Том 4. Глава 10

Ночь.

Громадный бледный диск в черном небе.

Земля, дома — все белое, цвета пропали. Это было не обесцвечивание — скорее, цвет сухой кости. Прямоугольники домов отбрасывали на широкую дорогу четкие тени. Вдали вонзался в небо центр Синдзюку, смахивающий на спиральную меловую башню.

— …Арена «Лунная ночь», хех, — прошептал Такуму, Сиан Пайл, оглядев западный Токио виртуального мира.

Харуюки быстро перечислил свойства этой арены:

— Яркая, но в тени почти ничего не видно. Звук далеко разносится. «Энеми» мало. Ландшафтных ловушек тоже нет…

— На открытом пространстве атаки из засады почти невозможны. Школьный двор — правильный выбор.

Кивнув друг другу, Харуюки и Такуму оглянулись назад.

В пустом белом пространстве, бывшем в реале гостиной комнатой семьи Арита, под лунным светом молча стояла ярко-изумрудная Лайм Белл.

Внешне она выглядела точно так же, как во вторник, когда друзья видели ее в прошлый раз. Однако за два дня, пройдя через безумное количество дуэлей и выиграв их все, она поднялась уже до того же, четвертого уровня, что и Харуюки с Такуму.

Правда, они на четвертый уровень вышли довольно давно и уже подходили к пятому, между ними и Тиюри, скорее всего, была приличная разница в очках, но, во всяком случае, по потенциалу Лайм Белл была с ними на равных.

Когда Тиюри, служа Номи хилером и наживкой, стремительно догоняла Харуюки и Такуму, наверняка она испытывала на себе самые разные атаки огромного количества Бёрст-линкеров. Харуюки прекрасно понимал, какой болью ей дался этот трудный опыт.

Однако стоящая перед ними Тиюри никак не выказывала усталости. Она произнесла лишь короткую фразу:

— Пошли.

После чего без колебаний спрыгнула с высокой террасы, соответствующей 23 этажу многоквартирного дома в реальном мире. Перепрыгивая между террасами и декоративными подпорками, она быстро добралась до земли. В ее движениях не было ни намека на неуклюжесть новичка.

Харуюки и Такуму вновь переглянулись и, невольно обменявшись горькими улыбками, спустились на землю тем же путем.

Друзья не стали пользоваться главной дорогой, которой они всегда ходили в школу, а поспешили кружным путем. Внимательно оглядывая окрестности, Харуюки и Такуму разрушали все подходящие объекты, заполняя свои шкалы спецатаки.

Не заходя на территорию школы, они сперва забрались на крышу семейного ресторанчика по другую сторону улицы Оме и из-за ограждения принялись изучать место предстоящего сражения.

Средняя школа Умесато приняла форму средневекового европейского дворца. Стиль, пожалуй, можно было охарактеризовать как готический: впереди стояли в ряд высоченные колонны, на стенах виднелось множество скульптур ангелов и демонов.

Сосредоточенно изучив здание и убедившись, что никаких других дуэльных аватаров поблизости нет и все вокруг из камня, Харуюки снова посмотрел на школьный двор.

Просторная площадка была выложена маленькой плиткой с замысловатым орнаментом. Там не было абсолютно ничего, лишь похожие на копья башни у южного края — изначально столбы, поддерживающие проволочную сетку, которая не выпускала наружу мячи, — отбрасывали длинные, тонкие тени через весь двор.

— …Кажется, тут никто не прячется, — пробормотал Харуюки, и Такуму кивнул.

— Мм… Но и Номи тоже нет… Он должен был нырнуть максимум на полсекунды позже…

— Если он не явится через пять минут, давайте временно отойдем от станции Коэндзи подальше… не, стойте.

В этот самый момент ушей Харуюки коснулся слабый свист воздуха. Поскольку на арене царило полное безветрие, значит, что-то двигало воздух. Летающий «энеми» — или летающий аватар.

Харуюки повернулся на юго-восток, задрал голову — и тут же задеревенел.

В ночном небе, заполненном мерцающими звездочками, приближался слабо подсвеченный луной силуэт.

Худощавое тело. Когтистые пальцы на руках. И демонические крылья за спиной.

— Но… ми… — невольно простонал Харуюки. Аватар тем временем начал снижаться, будто его тянула какая-то сила. Сложив руки, он прочертил в воздухе изящную спираль и приземлился точно посреди двора.

Все это у него получилось почти беззвучно. Уже по этой манере полета и по позе Номи Харуюки видел, что он полностью освоил способность к полету.

Аватар с умением «отбирать» медленно сложил крылья и застыл.

Вновь мир погрузился в полнейшую тишину.

Харуюки тоже не ощущал никаких изменений вокруг. Ни крадущихся звуков, ни шагов со стороны мертвых зон — ничего.

Прошло больше минуты. Наконец Харуюки прошептал:

— …Пошли.

Такуму кивнул; все трое встали и разом спрыгнули на дорогу. Услышав шаги, Даск Тейкер быстро повернулся.

Под взглядом Номи троица вошла в ворота средней школы Умесато и, обогнув корпус, направилась во двор.

Шаги трех пар ног по плиткам двора звучали резко. Лунный свет оставлял на земле отчетливые тени.

Тиюри вглубь двора не пошла, а направилась вдоль южной стены школьного здания и тихо остановилась в его тени. Харуюки и Такуму зашагали в середину открытой площадки.

Остановившись в 20 метрах от стоящего в самом центре Даск Тейкера, Харуюки метнул в него безмолвный взгляд.

Несколько секунд Номи молча выдерживал этот взгляд, стоя со скрещенными на груди руками, потом развел руки в стороны.

— …Как я и говорил: вы имели возможность откладывать встречу сколько угодно раз, и я тут совершенно один!

Мальчишеский голос с легким металлическим эхом разнесся над бледным миром.

— Но я не думал, что ты будешь откладывать так долго, семпай! Интересно, это осторожность или недоверчивость?..

— Это потому что мы уже знаем: когда имеешь дело с тобой, лишней предосторожности не бывает.

Ответив на реплику Харуюки коротким «ку-ку-ку», Номи вытянул правую руку перед собой.

Между пальцами у него была карта. Она походила на тот предмет, которым воспользовался Желтый король Йеллоу Рэдио, чтобы воспроизвести видео, — только была кроваво-красного цвета. Харуюки слышал уже, что особые предметы, продающиеся в магазинах в «Безграничном нейтральном поле», почти всегда имеют форму карт.

Номи показал предмет Харуюки и Такуму и сказал:

— Это — «Дуэльная карта внезапной смерти». Она прилично стоит, но считайте, что это мой подарок.

Издав еще один смешок, он продолжил:

— …Сперва я заряжу в нее все свои очки. Остальные две позиции участников уже указаны как одна команда, так что вам обоим нужно зарядить туда свои очки. Если вы оба будете живы, когда мои хит-пойнты обнулятся, все очки с этой карты разделятся между вами поровну. Если выживет только один из вас, он получит всё. А когда я уничтожу вас обоих, ваши очки достанутся мне.

— Значит, если мы оба выживем, нам не придется сражаться друг с другом, да?

— Совершенно верно. Впрочем, это мало кого волнует. Важнее другое…

Номи взмахнул картой и проговорил:

— Бой не закончится, пока кто-нибудь не погибнет. И те, кто погибнут, потеряют «Брэйн Бёрст». Исключений не существует. Скажу сразу: если вы отступите через портал, это мгновенно будет засчитано как поражение. Как только вы вернетесь в реальный мир, сразу начнется деинсталляция.

— …Ясно.

Харуюки кивнул и взглянул на Такуму.

Глаза Сиан Пайла за щелями маски ярко вспыхнули, потом он решительно кивнул.

— Хорошо, годится.

На эти слова Харуюки Номи, в свою очередь, медленно кивнул, потом прикоснулся к карте кончиками пальцев левой руки. Что-то сделал — и карта на миг вспыхнула ярко-алым.

Потом он бросил карту Такуму; тот ее схватил и совершил такие же движения, что и Номи только что. Карта снова вспыхнула.

Такуму кинул карту Харуюки; тот поймал ее между пальцев правой руки.

Сделав глубокий вдох, он тюкнул по карте левой рукой. Посередине раскрылось голографическое окошко, и Харуюки прикоснулся к кнопке «Зарядить».

На экране появилось написанное рубленым шрифтом объяснение правил «внезапной смерти», потом появилось диалоговое окно «Да/Нет». «Да».

Когда чересчур холодная, как всегда, система «Brain Burst» переспросила свое обычное «вы уверены?», Харуюки наконец осознал реальность: это самый краешек самого краешка гибели. Несмотря на то, что он был вне своего реального тела, по спине пробрало морозом. Руки-ноги занемели — и в то же время виртуальный адреналин хлынул в кровь.

Но, разумеется, он выбрал «Да».

Карта кроваво вспыхнула еще ослепительнее, чем раньше, и — покинув руку Харуюки, подлетела немного вверх.

Вокруг нее принялись медленно вращаться цифры обратного отсчета.

Если бы об этом бое стало известно в ускоренном мире, наверняка бы здесь собралась целая куча зрителей. Хотя Харуюки стал Бёрст-линкером уже полгода назад, он никогда еще не слышал про дуэль с правилом «внезапной смерти», участники которой ставят на кон все свои очки.

…Нет.

Неверно. Он слышал.

Королева мечей, которую Харуюки уважал и которой восхищался больше, чем кем бы то ни было, Черный король Блэк Лотус. Из-за особого правила, распространяющегося только на Бёрст-линкеров девятого уровня, она всегда сражалась под дамокловым мечом внезапной смерти. К примеру, если в одно из еженедельных территориальных сражений после тщательной подготовки вступят другие короли. И если она проиграет кому-то из них. Тогда она мгновенно лишится «Brain Burst».

…Семпай. Ты всегда живешь под этим грузом.

Через секунду после того, как Харуюки мысленно пробормотал эти слова —

Обратный отсчет дошел до нуля.

Перед глазами вспыхнула огненная надпись «Дуэль началась».

Даск Тейкер поднял разведенные в стороны когтистые руки.

Харуюки чуть согнул ноги в коленях и приготовил руки-мечи — одну перед собой, другую сзади.

Крылья Номи оставались сложенными, и он не выказывал намерения атаковать своей фиолетовой волной. Видимо, он собирался сперва сражаться на земле и без инкарнации.

Вот и ладно!

С этим мысленным выкриком Харуюки бросился вперед.

Он мчался со всех ног, стремясь как можно быстрее покрыть двадцатиметровое расстояние. Силуэт врага в центре его поля зрения стремительно рос.

Харуюки на бегу пересекал тени от столбов, тянущиеся через белый двор. Один столб, два столба —

Когда он наступил на тень третьего столба.

Из черноты тоненькой — не больше десяти сантиметров в ширину — тени, где ничего невозможно спрятать, что-то выбросилось, почти выбрызнулось, на Харуюки с обеих сторон.

Это были квадратные пластины шириной примерно по метру каждая. Две матово-черных пластины выскочили, как на пружинах, как только Харуюки наступил на тень от столба, и со страшной силой сжали его с боков.

Даже скорость Сильвер Кроу не позволила ему увернуться. Он успел лишь расставить руки в стороны и со всей силы упереться в пластины.

Раздался металлический лязг, и от суставов Харуюки посыпались искры. Полоса хит-пойнтов, единственная, которую он мог видеть, чуть укоротилась.

— Гхх… — вырвалось у него от резкой боли. Пластины, хоть и сверхтонкие, не больше нескольких миллиметров в толщину, давили с устрашающей силой, словно гигантские тиски. Харуюки не мог развести руки до упора, так что просто поправил положение ладоней, чтобы нагрузка приходилось на них и на локти. Однако пластины мгновенно сжали Харуюки и остановились, когда между ними стало где-то полметра.

Слушая скрип своего аватара, Харуюки усилием воли вытряхнул из головы шок и принялся думать.

На арене «Лунная ночь» ловушек нет. Значит, это какой-то неизвестный прием Даск Тейкера?! Нет, в этом случае было бы какое-то движение или голосовая команда — должен же он как-то его активировать. И потом, если бы у него был такой мощный прием, он наверняка бы его применил в их предыдущей дуэли. Значит —

Эти черные доски применил не Номи. И, разумеется, не Лайм Белл.

Иными словами, здесь, на поле боя, был кто-то еще…

Нет, исключено. Никто не мог устроить засаду в этом сражении, которое Харуюки столько раз откладывал и лишь в последний момент подтвердил.

Когда поток его мыслей добрался до этого места, Харуюки вдруг слабо ощутил чье-то присутствие.

Его взгляд сам собой скользнул влево, в сторону школьного корпуса.

Северный край белого двора весь утопал в тени четырехэтажного здания. Съежившаяся фигурка Лайм Белл возле стены казалась совсем крохотной.

Харуюки, как и Такуму рядом с ним, безмолвно наблюдали, как пятый аватар вышел рядом с Тиюри из острого угла тени здания.

Странный.

Лишь это слово годилось для описания его внешности. Никогда еще Харуюки не видел в ускоренном мире более странного аватара.

Все его тело состояло из тонких вертикальных пластин. Как будто много листов бумаги обрезали по форме частей тела и сложили вместе. Между пластинами были примерно сантиметровые щели, и потому, хотя сбоку силуэт аватара можно было разглядеть отчетливо, спереди он выглядел просто набором вертикальных черточек.

И еще — десятки пластин, из которых состоял аватар, все были матово-черными, будто их в чернила окунули.

Харуюки сам не знал, что его потрясло больше — форма аватара или его цвет.

Пластинчатый аватар был абсолютно чернющим, как ни смотри. Не то что «черноватые» аватары, которых он видел раньше, — не серебряно-черный, как Кром Дизастер, не фиолетово-черный, как Даск Тейкер. Идеально черный, поглощающий свет всех длин волн и отказывающийся краситься.

— …Ты, — прохрипел Харуюки.

Аватар, однако, не ответил, а лишь повернул квадратную голову и уставился на Харуюки множеством своих щелей. И тут же давление пластин, сжимающих Харуюки, еще усилилось. Броня Сильвер Кроу неприятно захрустела.

Лишь в этот момент Харуюки заметил, что правой руки у пластинчатого аватара не было. Вместо нее возле плеча дрожало туманное серое сияние.

Харуюки не понимал, какая логика тут работала, но ясно было одно: судя по цвету и форме сжимающих Харуюки пластин, это и была правая рука аватара.

И еще кое-что было предельно ясно.

Этот черный аватар поджидал их в засаде, которую устроил Номи. Хотя этой засады просто не могло быть, ведь Харуюки и Такуму тщательно продумали все варианты.

— …Почему… как… ведь время же не было заранее известно… — почти простонал Такуму, по-прежнему стоящий позади Харуюки.

Даже после этих слов пластинчатый аватар продолжил молчать. Зато испустил короткое «ку-ку» и заговорил Даск Тейкер, находящийся в нескольких метрах от Харуюки.

— Ху, ху. Ох, ребята, вы все время такие забавные. Эти ваши обалделые лица такие прикольные. Мне даже хочется заплатить за просмотр… Кстати, что ты там говорил совсем недавно? «Мы уже знаем: когда имеешь дело с тобой, лишней предосторожности не бывает»? К сожалению, предусмотрительности вам все-таки не хватило, ха-ха, Ха-ха-ха-ха!!!

Исторгнув очередной взрыв смеха, Номи вдруг развел руки в стороны.

— …Ну, впрочем, вы оба совсем скоро останетесь без очков, так что неважно, что вы сейчас узнаете. Я вам в качестве прощального подарка расскажу один секретик. …Я вовсе не предугадал время, которое ты назначил, но, конечно же, и этот вот товарищ вовсе не ждал тут несколько месяцев, пока мы не явились.

Когтями правой руки он похлопал по голове с линзоподобным визором.

— Вы оба уже знаете, у нас вот тут мозговой чип-имплантат. Этот BIC — фактически способный к росту терминал, он подсоединен к сенсорной зоне коры мозга и образует биоэлектронный интерфейс, но… в зависимости от программирования, он может добираться и до более глубоких областей мозга.

— Более… глубоких областей?.. — пробормотал Харуюки. Номи картинно кивнул.

— Да. Разумеется, это крайне опасно. Даже я так далеко не зашел. Но вот этот вот товарищ — он довольно смелый, хотя по нему и не скажешь. Его терминал достает до генератора частоты мыслительных процессов.

Генератор частоты мыслительных процессов.

Это понятие лежит в основе сверхтехнологии, позволяющей Бёрст-линкерам «ускоряться». Программа «Brain Burst» ускоряет мысли пользователя, увеличивая в 1000 раз тактовую частоту мозговых процессов, основу которой составляет ритм биения сердца. На обычную дуэльную арену ныряет пользователь или в «Безграничное нейтральное поле» — этот множитель фиксирован и изменяться не может.

Раз Харуюки и Такуму отложили начало боя более чем на час, здесь должно было пройти больше двух месяцев субъективного времени. У Номи просто не должно было найтись друга, который согласился бы терпеливо ждать в засаде столько времени, — просто не должно было. Однако.

— Повторю еще раз. Он нырнул в «Безграничное нейтральное поле» в восемь вечера по реальному времени. Но ему не пришлось ждать тут бог знает сколько месяцев. Слушайте сюда… он может с помощью BIC деактивировать свой генератор частоты и таким образом по собственной воле отключать ускорение своих мыслей. То есть — он единственный «пользователь замедления» в ускоренном мире!

— …Замед… ление…

Харуюки сам не знал, вырвались эти слова у него или у Такуму.

Других слов Харуюки просто не находил; но тут вдруг новый голос достиг его ушей.

— …Ай-яй-яй.

Негромкий юношеский голос звучал доброжелательно, даже несмотря на электронное эхо, типичное для дуэльных аватаров. Харуюки он сильно напомнил голос единственного своего любимого учителя в начальной школе — молодого классрука в очках.

Продолжая удерживать Харуюки на месте колоссальным давлением, пластинчатый аватар впервые заговорил — мягко, без всякого намека на напряжение.

— Послушай, Тейкер-кун. Не могу удержаться от мысли, что эта твоя разговорчивость как раз и загнала тебя в такую ситуацию с «внезапной смертью».

— Ха-ха, всего лишь разница во взглядах. Ты считаешь оружием молчание, я — красноречие. Как тебе нравятся их обалделые физиономии? Тебе не кажется, что они перед нашим технологическим превосходством уже утратили волю сражаться?

— Не знаю, не знаю. Этот мальчик тут у меня по-прежнему держится. Сильнее я его сдавить не могу.

— Хее, он хоть и ослаблен, все-таки остается металликом. Ху-ху-ху.

Пластинчатый аватар подал Номи знак движением левой руки.

— При нынешних обстоятельствах я полностью сосредоточен на том, чтобы удерживать его на месте. Будет весьма любезно с твоей стороны, если ты приберешь большого немного раньше, чем планировалось.

— Понял, понял. Я не собираюсь заставлять тебя отрабатывать больше, чем я тебе заплатил. Дай мне три минуты… нет, тридцать секунд.

Эти презрительные слова Номи —

Наконец снова разожгли в Харуюки боевой дух.

Всего тридцать секунд? Ты, ни разу не победивший Таку в честном бою, — за тридцать секунд?!

Стиснув зубы, он кинул взгляд по очереди на сжимающие его пластины.

Сейчас не тот случай, когда я могу позволить себе оставаться на месте из-за этих хлипких штук. Врагов двое, но и нас тоже двое. Номи я оставлю для Таку, а сам разберусь… с этим типом!

Харуюки сосредоточил все свое сознание, все свои мысли в одну точку где-то между бровей.

Неожиданно из ниоткуда раздался высокий металлический звук, и тело Сильвер Кроу вздрогнуло. Возникло знакомое ощущение — что сознание подключилось к контуру инкарнации, скрытому в глубине программы «Brain Burst».

У пластинчатого аватара, сдавливающего Харуюки, возле правого плеча была серая аура. Нико говорила, что если аватар постоянно испускает свет, то есть «оверрей», то это признак использования системы инкарнации. Стало быть, эти пластины — инкарнационная техника того аватара. А раз так, то и Харуюки должен собрать всю свою силу и отбиваться.

Острые кончики пальцев Сильвер Кроу осветились белым сиянием.

Оно быстро распространилось до запястья, потом до локтя.

Харуюки с силой втянул воздух — и выкрикнул название приема, совсем недавно им придуманное.

— «Лазерный… мееееч»!!!

После чего скрестил руки и вонзил кончики пальцев правой руки в левую пластину, а левой — в правую.

Доннн! С этим звоном клинки из света воткнулись в угольно-черные пластины. Брызнули искры.

Те места, в которые впились мечи, тут же приобрели раскаленно-красный цвет, как будто их поливали плазмой. Свечение быстро разошлось по всей поверхности пластин, и они завибрировали.

Я прорвусь!!!

Но как только Харуюки издал этот мысленный возглас и напряг всю свою силу воображения.

— Ого… Ай-яй-яй, как все серьезно, — раздался спокойный голос. А потом —

— «Статичный пресс».

Название приема.

Внезапно обе пластины зарокотали.

Толщина их, которая только что была всего несколько миллиметров, начала резко увеличиваться. Пять сантиметров, десять — они уже стали скорее «брусками», чем «пластинами».

Два огромных кубоида, материал которых, казалось, был вырезан из самой черноты, нажали на Харуюки с силой гораздо, гораздо большей, чем раньше.

— Гг… уу!

Застонав, Харуюки собрал всю силу воображения, какую только мог, и стал сопротивляться своими лазерными мечами. Однако, хотя всего секунду назад пластины выглядели так, будто вот-вот расплавятся, но как только их толщина выросла, раскаленные докрасна пятна стали вдвое меньше.

От плеча пластинчатого аватара исходила еще более яркая серая аура, чем раньше. Теперь уже было совершенно ясно, что враг применял не какой-то спецприем, регулируемый системой, а инкарнационную атаку, рожденную силой воображения.

Воображение двух сражающихся создало между ними некую нить — Харуюки показалось, что он прикоснулся к тому, что было внутри пластинчатого аватара.

Тьма.

В отличие от порождения инкарнации Номи, это не была голодная пустота, стремящаяся сожрать все на своем пути. Тьма была, но она не обладала энергией и потому ничего не отдавала и не забирала — просто отвергала любое вмешательство. Нет, это было даже не активное отвержение. Это была «изоляция». Абсолютная отстраненность, которой наплевать на человеческие сердца.

Едва ощутив эту черноту, Харуюки невольно испугался своего контакта с ней через инкарнацию.

Всего краткий миг — но его лазерные мечи тут же ослабли и замерцали.

Этого оказалось достаточно. Став невероятно тяжелыми, твердые бруски надавили на плечи Харуюки, и он полностью потерял способность двигаться. И вновь раздался голос пластинчатого аватара.

— Эй, ты. Если не возражаешь, пожалуйста, стой смирно и не дергайся. Работа, на которую я подписался, — всего лишь временно тебя удержать на месте. Я не собираюсь сражаться.

Что за… эгоизм!

С этим мысленным возгласом Харуюки снова влил силу в лазерные мечи. Однако этого хватило лишь на то, чтобы чуть-чуть ослабить давление черных брусков; отпихнуть их не удалось.

Он был абсолютно обездвижен и мог лишь смотреть на два медленно сближающихся перед ним аватара.

С запада — немного непропорционально длинные руки свисали по бокам низкорослого тела — шел Даск Тейкер.

С востока — торчащий из пикомета на правой руке кончик стального стержня ярко блестел — шел Сиан Пайл.

Оба остановились лицом друг к другу на небольшом удалении посередине широкого школьного двора.

Поле боя залило напряжение; казалось, даже воздух загустел. Харуюки задрожал; он был не в силах ни говорить, ни даже молиться.

— …Хех, — вдруг произнес Номи, лениво шевельнув ладонями. — Похоже, ты тоже подготовился. Раз так, я смогу немножко поразвлечься… верно?

Он поднял руки и сомкнул пальцы перед грудью. Раздался искаженный, вибрирующий звук, и из рук Номи хлынул пульсирующий фиолетовый свет. Это был инкарнационный прием, который Харуюки и Такуму называли «волной пустоты». Харуюки думал, что Номи сразу взлетит и применит дальнобойное оружие, но тот, похоже, собирался драться на земле — возможно, чтобы понасмехаться над Сиан Пайлом.

— У этого приема есть название? — спокойным тоном поинтересовался Такуму. Номи в ответ рассмеялся, как будто бы с силой выдохнул.

— Ха, мне незачем давать приемам имена. Хотя вроде бы он активируется немного медленнее, если безымянный, но такое поведение для игр, и оно мне не нравится! …Кстати… — он развел руки в стороны; фиолетовая волна оставила в воздухе туманный след. — Зачем тебе задавать такие вопросы? Если ты всего через несколько минут останешься без «Брэйн Бёрста»?

— Причина есть, конечно. Я хочу запомнить — пусть даже ненадолго, но в подробностях — своего противника, над телом которого буду читать молитву.

После этого холодного ответа Такуму занял стойку, поместив свое «Усиленное вооружение» перед грудью.

Харуюки знал, что Такуму неделю тренировал владение системой инкарнации под руководством Красного короля Нико. Однако он понятия не имел, какой именно прием освоил Такуму; не знал даже, способен ли его друг применять инкарнацию в реальном бою.

Несмотря на то, что сам Харуюки был зажат между двумя брусками и его аватар жалобно скрипел, он не мог отвести глаз от Такуму.

Вот Сиан Пайл поднял левую руку тоже и —

Сделал то, чего Харуюки ожидал меньше всего.

Пальцы его левой руки с силой обхватили стальную пику, торчащую из «Усиленного вооружения».

…Таку, какого черта ты делаешь?!

Харуюки выпучил глаза. Эта пика олицетворяла шрам в сердце Такуму — она была рождена из воспоминаний о жестоких издевательствах в секции кендо, когда Такуму учился в начальной школе. Это был синай, которым его постоянно тыкали в горло, и в то же время — смертельное оружие, предназначенное для того, чтобы пронзить горло тех гадов, которые измывались.

Почему же он сам схватился за острие?

На вопрос Харуюки Такуму ответил своими действиями.

— «Голубой клинок»!!!

И сразу же после этого выкрика.

Дынн! Стальная пика выстрелилась вперед. Харуюки ожидал, что острый конец оторвет Такуму кисть левой руки. Но.

Отлетел в сторону и рассыпался сам пикомет. А в левой руке Такуму остался окутанный бледным сиянием стержень. Такуму описал им размашистую дугу и поднял над головой, потом взялся за него и освободившейся правой рукой и рубанул сверху вниз перед собой.

Сияние рассеялось, и в руках Такуму оказался —

Меч.

Клинок длиной метра полтора. Не обоюдоострый, но совершенно прямой, с единственной темно-синей линией, проходящей вдоль клинка до самого острия. Сам клинок светло-голубой, вокруг него едва заметное сияние такого же цвета.

Держа это красивое оружие в стойке, Сиан Пайл, сам тоже синий, теперь являл собой дуэльный аватар ближнего боя в чистом виде. Нет — это был в чистом виде «мечник».

…Таку.

Харуюки прошептал имя друга голосом, который не стал настоящим голосом.

Будто прочтя его мысли, Такуму кинул на Харуюки короткий взгляд и кивнул. Потом снова повернулся к Номи и шагнул правой ногой вперед. Поднял меч на уровень корпуса тренированным движением кендоиста.

Этот один шаг показал такую яростную жажду боя, что аура вокруг рук Номи задрожала.

— …Понятно.

Даже когда Номи встретился с этим боевым духом, голос его звучал не очень-то взволнованно. И тут же он презрительно рассмеялся.

— Ху-ху, понятно. Это потому что проиграть мне в поединке было так унизительно, да? И эти чувства ты зарядил в этот «типа меч». Ну ладно, если ты хочешь драку на мечах… ничего не поделаешь, подыграю тебе немножко.

После этих слов Номи тоже сделал движение, будто сжимает что-то руками, и занял такую же среднюю стойку.

Со смесью удивления и понимания Харуюки смотрел, как фиолетовая волна вытянулась и приняла форму меча. Раньше ведь Номи тоже поменял форму этой волны — сделал из нее когти. Видимо, это было оружие ближнего боя, способное принимать любую форму, которую Номи держал в воображении.

Хотя выглядели Такуму и Номи как дуэльные аватары, стояли они друг напротив друга в точности так, как во время финального поединка клубного турнира кендо. Однако никакого судьи здесь не было. Никаких защитных доспехов. И ставкой была их жизнь как Бёрст-линкеров.

Оба разом шагнули вперед, навстречу друг другу.

Между остриями двух мечей начали проскакивать, обжигая воздух, белые искорки.

Поединок на самом деле уже начался. Такуму и Номи сражались за «перезапись» — выясняли, у кого сила воображения выше.

Таку, верь в себя!!!

И в тот же миг, когда Харуюки мысленно выкрикнул эти слова.

— Сеаааа!!!

— Тееееее!!!

Два громких возгласа разнеслись над залитым лунным светом полем боя, и оба противника одновременно рванулись вперед.

Оставляя в воздухе голубой и фиолетовый следы, два меча врезались друг в друга.

Раздался мощный грохот. Инкарнация Такуму, воплощающая истинную суть меча, «силу разрубания», столкнулась с инкарнацией Номи, жаждущей все уничтожать. Мечи после столкновения разлетелись — и тут же снова устремились навстречу. Опять раздался грохот и посыпались искры. И еще раз.

Потом Такуму и Номи чуть разошлись и вновь застыли друг напротив друга в средней стойке.

Из-под маски Даск Тейкера раздался насмешливый голос:

— Нааадо же, как удивительно. Ты действительно изо всех сил стараешься выжать максимум из этого наспех состряпанного меча, да?

— Конечно. Ведь если не жульничать, я в кендо сильнее тебя.

— Ку-ку-ку, — гортанно рассмеялся Номи. — Не знаю, не знаю, семпай. Ты думал, я не замечу? Как бы ты ни старался скрыть, это легко видно! У тебя есть… слабое место!!!

Одновременно с этим выкриком Номи резко шагнул вперед. Фиолетовый меч в его руках с тихим шипением вырос в длину.

За счет собственного выпада и удлинения клинка — Даск Тейкер нанес яростный удар, нацеленный в горло Сиан Пайла.

— Теиииин!

Руки Такуму сами собой прыгнули вверх, защищая горло голубым клинком. Но меч Номи тут же изменил траекторию, как рапира фехтовальщика, и ударил в другое место.

Раздался вибрирующий звук, от которого ушам стало больно, и острие фиолетового меча пробороздило беззащитный правый бок Сиан Пайла.

Номи еще подал свой меч вперед. И следом из раны Такуму вылетела одна-единственная белая искорка.

— Гхх…

Несмотря на стон, Такуму мгновенно взял себя в руки и перешел в атаку. Он нанес подряд несколько ударов, целясь Номи в предплечье, второе предплечье, лицо и глаза. Однако фиолетовый клинок, извиваясь, как живое существо, с идеальной точностью отбил все атаки.

— Эй, эй, как так можно — оставить шею без защиты?

И вновь фиолетовый меч с визгом прыгнул вперед. Номи не упустил момента, когда движения Такуму застыли, и на этот раз нанес ему неглубокую рану в левую часть живота.

Таку, держись!!!

Харуюки мысленно кричал это другу, сам отчаянно сражаясь против черных тисков.

Душевная рана Такуму. Это были воспоминания об издевательствах, которым он подвергался в секции кендо, когда учился в начальной школе. Когда ему связывали руки за спиной и использовали его как манекен для отработки колющих ударов, это было невероятно унизительно, а главное — поселило в нем страх.

Однако Такуму не оставил кендо. Сам он говорил, что ему просто не хватило силы воли уйти, но на самом деле все было не так. Он остался, потому что любил кендо. Его любовь пересилила страх. Это чувство…

Верь в это чувство, Таку!!!

Такуму не мог слышать голоса Харуюки. Однако он вернул себе равновесие и —

Поднял меч вверх. Выше уровня шеи, даже выше головы.

Голубая аура, даже более яркая, чем лунный свет, окутала не только меч над головой, но и руки до самых плеч.

Оверрей Такуму колыхнулся, и он занял твердую стойку. Номи пристально смотрел снизу вверх в глаза своему противнику.

— …Что за очевидный блеф. Ну ладно, если ты желаешь оставить горло открытым, то…

Темно-фиолетовый оверрей с шипением окутал меч и руки Номи.

— …Я его проткну, сам напросился!!!

Рывок Даск Тейкера был стремительнее, чем Харуюки мог уследить взглядом. Размытым пятном аватар метнулся вперед и нанес в горло Такуму сумасшедший удар — на этот раз вовсе не финтя.

Такуму — не стал ни уклоняться, ни парировать.

Он двинулся вперед. Острие меча, таящее в себе убийственную мощь, он принял на толстое левое плечо. В броне образовалась глубокая дыра, полетели бледные искры.

— Гхх…

Тихий, полный боли стон вырвался из-под маски. Но тут же.

— Зеааааа!!!

Голубой меч рубанул сверху вниз с такой силой, что воздух задрожал.

Номи, как и следовало ожидать, отдернулся вправо, но полностью уклониться не смог, и острие меча пробороздило его грудь слева. Рана была неглубокой, но все же из нее посыпались яркие красно-фиолетовые искры.

­— Тц!..

Номи, цокнув языком, попытался разорвать дистанцию, но Такуму обрушил на него новую атаку. К сожалению, за миг до того, как голубой клинок коснулся маски Даск Тейкера, фиолетовый меч его заблокировал.

Соперники сцепились мечами. Целый водопад искр летел из той точки, где клинки упирались друг в друга, и ярко освещал маски.

Равновесие сохранялось лишь секунду. Сиан Пайл, превосходя противника по телосложению и физической силе, резко подал свой меч вперед. Результат не имел никакого отношения к системе инкарнации. Это было в чистом виде проявление разницы между аватаром ближнего боя и аватаром, сбалансированным на всех дистанциях.

Даск Тейкер пошатнулся, его правое колено опустилось на землю.

Его клинок качнулся, и «голубой меч» Такуму придвинулся вплотную к левому плечу Номи. От колоссального давления по выложенному белой плиткой двору пошли тонкие трещины. Маски сражающихся сблизились настолько, что почти соприкасались.

Внезапно Харуюки охватило предчувствие на грани уверенности.

«Таку, уклон!» Лишь мгновения ему не хватило, чтобы прокричать эти слова.

Номи резко воскликнул:

— «Демоник коммандир»!!!

Хруп! С этим звуком из маски Даск Тейкера вырвался густой поток черноты.

Он ударился в маску Сиан Пайла точно спереди и, словно какое-то живое существо, трепеща, проник внутрь. Туловище синего аватара откинулось назад и на миг застыло.

«Демоник коммандир».

Так назывался единственный собственный спецприем Даск Тейкера. Он поглощал всю шкалу спецатаки, но при этом крал у дуэльного аватара противника одну способность, спецприем или «Усиленное вооружение». То, что Номи не пользовался крыльями, а выбрал ближний бой лицом к лицу, видимо, было его ловушкой, рассчитанной как раз на это.

Спецспособностей у Сиан Пайла не было. А два из трех его спецприемов использовали «Усиленное вооружение». Значит, получив атаку «Демоник коммандиром», он должен был с вероятностью 75% потерять и пикомет, и спецприемы.

Если так будет — голубой меч, созданный воображением Такуму из стальной пики, тоже пропадет.

Мгновение общей неподвижности, залившей все поле боя, казалось Харуюки вечностью.

Чернота, которая должна была потечь обратно от маски Сиан Пайла к Даск Тейкеру, —

Не потекла.

Вместо этого.

— …Ооооо!!!

С этим боевым кличем Такуму рубанул мечом, сжимаемым обеими руками, вниз по прямой.

Левая рука Номи, отсеченная чуть ниже плеча, превратилась в облачко фиолетового света и исчезла. Сам аватар рухнул на землю, его подбросило и отнесло метров на десять.

Как и следовало ожидать, он тут же встал и перехватил свой меч пустоты одной рукой. Однако кончик клинка мелко дрожал, выдавая тревогу в сердце своего хозяина.

Наставив сияющий голубой клинок на Номи, Сиан Пайл произнес:

— Ты действительно слишком жадный, в любой ситуации.

Харуюки не въехал в значение этих слов. Такуму, хоть, видимо, и не собирался объяснять, медленно продолжил:

— …Я давно думал об одной странной вещи. Почему ты не отобрал у Лайм Белл способность к лечению? Ведь так у тебя был бы полный комплект — «полет», «огневая мощь» и «лечение»; ты стал бы абсолютно сильнейшим, сильнее даже королей. А все дело в том, что… — глаза Такуму за щелями маски ярко вспыхнули, и он объявил: — Твоей способности для этого недостаточно. Не может быть, чтобы такой мощный спецприем, как «кража способностей у других аватаров», не имел ограничений. У твоего «Демоник коммандира» есть предел количества и силы того, что он может забрать и удержать. Из-за этого ты не можешь взять одновременно две таких редких способности, как «полет» и «лечение», даже если удалишь все остальные, что у тебя есть. Или я неправ?

Прижимаясь правой рукой к обрубку левой, Даск Тейкер молчал. Сейчас Номи должна была терзать дикая боль, вдвое более сильная, чем на обычной дуэльной арене. Может, он не мог двинуться с места — или же он был в такой ярости, что забыл про боль?

Не отводя от Номи острия меча, Такуму медленно приближался. Его спокойный голос вновь разнесся над полем боя.

— …Человек, который обучил меня инкарнации, сказал так. Большая часть потенциала Сиан Пайла сосредоточена в его пикомете. Ты, конечно, рассчитывал, что тебе хватит свободного пространства, чтобы украсть мое «Усиленное вооружение», но… к несчастью для тебя, ты неверно оценил мой пикомет.

— …Ху-ху-ху, понятно.

Хотя Даск Тейкер наконец ответил со своим обычным презрительным смешком, голос его сопровождался мрачным и искаженным звуковым эффектом, словно выдавая его истинные чувства.

— Понятно. Я ведь говорил уже — эта палка состоит из твоих самых болезненных воспоминаний, да? Это… воплощение синая, правда ведь? Что, было что-то нехорошее в секции кендо? Неужели над таким крутым семпаем, как ты, позорно издевались? Ха-ха, не может быть! Ты же совсем не такой, как тот вон свинтус!!!

…Таку, эти слова — очередная ловушка Номи! Не слушай его!

Несмотря на то, что сам Харуюки по-прежнему отчаянно сопротивлялся безжалостно сдавливающим его черным тискам, он мысленно кричал своему другу.

Должно быть, из-за гнева сияние меча Сиан Пайла дрогнуло. Однако Такуму тут же взял себя в руки и спокойно ответил:

— …Мои воспоминания немногого стоят. По сравнению с теми ранами, которые создали твой аватар, Даск Тейкера. Ты стал «грабителем», потому что внутри у тебя ничего нет. Ты отбираешь все, потому что ты — пустая дыра. Думаю, ты и сам это понимаешь. Даже если ты отбираешь у других их умения… нет, их надежды, их дружбу и любовь, ты делаешь это потому, что своих у тебя нет и никогда не будет.

Снова повисло молчание.

Сумеречный аватар, окутанный голубым лунным светом, стоял, опустив голову.

Наконец Номи поднял ее, слегка покачиваясь. Продолжая сжимать левое плечо, он медленно посмотрел вверх. Его пробила короткая дрожь, тут же сменившаяся крупным пошатыванием.

— …Ку-ку-ку.

Из-под его круглой маски вырвался визгливый смех.

— Ку-ку, ху-ху-ху… ха-ха-ха, аха… а-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!!

Откинувшись назад, Даск Тейкер продолжал ржать во весь голос.

— А-ха-ха-ха-ха!!! Во мне ничего?! Ничего?! Ха-ха-ха, это… не про меня, это про него!!!

Посмеявшись еще, он принялся говорить — в нем будто плотину прорвало.

— Вы, ребята, умные, так что наверняка догадались уже, когда просматривали альбомы выпускников, да? Да, мой Родитель — мой старший брат, на три года старше. Вот он был — настоящий грабитель. В детстве он пользовался тем, что больше и сильнее меня, и отбирал конфеты и игрушки, когда стал постарше, стал отбирать карманные деньги и новогодние… он даже отобрал единственную девчонку, с которой у меня были нормальные отношения. Просто шикарный был грабитель, ху-ху-ху.

Номи покачал головой, смеясь, будто в удивлении. Потом его угрюмый монолог продолжился.

— …Первое, что он мне дал… это, конечно, был «Брэйн Бёрст». Я, дурак, был доволен, даже рад. И поэтому, когда его первая лекция закончилась и он сказал: «Теперь каждую неделю приноси по десять очков», — я страшно расстроился. Но если бы я отказался, у меня в реале был бы просто ад. И поэтому я вовсю дуэлился там, где было мало народу, и честно отдавал брату очки. Я стал просто собачкой. Да, он отобрал последнее, что у меня еще оставалось. Мою гордость.

…Нет. Я не хочу это слушать.

Харуюки, забыв дышать, пытался вытряхнуть из сознания слова Номи, которые даже просто слушать было больно, как будто они сами несли какую-то атакующую мощь.

…Я не хочу слышать эту байку. Нет, мне не нужно ее слышать.

Таку, нанеси завершающий удар побыстрей. Закончи это все. Нам вовсе не надо слушать рассказ сомнительной правдивости. Да нет, это наверняка вранье. Стратегия, чтобы вывести нас из равновесия.

Однако Харуюки в глубине души понимал.

История Номи, — правда. И Такуму просто не может сейчас его зарубить.

Даск Тейкер продолжил свой рассказ, обращаясь к остановившемуся Сиан Пайлу.

— …Но даже так я продолжал потихоньку набирать очки для себя и прокачиваться. И однажды я наконец получил первую спецатаку для своего аватара, который ничего особенного собой не представлял. «Демоник коммандир»… И примерно тогда же я обзавелся еще двумя мощными штуками. Мозговым чипом и знанием о системе инкарнации. Жестокие были тренировки… учитель черт знает сколько раз говорил, что это пустая трата времени. Но я держался чисто на ненависти к брату. Да, и мое время наконец пришло. Время, когда я вернул себе все, что этот гад… мой брат у меня украл.

Ку-ку-ку-ку.

Смешок с оттенком возмущения разнесся над школьным двором.

— …Я позвал брата в «Безграничное нейтральное поле» и для начала отобрал его способность. Он был просто в шоке; а я после этого своей инкарнацией запытал его до смерти. Правда, его хит-пойнты кончились слишком быстро, на мой вкус, и я хорошенько продумал, как мне это сделать в следующий раз. Когда он через час воскрес, я уже поинтереснее его убил. Это был такой восторг, такой кайф — просто непередаваемо! Как он орал, когда у него наконец кончились очки и он потерял «Брэйн Бёрст»… При одном воспоминании мне даже сейчас смеяться хочется.. ку-ку, ху-ху, а-ха-ха-ха-ха-ха-ха!

Какое-то время он хватался за живот, потом вскинул голову и прокричал:

— Во мне ничего нет?! Пустая дыра?! Это не я теперь, это он такой!!! Бывший пользователь ускорения, который потерял «Брэйн Бёрст». Нет ничего более печального и жалкого! А я не такой… я заберу все. И в ускоренном мире, и в реальном. Даже иллюзии вроде дружбы и привязанности, в которые вы, ребята, так верите… — глаза под его маской вспыхнули. — Я не останусь без них, я их отберу и взлечу!!!

И одновременно с этим возгласом Номи размашистым движением отвел правую руку.

Из обрубка левой руки что-то вылетело с жуткой скоростью, как черные змеи. Это было «Усиленное вооружение» в виде трех щупалец, которым Даск Тейкер пользовался во время своей первой дуэли с Харуюки. Видимо, он незаметно произнес команду на его подключение и ждал, пока щупальца не регенерируются.

Эти щупальца, способные дотянуться до чего угодно, со свистом бросились — не на Сиан Пайла, стоящего перед Даск Тейкером. И даже не на Сильвер Кроу, зажатого в тисках.

Они полетели к Тиюри — Лайм Белл, которая, съежившись, сидела поодаль в тени школьного здания и до сих пор не произнесла ни слова.

— Что… — вырвалось у изумленного Такуму; однако он все же мгновенно среагировал и поднял меч в попытке рассечь щупальца.

Однако он на миг опоздал.

Щупальца стремительно сжались, точно резиновые, подняли схваченный ими аватар цвета листвы и подставили точно под клинок.

Сиан Пайл дернулся и остановил удар. Острие лишь прикоснулось к краю заостренной шляпы Лайм Белл и высекло одну-единственную искру.

Три щупальца тут же обвили все тело Тиюри и безжалостно сжали.

— !..

Хрупкий аватар откинулся назад, из горла вырвался болезненный стон. И поверх него прозвучал смешок Номи.

— Ху, ху-ху-ху. Ты думал, я ее позвал, просто чтобы она меня лечила? Ну нееет! Я уже знаю, что Лайм Белл — твое уязвимое место. Нужно пользоваться всем, что есть под рукой… вот в чем секрет побед в «дуэлях»!

— …Ах ты сволочь… — низко прорычал Такуму, и его клинок задрожал. Тиюри попыталась было что-то сказать ему, однако щупальца мгновенно обернулись вокруг рта Лайм Белл в несколько слоев.

— А теперь будь любезен, отбрось свой меч и отмени «Усиленное вооружение».

На этот холодный приказ Номи Такуму ответил скрипучим голосом:

— …Лайм Белл не участвует в нашей «дуэли до внезапной смерти». Ты не можешь брать ее в заложники.

— Ээ? Правда не могу?

Даск Тейкер склонил голову набок.

И небрежно обхватил правый локоть Лайм Белл своей правой рукой, сочащейся фиолетовой волной.

Дзынь.

Раздался очень, очень неприятный звук. Тонкая желто-зеленая рука Лайм Белл разломилась в локтевом суставе.

— !!!

Лайм Белл содрогнулась всем телом, из ее горла вырвался безмолвный вопль. Она изогнулась назад насколько могла, и еще раз, и еще. Всякий раз из локтя вырывался мощный поток зеленых искр.

Перед глазами Харуюки вдруг все стало обжигающе красным. Его охватила безумная ярость, и он стал изо всех сил вырываться. Однако черные тиски, будто насмехаясь над этой яростью, даже не дрогнули. Напротив — как только его лазерные мечи, до сих пор противостоявшие нажиму, из-за гнева поколебались, тиски сдавили его плечи еще мощнее.

— Ты… свооолооочь!!!

Это проревел Такуму. Он шагнул вперед, и тут же что-то стукнулось о грудь его большого аватара. Это была рука Лайм Белл. Отлетев от Сиан Пайла, она прямо в воздухе распалась на бессчетные полигоны и исчезла.

— …Ты ведь понимаешь, да, семпай? Она впервые ныряет в «Безграничное нейтральное поле». На арену, где уровень боли вдвое выше, чем на обычных дуэльных полях.

Это можно было и не говорить. Сейчас Тиюри испытывала такую боль, как если бы потеряла часть тела в реальном мире. Ее хрупкий аватар продолжал подергиваться — возможно, из-за шока.

Прямо на глазах у застывшего Сиан Пайла Номи вновь поднял правую руку.

— …Кроме того, если я продолжу так делать, у нее заполнится шкала спецатаки, чтобы меня подлечить.

После чего ткнул своим острым указательным пальцем Тиюри в бок.

Ее аватар снова вскинулся. Даже из-под щупалец, в несколько слоев покрывавших ее рот, был слышен тоненький вскрик.

Тычок. Еще один. И — еще один.

Перед тем, как в теле Тиюри появилась четвертая дыра —

— …Прекрати!!! — низким, разбитым голосом прокричал Такуму.

Его всего трясло. Оверрей, покрывающий его меч и руки, мерцал нестабильно, как лампочка при плохом контакте.

«Не надо, Таку», — так хотел заорать Харуюки. Но не мог.

— …Пожалуйста, прекрати… — простонал Такуму. Голубой клинок вывалился у него из рук и с металлическим стуком упал на землю.

И тут же превратился в облачко света. Облачко взлетело в воздух и всосалось в правую руку аватара, где тут же снова появился пикомет.

Такуму прошептал команду, и «Усиленное вооружение» снова исчезло. Убедившись в этом, Даск Тейкер с силой махнул левой рукой и отшвырнул Тиюри куда-то далеко в сторону.

Больше он не обращал внимания на изогнувшуюся всем телом, корчащуюся от боли Лайм Белл.

Сумрачный аватар бросился на Сиан Пайла, и когти его правой руки погрузились в мощный синий живот.

Раздался влажный звук, и черная рука Даск Тейкера высунулась из спины Сиан Пайла.

Тут же Номи выдернул руку, и из раны хлынула струя бледно-голубых искр. Такуму зашатался, опустился на колени, чтобы не упасть, и неподвижно застыл, повесив голову.

— Все потому что ты веришь в ерунду под названием «узы», — тихо, будто всерьез жалея Такуму, произнес Номи. — Нет — ты проиграл, потому что вел себя так, будто веришь. Если бы вы на самом деле верили друг в друга, ты бы ударил меня вместе с ней. Или я ошибаюсь?

Ошибаешься… ошибаешься, ошибаешься!!!

Харуюки отчаянно вырывался. Он пытался вырваться из тисков и спасти Такуму; искры сыпались от его суставов. Продолжая сражаться, он безмолвно закричал:

Ну почему я не могу пошевелиться? Почему я не могу даже голос подать? Вот сейчас, если вот сейчас я не сдвинусь с места, в чем тогда смысл всего, что я делал до сих пор…

— Прости, мальчик, — раздался шепот у него за спиной. Это был голос пластинчатого аватара, до сих пор молчавшего. — Этот прием блокирует не только твои движения, но и речь. Поэтому ты не можешь ни говорить, ни использовать голосовые команды. Я бы позволил тебе хотя бы попрощаться с твоим другом, но… прости.

После этих слов, которые звучали как искреннее извинение, ярость Харуюки разгорелась еще сильнее; она бушевала внутри его аватара.

Спину вдруг прострелило.

Импульсы боли, как удары молнии, расходились из точки где-то между лопатками.

Харуюки показалось, что он слышит что-то вроде голоса. Но голос не достигал сознания Харуюки, словно тиски блокировали и его.

Если говорить он не может, остается лишь сопротивляться с помощью инкарнации — лазерных мечей. Харуюки это понимал, но кипящая ярость сбивала концентрацию.

В школьном дворе Даск Тейкер перед стоящим на коленях Сиан Пайлом поднял правую руку.

Волна пустоты снова приняла форму тонкого меча. Меч с гулом нанес подряд два удара сверху вниз.

Раздался тяжелый стук — обе руки Сиан Пайла, отрубленные возле плеч, упали на землю. Водопад искр хлынул из ран.

Харуюки услышал голос.

«…Хару, прости меня».

«…Я не могу больше сражаться. Прости…»

Зрение Харуюки затуманилось из-за текущих под маской слез. Но он все равно видел искаженную фигуру Даск Тейкера, поднимающего меч, чтобы нанести смертельный удар.

Здесь.

Здесь все закончится? Конец «Brain Burst» для меня… и для Такуму?

Эта мысль со шлепком приземлилась в его голове.

И, как будто это была капля с температурой, равной абсолютному нулю, пламя ярости, горевшее в Харуюки, застыло и исчезло. Руки и ноги вдруг охватил холод. Сияние на руках мигнуло и погасло. Все ощущения улетели куда-то далеко. Осталось только предчувствие, которое он уже испытывал один или два раза, — предчувствие, что вот сейчас его аватар полностью отключится.

…Ааа, понятно. «Обнуление». Значит, его тоже создает система инкарнации. «Минус-воображение» гасит огонь сердца, и аватар превращается в холодную статую.

…Хоть я это и понял, все уже потеряло смысл.

…Нет, неверно.

Если «обнуление» производит «минус-инкарнация», и это может произойти с каждым Бёрст-линкером, то и наоборот тоже должно быть возможно. Аватар, неспособный двигаться, должен обрести эту способность через «плюс-инкарнацию». Даже если — даже если он зажат тисками абсолютной мощи.

Как в тот раз, когда Харуюки, стоя рядом с ней, спящей в постели из черных шипов, подхлестнул свое избитое тело и вновь сумел подняться.

Слабый огонек вспыхнул у груди Харуюки.

Это не было пламя черной ярости к Номи, которое охватывало его много раз. К этому больше подходило название «воля». Чистая сила духа, которую в нем воспитали Черноснежка, Нико, Блад Лепард и Скай Рейкер.

Этот огонек начал плавить лед, сковывающий все тело Сильвер Кроу. Харуюки вновь стал ощущать свои конечности.

Синее сияние, тоже похожее на пламя, — оверрей, — внезапно окутало швы и сочленения зеркальной брони Сильвер Кроу.

Но Харуюки этого даже не осознавал. Он плотно прижал ладони к черным тискам.

— Гу… ууу…

Тихий стон вырвался из его горла. Собрав все силы, Харуюки пытался расширить щель. Аватар скрипел, острая боль прошила локти и плечи.

Раздалось подряд несколько хрустящих металлических звуков. Это трескалась броня на руках. Из трещин тоже вырывался синий свет.

— У… о… ооо!..

Сгустки чистой боли взрывались в нервной системе Харуюки, перед его глазами все побелело. Но он продолжал давить. Кусочки брони, отламываясь, падали к его ногам и там рассыпались. Синяя аура подобно пламени окутала его темно-серое тело там, где оно выглядывало из-под брони.

Но и сейчас абсолютная прочность и давление черных брусков остались прежними. Однако — Харуюки верил.

Не в собственную силу.

Он верил в силу людей, для которых ускоренный мир — не просто инструмент; в силу людей, которые поддерживали и наставляли его до сих пор.

— Оо… о, оооОооо!!!

И одновременно с этим воплем вся броня с его туловища отвалилась разом.

Синяя аура сконденсировалась, потом взорвалась и окрасила весь мир.

И Харуюки почувствовал. Всего на миг, но давление черных тисков ослабло.

Со всей силы он рванулся вперед. Его плечи терлись о стены, полоса хит-пойнтов, рассыпая искры, съезжала вниз. Вложив всю свою энергию в один-единственный шаг, кажущийся бесконечным, Харуюки наконец вырвался из заточения.

Упал на землю. Перекатился и тут же вскочил на ноги. Инерция от этого движения сама понесла его вперед, и он выставил правую руку. Сосредоточился.

И выкрикнул.

— У… аааа!!!

Рука Даск Тейкера остановилась, не завершив удара, который должен был перерубить шею Сиан Пайла; он обернулся с тенью удивления во взгляде. Харуюки вложил всю оставшуюся в нем волю и выстрелил в Номи лазерным мечом.

Световой клинок вытянулся в воздухе более чем на пять метров и —

Отсек два из трех щупалец Номи, росших из левой руки.

Это был предел.

Силы покинули его тело, ноги заплелись; Харуюки рухнул и перекатился на спину.

Голос Номи достиг его пульсирующего сознания будто издалека — возможно, потому что Харуюки слишком сильно напрягал сознание.

— Эй, пожалуйста, не пугай меня так, семпай.

И после короткой паузы:

— …Ты там не слишком расслабился, что выпустил добычу из тисков?

Издалека донесся ответ пластинчатого аватара:

— Ты несправедлив; я здесь тружусь в полную силу, знаешь ли. Ты бы лучше мальчика похвалил, он невероятно упорен. Хотя, похоже, он уже на пределе.

И — Харуюки лишь бессильно смотрел, как тонкие пластины вновь выстраиваются по обе стороны от него.

Он перевел взгляд и увидел посреди перевернутого поля зрения, как Даск Тейкер поднимает свой фиолетовый меч, чтобы на этот раз прикончить Такуму.

Никаких мыслей в голову не шло. Душа Харуюки была истощена до такой степени, что он даже отчаяния уже не чувствовал.

— Ну что ж… прощай, Сиан Пайл.

Фиолетовый клинок рухнул, рассекая воздух.

Он падал по дуге, направляясь к шее синего аватара и оставляя за собой послесвечение —

Харуюки попытался закрыть глаза и отключить сознание, как вдруг.

Донн.

Чистый звук.

Меч Номи, готовый уже коснуться шеи Такуму, был перерублен у основания и исчез, будто растворился.

Инкарнацию нельзя победить, кроме как инкарнацией.

Это был не Харуюки. Пластинчатый аватар, удерживавший Харуюки на месте, тоже не стал бы вмешиваться в действия Номи.

Иными словами — на поле боя появился еще один Бёрст-линкер.

Харуюки распахнул глаза, поднял голову, будто его взгляд вело что-то, и посмотрел на ночное небо.

Прекрасный серый дворец стоял совершенно неподвижно. Посередине была башенка — изначально лестница средней школы Умесато; и вот там, на ее вершине.

На фоне огромной голубой луны стоял силуэт.

Кавалерист.

Мощный черный конь, длинная грива которого колыхалась на ветру. Глаза горели голубым огнем, четыре копыта тоже были охвачены синим пламенем.

На спине у него отважно восседал стройный всадник.

Кварцево-черная броня, волшебно отражающая лунный свет. Заостренная V-образная маска. Черная юбочка в виде лотоса вокруг тонкой талии.

Обе руки — острые длинные мечи. И обе ноги тоже — мечи. Их резкое сияние, казалось, способно было рассечь даже лунный свет.

— …Аа.

Тихий голос, почти вздох, вырвался из горла Харуюки. А потом еще раз.

— …Аа…

Ему казалось, что, если он произнесет еще что-нибудь, конь и всадница превратятся в мираж и исчезнут.

Однако всадница, будто услышав шепот лежащего далеко от нее Харуюки, легонько кивнула и правой ногой пришпорила черного коня.

Конь встал на дыбы, выдохнул синее пламя из ноздрей и яростно заржал, а потом помчался вниз, стуча копытами прямо по воздуху. Все дуэльные аватары на земле следили за этим спуском, не в состоянии произнести ни слова; а конь с всадницей, прочертив бледно-голубой след в ночном небе, зависли прямо над школьным двором —

И всадница проворно спрыгнула.

Расставив в стороны длинные руки, она, будто скользя, приближалась к земле. Перед самым приземлением она резко выпрямила правую ногу.

Раздался резкий звон, и аватар застыл, опираясь на землю кончиком ноги.

Черный конь, по-прежнему остававшийся в воздухе, описал дугу и помчался галопом на юго-запад; скоро он растворился в небе.

Проводив его взглядом, угольно-черный аватар посмотрел на Харуюки. Снова кивнул. Потом перевел взгляд на поднявшего голову Сиан Пайла. Потом, по очереди — на стоящий поодаль пластинчатый аватар и на по-прежнему лежащую на земле Лайм Белл.

И наконец — пристально уставился на Даск Тейкера.

Фиолетовые глаза под зеркальной маской загудели и ярко вспыхнули.

— …Не… может быть…

Этот хриплый возглас издал Номи.

— Не может быть. Почему… как, здесь. Как ты здесь?

Точно такой же изумленный вопрос был и в сердце Харуюки. Но в то же время куда более мощная и глубокая эмоция переполнила его грудь, не давая произнести хоть слово. Он просто лежал. Кварцево-черный аватар вновь кинул на него взгляд.

Номи снова простонал:

— Не может быть… Ты одна вернулась с Окинавы только ради этой дуэли? Нет, даже если так, ты не смогла бы успеть вовремя. Невозможно… почему, как ты здесь оказалась! Черный король… Блэк Лотус!!!

Да, черный как ночь аватар просто не мог быть кем-то иным, кроме нее — Черного короля, командира легиона «Нега Небьюлас» и одного из «семи королей чистых цветов». Блэк Лотус.

Однако владелица этого аватара, третьеклассница средней школы Умесато и вице-председатель школьного совета Черноснежка, должна была сейчас находиться на Окинаве, в школьной поездке. Кроме того, время боя между Номи и группой Харуюки было назначено меньше часа назад по времени реального мира. Даже если бы Черноснежка каким-то образом узнала о намечающемся сражении, она просто не могла успеть вернуться в Токио с Окинавы и прийти сюда.

После того как Номи выплеснул на нее свои слова, Черноснежка холодно покачала шлемом и впервые заговорила.

— Значит, ты и есть «Даск Тейкер». Похоже, ты гордишься своей изобретательностью, но… ты еще так наивен. В ускоренном мире существует бесконечное множество способов сражаться, которые тебе даже в голову не приходят.

Несмотря на то, что говорила она красивым, шелковым голосом, слова ее, казалось, резали воздух на кусочки. Номи отступил на полшага.

— Я не вернулась в Токио, мне и не нужно было этого делать… Позволь напомнить тебе одно из основных правил «Брэйн Бёрста». На обычной дуэльной арене существуют ограничения: во времени — тысяча восемьсот секунд — и в пространстве — границы арены. Однако в «Безграничном нейтральном поле» всего этого нет. Потому оно и «безграничное». Слушай внимательно… — Черноснежка со свистом рассекла воздух перед собой правой рукой-мечом и торжественно заявила: — В этом мире Окинава и Токио соединены друг с другом! …Кажется, ты наконец понял. Да, вот именно, я нырнула на Окинаве и проделала весь путь до Токио. Да, у меня ушло пятнадцать часов на то, чтобы приручить этого «энеми» класса «божественный зверь» и добраться сюда. Но в реальном мире не прошло и минуты.

— …Че… го?.. — изумленно ахнул Номи. Потрясение Харуюки тоже становилось все сильнее.

Конечно, я уже много раз нырял сюда, в «Безграничное нейтральное поле», и всегда думал, насколько далеко тянется этот мир. Но это был просто туманный вопрос, мне и в голову не приходило самому проверить; а ответ-то простой. Вот он: «Это поле тянется до границ сети Общественных камер» — ведь эта сеть и служит средой, в которой существует ускоренный мир. Иными словами, оно занимает всю Японию. От Хоккайдо на севере до Окинавы на юге.

Но кому вообще может прийти в голову путешествовать по этому огромному миру в одиночку? Это же не VR-мир для безопасного осмотра достопримечательностей. Это зона смерти, здесь обитают громадные «энеми», способные одним ударом раскидать десятки Бёрст-линкеров.

Никому, кроме одного человека.

— …Сем… па… й… — невнятно вырвалось у Харуюки. Горячие слезы покатились под растрескавшейся серебряной маской.

Черноснежка снова повернула голову к Харуюки, и впервые за все время на ее лице появилась тень улыбки. Но эта тень тут же исчезла, когда Черноснежка взглянула на владельца тисков, сдавливающих Сильвер Кроу, — пластинчатый аватар.

Резкий металлический лязг — и тут же белые искры вспыхнули в черной ночи.

Черные пластины, сжимавшие Харуюки, исчезли, и лишь тогда он с запозданием понял, что только что произошло.

Вовсе не двигаясь своим аватаром, Черноснежка запустила дальнобойную инкарнационную атаку — одна лишь ее правая рука окуталась слабым сиянием. Пластинчатый аватар отбил удар, тоже с помощью инкарнации. Поэтому образ тисков, сжимавших Харуюки, отменился и исчез.

Еще три вспышки звонко разорвали воздух. Визуальные эффекты при этом были не ахти какие, но мощь этих атак была очевидна — каждый раз арена под телом Харуюки тяжело содрогалась.

От ощущения этой мощи у него перехватило дыхание. Его совершенно не удивило, что Черноснежка, король, владеет инкарнацией. Потому что технику столь ужасающей разрушительной силы ему уже показала Нико, чья карьера Бёрст-линкера была намного короче, чем у Черноснежки, хоть она и была тоже девятого уровня.

Однако в пластинчатом аватаре тоже чувствовалось что-то бездонное; он ведь прямо противостоял атакам Черноснежки.

Блэк Лотус прекратила атаковать, будто это было просто приветствие, и коротко спросила:

— Твое имя?

Стоящий в двух десятках метров от нее пластинчатый аватар озадаченно склонил набок голову, состоящую из параллельных листов черноты. Раздался тихий голос — такой же, как прежде, похожий на голос учителя из начальной школы.

— …Смысла называть себя сейчас я не вижу. Однако ты, король, утрудила себя визитом на такое большое расстояние. Будет грубо, если я хотя бы не представлюсь, не так ли?

С негромким гудением множество черных пластин взлетело из тени возле ног аватара и, приняв форму правой руки, пристроились к его плечу. Несомненно, это и были тиски, сжимавшие Харуюки совсем недавно.

Аватар положил правую руку на грудь и, перегнувшись в талии, поклонился. Снова прозвучал голос:

— Я вице-председатель кружка под названием «Общество исследования ускорения»… Блэк Вайс. Рад знакомству с тобой.

…С того самого момента, когда Харуюки увидел этот цвет, он немножко ждал этого.

Но все равно, услышав имя, он был потрясен.

Блэк. Чистый черный цвет.

Цвет, который — Харуюки всегда в это верил и никогда не подвергал сомнению — мог принадлежать одной лишь Блэк Лотус. Более того — Харуюки вообще никогда раньше не слышал, чтобы одно и то же название цвета, которое есть в имени каждого Бёрст-линкера, было хотя бы у двух аватаров в ускоренном мире.

В отличие от Харуюки, ошеломленно выпучившего глаза, Черноснежка не выказала ни намека на волнение. Лишь негромко выдохнув, она произнесла:

— Пфф, значит, не легион, а «кружок». Похоже, вы осторожны.

— Прошу прощения, это политика нашего кружка.

— Имя мне, конечно, тоже не нравится, но… в первую очередь я должна отплатить тебе за то, как ты издевался над членами моего легиона. Разумеется, я все верну тебе в двойном размере.

Ее синевато-фиолетовые глаза яростно вспыхнули. Аура того же цвета окутала обе руки-меча.

В ответ пластинчатый аватар, Блэк Вайс, развел руки в стороны; в его движениях не ощущалось ни намека на напряжение.

— Как неприятно. Должен заметить, что ранил твоих товарищей в основном не я, а Тейкер-кун. Впрочем, полагаю, я не в том положении, чтобы просить тебя не обращать на это внимания… да?

Одна из его лениво свисающих рук окуталась тонкой аурой чернильного цвета, и тут же множество пластин, из которых она состояла, беззвучно разошлось и, будто скользя, всосалось в тень у его ног.

— Се-…

«Берегись!» — так он хотел выкрикнуть. Однако две пластины уже выпрыгнули возле ног Черноснежки и сжали ее с боков; все это произошло так быстро, что даже глазом не уследишь.

Бамм! Пластины врезались в руки Блэк Лотус. Сперва тонкие, они тут же выросли в толщину, превратились в громадные бруски. Это был инкарнационный прием Блэк Вайса «Статический пресс». Вспомнив испытанное на собственной шкуре страшное давление этого пресса, полностью блокирующего движения и голос пойманного им аватара, Харуюки забыл о собственной боли и снова попытался крикнуть. Но не успел.

Раздался звонкий хруст.

Синие линии расчертили два угольно-черных бруска.

Харуюки обалдело смотрел, как бруски развалились надвое — половинка налево, половинка направо — и упали на землю. Появившаяся из-за них Черноснежка стояла, чуть разведя руки, словно ничего не произошло.

— К сожалению, физические ограничители против меня неэффективны.

Рассеченные кубоиды снова превратились в тонкие пластины и всосались в землю. Потом правую руку-меч Черноснежки окутало алое пламя.

Спокойным движением она отвела руку и —

— «Разящий удар»!!!

И, холодно выкрикнув название приема, выбросила руку вперед.

Это движение очень походило на спецприем Черноснежки «Дес бай пирсинг». Но вот дальность была на совершенно другом уровне. Багровое копье, вырвавшееся из клинка, с ревом, сопровождаемым металлическим эхом, понеслось к стоящему на приличном расстоянии Блэк Вайсу.

В ответ матово-черный пластинчатый аватар поместил перед собой левую руку, тут же окутавшуюся серой аурой.

— «Слоистая броня».

Пластины, составлявшие руку, со стуком разошлись, и каждая превратилась в большой квадрат. Десяток этих квадратов выстроился в ряд между Блэк Вайсом и Черноснежкой на пути красного копья, защищая своего хозяина.

Раздался оглушительный грохот, и мир содрогнулся.

Девять из десяти пластин копье пронзило, на десятой остановилось. Но не исчезло. Хоть и не пробив последнюю пластину, оно продолжало ярко сиять, и окружающее его пространство выглядело искаженным.

Два Бёрст-линкера с черным цветом в имени сражались между собой на инкарнации; они стояли друг напротив друга, выставив вперед — одна правую руку, другой левую.

В такой напряженной ситуации Черноснежка кинула взгляд на Харуюки — и приказала жестким, но вместе с тем ласковым голосом:

— Теперь вставай, Сильвер Кроу. Я остановила этого парня. А ты должен победить своего врага… Даск Тейкера.

Всего секунду назад Харуюки казалось, что в нем уже не осталось сил сражаться.

Однако слова королевы мечей вонзились ему в грудь, словно тоже были сродни инкарнации, и вновь зажгли погасшее было пламя.

— …Да, — ответил он хрипло, но отчетливо.

Харуюки согнул ноги своего побитого аватара, уперся кулаком в землю и встал, пошатываясь. У него оставалось чуть больше 30% хит-пойнтов.

Удостоверившись в этом, он повернулся к Даск Тейкеру, стоящему немного поодаль, и к Сиан Пайлу рядом с ним.

Такуму, получивший сквозную рану в живот и лишившийся обеих рук, по-прежнему стоял с опущенной головой, словно его сознание было затуманено болью. Глаза под маской не горели. Но он все еще был здесь. Он все еще не умер.

И тут, словно очнувшись наконец от шока, Даск Тейкер медленно поднял правую руку и хлопнул по лицу-маске.

— …Ху, ху, ху-ху.

Между пальцев просочился негромкий презрительный смех, который Харуюки уже столько раз слышал.

— Ху-ху. Блин… ребята, вы по-прежнему отвратительны. Сколько еще вы собираетесь делать вид, что верите в эти идиотские «дружбы» и «узы»? Говоришь, ты прибежала с самой Окинавы? Что за свихнутая заявочка, бог мой.

Он убрал руку от лица. Слабая волна окутала его когти.

— Ладно, это мне сэкономит время — пожалуй, так можно сказать. Если я раздавлю эту безжизненную куклу и того таракана, останется только Блэк Лотус. Ты, может, и зовешь себя королем, но даже ты с нами двоими не справишься. Вообще-то это уникальный шанс… Я сделаю с тобой то же самое, что с ним — буду с тобой драться и убивать каждый час. Пока ты не потеряешь все очки. Ху-ху, ку-ку-ку-ку.

Большую часть этих издевательских слов Харуюки не слышал. Его сознание было устремлено на тяжелораненого Такуму и на по-прежнему лежащую поодаль Тиюри.

Перед его глазами мелькали картины, как Номи издевался над ними. Как Тиюри кричала, когда Номи отрубил ей руку. Как Такуму рухнул, когда Номи пробил ему туловище. Эти двое чувствовали нечто большее, чем виртуальная боль. Они испытывали страдание от того, что их дружбу и любовь использовали и топчут. Отчаяние от того, что самое дорогое для них оскверняют и уничтожают.

Повернувшись к Харуюки, который стоял, сжав кулаки и дрожа всем телом, Номи утешающим тоном прошептал:

— Но ты не беспокойся. Потому что я пощажу только ее… только Лайм Белл. И не потому что я не могу отобрать у нее способность к лечению, как этот вот манекен торжественно заявлял. А из-за преданности Тиюри. Да, ее преданность достойна похвалы. Теперь и я буду обращаться с ней с любовью, ха-ха-ха-ха.

— …

Харуюки стиснул зубы до такой степени, что они, казалось, вот-вот начнут крошиться, и процедил:

— …Номи. Ты ошибаешься.

— В чем именно? И с каких пор?

Неотрывно глядя на склонивший голову набок сумрачный аватар, Харуюки спокойным тоном ответил:

— Во всем, с самого начала. Когда ты поступил в нашу школу… если бы ты вызвал любого из нас на нормальную дуэль и сказал «рад познакомиться», все было бы нормально. Если бы ты сказал, что хочешь вступить в наш легион, это тоже было бы нормально. Если бы ты это сделал, ты получил бы все то, что ты на самом деле хочешь. Друзей, дружбу, человеческие отношения.

В это мгновение.

Даск Тейкер внезапно застыл. Из-под его маски вырвался совершенно другой голос — низкий, хриплый.

— …Что ты сказал? Я? Хочу друзей?

— Вот именно. Ты такой же, как я и Таку. Над тобой измывались, тебя ранили, и ты стал Бёрст-линкером. В ускоренном мире ты наверняка уже узнал через дуэли. Ты узнал, что здесь есть то, что нас связывает, то, чего мы желали. Почему ты не смог поверить в это? Почему ты положился на фальшивую силу, которую дает BIC? Ведь ты наверняка мог сделать и противоположный выбор.

На несколько секунд повисло молчание.

Внезапно весь аватар Номи окутала ужасающая аура. Харуюки понял: это была волна неизмеримой ярости, и источником ее были чувства в самом сердце Номи.

— …Другими словами, ты хочешь сказать вот это? — поинтересовался Номи голосом, непохожим на голос. — «Я прощаю тебя». «Мне жаль тебя, поэтому я стану твоим другом». «Я глубоко сочувствую тебе, поэтому я протяну руку и помогу тебе». Ты это имеешь в виду?

— Нет, — тут же покачал головой Харуюки. — Я совершенно не собираюсь ничего этого делать. И для меня, и для тебя уже слишком поздно понять друг друга. Давай все закончим, Сейдзи Номи.

Ярость к Номи, конечно, жила и в Харуюки. Но сейчас другое чувство, куда более сильное, чем ярость, заполнило все его тело сверхжарким синим огнем. Решимость. Решимость закончить все здесь и сейчас. Этот огонь был такой горячий и пылал так уверенно, что казался неподвижным, точно звезда. Звезда, спокойно и тихо сияющая в ночном небе.

Номи вновь коротко хохотнул, по-прежнему излучая всем телом злобу, клубящуюся, как ураган.

— …Ху-ху. Ну слава богу. Даже если я избавлюсь от твоего аватара здесь, все равно я никогда не прощу жалкого тебя в реальном мире… Ладно, давай уладим все дела, Харуюки Арита. В этом мире нет места двум летунам.

После этих слов он вдруг поднял правую руку, сжал кулак и резко отвел назад.

Синхронно с этим движением черные крылья, до сих пор остававшиеся сложенными у него за спиной, с хлопком раскрылись на всю ширину.

Харуюки в ответ тоже поднял правую руку, раскрыл ладонь и произнес:

— Снарядить «Ураганный двигун».

В ночном небе моргнула синяя звездочка. Двумя лазерными лучами она пролилась на землю, и эти лучи врезались в спину Харуюки. Там они и остановились, сияя, а потом обрели форму прекрасного «Усиленного вооружения».

Даск Тейкер расправил крылья еще сильнее, потом с силой согнул.

Двигатели на спине Сильвер Кроу взревели.

Единственные на весь ускоренный мир два способных к полету аватара на миг застыли, сцепившись взглядами.

Чуть-чуть раньше своего противника от земли оттолкнулся Номи. Отведя назад последнее щупальце на левой руке (так что оно стало смахивать на хвост), он забил перепончатыми крыльями и поднялся вертикально вверх; его силуэт выглядел совсем как у демона.

Проследив глазами траекторию Номи, Харуюки согнул ноги в коленях и…

— …Пошеоооол!!!

…выпустил на волю всю энергию своих двигателей.

Синяя реактивная струя опалила белое покрытие двора. Невероятная мощь двигателей резко подбросила маленький аватар. Темный силуэт он догнал мгновенно.

Номи кинул взгляд вниз и с силой махнул одним крылом. Стремительно развернувшись вокруг оси, рубанул правой рукой.

— Теееее!!!

Одновременно с этим пронзительным выкриком фиолетовая волна приняла вид пяти длинных когтей. Чертя в воздухе пять длинных дуг, когти устремились к Харуюки.

Харуюки свел вместе пальцы правой руки.

— Лазерный… меч!!!

Клинок белого света вонзился снизу в фиолетовые когти.

Контакт длился лишь мгновение. Острие светового меча и кончики когтей были отсечены, но обе атаки продолжились на остатках инкарнации и достигли своих целей.

Широкий прямой разрез возник на груди Даск Тейкера. Пять тонких линий — на груди Сильвер Кроу. Посыпались искры двух цветов. Стиснув зубы от острой боли, Харуюки продолжил подниматься; двигатели отключились, и он, разведя руки в стороны, перешел в свободное падение.

Невероятная мощь «Усиленного вооружения» под названием «Ураганный двигун», полученного Харуюки от Скай Рейкер, компенсируется тем, что, будучи запущенными, двигатели поглощают сразу всю свою шкалу энергии. Поделить ее на части, чтобы взлететь несколько раз или парить, невозможно. Достигнув высшей точки траектории, аватар может лишь контролировать спуск с помощью установленных на двигателях стабилизаторов. И потом шкала энергии еще десять минут заряжается.

Но благодаря инкарнационной технике «Повышение подвижности» Харуюки удавалось мыслью «я могу летать» перезаписывать системную информацию. Конечно, к тому уровню, который позволял ему свободно летать, всего лишь думая так, он был даже не близок. Но по крайней мере с «Ураганным двигуном» за спиной он мог своим воображением заставлять систему ускорять перезарядку.

Иными словами, хоть Харуюки и был далек от полного овладения системой инкарнации, все же он мог летать с помощью комбинации двух сил: «образа полета», впечатанного в его тело и разум всем прошлым опытом, и «Ураганного двигуна», мощь которого ему давала система.

Проблема была в том, что — на перезарядку энергетической шкалы с помощью инкарнации требовалось секунд пять.

И Номи, уже видевший эту перезарядку в их предыдущей дуэли, знал это.

Раскрыв руки и падая, Харуюки вызвал в воображении ощущение от бьющихся за спиной крыльев.

Он уже думал о том, чтобы последовать совету Нико и дать имя этому инкарнационному приему, чтобы уменьшить время на его активацию. Однако он отторгал саму идею давать название своей жажде неба.

Потому что эту жажду Харуюки таил в самой глубине своего сердца очень, очень долгое время, и потому что именно она дала рождение аватару «Сильвер Кроу». Единственное название, которое ей можно было дать, — «надежда».

Поэтому Харуюки лишь молча молился. «Я могу летать». «Даже если у меня отобрали крылья, даже если меня столько раз бьют, унижают, заставляют ползать по земле — все равно я стремлюсь к небу».

Эта молитва, однако, давала громадный шанс Номи.

— Разбежался, ага!!! — крикнул Номи и, с силой махнув крыльями, устремился на Харуюки.

Отрубив от своего сознания зловещий звук крыльев, Харуюки собрал все силы и закончил рисовать мысленный образ.

Чистое небесное сияние разлилось в его груди. Этот оверрей, выйдя из спины в форме призрачных крыльев, всосался в закрепленные там двигатели и превратился в топливо под названием «воля».

В следующий миг все тело Сильвер Кроу содрогнулось, и пять когтей прочертили в груди Харуюки новые шрамы, пересекшиеся с предыдущими.

— Гхх…

Но, хоть у Харуюки одновременно со стоном и вырвался сноп искр, он распахнул глаза и вцепился в щупальце на левой руке пытающегося отлететь в сторону Номи.

Крылья, воплощающие в себе «способность к полету», по сравнению с реактивными двигателями Харуюки, конечно же, обладали гораздо большей свободой и гибкостью. Однако и у них имелось слабое место. Высокая мобильность компенсировалась не очень хорошей устойчивостью.

Когда Харуюки потянул за щупальце Номи, тот потерял равновесие, и его закрутило. Харуюки воспользовался этим и, взмахнув со всей силы лазерным мечом, отрубил щупальце. Центробежной силой Даск Тейкера катапультировало в сторону.

— Ччиии! — сердито вырвалось у Номи, и он отчаянно захлопал крыльями, чтобы вернуть равновесие. Но это оказалось не так-то просто.

Глядя прямо на него, Харуюки втянул воздух и —

Завопил:

— Ле…тииииии!!!

«Ураганный двигун» ответил яростным ревом.

Превратившись в синий метеор посреди ночной черноты, Харуюки устремился вверх. Огни на земле, звезды в небе — все это растворилось, один лишь силуэт Даск Тейкера остался в центре его поля зрения.

Харуюки отвел в сторону правую руку. Сдвинул пальцы.

Произносить название приема уже не требовалось. Чистейшее, неразбавленное намерение пронзать поселилось в его жестоко дрожащей правой руке.

— О… ОООоооо!!!

С этим воплем Харуюки нацелился точно в середину; серебряное сияние устремилось вперед.

— Те… ееЕееааааа!!!

Номи, как раз успевший восстановить равновесие, встретил атаку своими когтями.

Раздался пронзительный резонирующий звон, а потом мир содрогнулся от грохота.

Острие лазерного меча, сжатое с пяти сторон когтями пустоты, остановилось. От точки контакта исходили жар и мощная вибрация; маски аватаров, неподвижно висящих друг напротив друга, начали раскаляться.

— У, о, оо!!!

Харуюки, вложив всю, какую только мог, энергию двигателей, пытался прорваться сквозь защиту Номи. Рев за его спиной все нарастал. Реактивная струя, вырывающаяся из двигателей, окрасила в синий цвет все небо.

Еще чуть-чуть. Если я нажму еще чуть-чуть сильнее, я достану. Мой меч достанет моего злейшего врага. Еще чуть-чуть… еще совсем чуть-чуть!!!

Даже будучи в ускоренном состоянии, он видел, как стремительно сокращается шкала энергии в верхнем левом углу его поля зрения.

Если она разрядится, Номи уже не даст Харуюки снова ее зарядить с помощью инкарнации — просто рассечет на месте своими когтями.

Прежде чем это случится — пронзить его!

— О… Ооо!!!

Перегретое сознание Харуюки окрасило все поле зрения в раскаленно-белый цвет. Но он собрал еще больше воображения и продолжил рваться через преграду.

Серебряный свет твердо вдавливался в пустоту. Шкала энергии безжалостно истощалась.

Видимо, из-за того, что Харуюки слишком сосредоточился на силе атаки, все вокруг закачалось, пошло рябью. И через центр этой ряби медленно, потихоньку вдвигался его световой меч.

Он дотянулся. Острие меча наконец прикоснулось к ладони Номи —

Но прямо перед этим.

Последний пиксель, горевший в шкале энергии, погас.

Грохочущий звук двигателей задрожал, реактивные струи замерцали.

Под маской Даск Тейкера расплылась безумная ухмылка.

И в этот миг —

«…Давай, Ворон-сан. Еще совсем немного».

Харуюки услышал голос, и чья-то ладонь легла на его правую руку.

«…Давай, держись. Еще совсем чуть-чуть».

Раздался другой голос, и кто-то подтолкнул Харуюки в плечо.

— У… а… Ааааа!!! — проревел Харуюки, собрав всю оставшуюся в нем силу в единственную точку в правой руке. И — пусть всего на мгновение — но громадные языки пламени вырвались из двигателей, энергетическая шкала которых была абсолютно пуста.

Этот импульс подтолкнул Харуюки вверх, и его световой меч пробился-таки сквозь барьер пустоты. Пять когтей рассыпались облачком фиолетового света и исчезли.

— Что…

Будто стирая изумленный звук, вырвавшийся у Номи…

Киииииин!!!

Раздался адский звон, и световой меч, протянувшись вперед, рассек правую руку Даск Тейкера, и та рассыпалась на бессчетные полигоны.

— …Раааа!!!

Сознание Харуюки было настолько истощено, что удивительно, как он еще мог двигаться. И тем не менее, прежде чем упасть с огромной высоты, его тело двинулось вперед само собой, и левая рука со всей силы воткнулась в грудь врага.

Сияние инкарнации было настолько слабо, что, считай, его почти и не было, но все же рука Харуюки пронзила сумрачный аватар насквозь и чуть-чуть высунулась из спины Даск Тейкера.

— Гхх… гхуууу!.. — застонал Номи, откинув голову, и струя красно-фиолетовых искр вырвалась из его раны.

…Еще всего один удар!!!

Если Даск Тейкер пропустит еще одну хорошую атаку, его хит-пойнты, скорей всего, испарятся полностью.

Однако как только это произойдет, Харуюки тоже погибнет.

Потому что он не перезарядил в очередной раз «Ураганный двигун», и у него не оставалось энергии, чтобы контролировать спуск. Хит-пойнты почти уже кончились и, если он рухнет на землю с такой высоты, кончатся совсем.

Но все равно — пусть даже так.

Между мной и Номи будет ничья, и все очки достанутся Сиан Пайлу. Моя мечта перейдет к Такуму. Тогда мое сражение не напрасно.

Подстегивая свое сознание, которое должно было вот-вот уже просто взорваться, Харуюки занес правую руку для удара.

Последняя атака прямо в шлем врага, который тоже почти уже без сознания —

Прямо перед тем, как нанести удар…

…он услышал.

— «Цитрон колл»!!!

Этот голос он слышал чаще всех на свете, возможно, даже чаще, чем голоса родителей. Вместе с этим голосом он смеялся, играл, иногда ссорился, но быстро мирился…

Взгляд Харуюки будто притянуло этим голосом вниз, к земле.

Столб прекрасного изумрудного света поднялся от ярко-зеленого аватара, неподвижно стоящего в школьном дворе, и окутал Даск Тейкера.

В ночном небе разлетелся звон тысяч колокольчиков.

И, словно получив ангельское благословение, сумрачный аватар начал излечиваться. Растрескавшаяся, обожженная броня вернула прежний блеск. Потерянные руки отросли заново.

Мгновенное, но глубочайшее отчаяние охватило Харуюки.

Красно-фиолетовые глаза за круглой черной маской моргнули, потом ярко вспыхнули.

— …Ку, ку-ха, ха-ха-ха.

Визгливый хохот.

— Ха-ха-ха! А-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!!

Вскинув одну из отросших рук вверх, Даск Тейкер заорал:

— Смотрите все, вот она, истинная преданность!!! Как вам это?.. Вот что такое сила! Вот как надо править другими!!! Дружба?! Узы?! Очень это все надо!!! Отбирать и этим управлять!!! Вот единственная абсолютная сила!!! Ха-ха-ха… ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!!

Громкий, искаженный смех исходил из него подобно ауре, фиолетовые электрические искры срывались в воздух.

— А теперь… пора… кончать!!!

Из всех десяти зловещих когтей потянулись волны пустоты.

Они уже вот-вот должны были разорвать на части тело Харуюки —

Как вдруг.

Что-то случилось.

Ослепительная вспышка.

Сияние исходило от раскинутых в стороны демонических крыльев за спиной Даск Тейкера.

Крылья растрескались, будто превратившись в сверхтонкое стекло. А потом с сухим грохотом развалились на части.

И исчезли.

— Что…

Глаза Номи расширились.

— Поче… му… Почему мои крылья пропа-…

Прежде чем он договорил, оба аватара содрогнулись. Сила, державшая их в воздухе до сих пор, исчезла, и они стали падать, сцепившись друг с другом.

Однако Харуюки мгновенно почувствовал, как что-то пытается остановить его.

Это было тепло. Слабое тепло, поселившееся в спине, возле краев лопаток.

Замедлилось падение одного только Сильвер Кроу; его левая рука, пронзавшая тело Даск Тейкера, вышла наружу.

Аватар цвета сумерек полетел вниз головой к земле, обалдело раскинув руки в стороны.

Падение же Харуюки еще замедлилось и в конце концов прекратилось; он остался парить в воздухе.

И это сделал не «Ураганный двигун». Его шкала была по-прежнему абсолютно пуста, и «Усиленное вооружение» молчало.

Да — это ощущение. По которому он так тосковал, что плакать хотелось; а сейчас оно возносило его вверх.

— …А, аа… — вырвалось у Харуюки, и слезы потекли из глаз.

Тепло, поселившееся в лопатках, превращалось в жар. Энергия вспухала, вихрилась, ища выхода. Словно в двух костях внутри Харуюки пробудилась память об органе, который когда-то был к ним присоединен.

Харуюки, словно его вело что-то, поднял руки и скрестил перед грудью.

Сжал кулаки. С силой сжал.

— …С возвращением. И спасибо, — прошептал он и резко развел руки в стороны.

Шарааааан!!!

Звук куда более прекрасный, чем любой другой звук на свете, заполнил ночное небо.

Даже не видя, что происходит, Харуюки знал. Он знал, что десять металлических пластин, серебряно сияющих в лунном свете, расходятся от его плеч по обе стороны от реактивных двигателей.

Серебряные крылья. Сила полета, доказательство самого существования Сильвер Кроу.

Наконец-то он вернулся. К своей истинной форме. К единственному на весь ускоренный мир летающему аватару, рожденному из шрамов в сердце Харуюки.

В тот же миг, когда твердая уверенность и эмоции заполнили до отказа грудь Харуюки, случилось еще кое-что.

Энергетическая шкала слившегося с крыльями «Ураганного двигуна» вспыхнула и разом заполнилась.

Она словно говорила Харуюки: «Лети».

Харуюки кивнул, согнул обратно правую руку, поместив ее перед грудью, и развернулся головой вниз.

Силуэт все еще падающего Даск Тейкера казался маленьким на фоне бескрайнего белого поля.

Несмотря на то, что крылья он потерял, у него теперь была полная полоса хит-пойнтов благодаря силе «Цитрон колла». Возможно, все эти хит-пойнты он и утратит, рухнув с такой большой высоты.

Но я его прикончу раньше.

Харуюки развернул серебряные крылья на всю ширину.

Пластины тонко завибрировали. Сила полета, по которой Харуюки так скучал, наполнила все его тело.

Одновременно включился и «Ураганный двигун». Его синее пламя красиво сияло, отражаясь от серебряных крыльев.

Наполнив грудь воздухом вместе с энергией, которой с каждым мгновение становилось все больше, Харуюки заорал.

— По… шёоооооооол!!!

Серебряная аура разошлась от крыльев во все стороны. Синие реактивные струи выбросились далеко назад.

Бомм! Харуюки прорвался сквозь стену воздуха — и полетел.

Такого набора скорости, возможно, ускоренный мир еще не видел со дня своего основания. Добавив к виртуальной силе тяжести мощь двигателей и крыльев, Харуюки понесся вниз, точно молния.

Несмотря на то, что чувства Харуюки тоже ускорились, все произошло мгновенно.

Превратившись в световую стрелу, наконечником которой была правая рука с инкарнационным мечом, Сильвер Кроу подлетел к падающему Даск Тейкеру, прикоснулся к нему — и пробил его насквозь.

Бабах. Ошметки сумрачного аватара разлетелись кольцом от центра туловища.

Пролетев сквозь центр этого кольца и даже не прикоснувшись ни к одному из обломков, Харуюки движением крыльев развернул свое тело соплами двигателей вниз.

Реактивная струя погасила скорость падения, потом вовсе остановила аватар.

В следующий миг подошвы Сильвер Кроу коснулись земли.

Харуюки опустился на колено, точно продолжая снижаться, — и тут с небольшим запозданием по ушам ударил тяжелый звук падения.

Сопротивляясь внезапно накатившей усталости, Харуюки поднял голову.

Он находился во дворе средней школы Умесато, неподалеку от того места, где взлетел. Чуть поодаль по земле катился черный комок.

Это был Даск Тейкер. Точнее, то, что от него осталось, — голова, грудь и короткие щупальца, начавшие расти от левого плеча. Глаза под маской слабо, нестабильно мерцали. Даже если у него и остались какие-то хит-пойнты, то явно меньше 10%.

Харуюки встал и потащился к нему.

Шаг, еще шаг. Тут прозвучал голос:

— …Поче… му… почему… мои крылья… исчезли… — простонал Номи, словно это было для него большим шоком, чем то, что у него все тело разорвало.

Ответил ему не Харуюки.

— Потому что… моя способность — не «лечение».

Рывком повернув голову, Харуюки увидел Тиюри, Лайм Белл, стоящую неподалеку. Она прикрывала издырявленный бок обрубком правой руки.

Сиан Пайл стоял рядом с ней, по-прежнему без обеих рук. Харуюки видел и Блэк Лотус с Блэк Вайсом, все еще стоящих друг напротив друга. Они оба были настороже, не ослабляя внимания ни на секунду, но, похоже, атаковать инкарнацией прекратили.

— Че… го? — проскрипел Номи. — Если это не… способность к лечению, то что это, по-твоему?

Тиюри помолчала, потом тихо ответила:

— …Мне всегда казалось странным, с самого начала, когда я только стала Бёрст-линкером. Почему мне дали такую штуку, как «лечение»? Но… во вторник после пятого урока, когда я в первый раз тебя вылечила, а потом говорила с Хару и Так-куном, я поняла. Тогда Хару сказал, что, когда я тебя вылечила, я не только восстановила хит-пойнты твоего аватара, но и починила механизм на твоей правой руке. Я подумала, что это странно. Это не лечение, это ремонт. И тогда… я все поняла.

Сделав глубокий вдох, аватар цвета молодой листвы отчетливо произнес:

— Моя способность — не «лечение». Моя способность — «возврат времени». Я могу отмотать назад время аватара, к которому применяю этот прием. И поэтому… я подумала. «Если я воспользуюсь этой силой, я смогу вернуть Хару его крылья. Я смогу отправить Даск Тейкера к тому времени, когда он еще не украл способность Сильвер Кроу».

Вот, значит, как все было.

Едва Харуюки это подумал, в груди у него сильно закололо. Слезы вновь проступили у него на глазах.

А я-то даже усомнился в Тию. Я не верил в свою лучшую подругу, которая ради меня старалась изо всех сил. Я идиот. Полный, беспросветный идиот.

Харуюки со стыдом повесил голову. Тут с земли возле его ног раздался негодующий голос:

— …Что… ты предала меня? Ты предала меня, Лайм Белл?

Номи, потерявший тело и почти мертвый, кричал, будто злость придала ему сил.

— Благодаря мне ты столько выигрывала… я дал тебе столько очков, а ты меня предала!!!

— Неправда, я тебя не предавала, — ответила Тиюри, в голос которой тоже вернулась часть его обычных упрямых ноток. — В первый раз я тебя вылечила, потому что ты угрожал мне тем видео. А после этого я тебе подчинялась, чтобы прокачать свой спецприем и научиться отматывать назад больше времени… и чтобы получить этот сегодняшний шанс. Я ни секунды не была твоим товарищем!

Вновь повисло молчание.

Раздолбанное тело сумрачного аватара задрожало, и он вдруг тихо рассмеялся.

— …Ху, ху-ху-ху. Ну вы даете… Вы все просто дебилы, каждый из вас. Мне даже смотреть на ваши рожи противно. Я возвращаюсь. Я распространю всю вашу реальную информацию, и пусть другие приберутся. А сам перейду в другую школу и буду править там. …Так, что ты там делаешь, Вайс? Быстро забери меня отсюда, мы отступаем.

Едва услышав эти слова, Харуюки резко поднял голову и взглянул на пластинчатый аватар, стоящий поодаль напротив Блэк Лотус.

Угольно-черный аватар медленно склонил голову набок —

И тихо ответил:

— Тут есть некоторая проблема. Говори что хочешь, но в данной ситуации сделать это не так-то просто, Тейкер-кун.

— …Ну так приложи усилия. Если уйду я, один из ядра, у всего «Общества исследования» будут проблемы. Я, может, даже проболтаюсь про BIC.

— Не думаю, что мне следует об этом беспокоиться. Наши BIC настроены так, что, как только «Брэйн Бёрст» деинсталлируется, чипы сразу отключаются и вскоре растворяются в цереброспинальной жидкости; никаких следов не остается. И потом… Тейкер-кун, уж ты-то должен знать. Бывшие пользователи ускорения никак не могут вмешиваться в дела этого мира.

Этих слов Блэк Вайса Харуюки не понял.

Номи, однако, рывком поднял голову, уткнулся сердитым взглядом в висящую в небе полную луну — и вдруг завопил:

— Дерьмо. Дерьмо! ДЕРЬМОООоооо!!!

Так он проорал, а потом принялся разбрасывать слова:

— Я не согласен! Я не допущу! Кто-нибудь, кто угодно, идите сюда! Спасите меня! Если спасете, я дам вам очки!!!

Достаточно.

В тот же миг, когда Харуюки так подумал, Такуму повернул к нему голову и тоже произнес:

— …Давай кончать, Хару.

— …Ага.

Кивнув, Харуюки зашагал вперед. Чтобы положить конец всему.

Увидев приближающегося Сильвер Кроу, Даск Тейкер отчаянно завизжал:

— Нет… не надо! Я знаю: я теперь буду давать очки вам всем! Это же классная сделка! Я даже войду в ваш легион, если захотите!!!

Харуюки на ходу поднял правую руку. Белое сияние окутало выпрямленные пальцы.

— Нет, не надо, я не хочу ее терять! Мою силу! Мое «ускорение»!!! Нет, нет… Неееееееееет!!!

Даск Тейкер, точнее, его верхняя часть, подпрыгнул, перевернулся и попытался отползти, скребя по земле короткими щупальцами.

Заморозив свое сердце, Харуюки поднял световой меч и —

Без колебаний опустил.

Бамм! Воздух вздрогнул; тонкая световая черта рванулась вперед вдоль белых плиток, выстилающих двор, и достала ползущего Даск Тейкера.

Аватар цвета сумерек беззвучно распался на две половинки точно посередине.

Тут же вверх поднялась громадная колонна красно-фиолетового огня. Из ее центра в небо вылетало множество световых лент; они растворялись в воздухе и исчезали. Ленты эти состояли из строчек кода. Это было не что иное, как визуализация исчезновения Бёрст-линкера, которую Харуюки видел до сих пор лишь однажды.

В это мгновение «грабитель», властвовавший над средней школой Умесато и безжалостно топтавшийся по чувствам Харуюки и его друзей, навсегда покинул ускоренный мир.

Перед Харуюки, по-прежнему стоящим неподвижно, засияла большая красная надпись, сообщающая о завершении «дуэли до внезапной смерти». К его бёрст-пойнтам добавилось весьма приличное число, и следом возникло сообщение, что он может перейти на пятый уровень.

Однако ни радости победы, ни чувства удовлетворения не было в груди Харуюки.

Все его тело заполнило одно лишь чувство — осознание, что наконец все закончилось.

Подтащив свое истерзанное тело к Тиюри и Такуму, он услышал решительный голос.

— Так.

Голос принадлежал Черноснежке, до сих пор в поединке на инкарнации превосходно удерживавшей на месте таинственного Бёрст-линкера по имени «Блэк Вайс».

— Я хотела бы задать тебе очень много вопросов, но, думаю, ты не настроен отвечать. В таком случае давай закончим побыстрее.

Пластинчатый аватар в ответ качнул головой.

— Нет, за последние несколько минут я, к своему огорчению, уяснил, какой силой обладает король. У меня нет шансов на победу, поэтому я предпочту тихо ретироваться.

Судя по этому негромкому голосу, Блэк Вайс ни капли не сожалел о своем товарище, уничтоженном прямо у него на глазах. Черноснежка быстро подняла правую руку-меч и прошептала со сталью в голосе:

— Это не было бы правосудием, так что уйти я тебе не дам. Сначала я тебя убью, а потом за час, пока ты не воскреснешь, не спеша обдумаю, что с тобой делать.

— Боюсь, боюсь, — Блэк Вайс пожал плечами и продолжил еще более безмятежным тоном: — Видишь ли, моя сильнейшая сторона — «бегство». А, но сначала еще кое-что. Я абсолютно ничего не знаю о вас, Черном легионе. Я пришел сюда только потому, что меня нанял Тейкер-кун и заранее заплатил. Естественно, никакой реальной информации о вас я от него не получал, и по возможности мне бы хотелось впредь не иметь с вами ничего общего.

— Поздно, — холодно отрезала Черноснежка; ее правая рука-меч окуталась красной аурой, левая — синей.

Она сделала шаг вперед —

И тут произошло нечто странное.

Бессчетные тонкие пластины, из которых состоял аватар «Блэк Вайс», со стуком собрались в одну-единственную пластину посередине.

Теперь она была одна — нет, даже не пластина, а тень. Оттуда, где стоял Харуюки, еще было видно какую-то форму, но, когда эта тень повернулась, она вообще стала почти неразличимой.

— С вашего позволения, я вас покидаю.

Сразу после этого заявления тонкая тень погрузилась, будто растворяясь в большой тени стоящего позади школьного здания. Раздался звук, будто что-то на большой скорости уносилось прочь.

— Хха!!!

С этим выкриком Черноснежка рубанула правой рукой.

Багровая черта пробежала по земле, врезалась в школьное здание, поднялась по стене и —

— Уааа?! — вырвалось у пораженного Харуюки, когда юго-восточный край белого как мел дворца, где в реальном мире находились учительская и кабинет директора, оказался отсечен и с грохотом обвалился.

Среди огромного количества белых обломков в сторону отлетела маленькая черная пластинка. Воткнувшись в землю школьного двора, она тут же трансформировалась в руку и несколько раз перевернулась.

Больше ничего не произошло. Рука тут же превратилась в кучу полигонов и исчезла.

— …Все-таки ушел, пф, — пробормотала Черноснежка и опустила меч.

Глядя на эту прекрасную, недосягаемо прекрасную, героическую и вместе с тем эфемерную фигуру…

…Харуюки наконец выкрикнул единственное слово и побежал.

— …Семпай!!!

Он отчаянно толкал вперед свой аватар, верхняя часть которого лишилась брони и была вся в ранах. Услышав его шаги, Черноснежка развернулась.

Остановившись прямо перед ней, Харуюки вцепился в собственные руки.

— Семпай… семпай… я… я…

Чего-то большего произнести он не мог.

Черноснежка какое-то время молча смотрела на сияющий «Ураганный двигун», сросшийся с крыльями за спиной у Харуюки.

Ее фиолетово-синие глаза моргнули, и она кивнула. Потом подняла правую руку-меч, хлопнула Харуюки по плечу щекой клинка и сказала:

— …Ты действительно сделал все, что мог. Мы с тобой подробно поговорим завтра, когда я вернусь в Токио. А пока отдохни как следует.

Потом ее взгляд сместился за спину Харуюки. Там вместе стояли Сиан Пайл и Лайм Белл.

— Ты тоже хорошо сражался, Такуму-кун. Спасибо за все твои старания сегодня. И… Курасима-кун — нет, Тиюри-кун.

После чего Черноснежка сделала нечто совершенно неожиданное. Она поклонилась Лайм Белл.

— …Огромное тебе спасибо. Если бы ты не рассказала мне об этом, я бы не смогла сюда добраться.

— Че-…

— Чегооо?!

Харуюки и Такуму воскликнули разом.

— Ра-рассказала… погоди, Тию, ты? Ты рассказала Черноснежке-семпай?

— Вот именно! — Тиюри вскинула левую руку с колоколом и громко заявила своим обычным темпераментным голосом: — Вы наверняка удивлялись, зачем я к вам пришла. Конечно, затем, чтобы дождаться, пока вы назначите точное время дуэли, и послать его Черно-семпай!

— Э… эээ… погоди секундочку… — промямлил Харуюки и принялся лихорадочно крутить шестеренки своего уставшего мозга.

Прямо перед тем, как они втроем нырнули в «Безграничное нейтральное поле», но сразу после того, как Харуюки отослал Номи последнее из сообщений о переносе времени боя, он совершенно точно сказал: «Ладно, ныряем через минуту».

Значит, как только Тиюри это услышала, она сразу нажала кнопку отправки сообщения для Черноснежки, которое заранее составила и держала на виртуальном рабочем столе. Как только Черноснежка на Окинаве получила это сообщение, она тут же нырнула в «Безграничное нейтральное поле», захватила «энеми» в виде летающей лошади и за пятнадцать часов доскакала до Токио — видимо, вот это все и произошло.

Пока Харуюки и Такуму обалдело смотрели друг на друга, слова Тиюри продолжали сыпаться на них.

— Я беспокоилась, можно ли вам, упрямым мальчишкам, доверять такие вещи, и поэтому послала мэйл семпаю сразу, как только вы решили устроить эту дуэль, и рассказала все, что было. Она ответила: «Я побегу туда через поле, напиши точное время». Знаете, как меня бесило сидеть дома у Хару и ждать, пока вы наконец решите со временем!!!

— П… прости… — пробормотал Харуюки и, тряхнув головой —

Повернулся к Черноснежке и очень, очень, очень низко поклонился.

— Большое тебе спасибо, семпай. Ты скакала пятнадцать часов, чтобы нас спасти… Когда я увидел семпая на крыше, я был очень тронут… и счастлив.

— Думаю, я перестаралась в желании покрасоваться, — пожала плечами Черноснежка. Харуюки улыбнулся, сдерживая слезы.

Потом повернулся к Тиюри и снова поклонился.

— …Спасибо, Тию. Если бы сюда отправились только мы с Таку, мы наверняка бы проиграли. Правда… огромное спасибо.

В горле у него застрял комок, голос задрожал.

— …Блин.

Голос Тиюри тоже звучал влажно. Однако подруга детства тут же продолжила более веселым тоном:

— Теперь я всегда буду беспокоиться, когда вы вдвоем, так что… видимо, придется мне тоже вступить в «Нега Небьюлас».

— Ээ.

— Ти, Ти-тян.

Не обращая внимания на мальчишек, у которых вырвались эти возгласы, Тиюри повернулась к Черноснежке и склонила голову набок, будто стесняясь.

Черноснежка кивнула и пробежалась руками по клавиатуре Вв.

Тиюри без колебаний нажала кнопку в, судя по всему, появившемся перед ней окне с предложением вступить в легион.

После чего непроглядно-черный и светло-зеленый женские аватары одновременно шагнули навстречу друг дружке —

Их меч и колокол громко стукнулись друг о друга.

Харуюки смотрел на это зрелище молча, когда его ушей коснулся шепот стоящего рядом с ним Такуму.

— …Похоже, мы волновались зря.

— …Да, точно. Но… я рад. Я так рад… правда…

Чисто машинально Харуюки тоже протянул руку и сжал плечо Сиан Пайла.

Под синим лунным светом ускоренного мира четыре Бёрст-линкера просто стояли.

Наконец Черноснежка подняла голову и приказала своим подчиненным посвежевшим голосом:

— А теперь… возвращаемся. В реальный мир.

Покинув «Безграничное нейтральное поле» через портал на станции Коэндзи, Харуюки вернулся в свою гостиную в реальном мире.

Несмотря на то, что бой изобиловал совершенно неожиданными поворотами, следовавшими один за другим, длился он меньше часа. Стало быть, на этой стороне прошло всего три секунды.

Однако едва Харуюки вернулся в реальное тело, на него накатила такая жуткая усталость, что он тут же едва не хлопнулся на стол. Все же он выдержал и поднял голову.

Едва сфокусировав расплывающееся зрение, он увидел перед собой лицо Тиюри, которая, как и он, тоже непрерывно моргала.

Всего на мгновение они сцепились взглядами. Но этого хватило, чтобы что-то горячее вспухло в груди у Харуюки и его глаза почти заслезились; поэтому он поспешно произнес:

— …Лучше бы ты нам рассказала.

Сидящий рядом с ним Такуму тоже сказал, покачав головой:

— Вот именно. О том, что ты связалась с командиром… нет, еще раньше — если бы ты сказала, что объединилась с Номи ради того, чтобы вернуть Хару крылья, нам бы не пришлось так волноваться.

Оба они говорили с упреком в голосе, но этот упрек они скорее адресовали самим себе за то, что усомнились в своей лучшей подруге. Тиюри демонстративно вздохнула и ответила пораженным тоном:

— Эй, я же сказала уже! У меня был всего один шанс отмотать назад время Даск Тейкера своим «Цитрон коллом»! Я не могла позволить Номи заметить, даже если шансы на это были один на десять тысяч. Вряд ли это было возможно, но если Номи подсадил ко мне какой-нибудь жучок — программу или аппаратик — он узнал бы тут же, как только я бы вам рассказала!

Мальчишки разом сглотнули и переглянулись. Харуюки ошеломленно пролепетал:

— Т-ты так все продумала… несмотря на то, что ты Тию…

— Эй, это что значит!!! — воскликнула Тиюри и, вскочив со стула, направилась вокруг стола с явным намерением стукнуть Харуюки.

Но тут же она села на пол, будто у нее закружилась голова. Харуюки и Такуму мгновенно вскочили тоже и, подбежав к Тиюри, опустились перед ней на колени.

— Т-Ти-тян, ты как?!

На вопрос Такуму она чуть кивнула, не поднимая головы —

И вдруг прошептала тонко дрожащим голосом:

— …Я старалась.

Кап. На пол упала капелька.

— …Было так тяжело, но я… я старалась. Я так старалась, и…

Кап, кап. Одна за другой слезинки падали на пол, сверкая, точно драгоценные камни.

У Харуюки закололо в груди, и он ответил таким же дрожащим голосом:

— Ага… спасибо тебе. Огромное спасибо, Тию.

Громко всхлипнув, Тиюри подняла залитое слезами лицо и вдруг прыгнула на шею друзьям. С силой притянула к себе Такуму левой рукой, а Харуюки правой и, прижимая их головы к своей, крикнула:

— Я люблю вас… я люблю вас обоих!!!

И тогда Харуюки, тоже начав всхлипывать, как ребенок, твердо сжал рукой спину своей лучшей подруги.

Не в силах больше сдерживаться, он выпустил свои слезы наружу. У Такуму тоже что-то блестело на щеках пониже очков.

И еще долго эти трое, родившиеся в одном и том же году и выросшие в одном и том же месте, плакали, прижавшись друг к другу.

Black vise — (англ.) «черные тиски» (или «зажим»).