Я шла по темной дороге Голоса, глядя Деклейну в спину. Он как всегда держал прямую осанку, двигаясь размеренным шагом, как будто ничего не произошло.
Я мало что знала о Деклейне. Не прошло и года, как мы были вместе, и большую часть этого времени я ненавидела его. Не думаю, что я даже пыталась узнать его ближе. И все же теперь мне было любопытно узнать больше о Деклейне. Что он думал? Что он чувствовал?
Лишь спустя время я осознала свои чувства. Мне было жаль Деклейна. Достаточно взглянуть на его жизнь. Отец, который не верил в сына. Давление со стороны собственной семьи и конфликты с другими семьями. Единственная женщина, которую он когда-либо любил, умерла из-за письма демона, а решающую роль в этом сыграл Каган Луна. И я его дочь. Не было бы странным, если бы он ненавидел меня настолько, чтобы желал убить. Только потому, что я дочь Кагана, он имел право меня ненавидеть.
Но даже при всем этом он сделал меня своей ученицей. Он понял мое предательство, когда я встала на сторону Ихельма, и простил моего отца. Он записал его имя как соавтора диссертации.
Почему?
Я не знаю.
Я действительно не знаю. Чем больше я узнаю этого человека… чем больше времени мы проводим вместе, тем больше я теряюсь в догадках.
Я чувствую себя дурой. Почему он сделал меня своей ученицей? Почему он не отверг меня? Я больше не ненавижу Деклейна; я просто беспокоюсь.
Если он воссоединится со своей возлюбленной, возвращенной к жизни в виде демона, и если он убьет ее… если он уничтожит ее собственными руками… Если это случится, что останется в его сердце? Пустырь, где не вырастет даже прядь травы. Останется только пепел.
— Ифрин.
Деклейн вырвал меня из раздумий.
Я вздрогнула и громко ответила:
— Да!
— Хватит витать в облаках.
— Ах, нет… Что?
— Заходи.
Он указал куда-то подбородком. Я посмотрела на огромную вывеску.
— Отель?!
* * *
Отель, в который я прибыл с Ифрин, был просто «контрольной точкой» в игре. Когда вы войдете в Голос, вы откроете глаза в случайном месте, но в следующий раз вы можете начать свой путь отсюда.
[Комната 303]
— О-открывать?
— Да.
Ифрин открыла дверь ключом и вошла внутрь.
— Кх…
Изнутри доносился затхлый запах. Обои были в плесени, а постельное белье было отвратительным и грязным.
— Стой.
Я использовал [Шифрование], чтобы разместить чистую мебель с помощью магического кода в своей голове, а затем провел уборку с помощью [Очищения].
— Вау… это потрясающе.
— Иди присядь где-нибудь.
Ифрин села и огляделась.
— Кстати, профессор, почему здесь?
— Позволь мне сначала подробно объяснить суть Голоса.
— Ох, ладно.
— Это фальшивый мир. Его создал демон. Это мир, отличный от реальности. Здесь есть вещи, которые не могут существовать и происходить в реальности. Также…
Я на мгновение закрыл глаза. Используя [Понимание], я вспомнил карту Голоса, которую видел раньше. Ким Уджин изначально был гейм-дизайнером, так что это было не так уж сложно. Я перенес то, что запомнил, на бумагу.
— Ознакомься с этим. Структура Голоса представляет собой концентрические окружности.
Окружности разного радиуса, описанные из одного центра. Поэтому Голос расширялся наружу и сужался внутрь.
— Два демона, вероятно, в центре.
— …
Но Ифрин, похоже, интересовали другие вещи. Она смотрела на меня, безмолвно шевеля губами, как будто хотела что-то сказать.
Я нахмурился.
— Тебе есть что сказать?
— Эм… ну… вы собираетесь убить ее? Лично?
— Да.
Я кивнул. Ифрин сразу же опечалилась. Я не знал, почему она так себя вела, но объяснил причину:
— Это то, что я должен сделать сам. Истребление демонов — обязанность Юклайн.
— Да… н-но все же… даже так…
Ифрин заикалась. Ей все еще не хватало необходимого магам хладнокровия.
Нет…
Скорее, мне как человеку чего-то не хватает.
— Не будет ли это тяжело для вас… Мы можем поискать другого человека, чтобы…
Удивительно, но я не ненавидел такую Ифрин. Она беспокоилась обо мне, ерзая на кровати с опущенной головой.
— Это может быть тяжело.
Услышав мой ответ, Ифрин внезапно подняла голову.
Юара… убить демона, похожего на нее, может быть немного сложно.
— Но я не дрогну. Я не откажусь от этого.
— …почему?
— Потому что я должен убивать демонов; это то, что я считаю правильным.
— …
Зрачки в глазах Ифрин задрожали. Она некоторое время смотрела вниз, прежде чем снова встретилась со мной взглядом.
— Профессор, тогда, кхм… я бы хотела кое-что узнать.
— Что?
— Ну… эм… почему… вы сделали меня своей ученицей?..
Это был тривиальный вопрос. Но Ифрин продолжала говорить с серьезным выражением лица:
— Ну, так же, как я ненавидела профессора, вполне естественно, что профессор будет ненавидеть меня. Потому что…
— Если бы у тебя не было выдающегося таланта…
Я прервал ее.
— Я бы просто оставил тебя в покое. Отребья недостойны моей ненависти и моего внимания.
Ифрин вздрогнула.
— Однако… Ифрин, слушай внимательно. Я не лгу.
Ифрин сглотнула. Я скривила губы, хотя не знаю, можно ли было считать это улыбкой.
— Ты маг, который изменит эту эпоху.
Я знал ее талант. Помимо того, что она была важным именным персонажем, ее фактический рост, который я видел через [Ясный взор], отметал любые сомнения. Я был уверен, что она станет архимагом.
— Ты станешь магом, который войдет в историю континента.
Ее щеки покраснели.
— Я провожу четкую линию между твоим талантом и ненавистью к тебе. Я узнал о твоем таланте и подумал, что смогу его развить. Это все. Ни больше ни меньше.
На этом я закончил. Ифрин кивнула, но затем тихо пробормотала, как будто мои слова обеспокоили ее:
— Профессор… все же ненавидит меня?
Нельзя сказать, что она мне нравится или что я ненавижу ее. Однако, судя по воспоминаниям Деклейна, ненависть к ней казалась более уместной. И было бы ложью сказать, что я совсем не чувствовал зависти или ревности.
— Насколько сильно?
Ифрин все еще говорила, но я встал.
— Иди спать. Сон здесь более комфортный, чем на севере. И еды больше.
На это она скромно ответила:
— …но есть нечего.
— Тогда я пойду что-нибудь куплю.
— Что? Н-нет. Это не то, что я имела в виду. Лучше я пойду…
— Оставайся тут.
Я оставил Ифрин в комнате и вышел на площадь, кишащую людьми и уличными торговцами. Запах еды витал в воздухе.
— …
Стоя там, я на мгновение погрузился в размышления.
Юара. Какое-то время я жил, забыв о прошлой жизни, поэтому эта ситуация была подобна удару в сердце.
Я глубоко вздохнул, и вдруг…
Я увидел знакомое лицо между прилавками. Она тоже посмотрела на меня. Наши взгляды встретились.
Джули. Обеими руками она держала хот-доги, а рядом с ней был мальчик по имени Лео.
— Ой! Это профессор Деклейн!
Лео указал на меня.
— …вы, дети, тоже здесь?
Я заглянул за плечо мальчика, пытаясь отыскать полукровку Карлоса.
Лео ответил:
— Карлоса здесь нет.
— Вот как.
В первую очередь, если бы Карлос был рядом, моя кровь отреагировала бы первой.
В это время вмешалась Джули:
— Почему ты ищешь Карлоса?
— Этот профессор пытается навредить Карлосу, — беспечно ответил Лео.
В его голосе не было ни намека на обвинение. Он просто доносил информацию.
— Что? Это правда? Ты пытаешься навредить ребенку? Карлосу нет и тринадцати.
— …вы уже сблизились? Ты довольно дружелюбна, не так ли?
Выражение лица Джули похолодело от моего сарказма. Затем она уставилась на меня, как будто требуя объяснений.
Я кивнул.
— Что ж. Для мира будет лучше, если он умрет. Он хуже краснорожденных.
— Нет! — вдруг воскликнула Джули. — Как низко ты можешь пасть?!
Плотина ее эмоций прорвалась.
— Не только Верон, Рокфелл, но и мои рыцари! А еще десятки краснорожденных, которых ты похоронил заживо…
— Ты защищаешь краснорожденных?
— Это не то, что я имела в виду!
Все тело Джули задрожало. Она была словно перегревшийся двигатель.
Но затем она стиснула зубы и покачала головой, потушив свой гнев.
— …забудь.
— Джули, ты меня ненавидишь, да?
— Да.
Она ответила без малейших колебаний.
— Я ненавижу тебя.
Это было правильно.
— Я действительно ненавижу тебя.
Это была правильная эмоция. Но все же мое сердце сжалось от боли, потому что я любил эту женщину.
— Хорошо… Но я дам тебе совет.
Я посмотрел на Джули. Этой ненависти было недостаточно. Для того чтобы она поправилась, выжила и стала полноценным рыцарем, ей еще предстоит пройти долгий путь.
— Если собираешься кого-то ненавидеть, ненавидь искренне. Возненавидь настолько, чтобы захотеть убить.
— …
— Ничего не изменится, если будешь сомневаться. Нет, скорее, это может привести к твоей смерти
Джули сжала кулаки.
— Это угроза?
— Это совет.
Джули плотно закрыла рот, и мой взгляд переместился в сторону уличного прилавка, где продавали жареную курицу. Я отправился к прилавку и купил одну курицу для Ифрин, игнорируя при этом убийственный взгляд Джули.
— Я пойду. Меня ждут.
Вскоре я вернулся в отель.
[Комната 303]
Я открыл дверь.
— М-м-м…. М-м-м…
Ифрин лежала на кровати и пускала слюни. Но когда я поставил еду, ее нос дернулся. Всего от одного дуновения она проснулась, как заколдованная, и потянулась к курице.
— …профессор, а вы не собираетесь есть?
Я покачал головой.
— Ешь. Не болтай.
— Верно, такие дешевые продукты вы не любите…
Ифрин тут же оторвала куриные ножки.
В этот момент я ощутил легкую вибрацию, исходящую от правого плеча. Это означало, что наше время пребывания в Голосе подходило к концу.
— Поторопись, Ифрин. Мы скоро вернемся на север.
— Ах, да, да…
* * *
Ночь, когда красная луна рассеивала по небу красный туман. Сердце Империи, императорский дворец.
Тик-Так! Тик-Так!
Самая приватная часть дворца, спальня императрицы, где был слышен лишь ход часов.
Софиен медленно открыла глаза.
— Хм…
Побывав в Голосе, она выдохнула.
Топ!
Рядом кто-то был. Вены на ее виске тут же вздулись.
— …ты?
Кто-то осмелился войти в темную спальню, куда вообще никого не пускали. Там стоял человек, которого Софиен хорошо знала. Она потеряла дар речи от его смелости.
— Почему ты…
— Давно не виделись, Ваше Величество.
— Не смей упоминать меня своим грязным ртом, Рохакан.
Человек, который раздражал ее в совершенно ином смысле, нежели Деклейн. Это был убийца императрицы, Рохакан.
Софиен приподняла верхнюю часть тела.
— Ты серьезно пришел сюда? В спальню, где спала императрица, которую ты убил?
Рохакан ответил кивком.
— Я не хотел приходить, но недавно до меня дошли слухи, что вы переписываетесь с Деклейном. Это довольно необычно. К тому же, это было личное письмо. Я думал, что это глупости… но это оказалось правдой.
Софиен встала. Ее почти бесконечная мана уже бушевала вокруг нее. Все в императорском дворце мгновенно всполошились, и рыцари бросились к императрице, узнав о нарушителе.
— Ваше Величество.
Выдерживая это огромное магическое давление, Рохакан спросил:
— Только не говорите, что вы испытываете серьезные чувства к Деклейну?
Мана Софиен угасла. Она покосилась на Рохакана.
— Почему ты спрашиваешь об этом? Ты вломился сюда только для того, чтобы спросить об этом?
— Это очень важно.
Его серьезный тон обеспокоил Софиен.
— Ублюдок.
— Ваше Величество, я частично вижу будущее.
Будущее. Возможность видеть будущее была чудом, но сила Рохакана становилась тем выше, чем короче была его оставшаяся жизнь.
Он продолжил низким голосом:
— …я увидел фрагменты, связанные с вашим будущим.
— Если ты хочешь покончить жизнь самоубийством, я с радостью…
— В этом будущем…
В коридоре послышался топот приближающихся рыцарей. Софиен выпустила свою ману, произнося заклинание на руническом языке, чтобы связать Рохакана. Теперь он не мог убежать, но Рохакан спокойно продолжил говорить:
— Вы признались в любви Деклейну.
В этот момент время как будто остановилось.
