Тихий голос Глаттони объявил об окончании боя.
Итак, Теодор отступил назад и увидел, что гримуар полностью прикован к земле. Глаттони было поймано сразу несколькими ловушками, запечатывающими время и пространство. Оно потеряло свою технику поглощения и не могло поднять даже палец.
Несмотря на то, что Теодор опасался возможности сопротивления, искусственное тело Глаттони уже начало рассеиваться.
То, что произошло всего минуту назад, попросту потрясало воображение. Битва между двумя трансцендентными существами заставила землю дрожать, вызвав локализованное землетрясение. В каком-то смысле было очень хорошо, что всё закончилось именно сейчас. Если бы Теодор не положил конец наступлению Глаттони и продолжал бы противостоять гримуару при помощи административных прав материального мира, то северная часть полушария была бы попросту снесена.
Итак, Теодор на мгновение закрыл глаза и глубоко вздохнул.
«Почти половину восстановленной атмосферы снова сдуло. Ледник растаял, а уровень моря поднялся на несколько метров. За несколько секунд всё это не восстановить».
В конце концов, он не имел права жаловаться. Итак, отложив эти проблемы на потом, он повернулся к Глаттони.
Конец был близок.
Они оба знали это, хоть и не произносили вслух.
Так прошло какое-то время, сопровождаемое утихающим землетрясением и покачивающимся небом. В конце концов, всё вокруг успокоилось, и Глаттони наконец заговорила:
— Хрм-м. Ты силён, Пользователь. Ты превзошёл мои ожидания.
— … В самом деле?
— Да. Ты с лёгкостью подавил меня даже без моих сил…
Между нынешним Теодором Миллером и героями из Эпохи Мифов уже не было практически никакой разницы. Но даже они не были противниками Глаттони, если только не являлись кем-то вроде Саймона Магуса или Соломона.
И это было вовсе не преувеличение. Клон Теодора, созданный Глаттони, был сильнее, чем первоначальный Тео. От магической силы и вычислительной мощи, до огромного количества знаний и нейронных связей, способных производить высшую магию за считанные секунды, клон Теодора был практически универсальным магом.
Среди всех героев Эпохи Мифов лишь некоторые могли составить ему конкуренцию.
— Теперь ты сможешь убить даже Нидхёгга, если тот решит появиться в материальном мире. Конечно, необходимы некоторые приготовления, но на этой планете ты вполне можешь переродиться новым богом.
— Я не хочу быть богом.
— Я знаю. Если ты даже не хочешь свергнуть Акашу и занять его трон всемогущества… Просто ты такой человек, Теодор Миллер.
Тео нечего было на это ответить. От начала и до самого конца их отношения были странными, но именно гримуар был тем, кто лучше всего понимал его. Лучше, чем его родители, друзья и даже возлюбленные.
Гримуар был его частью. В какой-то степени он был ближе ему, чем любой человек. Глаттони знала о нём абсолютно всё. Это была вторая душа и компаньон Теодора. Тот, кто протянул ему руку спасения, когда он находился в бездне своей неполноценности.
— Дерьмо!
Таким образом, Теодор попросту не мог не колебаться. Он уже потратил несколько минут на противника, с которым мог покончить всего одним заклинанием.
Однако, независимо от того, насколько мощными были сдерживающие Глаттони техники, они не могли сковывать гримуар вечно. И это означало, что времени практически не осталось.
А в следующий момент…
— Не стоит колебаться, — проговорила Глаттони, обращаясь к сомневающемуся Теодору, — Почему ты так взволнован? Почему ты сомневаешься? Ты думаешь, что я изменю своё мышление? Нет. Это невозможно. Как только связь ослабнет, я снова атакую.
— Я знаю…
— Ты сделал свой выбор. Ты не захотел познать истину и решил остаться в этом мире. Так продолжай же следовать этим путём до конца и не оглядывайся назад. Такова ответственность победителя.
— Ха-ха, — горько улыбнулся Тео, услышав слова, которые совершенно не ожидал услышать, — Подбадриваешь меня, чтобы я не колебался…
Глаттони всегда была права, и это было неприятно. Итак, Теодор не собирался скрывать то, что лежало у него на сердце, и саркастически спросил:
— Почему ты говоришь это, вместо того, чтобы попросить о компромиссе? Почему бы тебе не попросить меня запечатать тебя или что-то в этом роде?
— А ты сделаешь это, если я попрошу?
— Нет.
— Результат очевиден, поэтому и смысла нет. Вряд ли моему бывшему Пользователю захочется смотреть на меня.
От этих слов Теодор закусил губу. Если бы он этого не сделал, то из его уст почти наверняка прозвучало бы ругательство.
— Итак, я тоже сделал нечто неожиданное, а потому наш счёт 1:1, верно?
— Как смешно, — улыбнувшись, ответил Теодор, поняв, что у него на сердце стало легче.
Затянувшаяся привязанность между ними подходила к концу, в то время как оковы, сдерживающие Глаттони, становились всё более размытыми.
— Да, давай закончим с этим.
Те, кто были вместе, теперь должны были расстаться. Теодор осознал неизбежность этого и поднял ладони. Он больше не мог тянуть. И вот, когда его девять кругов начали вращаться, а магическая сила вскипела, в полуметре от его рук образовался сложный магический круг.
Это была магия, которую он уже видел в исполнении другого человека.
— Пространственное изгнание? Достойный способ.
Гримуар Семи Грехов не мог исчезнуть из этого материального мира до тех пор, пока не будет уничтожена его сущность. Таким образом, для борьбы с гримуаром Теодору нужно было либо использовать огневую мощь, как в случае с Супербией, либо изгнать его из измерения, как в случае с Акедией.
Вшу-у-ух…
Итак, вскоре пространство начало вибрировать. Это служило явственным признаком того, что вокруг Глаттони начинает просверливаться дыра в измерении. А ещё Теодор был порядком удивлён, поскольку скорость возникновения дыры оказалась выше, чем ожидалось. Однако вскоре волшебник понял причину данного явления.
«Ясно. Кажется, благодаря опыту пребывания в Акашических записях я научился лучше управляться с пространственными границами…»
Теодор активировал данную магию в два раза быстрее, чем Саймон Магус, которому для её активации необходимо было потратить десять минут. Однако это не означало, что Теодор превзошёл Саймона. Просто Акашические записи были центром самого глубокого пространственного измерения и, окунувшись в него, Теодор просто достиг нового уровня понимания пространственной магии.
— Ум-м… — внезапно заговорила до сих пор молчавшая Глаттони, — У меня есть что сказать… Но я не могу вспомнить. Нет, я не знаю, как это сказать.
— …
— Это первый раз, когда у меня был такой контрактор… Мне жаль, что я упустил такой хороший шанс. Я думал, что понимал человеческие эмоции, но, кажется, мне нужно проанализировать всё с самого начала…
Голос гримуара отличался от обычного. В нём определённо чувствовались какие-то эмоции, но при этом он звучал не как жалоба, а как прощание. Теодор же мог лишь ещё крепче закусить губу, вызвав тем самым небольшое кровотечение, и ещё больше сосредоточиться на магическом круге. Он не хотел показаться слабым в момент их прощания.
И вот, вскоре магический круг пространственного изгнания был закончен без каких-либо ошибок.
— Назначить цель.
С этими словами пространство вокруг Глаттони исказилось. Нет, это произошло не с пространством, а с самим измерением. Проход, ведущий к внешнему измерению, открыл свою пасть, приготовившись поглотить всё, что в нём находилось. Оставалось лишь щёлкнуть пальцами, и заклинание начало бы свою жестокую работу.
И вот, прежде чем его разум вновь начал бы колебаться, Тео щелкнул пальцами. Как и посоветовал его друг, он не оглядывался назад.
— Активация!
Фшу-у-у-ух!
Магический круг начал воспроизводить сверх-вибрацию, которая была предпосылкой к разрыву границ измерения.
Из-за возникшего шума прозвучавший впоследствии голос Глаттони был практически неслышен, однако Тео не упустил ни единого его слова.
— … Ах, точно… Наверное, именно это чувство люди называют «сожалением…»? Давно я не испытывал ничего подобного. Нет, возможно, такого вовсе никогда и не было, раз оно настолько сильное.
Теодор не ответил.
— Встречи с новыми людьми… Разговоры с ними… Сражения… Погружения в сон… Те, кто оставил самое глубокое впечатление… Большинство из них теперь всего лишь занимают свой угол в пространстве для хранения…
Теодор снова не ответил.
— Нет… Это не то, что я хотел сказать. Теодор Миллер… Ты самый загадочный из всех магов, с которыми я когда-либо заключал контракт, и… Величайший из них. Путешествовать вместе с тобой… Для меня это был особый опыт…
— …
Голос Глаттони был практически неслышен. Однако Тео продолжал молча стоять на месте, и, приглушив стук даже своего собственного сердца, тихо слушал своего друга… Друга, которого он больше никогда не увидит.
Фжу-ух…
Заключительный этап пространственного изгнания был завершен, а координаты, обозначенные магическим кругом, были отсечены и выдворены из этого мира. Теперь голос Глаттони был искажен и больше напоминал собой низкочастотную вибрацию.
— … Время, которое мы вместе провели… Это… Было… Весело… Пользователь…
А затем пространственное изгнание было завершено окончательно.
Фжух.
Выделенное пространство исчезло, а на его месте образовалась яма, словно кто-то решил что-то выкопать. Никто не понял бы, что здесь произошло всего лишь минуту назад. Единственным исключением был Теодор.
— Да…
Слова, которые он не смог подавить, наконец появились из его уст.
— Это было весело…
Только благодаря Глаттони он смог дойти до этого этапа. Он приобрёл силу, славу и людей, которые его любили. Он спас мир и заслужил уважение…
Итак, Теодор стоял перед ямой и смотрел в небо, которое после сражения было покрыто какими-то странными цветными волнами, словно северное сияние.
— Сколько же прошло времени… Нет, это было недолго… — пробормотал маг, пролистав в голове своё путешествие. Глаттони советовала Теодору не оглядываться назад, но это не означало, что волшебник не мог жалеть о случившемся.
Итак, он просто задумался обо всём, что позволило ему достичь того места, где он находился.
Он встретился в библиотеке с гримуаром.
Он встретил хорошего учителя, который разглядел в неудачнике особый талант.
Он преодолел свой комплекс неполноценности и спас свой дом от нависшей над ним опасности.
Он познакомился с эльфами, о которых читал лишь в сказках, и пережил столкновение с монстром.
Он спас Мировое Древо, завёл новых друзей и даже повстречался со злым драконом.
Он убил монстра, перепрыгнул через стену и унаследовал силу других людей.
Он создал дружеские узы с людьми из других стран и стал героем своего собственного королевства.
Он уничтожил монстра, стоявшего за кулисами Империи Андрас.
Он отразил вторжение захватчика из другого мира и стал защитником мирового древа.
Он одолел бедствие, произошедшее на далеком континенте, и справился с угрозой всему миру.
Он уничтожил падающую комету, отвергнув истинную мудрость…
И… Он отослал прочь своего друга.
«Правильно ли я прожил свою жизнь?» — спросил себя Теодор. Он помнил тот день, когда они встретились, и всё, что произошло потом. Он повстречался со множеством людей, которые были как хорошими, так и плохими, он торговал, сражался, разговаривал, защищал свои ценности и снова разговаривал.
Теодор развил отношения со многими людьми.
«Однажды они все покинут меня. Но не сейчас».
Отвергнув всемогущество, он решил, что куда лучше испытывать счастье от жизни сегодняшним днём. Как и сказал его друг, он сделал свой выбор, а потому должен был нести ответственность победителя. И Теодор поклялся себе, что будет следовать этим словам.
— Да… Нужно жить именно так, — пробормотал Тео, глядя на падающую вдалеке звезду.
Завтрашний день должен был стать таким же, как и всегда.
