Когда лидеры обеих сторон столкнулись друг с другом, на границе этого противостояния произошло нечто ужасное. Это начало действовать вмешательство Нидхёгга.
Силы, исходящей из-под мёртвой земли, было недостаточно, чтобы усилить Джерема и четырех всадников, однако для обычной нежити она была сродни божественному благословению.
Это было Шествие Смерти — конечное заклинание некромантов, обладающее силой Дыхания Дракона.
Разбитые доспехи рыцарей возмездия восстановились; дыры, оставленные в телах нежити зачарованными стрелами, заросли; а лич, превратившийся в пепел, был возрождён.
Практически половина нежити, уничтоженная упреждающей атакой Теодора и остальных, восстала вновь. И это было сущим кошмаром.
С каждой секундой чаша весов начинала всё больше и больше склоняться в пользу атакующих. Валуны, брошенные энтами, и стрелы, выпущенные лучниками, казались абсолютно бесполезными.
— Никогда не думала, что обычные мертвецы могут стать настолько опасными… И как же мне ответить на это? — пробормотала Титания, наблюдавшая за этим ужасным явлением глазами Героса.
Возможно, ей вновь стоит прибегнуть к своему Ураганному Луку, чтобы остановить это безумие? Нет, подобная атака несла в себе слишком мало пользы. Титания могла выстрелить ещё всего лишь три раза, а потому совершенно непрактично было тратить столь драгоценную энергию на обычных мертвецов.
Спустя несколько секунд Титания успокоилась и посмотрела в сторону Теодора.
— … Учитель.
Она не знала «почему», но это слово само по себе вырвалось из её уст, а в голове всплыли давно забытые воспоминания.
Мирдаль Херсейм — таинственное существо в человеческом обличье, которое могло быть кем угодно, но не человеком… Тем не менее, никто не мог оспорить того факта, что он был истинным мудрецом. Он спас Титанию, когда та была ещё ребёнком, и передал ей непостижимые учения, после чего просто-напросто исчез. Единственное сходство между этим молодым магом и Мирдалем было в голубых глазах, которые напоминали Титании о её учителе… Но даже этого было достаточно, чтобы она ощущала какое-то смутное чувство доверия к Теодору Миллеру.
А затем прямо с неба раздался чей-то громоподобный голос:
— Не бояться!
Теодор использовал специальную магию, что позволило его словам прозвучать над всем полем боя.
Понимая, насколько давящим является присутствие Нидхёгга, Теодор поспешил поднять боевой дух защитников Эльфхейма.
— Этот дракон — незваный гость в нашем мире! Если он будет продолжать использовать свою силу, то продержится здесь совсем недолго! Наше сопротивление не бесполезно!
Теодору уже довелось принимать участие в нескольких войнах, а потому он хорошо знал, что является самым губительным для армии… Страх. Если их атаки не будут приносить видимый результат, а противник будет продолжать стоять на ногах, пониженная мораль солдат сыграет злую шутку со всем войском. Однако Теодор своевременно вмешался, а потому попятившиеся назад эльфы вновь преисполнились уверенности в своих силах.
— Натяните свои луки! Если нежить не падает от одной стрелы, нашпигуйте её дюжиной!
— Наш благодетель смотрит на нас!
— Каким-то гнилым трупам нас не запугать! Мы — потомки Арв!
Навстречу нежити хлынул поток серебряных стрел и, после десятка успешных попаданий, стали падать даже стойкие рыцари возмездия. Эдвин обрушил на врагов целую бурю смертоносных стрел, а копьё Эллаима остановило продвижение зомби. В дополнение к ним, в бой вступили ещё два хранителя, разметая нежить, словно опавшие листья.
А затем Эльфхейм достал ещё один козырь.
Гру-ру-ру-ру-ру…
Земля вздыбилась… Нет, она начала двигаться, словно какое-то живое существо. У неё появились руки и ноги, превратив грунт в масштабное оружие весом в несколько сотен тонн. А затем вся эта гора земли и камней обрушилась на головы мертвецов. И, в отличие от обычных ударов, эта атака моментально уничтожала всех, кого только смогла задеть!
Такой была сила повелителя духов земли, Ноэнгрин. Используя величайшую силу, которой могли обладать только высшие эльфы Великого леса, был вызван повелитель элементалей. У Титании был Герос, в то время как ещё четыре высших эльфа были заняты призывом Хрёсвельга.
Таким образом, оставался всего один высший эльф, который мог это сделать.
— Это ты, Элленоя…?
— Я только недавно научилась это делать, Титания, — смущённо ответила Элленоя, вызвавшая повелителя элементалей.
Она воспользовалась помощью Рататоска и Мирового Древа, но результат был потрясающим, особенно учитывая то, что не прошло и десяти лет, как Элленоя была доставлена в Эльфхейм. Согласно воспоминаниям Титании, ни один из высших эльфов так быстро не приспосабливался к силе Мирового Древа.
«Может, любовь — действительно великая сила?» — усмехнувшись, подумала Титания, – «… Что ж, пришло время начинать».
Пока на земле шло отчаянное сражение, над полем боя готовилась ещё одна битва.
Две красные и четыре чёрные мантии…
Глядя на шесть отдаленных точек, Титания покрепче сжала свой лук. Её напряженное тело окутали волны ветра, и эльфийка приготовилась в любую секунду произвести выстрел.
* * *
— Жалкие потуги, — прокомментировал Джерем, глядя на то, как защитники Эльфхейма воспряли духом.
Однако мрачное выражение лица Джерема свидетельствовало совершенно об обратном. Призыв Нидхёгга всё ещё не был завершен, ведь для этого чернокнижнику требовалось принести ему в жертву само Мировое Древо. В связи с этим ему нельзя было использовать силу «таким» образом. Другими словами, Джерему нужно было как можно быстрее закончить с этой битвой.
— Жалкие потуги? Возможно, но только это относится к тебе, — с холодной улыбкой парировал Теодор.
— Нахальный парень. Почувствовал уверенность в себе после одного удачного удара?
— Кажется, кто-то плохо считает. Разве счёт уже не 2:0? Что ж, в этом нет ничего удивительного. Вероятно, после смерти у тебя все мозговые клетки отмерли.
— … Ты… — прохрипел Джерем, в то время как вокруг него сгустилась тьма. Судя по всему, провокации Теодора работали как положено.
Ощутив настроение своего хозяина, всадники двинулись вперёд, а Вероника стала источать нестерпимый жар, приготовившись к битве. Схватка могла начаться в любую секунду. Не было более подходящего термина для описания этой ситуации, чем «достижение точки кипения».
— Я возьму на себя Джерема.
— Остальные трое — мои?
— Да, только не теряй бдительности. Они — непростые противники.
— А то я не знаю.
Но вот, как только два мага собирались приступить к заранее оговоренному плану…
— Всадники, — раздался разъяренный голос Джерема, — Разберитесь с этим молодым человеком. Только не убивайте его. Я хочу, чтобы вы доставили мне его плоть.
— Как пожелаете, повелитель.
В отличие от Теодора, у Джерема были другие планы. А ещё чернокнижник ничуть не сомневался, что маги захотят оспорить его решение, а потому тут же вскинул обе руки.
Это явно было какое-то заклинание. Но когда два мага машинально отреагировали на это, в их сторону уже летели потоки тьмы.
«Это…?»
Все пять чувств Теодора куда-то исчезли. А ещё он тут же почувствовал головокружение, характерное лишь пространственной магии.
«Разложение пространства…!» — запоздало понял Тео.Эта разновидность магии отличалась от пространственных перемещений или пространственных искажений, манипулируя лишь текущим отрезком пространства. Это была особая магия, которая рассеивала цели, не задавая им каких-либо конкретных координат. Волшебник с определенным уровнем способностей вполне мог помешать этому. Однако Теодор попросту не учёл возможность использования против него такого трюка, а потому и отреагировал слишком поздно.
«Титания, ты всё ещё видишь нас с Вероникой?» — спросил Тео, используя Рататоск.
— Вероника и цель №1 находятся на прежней позиции. Остальные трое переместились вместе с тобой, – холодно ответила Титания, словно охотник, ведущий наблюдение за своей жертвой.
Благодаря этому разъяснению, Теодор смог быстро разобраться в текущей ситуации.
«Значит, Джерем решил воспользоваться силой своих пешек?»
Белый Рыцарь Гипатия, Красный Рыцарь Элохим и Черный Рыцарь Делос — трое из оставшихся четырех всадников стояли прямиком напротив Теодора. Тем временем Теодор внимательно осмотрелся по сторонам и выяснил, что находится в тринадцати километрах от поля боя.
«Я могу использовать магию молнии, чтобы вернуться туда, но…»
Это всего лишь вернёт ситуацию в исходное положение. Теодор не мог победить в этом сражении, сохраняя максимальную безопасность. Он должен был понять намерения своего противника и выкрутиться из этого трюка так, чтобы оказаться в более выигрышном положении.
Таким образом, Теодор не стал убегать. Он был готов выступить против четырех всадников — каждый из которых был равен мастеру высшего разряда.
— Вы и ваш хозяин слишком медленные, чтобы осознать ситуацию, — ухмыльнувшись, произнёс он.
— Что?
Трое окружающих его мертвецов были полностью убеждены в своём превосходстве, а потому улыбка Теодора вызвала у них лишь недоумение.
— Вы ещё не поняли? Вам троим меня не остановить, — произнёс он, сделав шаг прямиком к нежити, — Раз так, сначала я покончу с вами, а затем займусь и Джеремом. Я верю в силу Вероники, но, думаю, помощь будет не лишней.
— … Что за чушь!?
В конце концов, терпение красного рыцаря лопнуло, и он бросился на Теодора. Когти этого чудовища были настолько острыми, что могли разорвать даже мифрил.
Чем больше вампиры получали крови и магической энергии, тем сильнее становились. Таким образом, благодаря недавней северной войне красный рыцарь стал в несколько раз сильнее, чем раньше. А после боя с Инвидией его и вовсе можно было считать самым могущественным среди четырех всадников.
Старейшие вампиры… Некоторые легенды гласили, что это была наивысшая степень эволюции нежити, представители которой могли преодолевать скорость звука.
Фьу-у-у-у-у!
Красному рыцарю хватило всего трёх шагов, чтобы сократить дистанцию до Теодора, но сам маг совершенно не спешил реагировать на эту удивительную скорость.
По прошествии нескольких столетий в материальном мире вновь была использована давно забытая техника, основанная на учениях гримуара «Баопу-цзы».
Техника, изгоняющая зло.
— Кхук…?
Старейший вампир резко остановился, а из его рта потекла струйка крови.
Элохим подвергся смехотворно мощной сковывающей магии. Его скорость упала до абсолютного нуля, а руки и ноги словно окаменели. И Теодор не упустил этой возможности.
«Запоминание».
«Открыть три слота».
«Трезубец Кераунос».
Три копья-молнии были объединены в одно, образовав тем самым трезубец. Магия 7-го круга, сжатая воедино, испаряла вокруг себя всё материальное.
Голова, шея и сердце — трезубец, длиной в 50 метров, был нацелен в три самые слабые точки вампирского тела.
Гру-ду-ду-ду-ду!
Пусть некоторые маги и не проявляли к этому никакого интереса, но на восточном континенте долгое время считалось, что молнии имели божественное происхождение и обладали способностью уничтожать всё злое. Сражаясь с порождениями тьмы, многие шаманы использовали эту теорию в качестве своей основы, и теперь данная сила стала инструментом в руках Теодора Миллера.
— — ?! -!!?
Красный рыцарь не мог даже закричать. Голосовые связки Элохима были сожжены, а его внутренности начали вариться заживо. Если бы это продолжалось, то один из представителей высшей нежити уже через несколько секунд превратился бы в облако праха и пыли!
— Фу-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!
Однако в этот момент Белый Рыцарь Гипатия исторгла из себя крик, атаковавший саму душу Теодора. Конечно, это длилось недолго, однако подобного вмешательства оказалось достаточно, чтобы красный рыцарь вырвался из цепей Трезубца Керауноса и отступил.
Во время этого небольшого временного зазора из рук чёрного рыцаря вылетели десятки чёрных магических нитей. Они были куда слабее, чем у Джерема, но всё ещё оставались крайне опасной магией, воспроизведенной личем 8-го Круга. Делос был истинным воплощением зла, которое одним своим словом могло убить тысячу людей.
В одно мгновение восемь проклятий связали Теодора по рукам и ногам: разложение, эрозия, яд, спутанность сознания, молчание, ослепление, усталость и боль.
Лучше было совершить самоубийство, чем оказаться проклятым столь ужасной магией, но Теодор, наряду с его левой рукой, тут же вступил в противостояние с этой мощью.
Тем не менее, несколько секунд паралича были неизбежны. Движения Теодора на мгновение остановились, и Гипатия быстро двинулась вперёд.
— Я облегчу твою боль. Ты станешь истинным королём.
Её голос был мягким и добрым, но Теодор не поддался этому наваждению.
Гипатия представляла собой призрака наивысшей категории, вопль которого мог уничтожить целое поселение. Но самое страшное оружие Гипатии заключалась в том, что она могла наносить урон непосредственно самой душе. Даже если бы Теодор обладал в несколько раз большим количеством магической силы, это не помогло бы ему защититься от такой атаки.
— П-прости, но… — прошевелил губами Теодор, — Пожалуй, я откажусь.
— Э-э?
И в тот момент, когда недоумевавшая Гипатия замерла на месте, раздался жуткий звук.
Бх-р-р-р-р-р-у!
А затем воздух заполнил запах крови.
— Кхе-кхе… — закашлялась Гипатия, не в силах выдавить из себя какой-либо другой звук.
Человек, обитающий в правой руке Теодора, не был подвержен влиянию проклятий черного рыцаря, а потому Калибр Души, сформировавшийся в ладони Теодора, без малейших препятствий пронзил сердце Гипатии.
Великий герой, нашедший покой в Умбре, Рейнольдс Спенсер, одним ударом отправил свою противницу на тот свет, в связи с чем выразил некоторое сожаление:
— Покойся с миром, безымянная леди.
А затем Белый Рыцарь Гипатия разлетелась на осколки, словно разбитое стекло.
