Сезон дождей решил устроить небольшой перерыв, и среда ознаменовалась солнечной погодой, по которой Харуюки уже успел соскучиться.
Закончился шестой урок. Харуюки шел под плывшими по небу хлопковыми облаками, и заходящее солнце светило ему в спину. Он торопился на станцию Коэндзи.
Ехать он собирался, понятное дело, на противоположный конец Токио — в Осиаге, расположенный в районе Сумида. Именно там находилась Новая Токийская Башня, официально известная как «Токио Скай Три». Через два часа, на смотровой площадке этой башни мог открыться портал на космический лифт «Гермесов Трос»… а мог и не открыться.
Вся эта затея была изначально пропитана мечтами самого Харуюки. За прошлый день он побывал зрителем на нескольких боях в районах Сугинами и Синдзюку, но никаких слухов и разговоров о Гермесовом Тросе так и не услышал. Время и место предполагаемого открытия портала ему сообщила позавчера Черноснежка во время звонка с погружением. Перед тем, как закончить сеанс, она все-таки добавила, чтобы он не сильно расстраивался, когда его мечты не сбудутся.
Чтобы иметь запасной план, Харуюки собирался превратить эту вылазку в «прогулку к Токио Скай Три», где он и его друзья бывали очень редко. Увы, но Такуму и Тиюри оказались заняты своими секциями, а Черноснежка продолжала мариноваться в кабинете школьного совета, занятая подготовкой к фестивалю. Подумав, Харуюки решил не рисковать и на незнакомой территории в одиночные битвы не вступать.
— Ну и ладно… если окажется, что мы ошиблись, схожу в Акихабару, поиграю в ретро-игры, — утешил он себя, и в одиночестве сел на поезд Центральной Линии.
На станции Кинситё он пересел на линию Ханзомон. Сойдя на станции Осиаге, он обнаружил, что за время поездки город успел окраситься цветами заката.
Заметив это, Харуюки повернулся на тротуаре, посмотрел в небо и вздохнул.
Пусть он и жил в Токио, но многие из его достопримечательностей вживую не видел. Даже на Токио Скай Три он до сих пор был лишь один раз. Гигантская башня на фоне закатного солнца выглядела настолько высокой, что, казалось, доставала до самого неба.
Высота башни составляла 634 метра, а длина фундамента — 70 метров. Пусть башня и стояла на этом месте уже 35 лет, с тех пор ничего выше в Японии еще не построили. Харуюки какое-то время стоял столбом, пораженный величественностью сооружения, а затем поспешил в сторону башни.
Заплатив на входе за школьный билет, он прошел в лифт. Он почувствовал, как кабина лифта ускоряется, начиная подъём. Ощущения, которые испытывало его тело, немного отличались от того, что он испытывал, взлетая в виртуальном мире. Как и вчера в здании столичной администрации, он припал к стеклянным стенам лифта. Если бы с ним ехала Тиюри, она бы точно заметила что-нибудь в духе: «Ох, и любишь же ты высоту!»
Через десять с чем-то секунд лифт доехал до смотровой площадки и раскрыл двери, выпуская Харуюки и еще нескольких туристов.
Поборов в себе желание немедленно подбежать к окну, Харуюки осмотрелся по сторонам. Как он и ожидал, в будний вечер школьников здесь почти не было. Было лишь несколько студентов, явно пришедших сюда на свидания, да дети, приведенные сюда родителями. Бесцельно слонявшихся школьников средних или старших классов (то есть, тех, кто был похож на бёрст линкеров) в поле зрения не было.
Конечно, он мог попытаться выйти в локальную сеть башни и проверить ее список противников, но любое подключение к закрытой сети несло риск раскрытия личности. Кроме того, даже если бы он узнал, что здесь есть другой бёрст линкер, он ничего смог бы сделать. Вернее, он смог бы вызвать его на дуэль, но Харуюки заранее для себя решил, что сражаться сегодня не будет.
Поэтому Харуюки ограничился лишь визуальным сканированием местности, после которого он, как и собирался, направился к западному окну.
Пусть абсолютная высота этой площадки и не доходила до того, что могла предложить столичная администрация, благодаря ясной погоде от вида на вечернюю столицу захватывало дух. На плоской земле виднелись крошечные здания, среди которых периодически выпирали более высотные постройки. Город напоминал старую печатную плату.
Он поднял глаза и увидел вдали величественную гору Фудзи. Слева от нее опускалось к горизонту солнце. Со стороны горы надвигались тучи, обещая с завтрашнего дня вновь вернуть дождливую погоду.
Харуюки поднял взгляд еще выше. В глаза ему бросилось небо, казавшееся в разных точках то бледно-пурпурным, то рыжим. В нем мерцали огоньками спешащие самолеты и вальяжно плывшие по воздуху туристические дирижабли.
«Прямо сейчас по этому небу на скорости, в десять раз быстрее скорости звука, к нам приближается искусственный спутник земли длиной в четыре тысячи километров», — пронеслась мысль в голове Харуюки, и он протяжно вздохнул.
«Мир велик. Он огромен. Он совершенно необъятен.
Скорее всего, я люблю смотреть в небо именно потому, что люблю ощущать это. Мне, толстому и жалкому, нравится ощущать себя крошечным и ничтожным по сравнению с миром. Возможно, я просто на время сбегаю таким образом от реальности.
Именно это я ощущаю и когда летаю, будучи Сильвер Кроу. Когда я лечу, я ощущаю весь непередаваемый масштаб Ускоренного Мира. Я чувствую, что по сравнению с бесконечностью его времени и пространства мои собственные горечи это лишь песчинка, искорка на его земле. Всякий раз, когда я прикасаюсь к небу, я искренне верю в это.
Но…
Почему к небу стремилась ты? Почему продолжаешь стремиться сейчас? Я не верю, что ты, как и я, просто желаешь на миг почувствовать себя свободной от всего. Потому что тогда тебе хватило бы и твоей текущей способности. Тогда почему?.. Что именно ты хочешь найти в небесах?..»
Мысленный шепот Харуюки был обращен, конечно же, к Скай Рейкер, его второй «учительнице».
В глубине души он догадывался о возможных причинах. Но он не знал, были ли его догадки правдивыми. Ему казалось, что на этот вопрос вообще не существует «правильного» ответа. Ответ на него родится в тот самый момент, когда Рейкер сможет снова взлететь силой своих крыльев.
Именно поэтому сама идея с ожиданием портала на Токио Скай Три могла быть обречена на провал с самого начала. Рейкер вполне могла лишь покачать головой, нежно улыбнуться и сказать, что не собирается никуда идти.
Но Харуюки знал и кое-что еще. Какими бы глубокими не были ее шрамы, Скай Рейкер все еще была бёрст линкером. Перспектива нового уровня, да еще и в виде четырехкилометрового моста в небесах, просто обязана разжечь пламя в ее сердце.
Потому что Харуюки и сам был бёрст линкером, и таким возбужденным он себя давно не ощущал.
Он продолжал глядеть на вечерний Токио, а время на часах тем временем перевалило за половину шестого. По расчетам Черноснежки, портал должен был открыться в 17 часов 34 минуты 42 секунды. Именно в этот момент, Гермесов Трос, волнообразно движущийся вдоль экватора, будет ближе всего к Токио.
Харуюки с волнением смотрел, как шли минуты, а за пять секунд до назначенного времени подключил нейролинкер к глобальной сети.
Три секунды до назначенного времени. Харуюки глубоко вздохнул. Две секунды. Он закрыл глаза. Одна секунда. Харуюки как можно тише произнес:
— Бёрст линк.
Резкий звук ускорения.
Харуюки медленно открыл глаза и обнаружил себя в неподвижном синем мире, известном как «базовое ускоренное пространство». Весь город, который всё еще был виден из окон, все туристы, все колонны, стены и пол стали напоминать неподвижные кристаллы.
Оказавшись внутри аватара, похожего на розового поросенка, Харуюки отступил от своего реального тела. Сделав спиной вперед два шага, он остановился и огляделся по сторонам.
В самом центре смотровой площадки в реальности размещалось кафе и несколько сувенирных лавок. В этом мире их словно начисто смело — там была лишь пустая площадка.
Как бы старательно Харуюки не вглядывался, ни портала, ни какой-либо кнопки, активировавшей его, он не заметил. Постояв с десять секунд, он протяжно вздохнул.
«Похоже, «космический уровень» был лишь наивной детской фантазией», — мысленно прошептал он и сокрушенно сел на пол. И тут…
Резкий свет и сильная дрожь заставили его аватар вздрогнуть. Он поднял голову и увидел, как в центре смотровой площадки начали проступать огромные объекты.
Одна за другой из пола поднимались ступени, образуя винтовую лестницу. На ее конце появилась круглая площадка, на которой шестиугольником разместились шесть столбов.
Внутри прозрачных столбов словно был заперт голубой свет. Свет этот мерцал, и от него отделялись яркие частицы, улетавшие точно в потолок.
— Это… портал на Гермесов Трос… — прошептал Харуюки, поднимаясь на ноги.
Поросенок крепко сжал лапку. От его отчаяния уже не осталось и следа. Его догадка оказалась верной. Тоже мне, «детская фантазия».
Он подбежал к лестнице и, не ощущая ни капли сомнения, взбежал по ней наверх.
Цокая копытцами, он пробежал между гудящих столбов к центру площадки.
Встав точно в центр, он изо всех сил подпрыгнул вверх. Но обратно на площадку уже не приземлился.
— А-а?!.. — воскликнул Харуюки, увидев, как его аватар распадается на частицы света.
Вернее, это был не «распад», это был «возврат». Его виртуальное воплощение возвращалось в свою изначальную форму — информацию. Словно подтверждая это, частицы света при ближайшем рассмотрении оказались состоящими из кусков кода.
А в следующее мгновение после того, как Харуюки заметил это…
Его сознание ощутило, как его тело с огромной скоростью потянуло вверх. Но он не ощущал перегрузку, которая должна была сопровождать такой взлет. Его тело, превратившееся в частицы света, просто улетело куда-то наверх, покинув Токио Скай Три…
А затем его сознание заволокло белой пеленой.
Еще несколько секунд Харуюки ничего не ощущал.
Потом он почувствовал, как его ноги коснулись земли с металлическим звуком. Затем он снова ощутил вес своего тела и от неожиданности упал на колени.
Стоя на коленях, он осторожно открыл глаза.
Первое, что он увидел — полоску жизни в верхнем левом углу поля зрения. Он удивленно потянулся к ней рукой и увидел, что рука его была словно сделана из блестящего серебра. Эту руку он знал прекрасно, и она принадлежала «Сильвер Кроу».
Он понял, что оказался в своем дуэльном аватаре. Но он не начинал бой. Начав волноваться, он начал думать, что оказался на «неограниченном нейтральном поле», где не действовали никакие правила. Но тут он заметил еще кое-что. Посреди его зеленой полоски жизни было написано слово «LOCKED».
Не понимая смысла этого слова, Харуюки решил отложить этот вопрос и встряхнул головой. Он глубоко вдохнул, а затем поднял голову.
И закричал:
— Э… э-а-а-а?!
От удивления он тут же сел на пол. Но ему сейчас было не до изящных поз. Он не мог оторвать глаз от пейзажа перед собой.
Металлический пол под Харуюки обрывался в метре перед ним. А за ним было… небо. И облака. А далеко внизу — земля.
Харуюки, как летающий аватар, видел эту картину не раз. Но не в таком масштабе. Он был на невероятной высоте. Высота, на которой он оказался, была в разы выше того предела, который был доступен Сильвер Кроу… а может, и в десятки раз. Небо было глубокого ультрамаринового цвета, облака казались тонкими вихрящимися линиями, и сквозь них было видно синее море и коричнево-зеленая суша. Казалось, что если он упадет, то его убьет даже не падение — он сгорит в атмосфере задолго до этого.
Харуюки начал скрести руками об пол, отползая назад. Лишь оказавшись метра за три от обрыва, он позволил себе выдохнуть. Поднявшись на трясущиеся ноги, Харуюки, наконец, огляделся.
Терраса из серого металла была круглой и довольно просторной. Харуюки скользил глазами по границе террасы. Обернувшись, он увидел, что…
В самом центре круглой террасы стояла изогнутая стена.
Вернее, это была не стена. Это был столб. Толстенный столб в сотню метров диаметром, тянувшийся вертикально вверх. Пол, на котором стоял Харуюки, был лишь узлом этого столба.
— Это и есть… Гермесов Трос?.. — ошеломленно прошептал Харуюки, медленно водя взглядом по величественной башне.
Столб, напоминавший тусклым блеском нержавеющую сталь, бесконечно далеко уходил в небо, окрашенное всеми оттенками темно-синих цветов. Вершину столба он так и не увидел — она была еще дальше, чем точка, в которой сходилась перспектива.
В реальности космический лифт состоял из связанных между собой CNT-кабелей. В диаметре он имел только 20 метров, и напоминал скорее канат, а не столб.
Но его воплощение в Ускоренном Мире, стоявшее перед Харуюки, было именно столбом. Гигантской башней диаметром в 100 метров и высотой в 4 километра, парившей в небесах. Зачем нужно было так увеличивать размер лифта?
Ответа на этот вопрос Харуюки не нашел, но это было неважно. Важно было то, что уровень «Космос» действительно существовал. Вернее, если бы он давал имена уровням, то террасу, на которой он сейчас находился, он бы назвал уровнем «Сверхвысота». Но на вершине этого столба его вполне мог ждать и настоящий космос…
— Он куда больше, чем я думала, — послышался вдруг голос сбоку от Харуюки, и тот согласно кивнул.
— Да-а… по сравнению с этим Токио Скай три — жалкая зубочистка…
— Но детализация поверхности почти никакая. Интересно, внутренности у него моделировали?
— Во всяком случае, никаких входов я пока не вижу… погоди-ка…
Прыг.
Харуюки мгновенно напрягся, ловко подпрыгнул в воздухе, поворачиваясь на 90 градусов вправо, и закричал:
— А-а?! К-к-к-к-к-кто?! К-к-к-когда т-т-ты…?!
На самом деле, он собирался грозным голосом спросить: «Кто ты? Когда ты сюда пришла?!», но из рта его вырвалась лишь серия непонятных звуков. Сбоку на Харуюки с безразличным видом смотрела фигура.
Стройное тело темно-красного цвета. Мощные бедра и предплечья. Длинные когти на руках. Гладкий, мерно покачивавшийся хвост.
И, наконец, маска с треугольными ушами, загнутыми назад, и двумя светящимися золотом глазами. Сомнений не было — это был один из тех аватаров, которых Харуюки знал лично, и один из самых сильных аватаров ближнего боя, которые ему встречались.
— П… П-П-П-Пард?! Ч-ч-ч-что ты т-т-тут…?!
«Пард», она же «Блад Леопард», бёрст линкер 6-го уровня из Красного Легиона «Проминенс», пожала плечами и ответила:
— То же, что и ты.
— Э…
Неизменно ровный голос его собеседницы заставил Харуюки немного успокоиться и кое-что осознать.
Право находиться здесь было далеко не эксклюзивным. Любой бёрст линкер мог, прочитав новости об установке камер на Гермесов Трос, прийти к тем же выводам, таким же образом рассчитать нужное время и очутиться здесь.
В какой-то степени Харуюки был рад, что он оказался не единственным человеком, которому пришла в голову такая бредовая идея с подъемом на Токио Скай Три. Он усмехнулся, но затем его мысль пошла дальше.
Все это означало, что сейчас на этой площадке могли один за другим появиться новые аватары. Он спешно огляделся по сторонам, но кроме них двоих вокруг никого не было.
Обратив внимание на панику Харуюки, Пард несколько устало пояснила:
— Ты добрался сюда первым, потому что других безумцев, решивших ускориться прямо с обзорной площадки, не нашлось. Я погрузилась с этажа под площадкой, поэтому пришла чуть позже. Остальные линкеры в целях безопасности ускорились снаружи, поэтому несколько минут у нас еще есть.
— А-а… ясно. Вот оно что… — отозвался Харуюки, осознавая свою опрометчивость, а затем решил все же поприветствовать ее. — Н-ну, здравствуй.
Затем он поклонился Леопард и продолжил:
— Большое спасибо тебе за помощь в тот раз. Прости, что я поблагодарил тебя лишь письмом, а не лично…
Эту благодарность он высказывал за помощь, оказанную Пард в решении огромной проблемы, свалившейся на Харуюки два месяца назад. Леопард пожала плечами, а затем ответила непривычно длинной для нее фразой:
— Не проблема. Ты тоже сильно помог мне в тот раз. Твоя информация помогла нам выявить брешь в системе безопасности Акихабарского Пб. Но это сейчас неважно… — она вдруг постучала по спине Харуюки, поторапливая его. — Раз уж мы с тобой выиграли немного времени, давай им воспользуемся. Обойдем этот столб по кругу.
— К-кей!
Лишь когда Харуюки начал идти, он понял, как ему повезло, что вслед за ним здесь появилась именно Блад Леопард. Пусть она и была из другого Легиона, они все равно были с ней в хороших отношениях. Если бы вместо нее тут появился, например, Фрост Хорн, то он даже поздоровался бы только после того, как скинул Харуюки с обрыва.
Ширина террасы Гермесова Троса была около двадцати метров. Подойдя к столбу, Харуюки коснулся его, но блестящая металлическая поверхность никак не отреагировала. Некоторые детали на поверхности, вроде металлических швов, все же были, но какого-либо очевидного способа забраться наверх он пока не заметил.
Пард провела по столбу острым когтем. Убедившись, что поверхность не царапается, она повернулась направо и пошла дальше. Харуюки пошел за ней. Из-за величины столба даже обойти его по кругу было не так-то просто. Наконец, они добрались до его задней стороны. За изогнутой поверхностью появилось нечто, и Харуюки воскликнул:
— А!.. Там что-то есть!
И, лязгая конечностями, подбежал.
На первый взгляд они показались ему похожими на машины или корабли. У столба на рампе стояли транспортные средства с обтекаемой формой. Каждое из них было метров 6 в длину. Все они были нацелены на вершину Гермесова Троса. Их было 10.
Крыш у них не было, все сидения были полностью открыты. Впереди, у прозрачного лобового стекла, было одиночное место. За ним было еще два ряда, каждый на два сидения. Вместо колес в нижней части были установлены четыре диска, явно бывшие своего рода двигателями. Гладкая, изящная форма оживила в голове слово «шаттл», а также то, что это слово означало «челнок».
— Ч, что это?.. — прошептал Харуюки.
Забравшись на рампу, он подошел к самой левой машине, сбоку на которой была нарисована цифра «1». Машина стального цвета стояла молча, двигатель ее не работал.
Харуюки осторожно вытянул руку и коснулся двери. И вдруг…
С упругим звуком выскочило фиолетовое окно. Харуюки вздрогнул от испуга, но потом всмотрелся в него. К нему подошла Пард и сделала то же самое.
Вверху окна механическим шрифтом было набрано:
«3D 18H 25M 18S (JST)».
Очевидно, это был таймер, отсчитывавший дни, часы, минуты и секунды.
— Хм-м. Если это таймер обратно отсчета, причем с пометкой «по японскому времени», то до нуля он дойдет… точно в полдень в воскресенье, — тихо проговорила Пард.
— И что случится, когда он закончится?.. — продолжил ее мысль Харуюки.
Но Пард вместо ответа указала когтистым пальцем в нижнюю часть окна. Там было еще немного текста.
«WILL YOU DRIVE ME?»
Еще ниже располагалась единственная кнопка: «YES». Предложение было написано элементарным английским, и Харуюки с легкостью понял, что машина спрашивала, собирается ли он вести ее. Харуюки задумался над тем, что это значит, но тут над ухом прозвучал голос вечно нетерпеливой Пард:
— Если ты не нажмешь эту кнопку, это сделаю я.
— А, с, сейчас нажму! — спешно ответил Харуюки и решительно протянул руку к кнопке «YES».
Тут же раздался короткий звук фанфар и текст сменился на: «YOU ARE MY DRIVER!». «Ты мой водитель».
Через несколько секунд, текст вновь сменился. «RESERVED». Одновременно с этим из окна медленно выплыло еще кое-что.
Это была прозрачная синяя карта. На ней была большая метка в виде цифры «1» и те же цифры обратного отсчета, что и в окне. Харуюки взял карту в руку, и случилось еще одно, последнее событие.
Машина издала звук, и ее цвет тут же сменился со скучного металлического на ослепительно серебряный. Поверхность машины стала напоминать зеркало, и Харуюки тут же осознал, что ее цвет теперь полностью совпадал с цветом брони Сильвер Кроу.
— Все понятно, — уверенно произнесла Пард и подошла к шаттлу, на боку которого красовалась цифра «2».
Она коснулась машины, выскочило окно, и Пард сразу же нажала «YES». Как только она зажала появившуюся карту между пальцев, цвет шаттла стал темно-красным, точно как броня Блад Леопард.
Харуюки, все еще сжимая в руке свою карту, подошел к Пард и спросил:
— Э-э… как я понимаю, мы с тобой зарегистрировались как водители этих шаттло… мобилей. Но все-таки, что это за таймер? До чего именно осталось три дня?..
— Это же очевидно. Пока таймер не дойдет до нуля, шаттл не включится, — предельно ясно ответила Пард.
Харуюки кивнул и тут же задал следующий вопрос:
— Ага-а… но почему таймер такой долгий?..
В ответ Пард неожиданно открыла рот, сокрытый в нижней части маски, и, сверкнув клыками, улыбнулась.
— Это тоже понятно. За три с половиной дня все машины должны обзавестись водителями, а водители, в свою, очередь — командами из 4 человек. В полдень воскресенья мы дружно нажмем на газ и поедем к вершине этого столба.
Алый леопард поднял руку, указав ей на вершину столба, и торжественно закончил:
— Мы заслужили право принять участие в «вертикальной гонке по Гермесову Тросу».
У Харуюки ушло около пяти секунд, чтобы осознать смысл этих слов.
— То есть… выходит, что… финишная черта находится на вершине башни… в к-к-космосе?!
Пард, не обращая внимания на сорвавшийся голос Харуюки, кивнула.
Но не успела она сказать что-то еще, как с противоположной стороны портала один за другим послышались звуки телепортации. Похоже, что ускорившиеся на земле линкеры дошли до смотровой площадки.
Пард взмахнула длинным хвостом и, положив руку на спину Харуюки, прошептала:
— Нам лучше уйти отсюда, пока нас не нашли.
Действительно, шаттлов было всего 10, а значит, водительских мест осталось лишь 8. Наверняка, собравшиеся линкеры предложат решать, кто достоин ездить, с помощью дуэлей, и ввязываться в это Харуюки не хотелось.
— Да… ты права, — согласился с ней Харуюки, подавляя свое удивление от происходящего.
Впрочем, удивление от следующих слов Пард он сдержать не смог:
— Как прервешь ускорение, жди у выхода с парковки. Я подброшу тебя до Сугинами.
— А…
Харуюки вздрогнул и окаменел. В памяти тут же ожил мощный электрический мотоцикл, который Пард водила в реальной жизни.
Но ответить в духе: «А, нет, не надо» он все же не смог, и послушно кивнул:
— Хорошо, спасибо большое.
— Не проблема.
А затем оба они синхронно произнесли:
— Бёрст аут.
В реальной жизни с Пард он не виделся уже давно. К счастью (а может, к сожалению), сегодня она была не в костюме официантки из кафе, а во вполне обычной футболке и узких джинсах.
Когда она носила свободный фартук, это было далеко не так явно, но теперь рельеф футболки отчетливо намекал на ее внушительные объёмы, то и дело заставляя Харуюки скользить взглядом. Пард с равнодушным видом достала из-под сидения мотоцикла еще один шлем, опустила его на голову Харуюки и села за руль. В этот раз Харуюки сел за ней и пристегнулся самостоятельно, после чего осторожно обхватил руками ее тонкую талию.
Сначала мотоцикл ехал очень осторожно и размеренно, но стоило ей покинуть парковочную зону Токио Скай Три, как колесные двигатели резко взревели.
— А-а!.. — завопил, как и в прошлый раз, Харуюки, и как можно сильнее прижался к телу Пард.
Впрочем, постоянные торможения на светофоре и последующие разгоны полностью оккупировали его чувства, и времени на обработку ощущений от контакта с ней у него не было.
Они покинули Сумиду, проехали Окатимати, затем Отяномидзу. В районе Идабаси до ушей Харуюки донеслось:
— Сейчас без пяти шесть. У тебя есть время?
— Э, а-а… да.
Харуюки договорился с матерью, что домой будет приходить к девяти, так что времени у него было с запасом. Почему она согласилась на такое позднее для школьника время — потому что доверяла ему, или потому что ей было лень с ним возиться — Харуюки точно не знал. Возможно, ответ он узнал бы, всерьез нарушив уговор, но такой наглости у него было, поэтому он быстро добавил: «Примерно два часа».
В ответ же Пард произнесла немыслимое:
— Если мы так долго будем пить чай, мы в нем растворимся.
«Э? Ч, чай?» — едва успел подумать Харуюки, как мотоцикл вдруг моргнул поворотником и заехал в бистро возле дороги.
За последние восемь месяцев Харуюки был в похожих местах двадцать с лишним раз с Черноснежкой и один раз со Скай Рейкер. Но он так и не смог привыкнуть к ним. Каждый раз ему казалось, что все вокруг смотрят на него и думают: «Боже, что за нелепая пара», и от этого он начинал обильно потеть.
Вот и сейчас Харуюки отчаянно убеждал себя, что он слишком зациклен на этом, что другим людям нет до него дела. Он прошел вслед за Блад Леопард к столику и сфокусировал свое внимание на терияки, которым она его угощала, пытаясь полностью отстраниться от окружающего мира.
Ощущение того, что у него получается, продлилось недолго.
Пард достала из кармана на поясе красный XSB-кабель, перегнулась через стол и быстро подключила один конец кабеля к нейролинкеру Харуюки. С таким же равнодушным видом она подсоединила свой линкер ко второму штекеру.
Появившееся перед глазами предупреждение о начале проводной связи не могло скрыть того, что сидевшие вокруг школьники начали посмеиваться и переговариваться между собой, и Харуюки вжал голову в плечи, ощущая, как снова начинает обливаться потом.
Ходила поговорка о том, что по длине кабеля можно было судить, как у парочки обстоят дела. Естественно, Пард это ничуть не смущало, но Харуюки не мог так просто отстраниться о происходящего и проговорил… точнее простонал мысленным голосом:
— А, а-а-а, э-э, зачем соединение?
Ответ был как всегда прост:
— Чтобы можно было есть и разговаривать.
На это Харуюки мог ответить лишь «понятно».
Пард действительно сдержала свое слово и разговаривала, поедая гамбургер. Это требовало значительного умения и опыта, потому что случайно попытавшись заговорить настоящий голосом, можно было легко прикусить язык.
— Ты понял, как добраться до начала гонки в воскресенье? — вдруг спросила она его.
Харуюки перестал пережевывать кусок картофелины и ответил:
— Э-э… снова дойти до Токио Скай Три и использовать портал?
— Это не обязательно. Та карта, что ты получил, зарегистрировавшись как водитель, называется «транспортером». Ты можешь с ее помощью перенестись туда сам, и взять с собой до 10 других линкеров, при условии, что вы используете проводное соединение.
— Ого… то есть, мы можем собраться в Сугинами, использовать эту карту и дружно оказаться на Гермесовом Тросе?
— Правильно.
Это была отличная новость. Если в гонке собиралась принять участие Черноснежка, ей, связанной правилом внезапной смерти «девяточнице», было бы очень опасно подключаться к сети в далекой Сумиде.
Харуюки вздохнул и тоже принялся за гамбургер, но потом вдруг почувствовал, что должен задать один вопрос, который должен был задать еще давно. Почему-то, за все то время, что прошло с момента прыжка в портал Токио Скай Три, он так и не спросил:
— А вообще… почему вдруг гонка? Эти машины, они ведь созданы не игроками… их установил там администратор Брейн Бёрста. Я уже 8 месяцев как бёрст линкер, но такое «управляемое» событие вижу впервые…
Пард задумалась над словами Харуюки примерно на половину секунды, а затем ответила:
— Действительно, обычно администратор Брейн Бёрста никак себя не проявляет. Но иногда в Ускоренном Мире выходят большие обновления, а иногда происходят и такие «одноразовые» события. Например, год назад, когда открывался «Токио Гранд Кастл»…
Гранд Кастл был большим парком развлечений, открытым год назад в районе Бухты. В век фулл дайва этот парк решил стать островком «реальных» развлечений и поэтому выглядел как средневековый европейский город с замком, построенный из настоящего камня.
— …В день, когда он был подключен к системе социальных камер, в Ускоренном Мире тоже было праздничное событие по случаю. По городу бродили толпы монстров, и нужно было пробиться через них к трону замка. Моя команда шла очень хорошо, но почти у самого трона команда Синего Легиона привела к нам еще монстров, и мы, хоть и уничтожили их, слегли сами. Клянусь, если в этот раз снова будет участвовать этот чертов Хорн, я ему это припомню.
В глазах Пард зажегся огонь, и Харуюки, инстинктивно втянувший голову в плечи, ответил:
— Я… ясно. Тогда, выходит, что эта гонка, это тоже… «праздник по случаю подключения нового уровня»? То есть, гонка будет всего одна?
— Правильно мыслишь.
Выходит, Харуюки страшно повезло, что ему удалось зарезервировать одну из десяти машин. Про себя Харуюки крикнул: «Мега прёт!», но тут же поспешил избавиться от этой мысли. Он шел на Гермесов Трос вовсе не ради того, чтобы принять участие в этом событии. Ему нужно было попасть на вершину космического лифта, чтобы сообщить ей, Скай Рейкер, нечто очень важное.
«И все-таки…»
Понимая, что ему нужно собрать как можно больше информации, Харуюки нерешительно поинтересовался:
— А-а… Пард. По поводу гонки. За первое-второе места, это самое, будут…?
— Конечно, будут, — уверенно кивнула Блад Леопард, даже не дав Харуюки договорить. — Естественно, что победителям гонки приготовлены призы. Это может быть солидное количество бёрст поинтов или какая-нибудь экипировка.
— О-о… понятно, — Харуюки пытался звучать спокойно, но Пард заметила, как он нервно сглотнул, и слегка улыбнулась.
Доев свой бутерброд, она принялась складывать обертку. Снова послышался ее спокойный голос:
— Советую поумерить ожидания. Ничего, что серьезно повлияло бы на баланс Легионов, разыгрываться не будет. Кстати… — ветеран «Проминенса» взяла паузу, чтобы смахнуть волосы, а затем спросила, — Ваш Легион поедет в полном составе? Все 5 человек?
— Э?.. Ну, раз в шаттле как раз пять мест…
Харуюки уже начал кивать, как вдруг замер.
Пусть они хорошо относились друг к другу, пусть она катала его на мотоцикле, пусть угощала в кафе, но Пард, строго говоря, не была его «соратницей». Она была одним из линкеров, составлявших ядро Красного Легиона, и однажды между ним и Черным Легионом могла вспыхнуть война. Харуюки засомневался в том, может ли он рассказывать ей о передвижениях связанной правилом внезапной смерти Черноснежки.
Пард быстро поняла, о чем думает Харуюки, и покачала головой.
— Не переживай, я не собираюсь использовать это событие, чтобы отрубить голову Черной Королеве. В конце концов, с замороженными шкалами здоровья я и не смогу.
— Замороженными?.. — переспросил Харуюки.
А затем он вспомнил. Как только он оказался на Гермесовом Тросе, первое, что он увидел, была надпись «LOCKED» на полоске жизни.
— Э-э… то есть, во время гонки никто не может ни наносить урона, ни получать его?
В ответ Пард на мгновение задумалась (или сделала вид, что задумалась), а потом кивнула.
— Правильно.
— Тогда зачем в шаттле еще 4 человека? Я-то думал, они там для того, чтобы атаковать другие команды и защищаться от их атак…
— Ты правильно думаешь. Скорее всего, у самих шаттлов есть своя полоска здоровья, и если она опустеет, то он сломается. Помнишь, я говорила о событии в честь открытия Гранд Кастла? Там было тоже самое. Если точнее, то там суть была в том, что у каждой команды была сфера, которую нужно было донести до трона на верхнем этаже замка. Игроки были бессмертны, но саму сферу можно было разрушить.
Харуюки удовлетворенно кивнул. Действительно, если Пард была права, то накалу страстей во время гонки не помешала бы и заморозка здоровья игроков.
— Ясно… вот, значит, как все устроено. В таком случае, я думаю, что весь наш Легион примет участие. Но… почему ты спрашиваешь?
Когда Харуюки встретился взглядом с Пард, случилось редкое событие — та замешкалась с ответом.
Но ее растерянность продлилась лишь секунду.
— В Ускоренном Мире есть два очень дорогих мне человека, — полился тихий голос по красному кабелю. — Первый — моя Королева, которой я служу, и которую буду защищать любой ценой. А второй — моя вечная соперница. Мы с ней стали бёрст линкерами практически одновременно и постоянно сражались друг с другом. Ее зовут «Стратосферная Комета», «Мбр»…
Услышав второе имя, Харуюки сразу понял, о ком она говорила.
— Скай Рейкер?.. — прошептал Харуюки.
Блад Леопард медленно кивнула.
— Я так обрадовалась, когда узнала, что она вернулась. Но она выступает только в битвах за территорию, поэтому я с ней еще не встречалась.
— А-а… ясно, понятно.
В настоящее время Красный Легион «Проминенс» и Черный Легион «Нега Небьюлас» заключили бессрочное перемирие. Из-за него, Пард, ветеран Красного Легиона, не могла участвовать в битвах на территории Сугинами.
Харуюки глубоко вдохнул, а затем, что тоже бывало нечасто, произнес, смотря собеседнице прямо в глаза:
— Если честно, у меня есть причина, по которой я тоже хочу во что бы то ни стало взять Рейкер с собой на Гермесов Трос. Поэтому, даже если она не захочет идти, я постараюсь убедить ее. Уверен, в воскресенье вы с ней встретитесь.
— Ясно.
Пусть ответ Блад Леопард и был коротким, на губах ее проскочила улыбка, и она вновь медленно кивнула.
— Спасибо, Сильвер Кроу. Я рада, что поговорила с тобой. Возможно… все же не два, а три.
Увы, но Харуюки так и не понял смысла ее слов, поэтому смог лишь глупо переспросить:
— Ч-что? Что… Кто?
«Секрет».
Пард не сказала даже этого, но это слово читалось в той легкомысленности, с которой она отцепила от себя кабель.
Они снова сели на мотоцикл, и Пард довезла его до Сугинами. Харуюки стоял на месте, погруженный в раздумья, пока задняя фара не исчезла вдали.
Бёрст линкеров было всего около тысячи. И почти все они жили в Токио. Их было слишком много, чтобы знать всех по именам, и большинство взаимоотношений сводилось к тому, что они забирали друг у друга очки… но когда два бёрст линкера в течение долгого времени много раз сражались друг с другом, в какой-то момент между ними рождалась новая связь, и они становились не просто «врагами». А если подумать, то и своего незаменимого друга и партнера, «Циан Пайла», он поначалу всерьез считал своим врагом…
В голове Харуюки по очереди всплывали лица. Сначала Черноснежка, потом товарищи по Легиону, затем друзья — Нико и Пард, потом его вечный соперник Аш Роллер. Всплыли даже лица Фрост Хорна и его напарника.
Стремление к 10 уровню в основе своей означало необходимость уничтожать других бёрст линкеров. Скорее всего, именно в этом и состоял изначальный замысел таинственного разработчика игры. Заставить схлестнуться в бою тысячу молодых людей, чтобы выбрать из них самого «совершенного».
Но даже он не мог предотвратить появление между этими людьми других чувств, не связанных с ненавистью. То, как сильно Блад Леопард беспокоилась о Скай Рейкер, человеке, которого она никак не могла назвать своим другом, доказывало это.
«Я тоже хочу быть, как она», — сказал сам себе Харуюки по пути домой. — «Как бы сильно меня не поколотили, как сильно бы я ни плакал от обиды, я никогда не буду ненавидеть своих противников. Потому что я люблю эту игру… этот Ускоренный Мир. Потому что я искреннее всех радуюсь тому, что стал бёрст линкером.»
«Правда? Только и всего?»
Услышал он вдруг голос.
В голове, словно на экране, пронеслись тени. Аватар ржавого цвета, словно слепленный из арматуры. Совершенно черный аватар, составленный из тонких пластин. И… уже покинувший этот мир сумеречный аватар с круглым визором и огромными когтями. Все они были членами группы, которые считали Брейн Бёрст не игрой, а инструментом для ускорения мыслей, и сражались только ради очков. «Общество Исследования Ускорения».
За последние два месяца они не предпринимали никаких очевидных шагов. Но вряд ли они прекратили существование. Они скрывались в каком-то уголке Ускоренного Мира в ожидании нового шанса для вторжения.
«Что, ты простишь и их? После таких страданий, которые они причинили твоим друзьям, после всех мучений, которые из-за них перенес ты сам, сможешь ли ты забыть о своей ненависти к ним?»
Голос в его голове, сначала похожий на его собственный, звучал все искаженнее, в нем словно эхом раздавался звон металла. Но Харуюки даже не заметил этого. Он спешил домой, ощущая, как точка в центре его спины ноет и чешется.
«Я знаю, что ты ненавидишь их. Я знаю, что ты хочешь в ярости растоптать их. Дать волю своей злости, своему гневу, своей ненависти и уничтожить их. И у тебя есть сила, способная на это. Сила, которая даст тебе оторвать им руки, вкусить их мяса и выпить всю их кровь. Давай…
Жри. Жри. Жри. Жри. Ж…»
— …Заткнись! — сдавленно прокричал Харуюки, глубоко свесив голову.
Он стоял у входа в супермаркет, расположенный в его доме, и прочие покупатели с недовольным видом обходили его.
Мимо его глаз проносились бесчисленные туфли. На мгновение ему привиделись сверкавшие фиолетовым цветом когти, и Харуюки тут же крепко зажмурился. Он уверенно сказал сам себе:
«Если я встречусь с ними опять, наверное, дойдет до драки. Но я буду драться не из ненависти. Я буду драться, потому что люблю Ускоренный Мир. Потому что я верю, что в нем есть узы, и не все они сводятся к вражде. Я буду драться ради того, чтобы защитить их.»
«Ты уверен?»
Сказал напоследок голос, а затем превратился в смех, постепенно отдаляющийся. Чесотка на спине постепенно стихла.
Харуюки протяжно вздохнул, вытер вспотевшие руки о штаны и тяжелой походкой зашел в пустую квартиру.
