— Слуга, ты уверен, что сюда стоило приводить Лотос?
Именно такими словами архангел Метатрон встретила Харуюки и Черноснежку, когда они оказались на высшем уровне.
— А?.. В смысле? — переспросил Харуюки, не понимая, что в этом плохого.
Судя по прекрасному лицу архангела, которая как всегда стояла с закрытыми глазами, недогадливость Харуюки слегка разочаровала её.
— Разве ты забыл, о чём говорил, когда приходил сюда с Рейкер? Ты сказал, что Лотос наверняка захочет добраться сюда сама, без моей помощи.
— А… да, точно…
— Впрочем, это всё равно невозможно. Я уже говорила и готова повторить: за всю историю BB2039 ещё ни одному воину не удалось добраться до высшего уровня без помощи существ.
Харуюки слушал слова Метатрон, боязливо поглядывая на Черноснежку.
Королева стояла спиной к Харуюки на небольшом расстоянии от них и неотрывно смотрела на звёздное море под своими ногами.
Огоньки далеко внизу на самом деле были метками социальных камер реального мира — правда, Метатрон называла их «узлами» — а все вместе они складывались в подробную карту Токио. Аватары Харуюки и Черноснежки тоже состояли из крошечных нематериальных огоньков — именно поэтому на этом поле не работали никакие атаки.
Харуюки ускорил Черноснежку и подключил к этому миру, ничего заранее не объяснив. Что она сейчас чувствует, о чём думает? Харуюки долго ждал, затаив дыхание, пока не услышал тихий шёпот:
— Значит, вот он какой, высший уровень… истинный облик Ускоренного Мира.
В её словах было гораздо меньше волнения, чем ожидал Харуюки, так что он решил воспользоваться моментом и извиниться:
— А-а, семпай, прости меня… я притащил тебя сюда, ничего не объяснив.
— Тебе не за что извиняться, — Черноснежка медленно развернулась и развела руками. — После ваших с Рейкер рассказов мне тоже захотелось побывать здесь. Правда, я не думала, что это случится именно сегодня.
— Тогда почему ты не попросила слугу раньше? Ты могла прийти в любое время, — спросила, недоумевая, Метатрон.
— Ну, как сказать… — Черноснежка опустила руки и пожала плечами. — Возможно, я просто немного испугалась. Я живу ради того, чтобы получить десятый уровень, захватить запечатанный в Имперском Замке последний Артефакт и узнать правду об этом мире, но… не знала, что подумаю, когда увижу Ускоренный Мир с высоты…
— И как?.. Что ты подумала?.. — робко спросил Харуюки, и Черноснежка ответила лаконично:
— Он огромный.
— И… и это всё?
— Что, тебя не устроил мой ответ?
— Нет-нет, дело не в этом, просто…
— Вообще, я тоже удивилась своей реакции. Я ожидала, что либо буду потрясена и сбита с толку размерами Ускоренного Мира, либо разочаруюсь в нём, сказав: «И это всё?», но сейчас у меня нет никаких других мыслей, кроме: «Он огромный». Интересно, почему так?.. — пробормотала Черноснежка.
Затем к ней обратилась Метатрон:
— Лотос. Я думаю, дело в том, что сам по себе мир, то есть сосуд, тебя не интересует.
— Хм? По-моему, ты ошибаешься.
— Просто я и сама так думаю. Этот мир огромный и глубокий, но… это всего лишь сосуд — шкатулка, созданная кем-то с определённой целью. Как и мы, существа… Поэтому я хочу знать, в чём смысл нашей жизни и жизни этого мира.
Когда архангел высказалась, Чёрная Королева пару секунд молча смотрела ей в лицо. Наконец, её аватар коротко кивнул.
— Да, ты права. Я тоже хочу узнать, для чего был создан Брейн Бёрст, ради чего сражаются бёрст линкеры… и что лежит в основе этого мира. Я всегда считала, что должно быть что-то ещё, что дуэльные аватары и человеческие тела — лишь оболочки, вне которых должно быть что-то, чего никто ещё не видел…
Черноснежка не столько говорила, сколько посылала свои мысли прямо в голову Харуюки.
Он вытаращил глаза, ведь слова показались ему знакомыми. Именно об этом Черноснежка говорила по кабельному соединению за дальним столиком в одном кафе в Коэндзи вскоре после передачи программы.
Черноснежка не изменилась. За девять месяцев, прошедших с того разговора, произошло множество важнейших событий и перемен, но затаённое в глубине души желание Черноснежки осталось тем же самым.
В тот раз Харуюки ответил ей, что считает дураками всех, кто лишь бездумно бродит по миру игры и не стремится пройти её до конца. Он предположил, что раз у аватаров есть предельный уровень, то к нему нужно стремиться, ведь Брейн Бёрст наверняка ради этого и создан.
Харуюки положил правую руку на грудь своего бесплотного аватара и обратился сам к себе:
«Мои чувства тоже не изменились. Я по-прежнему хочу пройти игру вместе с Черноснежкой и увидеть то, о чём она говорит. Поэтому…»
— Мы пройдём этот путь вместе, семпай, — сказал он вслух, подошёл к своей Королеве и коснулся её правой руки.
Конечно, он не ощутил прикосновения, но пальцы почувствовали слабое тепло.
— Мы дойдём до самого края… то есть, сердца мира. Ты, я, Метатрон и весь наш Легион.
— Да, ты прав…
Черноснежка улыбнулась — правда, Харуюки мог судить о выражении её лица только по глазам-линзам Блэк Лотос — и заговорила чуть громче, меняя тему:
— Ну что же. Я не думаю, что ты притащил меня сюда лишь затем, чтобы я полюбовалась на мир. Чего же ты хотел?
— А… ах да. Э-э… — Харуюки отступил на шаг и повернулся к архангелу. — Как тебе Аэрохижина, Метатрон? — спросил он, решив начать издалека.
Метатрон слегка насупила тонкие брови, но ответила спокойным голосом:
— Она меня более-менее устраивает. Конечно, её глупо сравнивать с моей крепостью, но мне и правда лучше побыть в этом доме, пока мои раны не зажили. Не хочу столкнуться с безрассудными воинами, которым может взбрести в голову напасть на меня.
— П-понятно… И как твои раны? Ты уже восстановилась после битвы с Белым Легионом?
— Мне кажется, этот вопрос стоило задать в самую первую очередь, слуга.
Метатрон вытянула руку и легонько щёлкнула Харуюки по шлему — почему-то он даже на высшем уровне продолжал ощущать прикосновения архангела, когда той приходило в голову его немножко проучить.
— Во время битвы с Бронёй Бедствия 2 я растеряла всю составляющую меня информацию, за исключением ядра. Восстановить её крайне нелегко, но благодаря Аэрохижине Рейкер я могу отключить все чувства, кроме связи с тобой, и всецело сосредоточиться на восстановлении. В настоящее время реконструкция завершена на 78,3 процента. Это значит, что я восстановлюсь спустя примерно десять лет сна по времени этого мира.
— Десять лет?! — ошарашенно воскликнул Харуюки, и Метатрон устало вздохнула.
— Для меня это сущая мелочь. В конце концов, в пересчёте на время низшего уровня это меньше трёх дней, не так ли?
— Ну-у, это, конечно, так…
Хотя Харуюки и согласился с Метатрон, новость его не обрадовала. Если до конца лечения на них нападёт очередной невообразимо сильный враг уровня Брони 2, Метатрон вновь придётся преждевременно израсходовать силы.
Из-за этого Харуюки чуть было не передумал обращаться к Метатрон с просьбой, но, как ни крути, нынешнее дело не терпело никаких отлагательств. Поэтому Харуюки собрал в кулак всю решимость и перешёл к сути:
— Метатрон, я обратился к тебе потому, что хочу ещё раз поговорить с Аматерасу. Если точнее, с её подругой Роуз Миледи, но Аматерасу — мой единственный способ связи с ней…
От этих слов вздрогнула даже Черноснежка, не говоря уже о Метатрон.
— Теперь понятно… Слуга, твоя просьба имеет какое-то отношение к инциденту на среднем уровне?
— К-какому инциденту?..
— Его не назвать масштабным, но такого за всю историю Ускоренного Мира ещё не было. Бог Солнца Инти, который всегда бесцельно катался по среднему уровню, вдруг остановился возле зоны 00… то есть, Имперского Замка. Я заметила это только сейчас, сразу после того как откликнулась на твою просьбу и перенесла вас на высший уровень. На моей памяти это перекати-поле никогда не подкатывалось так близко к Замку.
— Перекати-поле?.. Метатрон, ты недолюбливаешь Инти?
— Я не питаю особой любви или ненависти к существу, которое только и делает, что бесцельно катается, но оно мне неприятно. По уровню приоритета оно может сравниться со Святыми и Богами, однако не отвечает на попытки связаться с ним. Пожалуй, его можно назвать самым непонятным существом всего Ускоренного Мира. Около двух тысяч лет назад я окончательно решила, что о нём не стоит даже думать, но теперь он вновь попал в моё поле зрения, и это неприятно.
Метатрон и правда говорила с неподдельным раздражением в голосе. Харуюки переглянулся с Черноснежкой и робко продолжил:
— Мы… знаем, почему Инти остановился возле Имперского Замка.
— О?
Вечно сомкнутые веки приоткрылись, и архангел взглянула на Харуюки глазами божественно-золотистого цвета.
— И в чём причина?
— В общем… Прости, что заставляю вспоминать, но Инти находится в плену Сияния — того самого Артефакта, с помощью которого твою первую форму вытащили из Контрастного Собора и посадили на Мидтаун Тауэр.
Выражение лица Метатрон вмиг стало таким же холодным, как фирменная улыбка Черноснежки.
— То есть, это опять дело рук Осциллатори Юниверса? — спросила архангел, не скрывая отвращения. — Но для чего им это? Зачем им понадобилось привязывать Инти к одной точке?
— Для того, чтобы…
Харуюки уже собирался объяснить, что случилось во время Конференции Семи Королей, но замешкался.
Метатрон отключила все органы чувств сразу после переезда в Аэрохижину — только поэтому она до сих пор не знала, что пять Королей, включая Черноснежку, оказались в бесконечном истреблении внутри Инти. Но, узнав правду, она наверняка прервёт свой сон, чтобы помочь Легиону. Конечно, Метатрон — сильная и надёжная союзница, и Харуюки был совершенно уверен, что без её помощи спасти Черноснежку не получится, однако он не хотел, чтобы Метатрон покидала Аэрохижину до полного выздоровления. Во вчерашней битве она уже использовала сильнейший Трисагион, лишний раз расходуя так до конца и не восстановившиеся силы.
— Говори, слуга, — хладнокровно приказала архангел, словно разглядев причину колебаний Харуюки, а затем продолжила чуть мягче: — Сейчас я тоже легионер Нега Небьюласа. К тому же, если ты откажешься, я просто насильно просмотрю твою память.
Разумеется, после таких слов он уже не мог отказаться.
Харуюки сжал кулаки, тоже сделанные из тусклого света, и кивнул.
— Хорошо. Но учти, я не хочу, чтобы ты пыталась хоть что-то сделать одна.
***
Рассказ о Конференции Семи Королей занял у Харуюки около пяти минут по времени высшего уровня. Когда он закончил, Метатрон сказала лишь одно слово: «Понятно», — и опустила взгляд полуоткрытых глаз. Она молча посмотрела на блестящий под ногами Токио и зияющий чёрной дырой Имперский Замок, затем подняла взгляд на Черноснежку.
— Мне очень жаль, Лотос, но в одиночку я не смогу даже сдвинуть Инти с места, тем более уничтожить. Инти — сгусток высокотемпературного пламени. Он расплавит любую материю, не дав ей достигнуть ядра, и впитает любую энергетическую атаку.
Обычно Метатрон — само воплощение эгоизма, но сейчас она говорила тихим и виноватым голосом. Харуюки обомлел от удивления, зато Черноснежка невозмутимо кивнула и ответила:
— Да… Я сама никогда не приближалась к нему, но знаю, что за прошедшие годы множество бёрст линкеров пыталось победить Инти всеми мыслимыми способами. В конце концов, все пришли к выводу, что его можно лишь затушить с помощью огромного количества воды или льда, но почему-то никому ещё не удавалось найти его, пока активны уровни вроде Океана или Бури…
— Вероятно, у Инти тоже есть крепость, вроде моего Контрастного Собора или Аманоивато Аматэрасу.
Харуюки изо всех сил попытался представить, как может выглядеть крепость огненного шара двадцатиметрового диаметра, но полёту воображения помешал голос Метатрон:
— Похоже, нам… не обойтись без Аматерасу.
— Что?.. Но ведь я даже не сказал, почему мы хотим поговорить с Миледи…
— Тебе всё равно придётся объяснять это ещё и Аматерасу, так что не будем терять время попусту, — заявила Метатрон, будто подражая нетерпеливости Пард, и снова закрыла глаза.
Уже через полсекунды возле Метатрон вдруг зажглась точка, мигом превратившаяся в круглое украшение для волос. В воздухе повисло целое облако светящихся точек, которые быстро сложились в очертания похожего на жрицу аватара женского пола.
Воплощение — разумеется, получившееся бесплотным в силу ограничений высшего уровня — Святой Аматерасу по очереди посмотрело на Харуюки и Черноснежку закрытыми, как и у архангела глазами, затем ловко раскрыло веер в правой руке, прикрыло им рот и заговорила глубоким томным голосом:
— Сильвер Кроу, вдругорядь говорю тебе, что моя персона изволит посещать высший уровень лишь единожды за век… И года не минуло, как мы виделись с тобой.
— Да, конечно, п-прости, что позвал!
Харуюки мигом вытянул руки по швам и низко поклонился. Столетие на неограниченном поле — это всего лишь тридцать шесть дней и двадцать часов в реальном мире, но Харуюки не мог ждать даже столько.
— В общем, Аматерасу, у нас очень срочное дело…
Однако существо, делящее с Инти титул бога солнца, резко закрыло веер, указало им на Харуюки и перебило:
— И кстати, Кроу, ужель ты не сдержишь уговора? Ты обещал посетить Аманоивато, храм мой, и оставить там подношение.
— Х-хорошо… когда-нибудь обязательно… — ответил Харуюки, но вспомнил, что и в прошлый раз произнёс точно такие же слова, и мигом добавил: — Только, э-э… какое именно подношение тебя устроит?
— Занятный вопрос… Негодяйка Метатрон без конца хвастается тем, что вкушала некий «торт». Моя персона желает отведать такой же.
— Э-э… торт?
Харуюки недоумённо посмотрел на Метатрон, пытаясь понять, где и когда архангел успела попробовать торт. Наконец, он вспомнил — когда Фуко пригласила их в Аэрохижину, она помимо всего прочего угощала их тортом с непонятными орехами. Безусловно, десерт был очень вкусным, но Харуюки понятия не имел, где в Ускоренном Мире его можно раздобыть.
— Метатрон, ты хвасталась перед Аматерасу тем, что пробовала ореховый торт? — на всякий случай спросил он.
Архангел фыркнула и отвернулась.
— Я не хвасталась, — ответила она слегка нервным голосом. — Я просто сообщила ей, что ухожу в закрытый режим лет на десять, и по ходу дела поделилась свежей информацией.
— Как смеешь ты глаголить, что «поделилась», коль отказалась воспроизводить информацию о вкусовых характеристиках торта?
— Потому что получить копию вкуса и съесть торт — это не одно и то же! Если хочешь по-настоящему попробовать тот торт, выходи в истинной форме из Аманоивато и приходи в моё временное… в смысле, новое жилище.
— Что за нелепица! Дабы мне явиться в истинной форме, перво-наперво надобно первую…
Харуюки был бы не прочь ещё послушать спор двух сильнейших существ, но разговор грозил затянуться, поэтому пришлось вмешаться.
— А-а, прошу прощения! — Харуюки изо всех сил постарался привлечь к себе внимание. — Я рано или поздно получу от Рейкер такой же торт и обязательно отнесу в Аманоивато, так что можно я расскажу, в чём дело?..
Богиня солнца смерила Харуюки взглядом закрытых глаз.
— Не рано или поздно, а немедля после восстановления Метатрон. Итак, что у тебя за дело к моей персоне?
«Ну наконец-то к делу…» — мысленно пробормотал Харуюки, выпрямляя спину.
Чтобы обосновать просьбу о встрече с Роуз Миледи, ему придётся подробно рассказать Аматерасу и Метатрон о крайне запутанной ситуации, в которую угодила Орхид Оракул… вернее, Вакамия Мегуми. Поскольку Харуюки так и не научился давать внятные объяснения, он очень хотел переложить эту задачу на Черноснежку. С другой стороны, это именно он пригласил сюда Аматерасу, а значит, должен объяснить всё сам.
Бросив на Черноснежку мимолётный взгляд, Харуюки начал рассказывать могущественным существам всё, что знал.
