27 июля 2047 года, суббота.
Трибуны первого спортзала национального стадиона Ёёги были заполнены где-то на восемьдесят процентов.
Шел 101-й отборочный национальный чемпионат по спортивной гимнастике в отдельных категориях, выступали гимнастки.
Цукиори Риса записалась во все категории и прошла в финал опорного прыжка и бревна. В вольных упражнениях и разновысоких брусьях она не пробилась даже через отборочные, но ей все равно никогда еще не удавалось дойти до финала сразу в двух категориях на чемпионате, где собрались специалисты по каждой из них. Только одна гимнастка вышла в финал в трех категориях, а в двух — трое, не считая Рису. Все четверо — участники олимпийской сборной.
Инадате Нозоми тоже прошла через отборочный этап своих любимых вольных упражнений и наверняка ждала свой черед где-то в другом месте. Риса не видела ее и хотела хотя бы позвонить через нейролинкер, но на чемпионате звонки другим спортсменам строго запрещены.
«Нозо-семпай. Давай вместе победим и вместе поедем на Олимпиаду в следующем году», мысленно обратилась она к подруге, и сразу после этого на внутренней стороне сомкнутых век загорелась надпись красным: «Опорный прыжок: на позицию». Закончилось выступление гимнастки, стоявшей в списке перед Рисой. Судя по возгласам, ей удалось успешно выполнить довольно сложное упражнение, но Риса не смутилась, как раньше.
Она открыла глаза и встала.
На соревнования она пришла в новенькой форме — белой с черными точками в районе груди. Скорее всего, одна только Нозоми понимала, что такая расцветка напоминала раскраску Найтрайд Уники.
«Смотри, Уника… я прыгну точно как ты», — вновь обратилась она, теперь уже к своему второму «я», и встала у стартовой черты.
Сердце билось спокойно. Шум отдалился. Мать сидела на трибуне совсем рядом с ней, но Риса уже не ощущала ее взгляда.
Она видела перед собой лишь двадцать пять метров дорожки и гимнастического коня.
В нижней части поля зрения появилась и быстро исчезла надпись: «Опорный прыжок: старт».
Риса подняла правую руку точно вверх и опустила. Вдохнула, выдохнула… и начала разбег.
Сегодня Риса исполняла «двойное сальто вперед в группировке», то есть, прыжок Продуновой. Месяц назад главный тренер дала согласие, и с тех пор она отработала его бесчисленное множество раз и значительно повысила успешность прыжков. Во время отборочного этапа сегодняшних соревнований она чуть-чуть ошиблась при приземлении, однако больше ни один юниор-кандидат не смог исполнить тройное сальто, так что Риса произвела фурор.
А в этот раз она собиралась довести прыжок до идеала.
Мир замолчал. Риса бежала, выкладываясь на каждом шаге. Раньше она считала дорожку слишком короткой, но благодаря бесчисленным тренировкам на неограниченном поле теперь расстояние казалось огромным. Таким, что можно прибавить скорости. Еще… и еще.
Наконец, она оказалась рядом с трамплином. Еще пять шагов… четыре… три. Риса заранее знала, что не ошибется с выбором момента, поэтому бежала, ничего не боясь.
Еще два… еще один… пора.
Она взмахнула руками, чуть поджала колени, и направила ноги на трамплин.
Голые ступни впечатались в резиновую поверхность. Сквозь подошвы Риса ощущала, как внизу сжимаются пружины из особого сплава. Риса задержала энергию, накопленную во время разгона, обратила ее в силу прыжка…
И…
Дребезжащий хруст прокатился по ее телу, отдавшись в голове.
«Трамплин сломался?!» — осознала Риса уже после того, как ее тело швырнуло вперед и влево.
Из-за недостаточно острого угла поворота она летела точно на коня. Резко оттолкнувшись от него руками, она направила тело выше.
Хотя Рисе и удалось кое-как перелететь через коня, она прыгнула лишь на половину нужной высоты и летела вперед слишком быстро. Она нарушила стойку для прыжка и не могла остановить вращение. Тело беспорядочно крутилось в воздухе, мир проплывал перед глазами под углом.
Она видела…
Как издалека, с площадки для вольных упражнений, что-то отчаянно кричит Нозоми.
И как мать на трибуне закрыла рот обеими руками.
И та, и другая быстро пропали с ее глаз. Их сменил быстро приближающийся мат.
Она не успеет перевернуться. Она упадет вниз головой. Нужно было прикрыть голову руками, но локти онемели от удара о коня и не слушались.
Несомненно, удар на такой скорости серьезно повредит ее шейные позвонки. В худшем случае, она больше никогда не сможет заниматься гимнастикой… и вообще спортом.
Но гимнастика и опорные прыжки были для нее всем.
Она жила лишь ради того, чтобы исполнить прыжок Раковицэ…
В сердце Рисы разлилось черное отчаяние. Она слышала, как трескается и бьется на осколки ее будущее.
И тогда…
Она вновь услышала тот голос.
Голос, который обратился к ней, когда она впервые входила на стадион Ёёги на неограниченном поле. Чей-то голос, зовущий ее в мир вечности.
За мгновение до того, как голова ударилась о мат, Риса воскликнула никому не слышным голосом:
«Анлимитед бёрст».
Тьма.
А за ней…
(Продолжение следует)
