«Никому больше нельзя доверять», — мысленно пробормотал Харуюки, звуча при этом словно герой мрачного комикса, прикрывающий левой рукой рану, а в правой сжимая опущенный пистолет.
Сам он сидел, вжавшись в диван комнаты школьного совета, и держал в руках чашку чёрного чая. Этот чай ему налила лично Черноснежка, поэтому напиток обещал быть превосходным, но Харуюки ещё не успел оправиться от шока, чтобы им насладиться.
«Пожалуй, про «нельзя доверять» я погорячился, но подозревать нужно всех. Все, без исключения, люди, которые вот так внезапно появляются, ведут себя удивительно спокойно и обращаются со мной как с человеком — бёрст линкеры. Причём ветераны. Однозначно.»
С этими мыслями он посмотрел напротив и увидел Синомию Утай, которая с неизменно спокойным видом подливала в свою чашку молоко. Налив сколько нужно, она кивнула, поставила молоко обратно на стол и принялась неторопливо размешивать напиток ложкой.
Невинность её движений лишь напоминала Харуюки о том, сколь многого о ней он не знал. Утай училась в четвёртом классе академии Мацуноги, родилась в 37-м году, и на данный момент ей было лишь девять лет и девять месяцев. Значит, она на два года младше Красной Королевы Нико.
Первый Нега Небьюлас распался вскоре после инцидента, зачинщицей которого стала Блэк Лотос, два с половиной года назад, и на тот момент Утай должно было быть лишь семь лет. В каком же возрасте она вообще стала бёрст линкером?
Харуюки отпил чаю, но даже чай не мог избавить его от терзающих вопросов. Сидевшая слева от него Черноснежка поставила свою чашку на блюдце, а затем начала разговор довольно неожиданными словами:
— …Вчера ты тоже была без нейролинкера. Похоже, теперь ты его почти не носишь, Утай?
Утай, попивая молочный чай из чашки, которую держала правой рукой, принялась набирать ответ левой. Скорость её набора стала казаться ещё более нереальной.
«UI> Ага. Когда я надеваю его, я начинаю со страшной силой хотеть обратно в тот мир.»
— Разве тебе что-то мешает? В отличие от меня, за твою голову награда не назначена. К тебе не должны лезть всякие неприятные личности, когда ты появляешься в списке противников.
«UI> Где-то 1-2 раза в месяц я участвую в одиночных дуэлях на нейтральных землях Сетагаи. Этого достаточно. О большем мне мечтать нельзя. Ведь, фактически, часть вины за гибель старого Нега Небьюласа лежит на мне.»
— Э-э?!. — удивлённо обронил Харуюки.
Он напряжённо всматривался в буквы в окне чата перед собой, но слова, набранные Утай, имели слишком ясный смысл, чтобы что-то подразумевать.
«Гибель» Нега Небьюласа?..
Черноснежка не раз рассказывала о том дне.
Два с половиной года назад, в ходе Конференции Семи Королей, Чёрная Королева Блэк Лотос отрубила голову стороннику мирного договора Красному Королю, Рэд Райдеру, и навечно изгнала его из Ускоренного Мира. В результате её Легион, Первый Нега Небьюлас, прекратил своё существование. Эту часть истории Харуюки знал и понимал. Но…
В надежде услышать объяснение он повернул голову, но Черноснежка, до сих пор одетая в спортивную форму, лишь сидела и смотрела на свою чашку печальным взором, не произнося ни слова. Утай, хоть и не убирала левую руку с клавиатуры, тоже хранила молчание.
Посреди тяжёлой тишины двигалось лишь солнце за северным окном, постепенно окрашивая комнату во всё более густые цвета. Несмотря на приближающееся летнее солнцестояние, к половине седьмого всё же начало вечереть.
Право продления школьного дня, которым владели члены школьного совета, работало только до семи часов. Естественно, Харуюки беспокоился о времени, но ещё больше его волновали причины, по которым завязался их разговор, и развязка, к которой они двигались, поэтому он держал рот на замке. Как бы ему ни хотелось услышать от них простых объяснений происходящему, Харуюки понимал, что он здесь на правах гостя. И именно поэтому брать инициативу в свои руки он не решался.
К счастью, два опытных бёрст линкера, по всей видимости, пришли к молчаливому согласию. Черноснежка кратко вздохнула и начала:
— До сих пор, я сознательно… а может, и несознательно избегала разговоров о Первом Нега Небьюласе. Мне не хотелось выглядеть так, словно я цепляюсь за прошлое, перед глазами нынешних легионеров вроде тебя, Харуюки… но главное — мне не хватало смелости посмотреть в лицо своим грехам. Но… Рейкер вернулась, а теперь, спустя два года, я вновь встретилась с Уиуи. Похоже, настало время… встретиться лицом к лицу с прошлым…
Харуюки слушал её, затаив дыхание. Вслед за её словами вновь начала печатать Утай:
«UI> Грехи есть и у меня. Все мы — я, Саттин и Фу — отводили глаза от нашего прошлого и долгое время скрывались в далёких уголках Ускоренного Мира. Но вновь встретиться и посмотреть самим себе в глаза нам однозначно помог именно тяжёлый труд легионеров нового Нега Небьюласа. И поэтому у Ариты-сана есть право знать о том, что за ошибку мы совершили, и почему покинули линию фронта.»
— Да… ты права. Ты совершенно права, — сказала Черноснежка, прочитав розовые буквы, и кивнула.
Затем она развернулась к Харуюки.
В её черных глазах мерцал тот самый свет, который появлялся всякий раз, когда она собиралась рассказывать о своём прошлом. Помимо этого сияния, в самой глубине её зрачков уверенно горели маленькие звёзды.
Выждав небольшую паузу, она заговорила. Её хладнокровный голос таил в себе и боль, и желание её превозмочь.
— …Харуюки. Как ты уже знаешь, во время нашей последней встречи с Первым Красным Королем Рэд Райдером я сделала вид, что приняла его предложение о мире, после чего отрубила его голову. Затем меня затянуло в битву против оставшихся пяти Королей. Мне удалось дожить до бёрст аута, после чего я два года не подключалась к глобальной сети. Вернее… так я тебе сказала, но на самом деле, один раз я всё же подключилась, и это случилось на следующий день после встречи с Королями. Я собрала Первый Нега Небьюлас на неограниченном нейтральном поле, чтобы извиниться перед ними и передать большую часть своих бёрст поинтов.
«UI> Ты должна была знать, что мы не примем их», — вставила Утай, заставив Черноснежку ухмыльнуться.
— Но мне больше нечего было вам дать. Я сильно рисковала, отправляясь в магазин, чтобы закупить там вещей, а вы на меня так разозлились…
«UI> Ещё бы. Я до сих пор с раздражением вспоминаю тот момент.»
— Прости, — Черноснежка ещё раз усмехнулась, а затем продолжила. — Но… история на этом не заканчивается. Я созналась в содеянном и объявила, что выберу нового командира, а сама стану затворником. Но тут Утай и остальные «Элементы» предложили в ответ совершенно безумный план.
— Э… элементы?.. — переспросил Харуюки.
Утай немного покраснела и тут же набрала:
«UI> На тот момент в Нега Небьюласе было четыре офицера, и в определенный момент их стали называть таким возвышенным именем. Дело в том, что каждый из этих аватаров был связан с определённой стихией: землёй, водой, огнём и воздухом соответственно.
— Естественно, «воздухом» была Скай Рейкер. А стихию Уиуи мы оставим на сладкое, — с улыбкой добавила Черноснежка.
Харуюки посмотрел сначала на неё, а затем на слегка смутившуюся Утай.
Четыре офицера, известные как «Элементы». Видимо, их можно считать «Четырьмя Небесными Дэвами» из легенд о феодальных битвах в Японии. Харуюки догадывался, что это звание ставило эту маленькую девочку на один уровень со Скай Рейкер. Но если она настолько сильна и тоже проживает в Сугинами, почему Черноснежка не связалась с ней раньше? Почему не пригласила обратно в Легион? Возможно, у неё были на то какие-то причины, но дополнительная помощь, хотя бы на битвах за территорию, им очень пригодилась бы.
Когда Харуюки додумал до этого момента, Черноснежка прокашлялась и вновь приняла серьёзный вид. Харуюки моментально выпрямился. Тихий голос зазвучал в освещённой закатом комнате школьного совета:
— Предложение, которое «Элементы» выдвинули в ответ на моё заявление об отставке, я никак не ожидала. Они предположили… что есть ещё один способ пройти Брейн Бёрст, и он не связан с получением 10-го уровня.
— Э?!. — слова её потрясли Харуюки.
Конец онлайн-файтинга «Brain Burst». Харуюки до сих пор ни разу не засомневался, что он находится за барьером жестоких условий, необходимых для достижения 10-го уровня.
Неужели в этой игре есть ещё более труднодостижимая цель? Полный захват территории? Нет, это слишком нереально. Пусть большинство бёрст линкеров и живет в Токио, но ведь на территории разделена вся Япония.
Других предположений в голову Харуюки не пришло, поэтому он подался вперед и взволнованно спросил:
— О… о чём вы?! Какой ещё способ?!
— Ты уже видел это место как минимум один раз, Харуюки, — таинственным голосом отозвалась Черноснежка, и Харуюки удивленно округлил глаза.
— Видел… что именно?
— Величественный, громадный замок без дверей, стоящий в самом центре Ускоренного Мира.
И тут…
В голове его ярко вспыхнул увиденный вчера пейзаж.
Покрытый плотным туманом уровень «Город Демонов». Вдали, за рядами заострённых зданий, уходила в небо группа мрачных шпилей. Грозный силуэт, отвергающий каждого, кто посмеет к нему приблизиться, и в то же время манящий своим величием.
— И…императорская резиденция?.. — дрожащим голосом прошептал Харуюки.
Черноснежка и Утай молча кивнули. Харуюки несколько раз моргнул, а затем резко возразил:
— Н…но, семпай! Ты ведь сама вчера сказала! Что даже в Ускоренном Мире никто и никаким способом не может попасть внутрь императорской резиденции!
— Да, но я сказала не только это. Однозначная невозможность проникновения относится только к «обычным дуэльным полям».
— Т…то есть… получается, э-э… что если пройти туда не с обычного дуэльного поля… — Харуюки сглотнул, а затем осторожно продолжил, — …А сверху, с «неограниченного нейтрального», то попасть туда всё-таки можно?
Ответ на свой вопрос ему пришлось ждать несколько секунд.
Черноснежка и Утай переглянулись, а затем обе на мгновение скосили взгляд на пол. Но потом они подняли головы, кивнули, и Утай принялась печатать:
«UI> Как минимум, существует нечто, похожее на проход. Императорскую резиденцию на неограниченном нейтральном поле мы называем «Имперским Замком». В отличие от той модели, что можно увидеть на обычном дуэльном поле в районе Тиёда, у того замка есть четверо врат.
— Это… входы в замок?..
— Угу. С севера, юга, запада и востока в стенах есть гигантские трёхметровые врата. Во всех остальных местах стены всё так же неприступны.
Услышав её слова, Харуюки представил себе карту императорской резиденции. В реальности у неё действительно четверо врат, каждое из которых находилось с определенной стороны света. В честь некоторых из них даже назвали станции метро. Поэтому он помнил, что южные называются «Врата Сакурада», а западные — «Врата Ханзо». Как назывались северные и восточные, он не вспомнил, но важнее всего осознание того, что и в Ускоренном Мире врата наверняка располагались там же, где и в реальном.
— И эти врата… можно открыть?.. — взволнованно поинтересовался он.
Черноснежка скрестила на груди руки и кивнула.
— Если бы было нельзя, мы бы не называли их вратами. Если кто-то поставил там двери, значит, их можно и отворить. Но для этого надо умудриться ещё к ним подойти…
«UI> Именно. Врата существуют, но добраться до них почти невозможно. Каждое из них охраняется. Сторожат их сильнейшие Энеми неограниченного нейтрального поля — четыре Энеми Ультра класса.
— …! — ахнул Харуюки, начиная догадываться, к чему идёт разговор.
«Энеми» называли обитавших на неограниченном нейтральном поле монстров. Как и в любой MMORPG, ими управляла система, и почти все они автоматически нападали на любого бёрст линкера, оказавшегося на определенном расстоянии от них. Их можно убить и получить за это бёрст поинты, но даже самые слабые враги страшно сильны, но при этом очков за них дают мало. Адекватно охотиться на них можно лишь в составе группы, с которой на неограниченном нейтральном поле приходится проводить дни, а то и недели. Даже Харуюки, любителя «неспешного набора опыта», такая перспектива не радовала, и участия в таких походах он принимать не хотел.
Смочив горло остывшим чаем, он спросил:
— Сильнейшие… и насколько они сильны?..
Черноснежка на мгновение задумалась.
— М-м… если честно, рассказывать это бесполезно… ах, да, Харуюки, ты же однажды видел… помнишь, когда мы вместе с Красной Королевой летели в Икебукуро, под нами где-то двадцать бёрст линкеров сражались против одного Энеми?
— А… да. Это был здоровенный Энеми, размером с целое здание. Это и был тот Враг «Ультра класса», о котором говорила Синомия? — опасливо проговорил Харуюки.
Ветераны Брейн Бёрста возле него дружно засмеялись. Пальцы Утай сверкнули в воздухе, и перед глазами с тихим звуком появился новый текст:
«UI> Группой из двадцати человек охотятся на Энеми Звериного класса. Есть Энеми Легендарного класса, они ещё на порядок сильнее. Встречаются они редко, но напасть на такого без подготовки равносильно смерти.»
— На, на порядок?!… Сильнее того?! — простонал Харуюки, ощущая дрожь в спине.
Когда он увидел то чудовище, что бродило по улице Ямате, то сразу понял, что в одиночном бою против такого погибнет моментально. Он даже представить себе не мог, насколько могущественны Энеми Легендарного класса.
Но…
Голос Черноснежки, продолживший речь, нисколько не дрожал.
— Вот, а после встречи с Энеми, охраняющими врата Имперского Замка, Энеми Легендарного класса покажутся щенками. «Ультра» классом их назвали потому, что их силу невозможно даже оценить. Ещё их называют «Четыре Бога». Лучше всего считать их не просто чудовищами, а богами, правящими Ускоренным Миром…
Боги… Ускоренного Мира.
До сих пор Харуюки ни секунды не сомневался в том, что самые могущественные создания в Ускоренном Мире — это «Семь Монохромных Королей». Ему казалось, что насколько сильными ни были бы Энеми, Черноснежка или Нико смогли бы управиться с ними даже в одиночку.
Более того, победить Энеми Звериного и даже Легендарного классов наверняка можно только после определённых приготовлений. Ведь неспроста Синего Короля красноречиво прозвали «Убийцей Легендарных». Скорее всего, это значит, что однажды он смог победить Легендарного Энеми в одиночку. И этот подвиг, действительно, вызывал уважение.
Но Харуюки ощутил, что в конце фразы в голосе Черноснежки появились нотки страха. Он приглушенным голосом спросил у неё:
— А-а… кто сильнее — «Короли» или «Боги»?..
— «Короли» — это просто люди. Но «Боги» — те, кто вознесся высоко над этим понятием. Даже если все Семеро Королей объединят усилия, они вряд ли смогут победить даже одного из Богов.
— …Серьезно? Но тогда выходит, что из-за этих монстров… то есть, божественных Энеми, пробиться к вратам невозможно?… — ошарашенно пробормотал Харуюки.
Утай размашисто кивнула и принялась печатать.
«UI> Действительно, это крайне сложно. И именно поэтому мы задумались — не является ли победа над «Четырьмя Богами», прорыв обороны врат и проникновение вглубь Имперского Замка вторым условием прохождения Брейн Бёрста?
— А… т…точно!.. — тут же воскликнул Харуюки.
Уже известное ему условие «лиши пятерых бёрст линкеров девятого уровня очков и получи десятый» тоже довольно трудное, но, в то же время, его можно выполнить в любую минуту. Пяти Королям нужно было просто пожертвовать своими жизнями ради какого-то одного. При этом сразу же родится первый бёрст линкер 10-го уровня, и в Ускоренном Мире что-то произойдёт.
Но в действительности это вряд ли случится. Потому что каждый бёрст линкер сражается ради того, чтобы становиться сильнее. Никто из них не готов забыть то время и те усилия, что он потратил ради достижения девятого уровня.
В противовес этому, «проникновение вглубь Имперского Замка» тоже задача непростая, тем не менее, это исключительно вопрос силы игроков. Если соберётся целый легион игроков, не уступающих по умениям Королям, то им, возможно, удастся прорвать оборону. Этот план не менее оторван от реальности, но он, хотя бы, не требовал жертв.
И «достижение десятого уровня», и «штурм Имперского Замка» — очень сложные условия, но сложные по-своему. Первое требовало силы духа, второе — силы кулаков. С учётом такого контраста, вполне логично предположить, что после достижения центра Имперского Замка что-то должно произойти в Ускоренном Мире. И, возможно, этим «чем-то» станет то, что Брейн Бёрст будет считаться пройденным. Как минимум, во многих старых играх «нападение на самую неприступную крепость в центре карты» считалось последним, окончательным испытанием для игроков.
Харуюки ощутил, как пробуждается его геймерский инстинкт, подался вперед и, кивая головой, заговорил:
— Да… это, это вполне реально! Если императорскую резиденцию… то есть, Имперский Замок охраняют такие невероятные монстры, он просто обязан быть «последним подземельем»! Если мы проникнем внутрь, должно… обязано произойти нечто…
«UI> Вполне возможно, внутри ждёт ещё один Энеми, ещё сильнее Четырёх Богов. Как бы там ни было, два с половиной года назад мы, я имею в виду весь Нега Небьюлас, услышав слова Саттин об уходе из мира, сказали ей примерно то же самое и в таких же тонах. Что если она не может выполнить первое условие, то надо попытать удачу со вторым. Ну а как всегда упрямая Саттин…»
— Остановила их. Естественно, я остановила их. Я кричала изо всех сил, что нам нельзя туда идти, чтобы они оставили эти мысли, и что я никогда им этого не прощу, — отозвалась Черноснежка и улыбнулась.
Её лицо всё ещё было спокойным, а в голосе слышались лишь нотки игривости, но в глазах Черноснежки Харуюки углядел оттенок боли и смутно начал догадываться, чем закончился тот эпизод.
Возбуждение начало спадать, уступая место напряженности, и Харуюки принялся ждать продолжения.
— Но… упрямыми оказались не только «Элементы», но и вообще все, кто входил в Первый Нега Небьюлас. Они не просто не подчинились моим приказам, но и сказали, что остановить я их смогу только «казнью». В конце концов, я закатила истерику и заявила, что не сдвинусь с места. После этого Легион оставил меня сидеть, а сам выдвинулся в сторону Имперского Замка.
«UI> Ещё бы. Мы были для тебя не только подчинёнными, но и опекунами.»
— Эй, Уиуи, ты вообще в то время только-только пошла в первый класс! Ох, как же с вами всеми тяжело…
Конец фразы, произнесённый дрожащим голосом, растворился в воздухе. Харуюки молча смотрел на то, как Черноснежка сглотнула и закрыла глаза.
Веки её вскоре разомкнулись, открыв наполненные слезами глаза. Но Черноснежка терпела, не давая им скатиться, продолжая тихо пересказывать свои воспоминания:
— В конце концов, я была вынуждена отправиться к Замку за остальными. На тот момент на неограниченном нейтральном поле был активен редкий уровень «Северное Сияние»… и действительно, этим сиянием переливалось всё небо. Мы шли от Сугинами до Синдзюку пешком, и этот поход больше напоминал ночной пикник…
«UI> Было весело. Воспоминаниями о том, как я шла вместе с остальными легионерами и болтала с ними о всяком, я дорожу больше всего на свете. Граф вёз меня на плече, Аква катила коляску Рейкер… будто произошло это вчера.»
— До Имперского Замка мы дошли так быстро, что нам захотелось сделать ещё кружок по Токио. Кстати, Граф, по-моему, всерьёз высказался за это. Естественно, идея была отклонена, и мы разместились на вершине холма Кодзимати перед вратами Ханзо на наше последнее тактическое совещание, — её длинные ресницы наполовину сомкнулись, а взгляд словно устремился в бесконечную даль. Из приоткрытых губ продолжали изливаться воспоминания, — Между «Четырьмя Богами» есть связь, и если напасть на одного, сражаться придется против всех. Поэтому мы разделили наш Легион на четыре отряда — северный, южный, западный и восточный. Естественно, на прощанье была зачитана героическая речь, а Утай всех благословила. Наконец, мы, полные мужества, напали на защитников Имперского Замка…
— И… что потом случилось?.. — хрипло спросил Харуюки после секунды молчания.
Черноснежка выпрямила спину, сложила руки на колени и тихо произнесла:
— Через сто двадцать секунд после начала боя пал последний легионер. Первый Нега Небьюлас не просто распустился. Он погиб от рук Богов в тот самый момент.
— Остальное я расскажу завтра, когда мы соберёмся вместе с Тиюри и Такуму, — сказала Черноснежка обомлевшему Харуюки и осушила свою чашку.
Если честно, у него оставалось ещё много вопросов. В чём именно заключалась «гибель»? Где сейчас были те легионеры? Почему все они молчали и не выходили на связь с Черноснежкой? Почему Синомия Утай, одна из них, вдруг появилась спустя два года?
Но он понимал, что это были вопросы, ответы на которые должны были услышать все текущие члены Нега Небьюласа, включая Такуму и Тиюри. Кроме того, стильные аналоговые часы на стене показывали, что им придётся покинуть школу уже через несколько минут.
Черноснежка быстро убрала кружки, взяла с дивана школьную сумку и, поторопив друзей словами: «Давайте домой», пошла к двери. Харуюки успел заметить, что лицо её уже вернулось к своему обычному виду.
Когда она встретилась с ним прошлой осенью, отбросила свой зрительский аватар и вернулась в Ускоренный Мир, она боялась даже посмотреть в глаза своему прошлому. Более того, когда Жёлтый Король показал ей запись тех событий, она потеряла волю к борьбе и впала в состояние «Зануления», в котором невозможно сражаться.
А значит, даже такой опытный боец, как Черноснежка, день за днём боролась со своей собственной слабостью.
«Сейчас не время беспокоиться», — убедил себя Харуюки, встал и направился к двери вслед за ней.
Его долг как легионера нового Нега Небьюласа состоял в том, чтобы становиться всё сильнее и сильнее. Ему нужно в течение недели избавиться от паразитировавшей на нём «Брони Бедствия», чтобы уже к субботе вновь с гордостью защищать территорию. Он еще не знал, что именно за «план очищения» разработала Черноснежка, но какие бы преграды и страдания не встали на его пути, Харуюки готов был их вытерпеть.
Воодушевившись, Харуюки сжал правую руку в кулак.
Но в этот самый момент доказательство того, что Черноснежка по-прежнему находилась не в своём обычном расположении духа, промелькнуло перед его глазами:
«UI> Саттин, я на всякий случай спрошу. Ты действительно собралась идти домой в таком виде?»
Харуюки удивлённо скосил взгляд. За длинными волосами Черноснежки, укрывавшими её спину, виднелась спортивная футболка. Снизу из коротких шорт выглядывали стройные ноги. Харуюки настолько увлёкся разговором, что и забыл о том, что всё это время Черноснежка провела в спортивной форме, которую надела в расчёте на то, что ей придётся ещё убирать клетку.
— А, а-а, вот чёрт. Погоди секунду, — на редкость поспешно проговорила Черноснежка.
Затем она пробежала между изумлённым Харуюки и снисходительно смотрящей Утай в сторону шкафчика на южной стороне комнаты…
Бросила на пол сумку, ухватилась руками за подол футболки и быстро сняла её с себя.
На мгновение на глазах Харуюки выжглась её бледная спина и кружевные бретельки её белья.
— Фгха?! — произнес он нечто непонятное, допуская то ли большую ошибку, то ли наоборот.
Черноснежка вновь резко обернулась, заметила неподвижно стоящего Харуюки и быстро прикрыла руками грудь. Её лицо начало быстро наливаться красным, а Харуюки подумал:
«Хорошо, что мы в реальном мире. Будь мы в Ускоренном, она бы уже казнила меня самой мощной из своих Инкарнационных Атак.»
В следующее мгновение на его голове оказалась со свистом пролетевшая чёрная футболка, окутав его нос приятным ароматом, а глаза — непроглядной темнотой.
Выгнав Харуюки и быстро переодевшись, Черноснежка всё же вышла из комнаты школьного совета. Вслед за ней всё с тем же снисходительным видом шла Утай. За ворота школы они вышли за двадцать секунд до семи часов, обезопасив себя от возможных последствий.
Не успел Харуюки с облегчением вздохнуть, как над ним раздался строгий голос:
— Харуюки, уже темно, так что проводи Утай домой! Завтра, как только закончишь комитетскую работу, подходи в школьный совет! Не забудь передать Такуму и Тиюри! На этом всё! До свидания! — на предельной скорости проговорила Черноснежка, смешав в одной реплике и приказы и прощание.
Затем она тут же развернулась и ушла в сторону Асагаи. Харуюки проводил взглядом её развевающиеся чёрные волосы, слушая затихающий звук каблуков. Наконец, он смог протяжно выдохнуть.
— Я же ничего плохого не сделал… — пробормотал он.
В ответ стоящая рядом Утай провела пальцами по воздуху.
«UI> Саттин всегда втайне от всех была очень неловкой и стеснительной.»
— Угу… это я уже более-менее понял…
Харуюки кивнул, а затем кратко замотал головой, приводя мысли в порядок. Несмотря на всё произошедшее, он до сих пор не завершил все сегодняшние задания. Оставалась только что порученная Черноснежкой миссия по сопровождению Утай до её дома.
Окинув взглядом небо, Харуюки увидел, что цвет заката практически исчез, и уже свет фонарей освещал облака, а не наоборот. Несмотря на то, что сеть социальных камер плотно накрывала эти дороги, идущая в такой поздний час домой одинокая четвероклассница вызвала бы немало вопросов. И вообще…
— Э-э… Синомия. Уже семь часов, тебе разве разрешают так долго находиться снаружи? — спросил он, и Утай, не меняясь в лице, напечатала в ответ:
«UI> Ничего страшного. Ты ведь помнишь, что я бёрст линкер?»
У Харуюки ушло несколько секунд, чтобы понять смысл этой фразы, но затем он поджал губы от осознания.
«Учитель» Харуюки, Скай Рейкер, однажды сказала ему, что у большинства бёрст линкеров есть одна общая травма. И этой травмой было то, что с младенчества их окружали не руки родителей, а нейролинкер. Воспитанных таким образом детей максимум отругают за поздние прогулки. Это же подтвердила и Утай.
И Харуюки, который мог прийти домой хоть после девяти часов и не найти дома никого, прекрасно её понимал.
— Ясно… ну, всё равно, лучше поторопиться. Уверен, после такой уборки ты проголодалась.
Вместе с этими словами прогудела и пищеварительная система Харуюки. Утай хихикнула и, качнув волосами, кивнула.
«UI> Здесь ты прав. Но я могу добраться домой и сама, а ты, Арита-сан, можешь идти к себе. Ну, пока.»
Поклонившись, Утай развернулась, и её белая юбка начала удаляться, но Харуюки тут же нагнал её.
— Нет, я провожу тебя! Во-первых, уже темно, а во-вторых, меня завтра Черноснежка не простит, если я тебя сейчас оставлю одну… — пробормотал он.
Утай, не сбавляя шаг, повернула голову и ответила:
«UI> Да, это вполне возможно. Хорошо, тогда мы идём в Омию.»
Харуюки слегка ускорил шаг и поравнялся с ней.
Ощущения от этой прогулки были очень странными.
У Харуюки не было младших братьев, сестёр или близких родственников, поэтому он практически никогда не играл с маленькими детьми. Если копать совсем глубоко, то где-то в Накано жила троюродная сестра Сайто Томоко, но последний раз он видел её лицо в деревне около 5-6 лет назад.
Хотя… однажды у него дома появилась девочка, поначалу выдавшая себя за Томоко. Это была Нико, и её в какой-то степени можно назвать другом-ребёнком. Но, с другой стороны, она — Красная Королева, правительница огромного легиона «Проминенс». Обращаться с ней, как с ребёнком, было крайне затруднительно. Точнее, если бы он попытался так сделать, она бы с такой силой выстрелила в него из своего главного калибра, что от того не осталось бы даже шнурков.
Поэтому, ощущения от того, что он на время стал старшим братом этой девочки по имени Синомия Утай с коричневым ранцем на спине и спортивной сумкой в правой руке, казались Харуюки удивительно свежими.
— А, д-давай сумку понесу, — опомнился Харуюки уже через сотню метров.
Утай кивнула и протянула в ответ свою ношу. Взяв её, Харуюки непривычным движением перехватился за лямку левой рукой.
Ему казалось, что он опекает её.
Они шли по узким тротуарам богатого жилого квартала, освещённого светодиодными огнями. Мысли Харуюки постепенно плыли дальше.
Он никогда не задумывался об этом раньше, но однажды, пусть и нескоро, придёт время и ему воспользоваться правом передачи Брейн Бёрста. Другими словами, однажды и он станет «родителем» и выберет бёрст линкера, который станет его «ребёнком». Он будет присматривать за неоперившимся птенцом первого уровня и воспитывать его.
«Что, если моим ребёнком вдруг окажется такая же маленькая хрупкая девочка, вроде Синомии Утай? Хотя нет, для простоты, допустим, Синомия Утай — просто мой «ребёнок». Смог бы я быть для неё достойным родителем? Смог бы быть иногда строгим, иногда добрым, вести Утай вперед и охранять её?
…Да. У меня должно получиться. Потому что я смог попросить у неё дать мне сумку. И иду я с ней в ногу. Эх, вот было бы здорово нам с ней и правда стать «родителем» и «ребёнком»…»
Харуюки продолжал обдумывать свои мысли, местами переходящие в фантазии, совсем забыв о важном факте, который узнал меньше часа назад.
Эта забывчивость аукнулась ему вскоре после того, как Утай вдруг неожиданно неспешно начала печатать обеими руками.
«UI> Мы уже почти добрались до моего дома. И, раз уж мы здесь, у меня есть к тебе просьба, Арита-сан.»
Харуюки прочитал её сообщение, моргнул и, всё ещё не отделавшись от ощущения того, что он её родитель, кивнул.
— К-конечно, проси, что хочешь!
«UI> Я заранее прошу прощения за то, что прошу чего-то ещё вдобавок к тому, что ты меня проводил…»
— Да всё нормально, не стесняйся!
«UI> Спасибо. Тогда, можно попросить Вас исполнить один каприз?»
— Х-хорошо… какой именно?
«UI> Покажи мне свою истинную силу. Перед тем, как я соглашусь с планом Саттин, я хочу своими глазами убедиться в том, что Серебряный Ворон достоин чести называться лучшим бойцом Нега Небьюласа.»
— …Что?
Тело и мысли Харуюки неестественно застыли. На его глазах Утай сняла со спины рюкзак и ненадолго запустила руку в его карман.
В правой руке она держала маленький, похожий больше на печенье, нейролинкер матового серого цвета.
Левой рукой она приподняла волосы, после чего закрепила на своей тонкой шее квантовое устройство. Наблюдавший за этим Харуюки, наконец, вспомнил факт, который совершенно вылетел у него из головы.
Синомия Утай состояла в Первом Нега Небьюласе. Более того, она была одним из «Элементов», четырёх сильнейших бойцов того Легиона. Это ставило её в один ряд со Скай Рейкер. Она была далеко не птенцом. Она была матёрым ветераном, намного превосходящим по силе и опыту Харуюки.
Утай потянула застывшего на месте Харуюки за футболку, потащив его к стоявшей недалеко скамейке. Харуюки практически рефлекторно сел, а Утай снова принялась копаться в рюкзаке.
В этот раз она достала XSB-кабель для прямого соединения, покрытый белым винилом.
Один конец она протянула Харуюки, а второй рукой напечатала:
«UI> Дуэль один на один? Или объединимся в команду и сразимся с другой командой два на два?»
Харуюки ответил мгновенно.
— Командой.
Скамейка, на которой они сидели, в реальном мире находилась в первом квартале Омия района Сугинами. В Ускоренном Мире это место соответствовало территории «Боевая Зона Сугинами 2».
На востоке она граничила с Синдзюку, а на юго-востоке — с Сибуей. Эти зоны — одни из самых популярных мест для сражений, и из-за них Сугинами считался относительно непопулярным полем боя. Но промежуток между 6 и 8 часами вечера всегда считался самым популярным для боёв, а кроме того, на находившейся недалеко Седьмой Кольцевой было крупное дайв кафе, так что человек двадцать в списке противников должно набраться.
Подключившись к Утай метровым кабелем, Харуюки, затаив дыхание, смотрел на то, как перед глазами появляется и пропадает предупреждение о проводном соединении. Утай же, хоть и была моложе его на пять лет, выглядела совершенно спокойно, и куда-то щёлкала в виртуальном интерфейсе. Скорее всего, она сейчас была в меню Брейн Бёрста, где назначала Харуюки, то есть «Сильвер Кроу», своим партнером.
«UI> Хорошо, наших противников я выберу сама. Я собираюсь играть роль поддержки, а ты, Арита-сан, дерись в полную силу. Если ты готов, то я начинаю.»
— А, да, пожалуйста! — выдавил Харуюки ответ из пересохшего горла и сфокусировал взгляд на блестящих губах Утай. Естественно, не потому, что был извращенцем, а чтобы произнести команду на ускорение синхронно с ней.
И тут в голове Харуюки проскочила мысль, почему-то не посетившая его сознание раньше.
Синомия Утай страдала от эфферентной афазии. Она не могла говорить. Как именно она в таком состоянии отдавала команды Брейн Бёрсту?
И ответ был крайне простым.
Утай вдруг закрыла глаза и нахмурилась. Её губы разомкнулись, а затем задрожали. Стиснутые зубы заскрипели. На лбу выступили капли пота.
Силой. Она заставляла своё немое тело произнести эту фразу, чего бы ей это ни стоило.
Харуюки хотел было попросить её остановиться, но слова встряли в его горле. Если Утай была одним из четырёх офицеров Нега Небьюласа, то на такой пост она смогла забраться только благодаря бесчисленным битвам. Вряд ли она всё это время просто принимала вызовы. А значит, эти невыносимо болезненные действия она была вынуждена повторять бесчисленное количество раз.
За пять секунд, которые показались Харуюки вечностью, она смогла сначала приоткрыть губы на пару сантиметров, затем чуть вытянуть их, затем вытянуть в стороны, и, наконец, вновь немного вытянуть.
Бё… рст… ли… нк.
Пусть она не издала ни звука, но её рот отчетливо выговорил эту фразу. Харуюки тут же повторил её вслед за ней.
Sic! Здесь она действительно называет его «gin no karasu».
