На некоторое время любые колебания воздуха остановились, а всё окрестное пространство заполнил вакуум абсолютного спокойствия. Свет, невозможный для лицезрения глазами смертных, — свет короля богов Нуады Аргетлама, распространился по всему миру.
Но вскоре этому свету было суждено погаснуть.
Небо, которое было достаточно ярким, чтобы люди не могли даже поднять головы, восстановило свой цвет. Одновременно с этим Клайм Солайс утратил свою форму солнца и вернулся в руки Нуады.
— … Это… — пробормотал Нуада, глядя на то, что пронзило его насквозь, — Фрагарах, меч бога Мананнана Мак Лира.
Когда солнце опустилось на голову Инвидии, её клинок пробился сквозь яркий свет и вонзился в сердце Нуады. Это был сине-черный короткий меч, похожий на кинжал. Этот клинок нельзя было заблокировать никакими доспехами или щитами. Он никогда не промахивался. Это был священный меч, с которым король эльфов прошлого не хотел расставаться даже несмотря на бесчисленное количество других сокровищ.
Фрагарах можно было использовать для атаки, но его истинная ценность заключалась в контратаках.
— Э-эх, возможно, я был слишком поспешным?
Фрагарах был очень известным мечом, однако его целью был сам король богов. Это был далеко не тот противник, которого можно было победить при помощи одного лишь мощного оружия.
Однако Нуада допустил ошибку, которая и возымела решающее значение в этом поединке.
Фрагарах был контр-оружием, которое поглощало силу атаки противника и возвращало её с ещё большей мощью. Его функция «обратного удара», подпитанная могущественным ударом Клайма Солайса, сконцентрировала в себе слишком много энергии для призванного Нуады.
Однако физическая оболочка одного из Семи Грехов тоже пострадала. В тот момент, когда на него обрушилось псевдо-солнце, тело гримуара превратилось в угольную массу человеческой формы. Даже способность Фрагараха не смогла впитать в себя всю силу Нуады. Если бы король богов пребывал в своей полноценной форме, то этот результат, возможно, не был бы таким катастрофическим.
— В конце концов, всё это лишь оправдания.
Поединок закончился, и оправдываться было просто некрасиво, а потому Нуада принял своё поражение. Как бы там ни было, когда его сердце пронзил Фрагарах, время пребывания Нуады Аргетлама в человеческом мире подошло к концу. Он был здесь всего лишь гостем и теперь должен был уйти.
А затем тело Нуады, начиная с ног, начало медленно растворяться. Король богов дотронулся до Фрагараха, застрявшего у него в груди, и с горькой улыбкой пробормотал:
— Ты можешь только защищаться, трус. Это тяжелая участь.
Фжу-у-у-у-у!
Словно в ответ на слова Нуады, Фрагарах простонал и превратился в пыль, после чего король богов гордо посмотрел на человека, которого он ненавидел всей своей душой.
— Прежде всего, прими мои поздравления, захватчик. Это твоя победа.
— … И-исчезни уже!
— Ну, не спеши ты так. Напоследок я оставлю тебе одно пророчество.
Однако то, что прозвучало далее, было скорее проклятием, а не пророчеством.
— Это последняя победа, которой ты сможешь наслаждаться.
* * *
В этот момент…
— Нуада. Он проиграл…?
Теодор сразу это понял, как только Нуада исчез из материального мира. Свечение, источаемое магическим кругом, рассеялось, а отдача мгновенно парализовала его круги. Потребуется не менее 5 секунд для того, чтобы его магическая сила вновь стабилизировалась.
Оба мастера услышали слова Теодора и тут же заняли боевые стойки, глядя в сторону взрыва. Даже сейчас они не знали, что будет дальше.
— Вы, жалкие существа.
Однако их решительность не имела никакого значения перед этим противником.
Рэндольф машинально ответил на его приближение, однако был отброшен вместе со своими двумя мечами. Всего лишь от одного удара его руки согнулись под неестественными углами, а ребра оказались сломанными. Эта атака была смертельной даже при попадании в блок.
Как бы там ни было, но разница в силе была слишком велика.
— … Беги… Тео… — пробормотал он, осознав жестокую реальность, после чего потерял сознание.
Однако, если сравнивать с Вероникой, его состояние было ещё достаточно неплохим.
— Ух… Кху… Акх…
Её плечи и бёдра были покрыты глубокими ранами. Её плоть и мышцы были разделены, оголив нервы и кости. Более того, Инвидия держала беспомощную Веронику за шею.
Император усилил хватку до такой степени, что на его руке вспучилась вена. Вероника пыталась собрать все свои крохи магической силы, однако… Она больше не была в своем драконоподобном состоянии, а потому её отчаянных попыток едва хватало, чтобы не дать переломать себе шейные позвонки.
Это было абсолютное доминирование.
Едва оправившись от своего паралича, Тео громко выругался, глядя на то, как его спутники были попросту растоптаны Инвидией.
— На этом твоему вмешательству конец, Глаттони!
Взглянув на лицо Инвидии, Тео даже перестал дышать.
«… Ужасно».
Её лицо было наполовину расплавлено, а доспехи превратились в бесформенную черную массу. Инвидия до сих пор не оправилась от борьбы с Нуадой. Основываясь на его внешнем виде, у гримуара осталось всего несколько процентов от своей первоначальной силы. Тем не менее, даже это количество было абсолютным. Всякий раз, когда Инвидия скрежетала зубами от ярости, пространство вокруг неё скручивалось, прерывая связь между кругами и маной.
Этот монстр всё ещё был трансцендентным! Теодор даже двигаться не мог, глядя на обездвиженную Веронику сожалеющим и грустным взглядом.
— Ху-ху, понятно, — раздался ядовитый голос Инвидии, — Кажется, этот гибрид важен для твоего пользователя.
— … Подожди!
— Это будет наказанием за то, что он помешал моему телу. Пусть вдоволь насладится вкусом отчаяния.
Это случилось прежде, чем Теодор хоть как-нибудь успел бы среагировать.
Фщух!
Меч Инвидии пронзил сердце Вероники.
— А-а-а-а-а!
— Вероника!
Стряхнув со своего клинка капли крови, Инвидия отшвырнула от себя тело Мастера Красной Башни, словно оно было каким-то мусором. Теодор тут же подхватил Веронику, но её глаза уже начали затуманиваться. Из раны в груди, ровно как и изо рта, текла кровь, однако Вероника всё равно мягко посмотрела на Теодора и тихо прошептала:
— … Ах… Малыш…
— Молчите! Вы тяжело ранены!
Теодор тут же позабыл о присутствии Инвидии и начал исследование места ранения. Однако дело было вовсе не в пробитой грудной клетке… Сердце Вероники и окружающие кровеносные сосуды были разорваны, словно тряпки. А ещё через несколько секунд выльется слишком большое количество крови, которое будет несовместимым с жизнью. Исцелить такую рану не удалось бы даже трём кардиналам.
«У меня и так нет никакой стоящей магии исцеления! Если так всё и продолжится…»
Тем временем Инвидия просто наблюдала за происходящим. Они не могли убежать от неё, даже если Теодор каким-то чудом сумеет поставить Веронику на ноги.
А затем Тео вспомнил о том, что у него есть эликсир.
— Вероника, открой рот, — произнес он, протянув вперед свою руку.
— Ух… Ум…!
Тео осторожно наклонил край пузырька. Это была смертельная рана, поэтому ему следовало быть максимально осторожным, чтобы невзначай не промахнуться.
Это был эликсир, легендарное средство, за одну каплю которого можно было купить целый замок. Тем не менее, Теодор без малейших колебаний влил в рот Вероники всё содержимое пузырька. Он понимал плюсы и минусы этого поступка, но он попросту не мог оставить ее умирать. Интересно, что об этом решении подумала? Что Теодор наивен и глуп?
Однако самому Теодору Миллеру было всё равно.
— … Хм-м…
— Ах.
Раны Вероники начали зарастать прямо на глазах. Кровь, выливающаяся из отверстия в груди, свернулась, а её разорванное сердце восстановило свою первоначальную форму.Эликсир и вправду был чудодейственным лекарством, способным исцелить любую травму, пока тело было способно хоть на ещё один вздох. И вот, когда Теодор почувствовал глубокое облегчение при виде того, как к щекам Вероники начинает возвращаться румянец, он услышал голос.
— Хо-хо, эликсир. Тебе удалось заполучить по-настоящему редкую вещь.
— Что ты собираешься сделать?
— Что? — расхохоталась Инвидия, словно услышала нечто смешное, — Разве я не собирался преподать тебе урок? Я же сказал, что ты вдоволь насладишься вкусом отчаяния.
— … Что?
И вот, пока Теодор пребывал в недоумении…
Пу-фах!
Из раны Вероники вновь брызнула кровь. Её тело скрутилось от болевого шока, и Теодор тут же опустил взгляд, пытаясь выяснить, что произошло.
Сердце, восстановленное эликсиром, снова разорвалось.
— Душа гибрида была специально отрезана способностью ауры «Уничтожение», — издевательски произнесла Инвидия, — Эликсир — это отличное средство, но его целебная сила ограничена физическими повреждениями. Как только душа будет разрушена, телу уже не помочь. Сейчас то ты понимаешь своё положение?
— Ты… Ты, сукин сын!
— Ну, что ты чувствуешь, когда не можешь ни спасти умирающую женщину, ни даже отомстить за неё? Печаль? Безысходность? Ты знаешь, насколько глупыми мне кажутся люди в такие моменты? Впрочем, это хорошо. Это наказание за то, что ты забыл о своём месте.
Осознав истинную природу Инвидии, к горлу Теодора подкатил комок.
Лучше уж совершить самоубийство, чем просить о пощаде этого проклятого монстра. То же самое касалось и Вероники. Эликсир всё ещё продолжал действовать, а потому раз за разом рана продолжала зарастать. Однако восстанавливающее действие этого снадобья было ограничено десятью минутами.
Поначалу, из-за неотложности ситуации, Теодор этого не заметил, но сейчас он понял, что эта рана была точно такой же, как у Зеста Шпейтема. Урон, причиненный силой уничтожения души… Для того, чтобы исцелить её, требовался как минимум волшебник 9-го Круга.
«… Глаттони, пожалуйста».
— Ты серьезно? – наконец-то заговорила до сих пор молчавшая Глаттони.
«Ты знаешь, что это единственный способ».
Больше Глаттони ничего не стала говорить. Вместо этого она начала готовиться к запланированному заранее варианту. Теодор Миллер собирался поставить на кон всё, что у него было, в том числе свою жизнь.
«… Эх, сестричка наверняка рассердится, если узнает».
Теодор погладил её лицо, которое слегка перекосилось от боли, и окончательно всё решил.
Чтобы спасти Веронику и Рэндольфа… Чтобы уничтожить стоящего перед ним ублюдка… За Бланделла, который пожертвовал своей жизнью, чтобы выиграть им всего несколько секунд, и за магов, которые погибли ужасной смертью…
На этот раз пришёл черёд самого Теодора Миллера.
— Ты чего затих? Уже сдался?
Самая большая ошибка, которую допустила Инвидия, — это предоставление времени Теодору, поскольку она хотела причинить ему как можно больше боли. Возможно, это было совпадением, а, может быть, неизбежностью. Как и говорил ранее Нуада Аргетлам, корнем всех бед Инвидии была её собственная природа.
Теодор продолжал молчать, в то время как на ладони его левой руки появился рот:
— Глупец.
— О, ты наконец решил заговорить, мой брат? Но уже слишком поздно. Даже если ты попросишь меня пощадить твоего Пользователя…
— Задумайся о том, что тебя ждёт, мой глупый брат.
Каким должен был стать ответ Инвидии? И вот, в тот момент, когда он собирался что-то сказать…Вы поглотили «Поклонение Смерти».
Душа Джерема пробудилась.
Психическое подавление потерпело неудачу. Физическое тело Пользователя перешло под полный контроль объекта по имени «Джерем».
Понимание магии и контроль маны значительно возросли.После того, как Тео поглотил Поклонение Смерти, которое всегда пылилось в углу его инвентаря, из его тела хлынул чёрный туман.
Теодор Миллер получил силу смерти, призванную уничтожать всё живое.
Изумлённая Инвидия потянулась за своим мечом, но чёрный туман уже поглотил и осквернил всё пространство вокруг Теодора. Тьма, растёкшаяся по земле, была чёрной, словно сама бездна. Это была «обитель смерти», на которую даже Инвидии не следовало ступать, поскольку она всё ещё зависела от физической оболочки человеческого тела.
Это была магия доминирования 8-го Круга, Эребос. И вот, стоя в центре этого тумана, Теодор открыл глаза.
— … Гу-гха-гха-гха.
Неприятно рассмеявшись и сплюнув на землю скопившуюся мокроту, он казался настоящим злым духом.
А ещё спустя мгновенье голубые глаза Теодора налились кровью.
Две силы, кровь Аквило и Кольцо Муспельхейма, всё ещё циркулировали в его сердце. Однако, в отличие от своего предыдущего состояния, теперь у него было восемь кругов. Приняв душу мага 9-го Круга, Джерема, эта стена была попросту сломана.
Тело Теодора несколько раз встряхнуло, после чего Джерем выразил свой искренний восторг:
— Гу-гха-гха! Наконец-то ты освободил меня! Это я! Повелитель конца! Что ж, прекрасно. Я, Джерем, исполню твоё последнее желание!
Для Джерема это был наилучший вариант развития ситуации. Спустя несколько сотен лет он был полностью возрожден, причем эта плоть была настоящим деликатесом, действительно достойным для превращения в нежить. Божественные силы, кровь дракона, Умбра и два гримуара…!
Используя это тело, Джерем сможет восстановить свою полную мощь уже через месяц. В отличие от Теодора, который зачастую использовал не свои силы, а заимствованные, Джерем был трансцендентным магом 9-го Круга.
— Придите, мои верные слуги! — приказал колдун, и прямиком из тени на землю шагнули четыре фигуры.
Это были Всадники Апокалипсиса.
Четыре рыцаря: красивая девушка в белых одеждах, молодой человек в красных доспехах, старик, опирающийся на посох, и монстр, чьё тело было замотано в бинты, — полностью проигнорировали присутствие Инвидии и упали на колени перед Джеремом.
— Белый Рыцарь, Гипатия, приветствует Повелителя.
— Красный Рыцарь, Элохим, приветствует Повелителя.
— Чёрный Рыцарь, Делос, приветствует Повелителя.
— … Бледный Рыцарь приветствует Повелителя.
Джерем принял приветствие четырех всадников, и его глаза сверкнули безумием.
А затем он без малейшего страха перевёл взгляд на своего врага, Инвидию.
Несколько лет назад то же самое произошло во владениях Миллеров. Чтобы получить полную власть над телом, наиболее быстрым и эффективным способом было избавление от всех недовольств, которые остались у предыдущего владельца этого тела. Теодор хотел спасти своих двух спутников и уничтожить Инвидию, а потому…
— Сделайте так, чтобы этот дерзкий парень преклонил колени предо мной!
В тот момент, когда Джерем это произнес, четыре всадника подняли свои головы.
— Приказ Повелителя — закон!
Одновременно с этим четыре всадника восстановили свою первоначальную силу, которая на протяжении многих веков была запечатана.
— Ку-хи-а-а-а-а-а-а!
— Ву-ха-ха-ха!
— У… Ху… Ху… Ху…
Тело Белого Рыцаря, прекрасной Гипатия, стало полупрозрачным, и она издала ужасный крик. Её голос мог разрушить психику тысяч людей, а мастеров меча превратить в кукол. Даже у Инвидии от этого крика пробежали мурашки по коже.
Гипатия была не единственной, кто изменился. Красный Рыцарь Элохим превратился в лорда-вампира, а Черный Рыцарь Делос стал архиличем. Все они стали старшей нежитью, представляющей угрозу даже для магов 8-го Круга. Внешний вид Бледного Всадника никак не изменился, но злая энергия, исходящая от него, увеличилась сразу в несколько раз.
— Убить его.
С этими словами худший колдун этого материального мира приговорил Инвидию к смерти.
