проводить ночные бомбардировки. Но советские ВВС не имели опыта ночного бомбометания, и трудно было сказать, будет ли оно успешным.
Берия уважительным голосом сказал: «Товарищ Сталин, ночью наши люди будут на земле зажигать костры, чтобы направлять позиции».
Сталин забил свою большую трубку табаком и не разговаривал, пока не выпустил дым со рта: «А можем ли мы бомбить Берлин?».
Бомбардировка его земли вражескими бомбардировщиками, особенно нефтяных месторождений, которые считались жизненной силой всей страны, заставила сердце Сталина кипеть от гнева, и он отчаянно жаждал мести; а лучшей местью была бомбардировка Берлина.
Бомбить Берлин?
Толпа высокопоставленных лиц смотрела друг на друга в нерешительности, когда Кузнецов встал: «Товарищ Сталин, наши военно-морские летчики смогут выполнить эту трудную задачу».
«!!!». — Окружающие смотрели на Кузнецова с шокированным выражением лица, недоумевая, что за безумие вдруг посетило его, что он начал разбрасываться такими громкими словами?
Сталин, казалось, тоже был удивлен, слегка приподнял брови и кивнул головой: «Хорошо, товарищ Кузнецов, тогда как можно скорее составьте план бомбардировки Берлина. Ну, а на этом собрание окончено, все свободны».
Заседание закончилось, и собравшиеся покинули конференц-зал.
Выходя из Кремля, Хрипин вопросительно посмотрел на Кузнецова: «Товарищ Кузнецов, у вас были планы бомбардировки Берлина?».
Кузнецов облегченно вздохнул, смотря на здание Кремля позади себя и с беспомощным лицом сказал: «У меня не было никаких планов, но я должен наверстать упущенное».
Командующий Черноморским флотом Октябрьский затонул вместе с линкором «Парижская коммуна»; вице-командующий Горшков был разнесен в щепки вместе со зданием штаба немецкими штурмовиками; потери Черноморского флота пришлось нести ему, главнокомандующему ВМФ. Именно поэтому он хотел выслужиться перед Сталиным, показать себя с хорошей стороны.
Хрипин удивился ответу Кузнецова и через мгновение возмущённо сказал: «Если у вас нету плана, то зачем вы вызвались бомбить Берлин? К тому же, даже если вашим летчикам удалось бы сбросить бомбы на Берлин, подумали ли вы о последствиях этой бомбардировки? Бомбардировщики немцев могут бомбить даже Вашингтон в США, а Москва находится менее чем в 2000 километрах от Германии. Если мы начнем это делать, то неизбежно навлечем на себя ответ со стороны немцев, и никакого покоя в Москве после этого не будет!».
Кузнецов не мог не открыть рот, он слишком хотел исправить свои ошибки, чтобы подумать таким образом.
