Когда Харуюки пришёл в себя, он стоял на тихо мерцающей галактике.
— Уоа?! — невольно воскликнул он и осмотрел себя.
Розового поросёнка не было. Вместо него появился прозрачный Сильвер Кроу.
Высший уровень.
Он вновь смог добраться до него своими силами.
— О да…
Харуюки чуть было не вскинул кулак от радости, но опомнился. Во-первых, самое важное ещё ждало впереди, а во-вторых — точно ли только своими силами?
Он слышал в зеркальной чей-то голос. Уравновешенный, немного мальчишеский, не похожий ни на Трилида, ни на Хром Фалькона, ни на Вольфрам Цербера. Возможно, он принадлежал…
Харуюки замотал головой, прогоняя лишние мысли. Сейчас есть вещи поважнее.
Он вновь посмотрел на галактику под собой.
Она состояла из плотных скоплений звёздной пыли. Почти все они назывались узлами и показывали, где находятся социальные камеры в реальном мире. Помня об этом, Харуюки постепенно начал видеть в светящихся рукавах карту центра Токио.
Прямо под ним ослепительно сверкало плотное созвездие, похожее на Синдзюку. Ещё два скопления виднелись к северу и югу — Икэбукуро и Сибуя.
Глаза скользнули по яркой звёздной дороге, идущей на восток от плотного света станции Синдзюку. Должно быть, это улица Синдзюку, часть двадцатой национальной магистрали. К югу от неё зияла пустота императорских садов Синдзюку. С другой стороны от них виднелись Ёцуя, Кодзимати… и огромная чёрная туманность на месте императорский резиденции. Имперский Замок.
Харуюки расправил крылья (хотя, скорее всего, смысла в этом не было) и спикировал к замку.
Он не услышал привычного свиста ветра, но море огней постепенно приближалось. Показались огни поменьше, разбросанные возле дорог. Наверное, это Энеми. Пролетев над путями линии Собу в Ёцуе, Харуюки взял немного левее. Сначала он пересёк квартал Итибан[✱]Это в Тиёде. Кварталы в Японии пронумерованы, но этот особенный, поэтому у зданий в нём вообще не указывается квартал., затем полетел вдоль улицы Дайкантё. Слева впереди показался парк Китаномару, место вчерашней битвы, а справа — северные врата Имперского Замка. Иногда их называли вратами Генбу.
На высшем уровне великие и ужасные Боги наверняка похожи на сгустки сверхъярких огней, но пока что возле ворот царила кромешная тьма. Это означало, что битва пока не началась.
Вздохнув с облегчением, Харуюки заложил крутой вираж влево. Его товарищи решили собраться там же, где и перед битвой с Инти — на парадной площади здания министерства обороны. Но когда уже развернулся…
— А, — выдохнул он и расправил крылья, чтобы резко затормозить.
Аватар остановился мгновенно — здесь не было инерции, в отличие от неограниченного нейтрального и обычного дуэльного поля. Но даже необычные ощущения не могли отвлечь Харуюки от скопления пёстрых огней на улице Ясукуни, примерно в восьмистах метрах к востоку от станции Итигая.
Их было не меньше пятидесяти — явно не Энеми, а Черноснежка и армия бёрст линкеров, пришедших на битву с Генбу.
Осознав, что именно видит, Харуюки вскоре рассмотрел во главе отряда синий, голубой, зелёный и алый огни, а в середине — чёрную точку с сине-фиолетовым окаймлением. Раньше Харуюки казалось, что на высшем уровне невозможно отличить одного бёрст линкера от другого, но сейчас интуиция подсказывала, что это Такуму, Фуко, Тиюри, Утай и Черноснежка. Чуть дальше виднелись Нико, Пард, Руй, Сихоко и остальные.
Прямо сейчас они находились где-то в двухстах метрах от парка Китаномару. Примерно через десять минут по времени неограниченного нейтрального поля они остановятся у моста, ведущего к воротам Генбу, и приступят к последним приготовлениям.
Однако на высшем уровне время текло так быстро, что даже неограниченное поле казалось застывшим. Харуюки мог провести здесь несколько часов, а Черноснежка и остальные даже близко не подошли бы к вратам.
Он пришёл на высший уровень потому, что надеялся помочь Утай.
Однажды Метатрон сказала ему, что с этого уровня можно лишь наблюдать, но позднее добавила, что достаточно искусное существо может напрямую вмешиваться в информацию на высшем уровне.
Разумеется, Харуюки было далеко до такого. Но что, если он всё равно сможет хоть как-то повлиять на Ускоренный Мир? Вдруг он поделится с Утай силой, если прикоснётся к её огоньку? Возможно, это окажется лишь мнимая поддержка, но лучше уж так, чем бесцельно лежать в реальном мире, считая секунды.
Однако помощь нужна не сейчас, а во время битвы с Генбу, так что сначала придётся как-то промотать время. Харуюки понимал, что ему не хватит сил на возвращение на высший уровень, если выйти в реальный мир. Возможно, коэффициент ускорения можно как-то понизить?
“Вот бы спросить у Метатрон…” — подумал Харуюки, но тут же замотал головой. Пройдут ещё почти сутки реального времени, прежде чем Метатрон полностью восстановится, и он не собирался тревожить её раньше времени.
“Слетаю пока к вратам Генбу, что ли”, — подумал Харуюки, вновь набирая высоту.
Метатрон говорила, что на высшем уровне не существует расстояний. Возможно, здесь можно даже телепортироваться в любую точку усилием мысли, но Харуюки понятия не имел, как это сделать. К тому же он не торопился.
Развернувшись, он полетел обратной дорогой и уже скоро оказался над парком Китаномару. После исчезновения “Бога солнца Инти” уже случился Переход, так что Будокан стоял целым и невредимым. Что касается Инти, то он наверняка стал пустым, но у Харуюки не было причин это выяснять.
Он неспешно пролетел справа от Будокана и остановился над национальным музеем современного искусства.
Имперский Замок — пожалуй, единственная достопримечательность Токио, которая в Ускоренном Мире меняется до неузнаваемости. Есть в реальности императорская резиденция — вытянутый шестиугольник, то в Ускоренном Мире — идеально ровный круг, опоясанный широким рвом, над которым перекинуты четыре моста по сторонам света. Северные врата замка соответствуют вратам Инуи, которые в реальном мире находятся южнее парка Китаномару. Однако если в реальности врата связаны с парком по суше, то в Ускоренном Мире перед ними проложен пятисотметровый ров. Он похож на пасть, которая только и ждёт, чтобы проглотить каждого, кто осмелится подойти к Замку.
В стене виднелись огромные врата, к которым вёл мост тридцатиметровой ширины. Этот северный вход и назывался вратами Генбу.
Три года назад первый Нега Небьюлас разделился на четыре отряда и попытался взять штурмом Имперский Замок.
Нападение на южные врата Судзаку возглавила Ардор Мейден по прозвищу “Тестаросса”.
На восточные врата Сейрю — Аква Карент по прозвищу “Акваматик”.
На западные врата Бякко — Скай Рейкер по прозвищу “Стратосферная комета” и Блэк Лотос по прозвищу “Конец света”.
Наконец, на северные врата Генбу был назначен Графит Эдж по прозвищу “Аномалия”.
Битва продлилась всего две минуты и завершилась разгромом Нега Небьюласа. Скай Рейкер умудрилась избежать плена у западных врат и захватила с собой Блэк Лотос, но Ардор Мейден, Аква Карент и Графит Эдж пожертвовали собой и попали в бесконечное истребление, чтобы спасти остальных легионеров.
Мейден и Карент спасли лишь в прошлом месяце, а вот Графит Эдж, как оказалось, давно умудрился своими силами вырваться из плена. Однако чудовищные гравитационные атаки не дали пробежать мост, поэтому бывший офицер сбежал не наружу, а внутрь. Хотя врата Имперского Замка обычно остаются закрытыми до победы над Богом, Графит Эдж открыл себе проход при помощи Инкарнации третьего уровня “Вразумитель” и укрылся за стенами.
С тех пор он стал первым Бастионом Грейт Волла, хотя на неограниченном нейтральном поле до сих пор оставался пленником Имперского Замка. Однако Графит Эдж не слишком горевал по этому поводу, а когда Черноснежка сама попала в бесконечное истребление, он даже погрузился на неограниченное поле почти на год, чтобы наблюдать за Богом солнца изнутри Замка. Но теперь они должны были любой ценой вызволить мечника, не столько ради спасения Харуюки, сколько ради противостояния Белой Королеве, которая собиралась использовать Тескатлипоку в своих зловещих целях.
“А, кстати”, — вдруг задумался Харуюки. Конечно же, Графит Эджа предупредили о сегодняшней операции, так что он наверняка ждёт возле ворот, ожидая спасения. Можно ли его увидеть с высшего уровня?
Харуюки взлетел повыше и попытался посмотреть внутри Замка.
Но за прозрачными, сотканными из светящихся точек вратами была лишь кромешная тьма. Как он и думал, лишённый узлов Имперский Замок существовал отдельно от остального мира. Даже создатель этой неприступной крепости — или темницы? — совсем не тот, кто построил остальной Ускоренный Мир. Харуюки не сомневался, что даже на высшем уровне надо рвом есть какая-то невидимая стена, которая не даст залететь на территорию Замка.
Оставив надежду увидеть Графит Эджа, он задумался о том, что делать дальше.
Как ни крути, в таких условиях ему не дождаться начала битвы. Время нужно ускорить, а для этого необходимо замедлить собственный разум. Возможно ли это? Харуюки сложил руки на груди и посмотрел вниз, будто надеясь найти подсказку.
К западу от музея современного искусства виднелись роща и огромная парковка; к северу — научный музей; к востоку — необычное торгово-офисное здание с двумя шпилями на крыше. Разумеется, в этом высотном здании огней — а, следовательно, и социальных камер — было больше всего. Сейчас, когда Харуюки подлетел достаточно близко к узлам, он увидел тончайшие линии, которыми они соединены. Все социальные камеры связаны в отдельную сеть и посылают данные в Центр наблюдения за социальной безопасностью. Его адрес держится в секрете, но сейчас Харуюки мог изучить, куда уходят эти линии, и найти его.
Он смотрел на сеть между узлами, погружённый в свои мысли…
И вдруг кое-что заметил.
Внутри одного из узких шпилей виднелось скопление не узлов, а разноцветных огней. Четыре… нет, пять. Бледно-фиолетовый, тёмно-красный, тёмно-серый, почти чёрный… и один особенно странный огонёк, казавшийся то серебристым, то красным, то чёрным.
Не Энеми. Бёрст линкеры.
Может, это небольшой отряд охотников на Энеми, случайно зашедший на неограниченное поле одновременно с Черноснежкой? Но маленькая группа не стала бы приближаться к Имперскому Замку, ведь на улицах Утибори и Ясукуни постоянно появляются могучие Энеми Звериного Класса. Харуюки и сам в этом убедился, когда перед битвой с Инти на их армию напал Огнеметатель, заставивший попотеть даже дюжину высокоуровневых бёрст линкеров. Тогда кто же это?
Он начал снижаться, тщательно приглядываясь к огонькам…
И ахнул, поражённый неприятным озарением.
В самом центре отряда находился бледно-фиолетовый огонёк. Харуюки уже несколько раз видел этот цвет — им вспыхивали линзы на очках и шапке “Четырёхглазого аналитика” Аргон Арей перед тем, как она пускала в ход свои смертоносные лазеры.
Стоило осознать это, как по цепочке стали ясны и личности остальных огоньков. Тёмно-красный — это Раст Жигсо, напавший на “вертикальную гонку по Гермесову Тросу”. Тёмно-серый — Шедоу Клоукер, с которым Харуюки сражался в битве за территорию Белого Легиона, и который затем появился незадолго до падения Инти. Чёрная, почти незаметная на окружающем фоне точка — это Блэк Вайс, злейший враг Чёрного Легиона. А серебристый красно-чёрный переливчатый огонёк… это Вольфрам Цербер, слившийся с Бронёй Бедствия 2.
Общество Исследования Ускорения. В почти полном составе.
Нет, это не могло быть случайностью. Они готовили засаду на направляющийся к вратам Генбу отряд Черноснежки.
— Наши планы утекли к ним?.. — севшим голосом пробормотал Харуюки и замотал головой.
В рядах Нега Небьюласа не могло быть лазутчиков, которые работали на врагов. Белый Легион и Общество каким-то образом следили за всем, что происходит на неограниченном нейтральном поле. На ум приходила способность Блэк Вайса замедлять собственный разум, но здесь явно сыграла не она. Дело в том, что Вайс, в отличие от Авокадо Авойдера, замедляется при помощи чипа в своей голове и не может повлиять на других бёрст линкеров.
Впрочем, не так уж и важно, как именно они следят за полем. Важнее предупредить Черноснежку о том, что Общество подготовило засаду. Если враги вмешаются в ход сражения, то друзья Харуюки не только не спасут Графит Эджа, но и могут потерять в бесконечном истреблении Утай и других бёрст линкеров.
Но как передать это сообщение?
Отключить ускорение и снять нейролинкер с Черноснежки? Нет, Харуюки на своём примере недавно убедился, что даже для того, чтобы отключить рядом лежащего человека, потребуется секунды три, ведь надо очнуться, подняться, вцепиться в нейролинкер и сорвать его с шеи. За это время в Ускоренном Мире пройдут три тысячи секунд или пятьдесят минут. Отряд уже наверняка дойдёт до Имперского Замка и вступит в битву.
Кроме того Харуюки мог отключить так лишь саму Черноснежку и подключённых через неё Утай, Фуко и Нико. Остальные бёрст линкеры окажутся в ещё большей опасности, вдруг лишившись сильнейших бойцов.
Что делать? Что же делать?..
Харуюки отчаянно раздумывал, вися в чёрной пустоте информационного пространства. Времени было с избытком, поэтому он тщательно обдумал все варианты, отсёк неприемлемые и пришёл к единственно верному:
Друзей нужно предупредить прямо с высшего уровня.
Харуюки не выяснил даже, под силу ли ему передавать энергию Утай, а уж передача голоса — тем более не то, чему можно научиться за час или даже за день. Но ему придётся это сделать.
Когда Метатрон чуть было не сгинула в битве с Бронёй Бедствия 2, Харуюки обратился к ней сквозь высший уровень и восстановил почти оборванную связь. Разумеется, у него получилось лишь потому, что эта связь существовала и раньше. Он не мог подключиться к Черноснежке и Утай так же, как к Метатрон… но между ними уже существовали крепкие узы. Возможно, с их помощью не получится передать голос, но девушки наверняка услышат хотя бы его мысли.
— Семпай…
Харуюки зажмурился и представил себе Черноснежку.
Сначала в образе чёрного махаона, в котором она явилась на корт для виртуального сквоша и впервые обратилась к нему. Затем в школьной форме и с протянутым XSB-кабелем в комнате отдыха школьной столовой. В виде прекрасного и величественного дуэльного аватара, объявляющего о возвращении Нега Небьюласа.
И, наконец, в виде хрупкой, словно ледяная скульптура, и сказочно прекрасной девушки со штрихкодом на обнажённой шее…
Харуюки поклялся быть верным рыцарем Чёрной Королевы Блэк Лотос и обещал защищать её во что бы то ни стало. Это решение до сих пор освещало ему путь и давало силы двигаться дальше.
Он бы не смог сделать это ради себя, но сделает — непременно сделает! — ради Черноснежки.
Харуюки сжал кулаки и раскрыл глаза. Расправил крылья и развернулся к улице Ясукуни, чтобы вновь долететь до Черноснежки.
Вдруг раздался тихий звон, похожий на удар крошечного молотка.
Затем ещё раз и ещё. Из тьмы доносился хрустальный звон, понемногу становясь громче и что-то пробуждая в воспоминаниях Харуюки.
Да, он слышал его три дня назад, когда во время битвы за территорию против Белого Легиона Вакамия Мегуми, она же Орхид Оракул, перенесла всех бёрст линкеров на неограниченное нейтральное поле при помощи Инкарнационной техники “Слом парадигмы”. Харуюки в ответ немедленно призвал Метатрон и перенёс сознание на высший уровень. Там он и услышал этот звон, и тот означал…
Харуюки покрылся мурашками и резко обернулся.
Звон раздался в последний раз.
На фоне тьмы парила белёсая фигура.
Полупрозрачные огоньки складывались в фигуру поразительного стройного аватара женского пола. Платье, похожее на россыпь снежинок; длинные, вьющиеся на концах волосы; тиара из острых игл. Телосложением девушка напоминала Белую Королеву Вайт Космос, но была гораздо ниже. И хотя Харуюки не видел цвета брони, он всё равно понял, кто это.
“Соня”, второй Гном Осциллатори Юниверс. Она же…
— Сноу Фейри! — воскликнул Харуюки.
Похожий на фею аватар беззаботно улыбнулся в ответ.
— Давно не виделись, Сильвер Кроу, — её голосок напоминал сладкий сироп, пролитый на снег. Он разносился в пустоте и возвращался едва слышным эхом. — Вот мы и снова встретились.
— Что ты тут делаешь?!
— Ты уже задавал этот вопрос в прошлый раз. Мой ответ будет тем же — я почувствовала, что за нами подсматривают.
Действительно, точно так же Сноу Фейри ответила в прошлый раз во время битвы за территорию. Она сказала, что ощутила взгляд с высшего уровня, стоя на неограниченном нейтральном поле.
Харуюки бросил быстрый взгляд на шпиль высотки, затем снова посмотрел на Сноу Фейри.
— Но… там только Общество Исследования Ускорения. Тебя я не увидел.
— Что мне делать среди этих дилетантов? — пренебрежительно высказалась девушка о всей группе, включая таких ветеранов как Блэк Вайс и Аргон Арей, затем снова улыбнулась. — Хотя и тебе до меня далеко, Кроу. В том, что касается высшего уровня, я намного… намного опытнее тебя.
Харуюки невольно вскинул руки и встал в защитную стойку. Он знал, что на высшем уровне нет ни шкалы здоровья, ни возможности наносить урон, но ничего не мог поделать со своими инстинктами.
Немного подумав о смысле слов Фейри, он решил задать вопрос:
— Ты… тоже Связанная?
— О?.. Кто тебе подсказал этот термин?
“Центореа Сентри”, — чуть было не ответил Харуюки, но раскрывать правду было бы верхом глупости. К тому же ещё до Сентри другой бёрст линкер предположил, что Харуюки продал Энеми душу. Он не согласился, потому что считал Метатрон своей подругой, а не хозяйкой, но и про это Фейри знать отнюдь не обязательно.
— Белая Королева, — сказал Харуюки.
— Ах вот оно что, — Фейри изящным движением наклонила голову. — Ты уже говорил с Космос? Как же не вовремя Королеве захотелось покапризничать… ведь история уже приближается к последней странице.
— Последней странице? — попугаем повторил Харуюки, но Фейри не стала объяснять свои слова.
Она убрала руки за спину, сделала пару звонких шагов и вновь посмотрела на него.
— Пожалуй, да, Королева назвала бы меня Связанной. Но того создания, с которым у меня была связь, больше не существует.
— Не существует? Но я думал, ты связана с одной из Святых. Не с Метатрон и не с Аматерасу, а с одной из двух других.
— Это не Си-ван-му, не Ушас и тем более не Нюкта.
— Си-ван?.. — пробормотал Харуюки, никогда не слышавший этих имён.
Однако Фейри продолжила, будто не заметив:
— Существуют и другие Энеми с лайткубами. Пока их не сбросят в начальное состояние, конечно… — прошептала девушка, затем покачала головой и посмотрела на Харуюки очаровательным глазами-линзами. — Думаю, на этом разговор можно закончить. Прости, но тебе придётся пока побыть в заморозке.
— Заморозке?
— Ты ведь собирался помешать засаде Аргон и остальных, не так ли?
Фейри так неожиданно задала ключевой вопрос, что Харуюки на секунду опешил. Но смысла лгать уже не было.
— Разумеется. Я же не буду молчать, заметив засаду.
— Вот и я не могу закрыть глаза на то, что ты хочешь вмешаться.
Сноу Фейри слабо улыбнулась. Вдруг её маленькое тело испустило ауру леденящего холода, и Харуюки невольно ахнул.
Нет, ему наверняка почудилось. На высшем уровне невозможно физически влиять на других. Да, в прошлый раз Сноу Фейри попыталась разрубить связь между Харуюки и Метатрон, но сейчас Святая не здесь. Казалось бы, противнице никак не по силам навредить Сильвер Кроу… но в то же время Фейри не врала, когда говорила, что она намного опытнее его. Не совсем понятно, о какой “заморозке” идёт речь, но вполне возможно, что эта девушка не только умеет рубить связи, но и способна как-то влиять на аватаров на высшем уровне.
Вот почему Харуюки безо всякой подготовки взмыл ввысь.
Он поднимался, пока скопления узлов внизу не стали светящимися пятнами, затем изо всех сил полетел точно на запад, в направлении станции Синдзюку.
Сноу Фейри ходит по высшему уровню пешком и не сможет угнаться за крыльями Харуюки. Поэтому он собирался сначала отлететь от неё, затем сделать большой крюк с плавным снижением и вернуться к Черноснежке практически по земле. Разумеется, Фейри рано или поздно настигнет его, но если он успеет предупредить своего командира об опасности, то что будет дальше — не так уж и важно.
Он мчался над улицей Синдзюку намного быстрее, чем в прошлый раз. Но когда он пролетел над Ёцуей и оказался над императорскими садами Синдзюку…
Динь.
Звон раздался снова.
Харуюки опешил и резко затормозил. Несмотря на отсутствие инерции он пролетел перед остановкой ещё десяток метров.
Прямо по курсу виднелась белая фигура.
Игольчатая тиара. Платье из снежинок. Сноу Фейри.
— Но… но как?! — Харуюки невольно обернулся к Имперскому Замку прежде чем обратиться к Фейри, молчаливо стоящей на фоне ослепительного блеска узлов Синдзюку. — Ты не должна была догнать меня!
— Вот я и говорю, что ты дилетант, — “Соня” пожала плечами. — Неужели тебе никто не сказал, что на высшем уровне не существует расстояний?
— Ну… Сказали, но…
— Кроу, прямо сейчас мы с тобой видимо нечто вроде трёхмерного монитора, который показывает расположение данных на среднем уровне. И, разумеется, поле зрения этого монитора можно свободно настраивать. Но если ты, так сказать, отчаянно двигаешь курсором, чтобы поменять кадр, то я просто указываю нужные координаты и сразу оказываюсь там, где мне нужно.
— Короче говоря… ты умеешь телепортироваться в любую точку высшего уровня?
— Только если я представляю, где она находится.
— К-как ты это делаешь?..
— Сначала ты находишь в нужном месте… — начала было Сноу Фейри, поднимая руку, но прервалась и ненадолго умолкла. — Только с какой стати я должна тебе это рассказывать?
— Даже не знаю, что на это ответить…
— Тем более, мои слова тебе всё равно не помогут, ведь уже скоро этому миру настанет конец.
— Конец?.. — пробормотал Харуюки.
Фейри тем временем плавно повернула поднятую руку, направляя на него раскрытую ладонь.
— Это уже неизбежно. Вопрос лишь в том, какой именно конец ждёт нас, бёрст линкеров. Сгинем ли мы в муках, унижении и отчаянии, как это случилось с ассолт и коррапт линкерами, или же…
Сноу Фейри вновь прервалась, тихонько вздохнула и сжала кулак.
Тело Харуюки вдруг совершенно окаменело.
Это был не паралич и не окоченение. У него сохранились все ощущения, но и пальцы, и рот, и даже веки будто превратились в неподвижное железо. Хотя дуэльным аватарам не нужен кислород, бёрст линкеры всё равно чувствуют, как дышат грудью, даже на высшем уровне. Но сейчас Харуюки не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть.
“Я не задыхаюсь, мне только кажется”, — твердил он себе, прекрасно осознавая происходящее, но всё равно не мог прогнать накатывающие волны страха. Хотелось кричать. Хотелось дышать. Хотелось вцепиться в собственное горло, но руки тоже не двигались.
— Прости. Тебе тяжело, да? Но у меня нет выбора. Освобождение Графит Эджа сейчас немного некстати. Не волнуйся, мы не собираемся сажать Блэк Лотос в бесконечное истребление. Просто заставим её отступить от врат, — чуть ли не с нежностью в голосе объяснила Фейри и отступила на пару шагов. — Думаю, тебе придётся пробыть тут очень и очень долго, пока кто-нибудь на низшем уровне не снимет твой нейролинкер. Я тебе сочувствую, поэтому побуду рядом.
Улыбнувшись, Сноу Фейри села и обхватила колени. Затем отвела взгляд и начала слегка раскачиваться, словно любуясь тем, что происходит рядом с Имперским Замком.
Но Харуюки не мог даже задуматься о том, что она замышляла.
Ему было душно. Душно. Душно.
Он пытался вдохнуть, но лёгкие словно стали чугунными и отказывались наполняться. Упасть в обморок казалось спасением, но сознание не хотело уходить. Внутри него по-прежнему царила вызванная удушьем паника.
“Кто-нибудь. Кто-нибудь. Кто-нибудь”.
Но они находились на высшем уровне, куда могут попасть лишь те бёрст линкеры, которых поддерживают сильнейшие Энеми. Никто бы не откликнулся на просьбы Харуюки. Неужели Фейри права, и ему придётся ждать, пока Черноснежка и остальные не отключат его из реального мира? Но когда это случится?
“Кто-нибудь. Кто-нибудь…”
Не прошло даже минуты, хотя Харуюки казалось, что он мучается вечность. Вдруг он вспомнил.
Метатрон.
Святая хорошо знает высший уровень и наверняка придумает, как вытащить Харуюки из заморозки. Он хотел как можно скорее избавиться от мучений и не видел иного способа это сделать.
Он сосредоточился, собираясь обратиться к архангелу…
Но не стал.
В последний миг остатки разума, зажатые тисками духоты и страха, забили тревогу и остановили его.
Почему Сноу Фейри не вернулась на неограниченное нейтральное поле, а осталась сидеть рядом с Харуюки?
Жалость? Как бы не так. Он не знал точного коэффициента ускорения высшего уровня, но если время на нём течёт в тысячу раз быстрее, чем на неограниченном нейтральном поле, то до принудительного отключения может пройти ещё тысяча часов или больше сорока дней. Не верилось, что Фейри действительно может пойти на такое просто из жалости.
И раз так, она чего-то ждёт.
А именно — Метатрон. Она пытается вынудить Харуюки призвать её, чтобы на сей раз всё-таки разрубить их связь. Это означало, что Фейри считает отношения Сильвер Кроу с архангелом такой же угрозой для Белого Легиона, как и спасение Графит Эджа.
“Нельзя её звать!” — крикнул Харуюки сам себе, собрав все силы, чтобы вынести мучения.
Он поклялся, что не будет тревожить Метатрон, пока она не восстановит силы. Прямо сейчас Харуюки не терял ни здоровье, ни бёрст поинты. Разумеется, его тело в реальном мире тоже не страдало.
Он лишь испытывал тяжесть и удушье. Но это сущие мелочи по сравнению с тем, как он жил всего год назад, затравленный одноклассниками.
И кстати… получается, что Сноу Фейри, одна из безусловно сильнейших бёрст линкеров Белого Легиона, пришла сюда исключительно чтобы разобраться с Харуюки. На первых порах Сильвер Кроу был посмешищем для зрителей из-за своей никчёмной внешности и смехотворного спецприёма, но теперь на борьбу с ним отправляли сильнейших бойцов. Разве не это настоящее геймерское счастье?
Поэтому он собирался ждать, пока Фейри не надоест. Он будет превозмогать боль ради того, чтобы враг попусту тратил время.
Нет. Не годится. Харуюки должен предупредить Черноснежку о засаде Общества. Фейри сказала, что они не собираются устраивать бесконечное истребление, но уйти, не вызволив Графит Эджа из Замка — всё равно поражение.
Харуюки должен победить заморозку своими силами.
Он сможет. У него должно получиться. Пускай Сноу Фейри опытнее, она такой же бёрст линкер, как и Харуюки. На высшем уровне не существует не только расстояний, но и уровней, и характеристик.
Это мир мыслей, в котором информация обретает видимую форму. Настоящие в нём лишь огоньки узлов, Энеми и бёрст линкеров, а Сильвер Кроу — не более чем субъективные чувства его хозяина. Здесь нет дуэльного аватара, есть лишь сознание наблюдателя Харуюки. Сноу Фейри каким-то образом вмешалась в это сознание и обманом внушило, что оно не может двигаться.
Харуюки не умел делать так же.
Но неужели он не может вмешаться в работу собственного сознания?
Он ведь уже делал так, когда спасался от гравитационного “Тошкатля” Тескатлипоки.
Харуюки использовал Инкарнацию пустоты и размыл своё сознание настолько, что Энеми на миг упустил цель из виду. Возможно, эта же уловка поможет избавиться от влияния Сноу Фейри?
Но чтобы так сделать, Харуюки придётся очистить разум от дискомфорта и страха, вызванного невозможностью дышать. Пускай он хорошо осознавал, что в этом мире нет ни его настоящего тела, ни дуэльного аватара, чувство пустоты в лёгких не отпускало ни на мгновение. Даже сейчас он терпел его, лишь отвлекаясь на отчаянные размышления. Как только он попытается ни о чём не думать, удушье вновь вернётся в центр внимания. Вот бы Фейри заморозила не только тело, но и ощущения! Тогда бы Харуюки не пришлось страдать…
Стоп.
Фейри наверняка могла так сделать, но не стала. Она нарочно причиняла Харуюки страдания, чтобы тот не выдержал и обратился за помощью к Метатрон.
Раз так, ему нужно лишь отключить ощущения самостоятельно.
Образ. Нужен образ. Внутри аватара нет никакого тела. Есть лишь свет информации. Свет не чувствует. Его невозможно ни сломать, ни связать. Он лишь существует — и только…
По телу постепенно разливалось тепло. Ощущения притупились, начиная с кончиков пальцев. Отнялись руки и ноги. Поясница и живот будто растворились в пустоте.
Как только грудь распалась на частицы света, удушье исчезло как по волшебству.
Пропали шея, лицо, голова. Харуюки превратился в сгусток фотонов, плавающих в пространстве.
Сноу Фейри неподвижно сидела, обнимая колени. Она всё ещё видела субъективного Сильвер Кроу и не замечала, что Харуюки отключил свои чувства.
Тем временем для Харуюки аватар исчез. Но он не обрёл свободу передвижения. Его по-прежнему сковывало влияние Сноу Фейри, приказавшей застыть на месте. Эти путы нужно разорвать, чтобы предупредить Черноснежку.
Пора переходить на следующую стадию. Инкарнация пустоты расширит его сознание настолько, что оно выпадет из поля зрения Фейри.
Образ. Образ огней сознания, растекающихся по всему миру.
Он видел, нет, чувствовал высший уровень.
Потоки информации между бесконечными узлами. Сгустки огней и, наоборот, пустóты, ткущие сложные узор. Бесконечная цепь, тянущаяся через весь Токио, Канто, Хонсю… Японию.
Плоская информационная карта расслоилась. Три Японии, настоящий облик Ускоренного Мира. Сам Харуюки находился на центральном, полном бесчисленных Энеми и редких бёрст линкеров, но миры сверху и снизу не подавали признаков жизни. Аксель Ассолт и Космос Коррапт были уже закрыты. Если верить Белой Королеве и Сноу Фейри, скоро такая же судьба ожидает Брейн Бёрст.
Стоп.
Что это?..
Ещё одна? Где-то далеко наверху, в недосягаемой выси, видна ещё одна карта?
Четвёртый мир.
Маленький, живой и новый.
Не веря собственным ощущением, Харуюки попытался дотянуться до него сознанием.
При этом он невольно растянулся настолько, что Сноу Фейри перестала его ощущать.
Оковы, держащие сознание на месте, развеялись. Из-за этого фотоны разума Харуюки разлетелись по всем уголкам высшего уровня — иначе говоря, Основного Визуализатора.
В этот же миг сознание Харуюки коснулось сильнейших существ Ускоренного Мира. Оно не задело лишь глубоко замкнувшихся в себе Архангела Метатрон и Богиню ночи Нюкту, а также обитающих в изолированной области памяти Четырёх и Восьми Богов.
Божественный царь Бали.
Принцесса зари Ушас.
Богиня мертвецов Си-ван-му.
Король бури Рудра.
И, наконец, Богиня солнца Аматерасу.
В ответ два существа проявили мимолётное любопытство, одно — лёгкое раздражение, а ещё одного неожиданное касание привело в ярость. Это существо немедленно попыталось изгнать сознание Харуюки с высшего уровня, но Аматерасу вмешалась и отвела удар.
В результате все пять существ пометили Харуюки и установили с ним слабую связь, но сам он ничего не заметил.
В разлетевшееся сознание Харуюки влилось столько информации, что он бы никогда её всю не обработал. Однако он сумел сосредоточиться на одной-единственной сущности. Среди информации не было ни голоса, ни внешности, но Харуюки всё равно нашёл, что искал. Ему помогло нечто, что он назвал бы ароматом. Сладким, освежающим, чистым, пронзительным…
Черноснежка.
“Семпай!”
Харуюки немедленно сжал сознание. Льющиеся со всех сторон потоки информации немедленно пересохли, зато перед глазами появилась яркая звезда.
Чёрная с сине-фиолетовой каймой.
Рядом виднелись ещё звёзды — алая, голубая, зелёная. Черноснежка и легионеры Нега Небьюласа. Харуюки телепортировался из неба над императорскими садами Синдзюку к парку Китаномару. Несомненно, Сноу Фейри уже заметила. Уже через секунду — а может, и ещё раньше — она тоже появится здесь.
Харуюки и сам превратился в серебристую звёздочку. Он потерял и руки, и рот, но чутьё подсказывало, что надо сделать.
Сдвинувшись вперёд, Харуюки коснулся чёрной звезды.
Почувствовав, как между квантовыми контурами Сильвер Кроу и Блэк Лотос установилась связь, он отправил сжатое мысленное послание.
Засада Общества Исследования Ускорения. Блэк Вайс, Аргон Арей, Шедоу Клоукер, Раст Жигсо, Вольфрам Цербер. Шпиль торгово-офисного здания к востоку от Токийского государственного музея современного искусства. Сноу Фейри тоже рядом, но неизвестно где. Она следит за атакой с высшего уровня и передаёт информацию врагам.
Харуюки хватило доли секунды, чтобы донести информацию. Он чувствовал, что Сноу Фейри вот-вот появится.
Поэтому Харуюки вновь расширил сознание. Но на этот раз он не пытался охватить весь высший уровень. Найдя нужного бёрст линкера, Харуюки немедленно переместился к нему.
Огоньки друзей сгруппировались в центре, слились с узлами, затем разлетелись в разные стороны. Перед глазами появились совсем другие звёзды: серая, ржавая, бледно-фиолетовая… и чёрная.
Эта звезда напоминала сгусток всепоглощающей пустоты и, несомненно, принадлежала Блэк Вайсу. Но как? Это фальшивое имя, а на самом деле дуэльного аватара зовут Айвори Тауэр. Его звезда должна быть цвета слоновой кости…
Но Харуюки не мог тратить время на посторонние мысли. Сноу Фейри всё ещё преследовала его.
Поэтому он перевёл взгляд на пятую звезду, находившуюся чуть дальше остальных.
Она разительно отличалась от огней других бёрст линкеров. Основным цветом для неё был стальной, напоминающий серебро Харуюки, но на тон темнее. По ней, словно разводы по мрамору, растекались две системы переливов, наподобие ряби на воде: одна кроваво-красная, вторая чёрная.
Вот так теперь выглядел Вольфрам Цербер. Красная рябь наверняка означала ракетные движки похищенного у Нико Усиливающего Снаряжения “Непобедимый”, а чёрная — чудовищное скопление негативной Инкарнации. Разобравшись в значениях ряби, Харуюки заметил, что чёрный цвет словно сковывает красный и стальной.
Блэк Вайс называл Цербера Вольфрам Дизастером, словно тот изменился раз и навсегда.
Но Харуюки не верил в это. Он смог освободиться от власти Брони Бедствия, а значит, Цербера тоже можно спасти от Брони Бедствия 2. Он снова станет тем гениальным бойцом, мальчиком, которого Харуюки увидел в Коэндзи среди толпы.
Харуюки прикоснулся к его звезде так же как к звезде Черноснежки.
На него сразу нахлынул чудовищный поток даже не информации, а бессмысленного хаоса, в котором смешались ярость, страдание и ненависть.
Но в самой глубине, в ядре звезды виднелся щуплый паренёк, сидящий обхватив колени. Он не поддавался негативной Инкарнации и оставался сам собой.
“Цербер! — мысленно крикнул ему Харуюки, борясь с потоком. — Я обязательно спасу тебя! Мы очистим Броню Бедствия 2 и положим конец планам Общества! А затем мы вновь сразимся!”
Харуюки не знал, услышал ли Цербер сообщение.
Но ему показалось, будто мальчик приподнял голову.
Времени не осталось. Харуюки чувствовал, что Сноу Фейри уже телепортируется. Увы, он не успел передать энергию Утай, но Черноснежка всё равно наверняка отложит битву, узнав о засаде. До сражения с Тескатлипокой оставались ещё сутки — этого вполне достаточно, чтобы попытаться ещё раз.
Харуюки больше ничто здесь не держало. Он отключился от Цербера и мысленно скомандовал:
“Бёрст аут”.
Мир стремительно исчез вдали. Напоследок послышался сладкий голосок Фейри:
“Пока, Кроу”.
Сквозь Харуюки прошёл звук ускорения, проигранный задом наперёд, и осталась лишь белизна.
