Как будто он был единственной вмятиной в свете — пустотой, которую нужно было заполнить. Он был песчинкой, песчинкой, пылинкой для света — и все же он означал конец всего.
Вскоре Красная Вспышка позади него рассеялась, позволив солнцу снова получить монополию. Но вскоре даже прекрасные лучи скрылись с наступлением темного дня.
Надвинулись облака, снова окутывая мир тьмой, которая несла с собой только смерть.
«…Скучали по мне?»
«Д…Даркдей?»
«Скажиие мне, что это еще один подражатель.»
Члены Гильдии Надежды могли только смотреть вверх на эту опускающуюся тьму, им хотелось отвернуть глаза, но они не могли, так как Даркдей так медленно приземлялся рядом с ними.
Они хотели сражаться, но их разум ясно помнит, что произойдет, если они это сделают.
Они хотели бежать, но тогда людям вокруг них придется заплатить за это высокую цену.
Они были героями — единственное, что они могли сделать, это стоять на своем.
«Темп…» Императрица прошептала: «Эвакуируй как можно больше студентов.»
«…Разве они не в большей безопасности внутри Академии?»
«Хех,» и впервые за долгое время Императрица не смогла удержаться от смешка, «Единственное безопасное место — это то, где все еще сияет свет.»
«Тогда…»
«В этом нет необходимости, члены Гильдии Надежды.»
И прежде чем Темпо успел сказать еще хоть слово, Даркдей направился к ним; его голос отличался от того, каким они его помнили. Могло ли это быть… он почерпнул эту идею из шлемов Темного Тысячелетия?
«Я пришел сюда не за вами, а за ней.»
И с этими словами Гильдия Надежды наконец отвела глаза от Даркдея, повернувшись к человеку, на которого указывал его палец, — Темному Тысячелетию.
«Мега-Женщина.»
«…Что за…!!!»
Грохот. Достаточно громкий, чтобы заглушить любые слова или шум, которые мог бы произвести мир, разнесся по воздуху — или, по крайней мере, так это звучало и ощущалось членами Гильдии Надежды, когда сама земля, на которой они стояли, начала дрожать.
И легким щелчком пальца — тихий звук, который они едва услышали… С этим щелчком они почувствовали, что их отбрасывает сила, которая сделала их почти беспомощными. Не только их, но даже земля подчинилась этой силе и разверглась.
Это было почти так, как если бы они просто стояли на пенополистироле, а их разрывал и рвал сердитый — нет, взволнованный ребенок.
Предполагалось, что будет хаос, поскольку дороги, деревья и земля треснули и поплыли в воздухе — но среди всего этого, среди грохота, среди обломков, среди хаоса… был порядок.
И в центре всего этого, совершенно неподвижная и непоколебимая, была тюрьма, в которой содержалась Темное Тысячелетие, которая даже среди всего этого оставалась неподвижным и в ступоре.
Члены Гильдии Надежды оказались в этом так называемом порядке. Беспомощно плывущие, словно невидимая рука, казалось, привязала к ним веревочки — как будто они были куклами и не имели собственной воли.
Они хотели сделать хоть что-то, что угодно… Но казалось, что даже их дыхание больше не принадлежало им.
Дороги, деревья и земля затем медленно начали складывать в путь для Даркдея, пока он медленно подходил к Темному Тысячелетию.
Что касается членов Гильдии Надежды… Они были похожи на рыцарей, уступающих дорогу своему королю, когда он приветствовал свою королеву.
«Мега-Женщина,» сказал Даркдей, небрежно потянув за одну из Белых Колонн, в результате чего слегка невидимый зеленый барьер замерцал и очень скоро исчез.
«Что они с тобой сделали?»
Даркдей опустился на колени на землю, нежно коснувшись подбородка Темного Тысячилетя, и повернул ее лицо к себе:
«Ты… выглядишь моложе,» дыхание Даркдея стало немного тяжелее, «Сильви почти похожа на тебя. Но эти шрамы… Я знаю, что они не от меня.»
Даркдей тщательно проверил ужасные и почти бесчисленные крошечные шрамы на лице Темного Тысячелетия. Ее глаза были какого-то зелено–голубого оттенка, волосы — смесь коричневого и золотого — черта, которая тоже была у Сильви.
Но это было еще не все — каждый миллиметр строения их лиц был почти одинаковым. Если бы не шрамы и ее глаза, которые казались почти мертвыми, то Темное Тысячелетие была бы просто Сильви через 2 или 3 года.
«…»
И теперь, когда Даркдей смотрел на нее, по-настоящему смотрел на нее… Мега-Женщина, которую он знал, была на десять лет страше.
«Ты не Мега-Женщина.»
Затем Даркдей отпустил лицо Темного Тысячилетия и внезапно встал. И как будто хаос вновь расцвел, тропинка, проложенная для Даркдея, вскоре рухнула, упав обратно в кратер под ними.
«Если ты не Мега-Женщина, тогда кто ты?» Даркдей пробормотал, его тон был явно взволнованным и раздраженным: «Мега-Женщина … ты не Мега-Женщина.»
Даркдея начал ходить кругами вокруг Белых Колонн, все еще окружающих Темное Тысячелетие, почти бесконечно бормотал слово «Мега-Женщина».
«Мега… Женщина?»
Пока, наконец, Темное Тысячелетие не открыла рот и не заговорила; ее голос все еще был слегка хриплым из-за того, что ее легкие все еще заживали после того, как ее пробили Гера и Императрица. И как только ее хриплые слова достигли ушей Даркдея, его шаги остановились. 2
« знаешь, где Мега-Женщина?» он спросил, снова опустившись на колени перед Темным Тысячелетием: «Ты тоже дочь Мега-Женщины? Ты знаешь Сильви Савельевну?»
«Сильви… Савельевна?» Глаза Темного Тысячелетия обратились к Даркдею… почти так, как если бы она видела сквозь его черный как смоль шлем,
«Сильви Савельевна…» повторила она. И как будто на секунду маленький огонек пробился сквозь тьму… она улыбнулась: «Это…
…мое имя.»
«…» И вот так просто все как будто застыло во времени. Даркдей остался стоять на коленях на земле; скованного дыхания, которое сочилось из его шлема, больше не было. И секунду спустя он издал тихо:
«…Ох,» и снова встал.
«Моя цель…» Темное Тысячелетие продолжила бормотать, когда свет в ее глазах медленно разгорелся: «Защитить… защитить мир от чужеродных видов. Правительство… правительство лжет нам всем.»
«…»
«Мы — инструменты… мы всего лишь инструменты и… Я должна собрать героев, чтобы защитить… Эйк!»
«…»
И прежде чем Темное Тысячилетие смогла закончить свои слова, в воздухе раздался свист; за ним последовали крик Темного Тысячилетия, когда она внезапно схватилась за голову; она упала на землю, почти свернувшись калачиком, когда ее крики становились все более интенсивными с каждой секундой.
И скоро… без знака или предупреждения, тихий пуф.
И вместе с этим голова Темного Тысячелетия разлетелась на мелкие кусочки, прилипая к Даркдею.
Райли мог только пару раз моргнуть, наблюдая, как часть мозга Темного Тысячелетия скользнула вниз по забралу его шлема. Он повернулся и несколько мгновений смотрел на обезглавленный труп Темного Тысячелетия, прежде чем обернуться и увидеть Белого Короля, держащего в руках что-то вроде пистолета.
«Бернард,» прошептал Райли, наклонив голову, «Что ты сейчас скрываешь? Сначала твой сексуальный роман с Императрицей, а теперь это? Это, несомненно, разочаровало бы…»
И прежде чем он успел закончить свои слова, земля под ним взорвалась, и из нее появилась пара серых рук. В мгновение ока Гера обхватила Даркдея руками и ногами.
«Ви, сделай это сейчас же!»
«Что… ты, блядь, умрешь!»
«Это наш единственный шанс, сделай это!»
«Черт возьми, черт возьми!» И с этим ревом Ви взлетела в воздух, в нескольких метрах от Райли и Геры. Затем ее механический костюм открылся, обнажив ее миниатюрное тело, полностью покрытое зелеными струйками молний — ее зеленые светящиеся глаза слепили любого, кто осмеливался взглянуть на них.
По какой-то причине они смогли прийти в себя, пока Даркдей разговаривал с Темным Тысячелетием. Они шумели, но Даркдей, казалось, совершенно не обращал на них внимания. Они собирались воспользоваться этим временем, чтобы эвакуировать Академию, но потом Белый Король внезапно чокнулся и выхватил оружие.
Итак, единственное, что могла сделать Гера, — это импровизировать, поскольку Даркдей, казалось, все еще был слегка отвлечен.
И лучшая идея, которая могла прийти ей в голову?
Пожертвовать собой ради шанса наконец убить Сво бодный м ир ра нобэ Даркдея.
«Вы все уходите!» Ви снова взревела, когда все ее тело охватила молния. Нет… она не была поглощена ею. Она и есть зеленая молния… только в человеческом облике.
«Это…
…лучше бы, блядь, было больно!»
