К счастью, мать не заметила, что Харуюки собрался в школу на час раньше обычного.
На следующий день — вторник, 16 апреля, 6.30 утра. Получив пятьсот иен на нейролинкер, Харуюки сказал в спальню матери «пока» и вышел из дома.
Говорят, весной даже трех ясных дней подряд не бывает; вот и сейчас небо хмурилось. Харуюки дошел до железнодорожной станции Коэндзи и сел на поезд центральной линии. Зажатый в толпе незнакомых людей, он добрался до станции Синдзюку и вышел через западный выход. Было без пяти семь.
Трусцой направившись к фастфудной кафешке, возле которой была назначена встреча, Харуюки вдруг осознал кое-что.
Как я собираюсь узнать, с кем встречаюсь?
Если бы он подключил свой нейролинкер к Глобальной сети, то мог бы подвесить у себя над головой метку «Ворон» или еще что-нибудь, но здесь же самый центр Синдзюку, владений Синего короля. Если его обнаружат в дуэльном списке и эта информация разойдется, его втянут в сплошные дуэли.
Однако же внешность Харуюки не имела ничего общего с его дуэльным аватаром. То есть абсолютно все было полной противоположностью. И вообще — почему он с такой готовностью согласился на встречу в реале? Теперь она узнает, что внутри Сильвер Кроу сидит толстый коротышка.
В голове всплыло неприятное воспоминание о том разе, когда он сходил на оффлайновую встречу игроков в одну игру. Быстро оглядевшись, он подумал:
Так, пойду-ка я отсюда, пока меня не вычислили. А насчет «Усиленного вооружения» — наверняка найдется способ его передать через магазин в ускоренном мире…
— Доброе утро, Ворон-сан.
— Иеее!
Харуюки подскочил на месте, услышав негромкий голос и ощутив чью-то руку у себя на плече.
Изо всех сил пытаясь втянуть голову и конечности в тело, как черепаха, Харуюки целых 0.3 секунды всерьез рассматривал идею ответить «вы ошиблись»; но в последний момент он от нее отказался и медленно развернулся.
На тротуаре стояла незнакомая девушка в форме старшей школы… незнакомая, но Харуюки мгновенно почувствовал, что она и есть Скай Рейкер.
Длинные волосы смотрелись похоже на те, что у аватара, и грудь тоже, как и там, была ничего себе (но тут, если к ней прижаться, будет уже домогательство); однако главное — некая аура, которая от девушки исходила. Аура спокойствия и доброты — но в то же время она создавала ощущение неординарности. Это было похоже на то, что Харуюки чувствовал рядом с Черноснежкой и Нико, Красным королем. Здесь девушка была не в инвалидной коляске, однако Харуюки без тени сомнений поклонился.
— …Д-доброе утро…
Промямлив приветствие, он затем поднял взгляд на типично японские глаза девушки и спросил:
— Аа, это… Как ты узнала, что это я?..
— Система инкарнации.
— Э… эээ?!
— Шутка. В это время дня трудно встретить возле этой кафешки ученика средней школы.
Улыбнувшись, Скай Рейкер тихонько хлопнула Харуюки по плечу и направилась к входу. Следом за ней Харуюки вошел через автоматическую дверь.
— Ворон-сан, как насчет завтрака?
— Сп-пасибо, я уже.
— А просто выпить чего-нибудь?
После этих слов, не дав Харуюки шанса посопротивляться, Скай Рейкер купила ему средний стаканчик улуна, и они сели друг напротив друга за угловой столик.
Теперь, когда она увидела меня в реале, что она обо мне думает? Харуюки опустил глаза.
— Аа… т-тогда ты правда… очень много сделала для меня… и еще сюда пришла, огромное тебе спасибо.
— Моя школа в Сибуе, это недалеко.
Улыбнувшись, Скай Рейкер достала из сумки, стоящей на стуле рядом с ней, свернутый XSB-кабель. Из-под ворота матроски выглядывал серебристо-белый нейролинкер, похожий по цвету на инвалидную коляску, которой она пользовалась в ускоренном мире. Девушка воткнула в нейролинкер один конец кабеля, а другой крепко сжала обеими руками.
Это не была нерешительность; однако на лице у девушки была написана легкая грусть от предстоящего расставания. Острая боль пронзила грудь Харуюки — но тут же Скай Рейкер решительно протянула ему серебряный штекер.
Харуюки шеей ощутил взгляды учеников и служащих, сидящих в кафешке. Если бы это ночью было, то ладно, но средь бела дня на людях устраивать Прямое соединение, да еще в школьной форме — это, можно сказать, совершено возмутительное поведение.
В нормальной ситуации, если бы Харуюки в таком месте подсоединялся к девушке из старшей школы, у него бы дико заколотилось сердце, он бы весь облился потом и покраснел как рак; но сейчас смущаться было некогда.
Это «Усиленное вооружение» было у Скай Рейкер с самого начала, она не купила его где-то в магазине; они вместе сражались и росли до восьмого уровня. Потерявший собственные крылья Харуюки с болью осознавал, как оно дорого и важно своей хозяйке. И еще Харуюки знал, что с его стороны было бы нахальством считать, что он способен понять это в полной мере.
И тем не менее он интуитивно чувствовал, что, если сейчас будет отнекиваться, этим лишь ранит девушку. Потому что Бёрст-линкер по имени Скай Рейкер уже приняла решение и твердо верила в него.
Еще раз низко поклонившись, Харуюки взял штекер обеими руками и вставил в свой нейролинкер.
Губы Скай Рейкер, еле шевельнувшись, произнесли команду «Бёрст линк».
Передача «Усиленного вооружения» и лекция по его использованию уложились в 1800 секунд дуэли через Прямое соединение.
Когда Харуюки вернулся в реальный мир, было уже 7.15. Ощущая остатки тепла и восторга уже после того, как штекер был извлечен из его нейролинкера, Харуюки в несколько глотков допил свой улун. Скай Рейкер тоже допила кофе и, улыбаясь Харуюки глазами, встала.
Харуюки испытывал смешанные чувства: возбуждение от обретения новой силы, беспокойство, сможет ли он справиться с этой непростой штуковиной, и разные другие. С этими чувствами в груди он зашагал к станции следом за девушкой.
Лишь когда они наполовину пересекли длинный пешеходный переход, он уловил некий звук.
Каждый раз, когда ноги в серых чулках и темно-коричневых туфельках отталкивались от земли, звучал еле слышный, но несомненный звук сервомоторчиков. Отвлекшись от собственных мыслей, Харуюки какое-то время вслушивался, морща брови; потом до него дошло.
Они искусственные.
Обе ноги Скай Рейкер представляли собой начиненные электроникой протезы. Двигательные сигналы мозга шли через нейролинкер и приводили в действие встроенные моторчики и амортизаторы. Такая механика позволяет ходить и бегать, словом, жить нормальной жизнью, однако, конечно же, у нее есть свои пределы.
Как только они сошли с перехода, Харуюки остановился, опустив голову и крепко сцепив руки.
Стремление Скай Рейкер к небу, ее жажда обрести крылья, по-видимому, были как-то связаны с этими протезами. Ее мотивация, должно быть, была настолько глубока, что Харуюки о таком даже помыслить не мог; она была на грани безумия.
И все равно она…
…помогла мне, когда я потерял крылья, из-за того что не понимал, почему я их вообще получил… и, чтобы подбодрить меня… отдала мне свои собственные крылья. Моя-то мотивация совсем мелкая. Я всего лишь хотел удрать от земли, где случается все плохое. Всего-навсего.
Глаза начало жечь, в носу тоже возникло пощипывание. Здесь нельзя плакать. Убеждая себя, он терпел. Гордость Скай Рейкер была выше, чем у любого знакомого Харуюки Бёрст-линкера, — да, она бы не уступила и Блэк Лотус, Черному королю. Даже думать о том, что он понимает обстоятельства этой девушки, и плакать от этого было нельзя.
Уткнувшись носом в землю, он с силой ущипнул себя за правую щеку, чтобы удержать то, что рвалось наружу. Вдруг в его поле зрения появился мысок туфельки.
— …Ты очень добрый.
Эти ласковые слова донеслись до него сверху. Харуюки замотал головой.
— Это… это нет. Это… ну, не в этом дело.
Выдавив эти слова со странным носовым отзвуком в конце, Харуюки снова попытался ущипнуть себя за щеку.
Его руку перехватила очень белая рука и притянула к своей хозяйке.
Скай Рейкер опустилась на корточки, прижала руку Харуюки к своей груди и взглянула ему прямо в глаза.
— Послушай меня, Ворон-сан. Я помогла тебе ни в коем случае не потому, что жалела тебя. И я прекрасно понимаю, что ты тоже не жалеешь меня. Эти слезы — доказательство того, что у тебя в ускоренном мире есть своя правда.
— Пра… правда?..
Слегка кивнув, Скай Рейкер придвинулась настолько близко, что их носы едва не соприкасались. На них сыпался ливень взглядов людей, спешащих на станцию, но девушку это, похоже, не волновало. Она произнесла тихо, но твердо:
— Люди, для которых «Брэйн Бёрст» — всего лишь способ ускорять мысли, чтобы получать удовольствие в реальном мире, не могут так плакать. Для них дуэль — просто способ получать очки, а ускоренный мир — просто место, где они могут обманывать других. Но мы — мы знаем, что это далеко не все. Мы верим, что даже в том мире есть настоящие встречи, дружба, любовь — в общем, отношения. Разве не так?
— …Да… да.
Харуюки закивал, и слезы закапали из глаз — сдерживаться он был больше не в силах.
Вытерев пальцами правой руки слезы с его щек, Скай Рейкер продолжила, и теперь ее голос подрагивал от эмоций.
— Я из-за собственной глупости лишилась дружбы… порвала все связи. И то, что она бросилась в сверхбезрассудную схватку с остальными королями, отчасти тоже по моей вине, и об этом я глубоко сожалею. Но я не хочу, чтобы ты повторил ту же ошибку. Я хочу, чтобы ты дрался и защищал то, что должен защищать.
— …
Харуюки зажмурился.
Как же мне повезло, даже несмотря на то, что я лишился крыльев; я этого не забуду. Теперь-то точно я буду держать в памяти их всех, ни за что не забуду. Всех, с кем я знаком, с кем связан… Эш Роллера, Скай Рейкер, Скарлет Рейн, конечно, Такуму, Тиюри и… Черноснежку. Тех, кого я должен защищать.
— …Да!
После еще одного с трудом выдавленного ответа Харуюки вытер лицо и поднял глаза.
— Спасибо тебе, огромное спасибо. Я… когда-нибудь обязательно полечу сам, своими силами. И тогда я обязательно приду к тебе и верну… твои крылья.
— Да. Удачи, Ворон-сан.
Харуюки встал, снова поклонился улыбающейся Скай Рейкер и направился было к станции, но тут же остановился. Развернувшись обратно, он тихо произнес:
— Это… это. Я не думаю, что ты все потеряла. Уверен, она до сих пор… ждет, когда ты вернешься.
После этих его слов глаза Скай Рейкер распахнулись, и она часто заморгала.
Наконец она снова улыбнулась — слабо, но искренне. Харуюки смущенно улыбнулся в ответ и побежал к запруженной людьми платформе центральной линии.
