— Большое спасибо за помощь, учитель, — Харуюки поклонился стоящей в дверях Фуко.
В ответ та улыбнулась и покачала головой.
— Не надо, я тоже открыла для себя много нового. Спасибо, что взял с собой, Ворон-сан.
Тихо загудели моторчики — Фуко надела обувь. Она уже взялась за ручку двери, как вдруг убрала руку, обернулась и спросила с самым серьезным видом:
— Вот только… мне нужно время, чтобы свыкнуться с тем, что я сегодня узнала. Ворон-сан… когда ты собираешься рассказать Саттян?
— А-а-а… я… думал сегодня…
— Ясно… да, правильно. Прости, но можешь рассказать ей обо всем за меня?
— Да, конечно.
Харуюки кивнул, и на этот раз Фуко все же открыла дверь. Остановившись на фоне закатного неба, она попрощалась:
— Тогда на сегодня я тебя покидаю. Спасибо за труды.
— Ага, и тебе спасибо!
Харуюки улыбнулся и помахал рукой. Когда Фуко пропала с глаз, он протяжно вздохнул.
На часах значилось двадцать пять минут шестого. Не прошло и получаса с тех пор, как они с Фуко погрузились на неограниченное поле. Но по внутренним часам Харуюки минуло уже больше десяти часов, и усталость давала о себе знать. В конце концов, им дважды пришлось героически прорываться через Судзаку.
Харуюки вернулся в комнату, убрал стаканы и с размаху сел на диван.
— Уф-ф-ф… кажется, с каждым разом у Судзаку все больше начального аггро… — пробормотал Харуюки, выставил перед собой правую руку и начал загибать пальцы.
Впервые он столкнулся с Судзаку месяц назад во время операции по спасению Ардор Мейден. Затем на обратном пути из замка и два раза сегодня. Итого Харуюки четыре раза прорывался через южный мост, и каждый раз Судзаку накидывался на него все яростнее.
Четвертая встреча с Судзаку и вовсе вылилась в тяжелую битву, не уступающую по накалу страстей второй. Харуюки и Фуко пришлось зажать Лида между аватарами и вылететь из южных врат, однако Судзаку вновь появился загодя. По пути беглецам пришлось защищаться всей имеющейся в их распоряжении Инкарнацией.
Вряд ли бы у них получилось без помощи «Истого Зерцала», защитной Инкарнационной техники Трилида, которая превращала горизонтально вскинутый клинок в зеркальный щит, а также без двойных Стрижающих Ударов Графа, отвлекавшего Судзаку с внутренней стороны ворот. Хотя, конечно, и сам Лид сказал, что без способности Сильвер Кроу и Скай Рейкер к скоростному полету ни за что не смог бы сбежать из Замка. Когда аватары все же добрались до улицы Сакурада, шкалы здоровья уже достигли красного уровня. Вполне возможно, что следующая попытка закончится полным истреблением.
— …В пятый раз нужно не проскальзывать в Замок, а брать его штурмом… — пробормотал Харуюки, откинулся со спинки дивана и взбодрился.
Пусть он подверг и самого себя, и пошедшую с ним Фуко смертельной опасности, сходили они отнюдь не зря.
Они вернулись со знанием о сути Мерцающего Света, вокруг которого построен Ускоренный Мир.
И с новым неожиданным союзником.
«Спасибо, Лид… и Граф-сан».
Харуюки повернулся на восток, кивнул, а затем поднялся на ноги. Первым делом требовалось связаться с Черноснежкой и обо всем ей рассказать.
Харуюки потянулся к виртуальному интерфейсу, чтобы открыть почтовик…
— …А?!
Перед глазами вдруг зажглась иконка входящего сообщения, и Харуюки от испуга вновь сел на диван. Он сразу открыл сообщение, но внутри увидел лишь лаконичное: «Будем через три секунды!» И не успел он даже посмотреть на имя отправителя, как в дверь позвонили.
— …
Харуюки с озадаченным видом подошел к двери, из которой всего несколько секунд назад вышла Фуко, открыл ее и…
— Приве-е-е-ет!!!
В квартиру влетела рыжеволосая фигурка и сразу же засадила Харуюки кулаком в бок.
— Угх… з-за что сразу бить-то?!..
— Дружеское приветствие плюс наказание за печаль и обиду! — воскликнула в ответ одетая в красную футболку и джинсовые шорты девочка, командир Легиона «Проминенс» Красная Королева Скарлет Рейн, она же Кодзуки Юнико.
Харуюки попятился.
— П-печаль и обиду?.. — переспросил он.
Нико поднялась на ступеньку прихожей, уперла руки в боки и смерила его недовольным взглядом.
— Ага. Ты меня в воскресенье в Сибую не позвал, например.
— В-в тот день у нас были переговоры с Грейт Воллом…
— А еще с больши-и-и-им запозданием сказал, чем кончились переговоры.
— Т-там случилось много неожиданного…
— Ну, тогда одного удара тебе хватит.
Надувшиеся губы Нико расплылись в улыбке, и почти в ту же секунду в полуоткрытой двери появилась новая стройная фигура.
— Hi, — поприветствовала Харуюки одетая в мотокостюм Блад Леопард.
— Добрый день, Пард-сан… — он торопливо поклонился ей. — С чего вы вдруг?..
— Sry. Нужно срочно кое-что обсудить.
— Да-да, так что мы захо-о-одим.
Нико бодро устремилась в зал, не дожидаясь разрешения, и Харуюки поспешил за ней.
Усадив гостей на диван, он подал холодный чай, разлитый в только что помытые стаканы. Затем тоже отпил чаю, немного успокоился и спросил усевшуюся напротив Нико:
— И… что вы хотели обсудить?
— Э-э-э… тут такое дело…
У Нико, видимо, пересохло в горле, так как свой стакан она осушила залпом. Затем она указала тонким пальчиком на пол.
— Снежку можешь позвать?
— Э? Семпая?.. — просьба, конечно, неожиданная, но он все равно собирался с ней связаться. — Э-э-э… сейчас, письмо пошлю.
В этот раз Харуюки все же удалось открыть почтовик и быстро набрать сообщение. Ответ пришел сразу же: Черноснежка как раз вышла из школы и собиралась подойти через десять минут.
Дверной звонок, впрочем, прозвенел через восемь.
Когда вслед за Харуюки в зал вошла одетая в школьную форму Черноснежка, она сразу увидела на диване Нико и Пард.
— Хо-хо?.. — многозначительно протянула она.
Черноснежка перевела взгляд на Харуюки и одарила его ледяной… хотя нет — пока что только прохладной улыбкой.
— Харуюки, что здесь происходит?
— Н-нет, это… а, да, тут еще недавно была Фуко …
— …Хо-хо-хо?
— Н-но не потому же, почему пришли Нико и Пард-сан…
— …Хо-хо-хо-хо?
Улыбка Черноснежки становилась все более зловещей с каждой секундой.
— О, Черная, ну, присаживайся, что ли, — послышалось с дивана.
— Ты не у себя дома, Красная! — воскликнула Черноснежка, резко повернув голову, а затем быстро уселась рядом с Нико.
Харуюки вздохнул с облегчением и отправился на кухню, где взял еще стакан, бутылку холодного чая и большую тарелку с печеньем. Вернувшись, он налил чай Черноснежке, вновь наполнил стаканы Нико и Пард, а затем и сам вернулся на диван.
— Семпай, прости, что так неожиданно позвал… — извинился Харуюки.
Улыбка Черноснежки наконец-то стала обычной.
— Ничего… я и сама хотела поговорить с тобой. Но сначала послушаем Нико. Что ты там собралась обсуждать?
— А-а-а, — Нико откусила карамельно-банановое печенье, запила чаем, а затем непринужденно заявила: — В общем, я решила объединить Проми и Негабью.
Харуюки и Черноснежка молчали секунд пять.
— …Ч-что-о-о-о-о?!
— …Ч-чего-о-о-о-о?!
Закричали они не своими голосами, вжимаясь в спинки диванов.
***
Прошло пять минут.
Черноснежка ела печенье с корицей и миндалем, слушая объяснения Нико, в которые периодически вклинивалась Пард. Дослушав и доев, она сказала лишь одно слово:
— Ясно.
— Э-э, семпай… и все?
— М-м… Харуюки, ты что, против?
— Н-ни капельки, вовсе нет… просто, как бы, это такая огромная новость, что я даже не знаю, как реагировать… и вообще, почему у меня?.. — Харуюки перевел взгляд на Нико. — Нико, ты уверена? Если ты объединишься с Нега Небьюласом, Легионы других Королей станут относиться к вам еще хуже…
— Мы уже с Пард подробно на эту тему поговорили. Нас не остановило, — Нико мельком глянула на Пард, а затем продолжила. — Я хочу сражаться с Обществом Исследования Ускорения… и Белым Легионом, но смогу, только если объединюсь с Негабью для нападения на их территорию. То есть, нет… дело не в системных причинах, я просто хочу сражаться вместе с вами. Если подумать, то и полгода назад, во время нашей первой совместной битвы против Пятого Хром Дизастера… против Черри Рука, мы столкнулись с трагедией, за которой стояло Общество. Я хочу окончательно расквитаться с ними. Потому что иначе ни сама я, ни мои легионеры… мы не сможем двигаться дальше.
В словах Нико звучала как присущая ей страсть, так и хладнокровие, убедительно показывающее, насколько она повзрослела.
Черноснежка ненадолго прикрыла глаза, затем медленно кивнула, посмотрела на Нико и сказала:
— …Я рассматривала такой вариант с того самого дня, когда ты рассказала о возможном поступлении в Умесато. Но… не думала, что ты решишься так быстро. Если честно, я удивлена.
— Я з-заговорила о поступлении в Умесато вовсе не потому, что хотела объединить Легионы! Это одно, а то другое, — смутившись, скороговоркой проговорила Нико.
— Ага… понимаю, — Черноснежка слегка улыбнулась. — В любом случае, я должна достойно ответить на твою решимость.
Черноснежка развернулась влево, выпрямилась и величественно произнесла:
— Нико… нет, Скарлет Рейн, командир Легиона Проминенс. Как Блэк Лотос, командир Легиона Нега Небьюлас, я принимаю твое предложение о слиянии Легионов. Условия слияния мы обсудим позже через офицеров. Спасибо, что стали нашими боевыми товарищами.
С этими словами она изящно протянула правую руку.
Нико на мгновение изумленно подняла брови, но сразу же с размаху пожала руку Черноснежки и ответила таким же уверенным голосом:
— Вам спасибо!
Когда Харуюки увидел, как крепко они пожимают друг другу руки…
Он ощутил, как горячо стало в груди, и ему пришлось заморгать.
На словах слияние Легионов казалось событием колоссальных масштабов, но на самом деле Нега Небьюлас и Проминенс уже давно заключили перемирие. Нико и Пард много раз сражались плечом к плечу с Черным Легионом, так что, возможно, слияние — сравнительно небольшой шаг вперед в их отношениях. Стоило даже добавить, что не будь у Легионов общего врага в лице Общества Исследования Ускорения, о слиянии бы и речи не было.
И все-таки глаза Харуюки увидели миг, в который случилось настоящее чудо.
Черноснежка некогда называла своего аватара «крайне уродливым» и говорила, что он неспособен протянуть руку навстречу кому-то.
Нико в свое время описала своего аватара как «ежовые иголки» и назвала воплощенным желанием отстраниться от мира.
Они пережили много невзгод, их дружба окрепла, и теперь они, наконец, пожали друг другу руки.
«Я никогда не забуду эту картину, что бы ни случилось с нашими Легионами… с Ускоренным Миром и с Брейн Бёрстом, — поклялся Харуюки, напоследок еще раз зажмурился, а затем скосил взгляд на Пард. Ему удалось застать, как хладнокровный «Кровавый Котенок» смахивает с глаз слезинки, и он невольно расплылся в улыбке.
Пард заметила взгляд Харуюки и недовольно нахмурилась, но в этот самый момент…
— Ах да, Нико, на всякий случай: хоть мы теперь и в одном Легионе, Харуюки все еще мой «ребенок» и мой ученик. Поэтому прекрати просто так заваливаться к нему домой.
— Чё? Чё-ё?! — переспросила Нико, шлепнув по руке Черноснежку. — Это ведь штаб-квартира Негабью, так? А значит, после объединения, еще и наша. Наоборот, я могу приходить в любое время дня и ночи.
— …Ч-что ты несешь?! Я запрещаю тебе приходить без моего предварительного одобрения!
«Вы знаете, вообще-то здесь мой дом…» — попытался возразить Харуюки, но слова застряли в горле.
***
Обстоятельное совещание с участием офицеров обоих Легионов назначили на вечер завтрашней пятницы, девятнадцатого июля.
Ну, а церемонию слияния, где легионеры встретятся лицом к лицу, на вторую половину субботы, двадцатого июля… то есть, незадолго до начала битв за территорию. На этом тему объединения закрыли.
Им пришлось сильно поспешить, ведь битва за территорию, совмещенная с решающей схваткой против Белого Легиона, должна была состояться уже послезавтра. Но очень важно, чтобы новости о готовящемся нападении на Минато 3 не дошли до Осциллатори. Конечно, никто не полагал, что Проминенс может слить информацию, но бойцов в Легионе все-таки насчитывалось немало, и Нико решила сообщить им об операции перед самым ее началом.
С другой стороны, такая стратегия вела к тому, что большая часть Проминенса не сможет принять участие в нападении на Минато 3. Конечно же, сама Нико, будучи бёрст линкером девятого уровня, не могла принять участие по той же причине, что и Черноснежка, а значит, со стороны Проминенса к нападению присоединится лишь Пард и еще от силы пара-тройка человек.
Конечно, любая помощь будет очень кстати, и к тому же Проминенс сможет помочь в защите территории Сугинами, но вопроса нехватки людей для нападения слияние так и не решило. По прикидкам командиров, Осциллатори выставит на защиту территории не меньше дюжины, а то и все двадцать человек. Отряд нападения под командованием Фуко включит в себя Утай, Акиру, Такуму, Тиюри, Харуюки и подмогу от Проминенса — в сумме не более девяти человек. Конечно, в крайнем случае, можно призвать под знамена бывший Пети Паке, но тогда Черноснежка останется защищать Сугинами в одиночку, что представлялось довольно опасным.
«Вот бы нам найти еще троих… но помощи ждать уже не от кого…»
Харуюки пересчитал участников атаки по пальцам, мысленно вздохнул, а затем вдруг вспомнил приключение, случившееся меньше часа назад, и крепко сжал правую руку.
«Хотя нет, возможно, еще одного найдем… правда, придется ждать от него вестей, но… если он пойдет с нами, то очень поможет…»
— …юки. Харуюки!..
Харуюки понял, что его зовут по имени, и резко поднял голову.
— А, я-я здесь! Еще печенья?!
— …Я не думала, что кажусь тебе такой обжорой… — Черноснежка усмехнулась, остановила взмахом руки собравшегося было сорваться с места Харуюки, а затем с любопытством наклонила голову. — Кстати, ты ведь говорил, что к тебе заходила Фуко? Что ей понадобилось?
— А-а… т-точно, мне нужно тебе кое-что… — начал было Харуюки, но запнулся, скосил глаза направо.
Он встретился взглядом с Нико, поедавшей печенье с макадамским орехом и шоколадом, и с Пард, кусавшей печенье с кокосами и лимоном. На его лице отразилась неловкость, а мысли приняли новое направление:
«Можно ли им рассказывать про Графит Эджа?
Хотя, конечно же, можно. Ведь мы уже скоро станем товарищами по Легиону… да и против Сэйрю сражались бок о бок …»
— Чё ты рожи корчишь, хочешь за меня доесть?
— …В-в-вовсе нет! — торопливо запротестовал Харуюки, затем откашлялся и сменил тему. — Вы знаете, мы… сходили сегодня ненадолго в Имперский Замок.
В ответ…
— …Ч-что ты сказал?! — воскликнула Черноснежка.
— …И-имперский Замок?! — закричала Нико.
— …OMG, — выдохнула Пард.
Когда Харуюки закончил излагать содержимое того сектора памяти, где он разместил секреты Ускоренного Мира, часы уже показывали без пятнадцати семь.
Южное небо окрасилось лиловым, а склонившееся к самому горизонту солнце наполнило комнату контрастными цветами. Глаза девушек впитывали отражающиеся от пола лучи заката и блестели, словно драгоценные камни.
А может быть, девушки и вовсе светились целиком. Они продолжили хранить молчание, даже когда Харуюки договорил, но по каждой из них было видно, что они изо всех сил обдумывают услышанное.
Включился встроенный в потолок кондиционер. От его легкого дуновения Черноснежка вздрогнула. Затем подняла взгляд, посмотрела в глаза Харуюки, несколько раз шевельнула губами и, наконец, еле слышно прошептала:
— Мерцающий Свет… — затем она перевела дыхание и продолжила громче. — Начну вот с чего, Харуюки.
— Д-да?.. — Харуюки невольно стушевался.
Черноснежка медленно поклонилась ему и сказала:
— Спасибо. Ты пошел на такие свершения ради меня… но на будущее все-таки предупреждай. Который раз уже ты совершаешь такие безумства?
Черноснежка вложила в благодарность и укор всю свою душу, поэтому Харуюки лишь молча закивал.
На губах Черноснежки сверкнула улыбка, но затем она вновь приняла серьезный вид и продолжила:
— «Алькаид», последний артефакт. Графит Эдж говорит… что конечная цель Брейн Бёрста и нашего существования как бёрст линкеров состоит в том, чтобы достичь его?
— Да, именно так.
— Ясно… так получается, что старый Нега Небьюлас был прав… когда шел на штурм Имперского Замка, который и погубил Легион…
Черноснежка откинулась на спину дивана и посмотрела за окно прищуренным взглядом.
Вместо нее заговорила Пард:
— Разработчиков… двое, — отрывисто произнесла она.
Затем подала голос и Нико:
— М-м… значит, Замок сделал один, а все остальное — другой… и поэтому Замок нас до такой степени отторгает?..
— Угу… но Граф сказал, что разработчик Б победил разработчика А, который создал замок… поэтому получается, что фактически Брейн Бёрст разрабатывает лишь Б…
Слова Харуюки заставили Нико нахмуриться еще сильнее.
— «Победил» — понятие растяжимое. Это ведь произошло в древнем виртуальном мире? Получается, что у А просто кончились хитпоинты, и он вышел из игры?.. Может он, как в Брейн Бёрсте, утратил свои воспоминания?.. Умер в реальном мире?..
Нико задавала правильные вопросы, но Харуюки оставалось лишь покрутить головой.
— Э-э-э… увы, но про это я не спрашивал.
— И вообще, что еще за война в виртуальном мире? И что еще за «существо», за которое они так воевали?
— А… прости, но и насчет этого я…
— Ну вот, как же бесит!.. — воскликнула Нико и капризно задрыгала ногами, с которых в какой-то момент уже успела снять носки. — Эй, Харуюки, а приведи-ка сюда этого твоего Графит Эджа!
— Н-не могу! Я не знаю, как с ним связаться…
— Чё?! Он ведь бывший Элемент Негабью! Вы что, почтовыми ящиками не менялись?!
— А… нет, мой я ему сказал… но он своим не поделился…
— А-а-а-а! Я ведь его так в мой новый Легион не затащу!.. — возмущенно завопила Нико.
Молчавшая до поры Черноснежка схватила ее за волосы.
— Эй, я слова про «твой новый Легион» мимо ушей не пропущу!
— Да какая сейчас разница! Пропусти уж!.. — взвыла Нико, но потом, немного остыв, медленно перевела дыхание, сцепила руки на затылке и уставилась в потолок. — М-м-м… такое чувство, что на каждый ответ появилось еще по десять вопросов… Да и вообще… откуда Графит Эдж столько всего знает?
Харуюки не знал ответа на ее вопрос. Он посмотрел на Черноснежку, которая сидела возле Нико, и ученица Графа натянуто улыбнулась.
— Прости, но я сама мало что о нем знаю. В реальности мы никогда не встречались. Мне известно лишь, что он Первопроходец…
— …Первопроходец, — машинально повторил Харуюки и задумался.
Первопроходцы — бёрст линкеры, у которых не было родителей, также известные как «Первая сотня». Разработчик раздал им Брейн Бёрст в 2039 году, и они заложили основы Ускоренного Мира.
— …Так это что же получается, все Первопроходцы знают то же, что и Графит Эдж?.. — спросила Нико, расслабленно откинувшись на спинку дивана.
— Нет, вряд ли такое возможно, — покачала головой Черноснежка. — Знания сотни бёрст линкеров распространились бы гораздо шире. В конце концов, поначалу в Ускоренном Мире не было ограничений на копирование программы …
— Ну да, как же не рассказать «ребенку» об условиях прохождения игры? Но тогда получается, что у Графита есть какой-то секрет?..
— А, Нико, один нюанс, — Черноснежка откашлялась. — Не мне говорить, но гадать о Графе — напрасная трата времени и нервов. Он появляется, где захочет, говорит, что захочет, и сражается, с кем захочет. Скорее всего, он решил поделиться информацией с Харуюки потому, что тот — лучший слушатель Нега Небьюласа…
— С-слушатель?.. В смысле? — Харуюки не понял, похвалили его или нет.
— Тебе рассказывают, а ты развешиваешь уши, разеваешь рот и ни о чем не спрашиваешь, — небрежно ответила Черноснежка.
Но не успел Харуюки понять, что это была вовсе не похвала, и расстроиться, как она продолжила:
— Скорее всего, он надеялся устами Харуюки сообщить мне лишь о том, что Мерцающий Свет — это и есть прохождение Брейн Бёрста. Другими словами, он пытается уговорить меня не стремиться к десятому уровню сломя голову…
Харуюки шумно вдохнул.
Десятый уровень. Главная цель Черноснежки как бёрст линкера, ради достижения которой она готова рисковать жизнью.
На следующий же день после того, как Черноснежка вручила Харуюки Брейн Бёрст, она сказала ему в одном из кафе Коэндзи слова, которые он до сих пор помнил наизусть:
«Я хочу знать. Хочу узнать, во что бы то ни стало. Неужели… неужели впереди нет чего-то еще? … Чего-то… на что не способны… наши бренные тела…»
— Семпай… — хрипло выговорил Харуюки, обращаясь к своей Королеве. — Если… если Граф прав, и десятый уровень — всего лишь одна из точек на пути к конечной цели Брейн Бёрста, Мерцающему Свету внутри Имперского Замка, ты прекратишь стремиться к нему?..
Харуюки и сам не знал, какой ответ хочет услышать.
Дорога к десятому уровню устлана кровью и слезами. Черноснежке придется лишить четырех девяточников всех очков и не раз рискнуть своими собственными. Харуюки угнетала мысль о том, что она навлечет на себя гнев и ненависть многих людей, а уж о том, что кто-то из них пожелает отомстить, он и думать не хотел.
И в то же время Харуюки не хотел видеть, как Черноснежка, с таким рвением стремившаяся к своей цели, принимает взвешенное решение и отказывается от собственных принципов потому, что десятый уровень слишком опасен и не так уж необходим. Харуюки обожал в ней рвение и граничащую с безумием страсть, которая разрубала все препятствия неумолимым клинком, и верил, что остальные легионеры разделяют его мнение.
Харуюки сжал кулаки, пытаясь совладать с противоборствующими чувствами…
А Черноснежка моргнула и ответила:
— Что ты! Неважно, ради чего появился Брейн Бёрст, на девятом уровне я останавливаться не намерена.
— Я-ясно.
Харуюки не понимал, стоит ли ему корить себя за нахлынувшее облегчение. Чернонежка бесстрашно улыбнулась ему.
— Разработчик бросил мне вызов тем самым системным сообщением, которое я увидела после перехода на девятый уровень… Конечно, мне очень интересна причина создания Брейн Бёрста, я хочу побольше узнать о сути Мерцающего Света, да и просто хочу пройти игру. Но еще больше я хочу встретиться с разработчиком и лично спросить… нет, допросить его. Что есть Брейн Бёрст?.. О чем он думал, когда создавал его?..
С этими словами Черноснежка несколько раз свела и развела пальцы вскинутой правой руки, словно щелкнув ножницами.
Нико вдруг усмехнулась.
— Так чё, Снежка? Ты хочешь сразиться с разработчиком?
Судя по лицу Черноснежки, вопрос застал ее врасплох, но затем и она коротко усмехнулась.
— Да… может, ты и права. Мне наверняка сразу полегчает, когда я вобью в разработчика все, что испытала и вкусила как бёрст линкер.
— Меня позвать не забудь. Ты его нашинкуешь, а я испепелю.
Королевы непринужденно обменялись воинственными репликами и дружно рассмеялись. Даже Пард снизошла до улыбки, так что усмехнуться пришлось и Харуюки, хотя с него градом сыпался холодный пот.
***
Затем вся четверка закупилась продуктами в торговом центре на первом этаже и дружно приготовила ужин. Нико и Черноснежка решили остановиться на «лапше дандан с черным кунжутом», потому что блюдо обещало получиться красно-черным. Харуюки показалось, что готовить таким составом будет непросто, но Пард на удивление ловко взяла на себя обязанности шеф-повара, и результат один в один совпал с фотографией на кулинарном сайте.
За столом разговор перетек в обсуждение поездки в Ямагату в начале августа. Они растянули на весь стол голографическое окно, куда тыкали с радостными воплями: «Хочу сюда!» и «Вот что посмотреть надо!». За веселыми разговорами и вкуснейшей лапшой время прошло незаметно.
Харуюки проводил гостей до Седьмой Кольцевой, где Черноснежка села в такси, а Нико и Пард — на мотоцикл. Возвращаться в опустевшую квартиру не хотелось, так что Харуюки купил в автомате воды и сел на скамейку в проходе торгового центра.
Шел уже девятый час, по торговому центру бродили груженые сумками покупатели и просто спустившиеся поразмяться жильцы.
Харуюки расслабленно смотрел на прохожих, и в его голове вдруг ожили слова Графит Эджа, которые тот произнес, когда Харуюки спросил о последствиях освобождения Мерцающего Света.
«Могу сказать лишь одно… по-моему, произойдет такое, что весь мир изменится».
Что он имел в виду, когда говорил, что изменится реальный мир?
Объявят о новой технологии, которая, как и сам Брейн Бёрст, намного превосходит уровень 2047 года? Что-то случится с сетью социальных камер, неразрывно связанных с Брейн Бёрстом?..
Харуюки запрокинул голову, глядя на черную сферу под потолком торгового центра. Социальная камера мерно моргала сокрытым под колпаком красным индикатором, напоминая глаз крупного Энеми.
Кстати, а как же Брейн Бёрст с такой легкостью взламывает сеть социальных камер, важнейшую инфраструктуру, обеспечивающую порядок в стране? Об этом Графит Эдж не рассказывал. Черноснежка разослала легионерам сообщения с информацией от Графа и новостями о слиянии, и, возможно, Такуму сможет сделать какие-нибудь выводы. Кстати, если бы Граф делился секретами с Такуму, тот точно не стал бы «развешивать уши и разевать рот»…
Харуюки продолжал размышлять и смотреть на черную камеру. И тут…
— …Что ты тут делаешь, Хару? — послышался вдруг чей-то голос, и Харуюки резко повернулся.
Перед скамейкой стоял его закадычный друг с синаем за плечом… Маюдзуми Такуму собственной персоной.
— А, Таку, с возвращением! — Харуюки попытался было встать, но Такуму жестом остановил его и сам уселся рядом, сняв с плеча футляр с синаем и вздохнув.
— Ага, спасибо. Ох, и тяжелая сегодня тренировка была… вставать не хочется…
— Ха-ха, представляю, если даже ты вымотался. На, возьми.
Харуюки передал другу только что купленную бутылку с ройбушевым чаем, которую даже не успел открыть. Жажда измучила Такуму настолько, что он сразу согласился, поблагодарил Харуюки, открутил крышку и залпом выпил полбутылки.
— Ох-х… я снова жив… прости, что забрал.
— NP… Ну как, осилишь городской чемпионат?
— Ха-ха, не попробуешь — не узнаешь. Раз уж я все равно иду на него, то буду стремиться… не к победе в личном и командном первенстве, конечно, но хотя бы к выходу на национальный чемпионат. А еще… — Такуму запнулся и покрепче сжал бутылку.
— А еще?
— А-а, ну… немного неловко говорить вслух, но я хочу одержать как можно больше побед на глазах Номи, не пользуясь ускорением.
— Ясно… — Харуюки невольно улыбнулся и кивнул.
Три месяца назад Номи Сейдзи, он же «Мародер» Даск Тейкер, лишился всех очков в битве против Харуюки и Такуму. Вместе с ними он потерял Брейн Бёрст, а также все связанные с ним воспоминания.
Превратившись в обычного первоклассника средней школы, он зауважал Такуму как семпая и всерьез взялся за занятия в секции кендо. Сейчас Номи ничего не знал об ускорении, и может статься, что Такуму старался понапрасну. Но хотелось думать, что для Номи это не пройдет даром.
— …А еще ради него мы должны непременно победить в субботней битве и уничтожить Общество Исследования Ускорения… — тихо проговорил Харуюки.
— Да, именно так, — Такуму уверенно кивнул. — Если честно, наша битва накануне чемпионата напрягает меня даже больше.
— Э, разве накануне?
— Ага! Битва за территорию будет двадцатого, послезавтра, а чемпионат — двадцать первого. Вот я и убеждаю себя, что если мы одолеем Белый Легион на их территории, то и в чемпионате я смогу победить.
— Ясно… угу, ты прав. Конечно, тебе и на чемпионате по кендо придется несладко, но я даже представить не могу что-то страшнее Осциллатори…
— Вот-вот. Кстати, после нашей недавней схватки с Зеленым Королем и целым взводом истинных ветеранов Ускоренного Мира я стал чувствовать себя куда спокойнее во время тренировок. Поэтому, хоть я и боюсь сильных легионеров Осциллатори, мне не терпится с ними встретиться.
Харуюки с восторгом посмотрел на поправляющего очки друга.
— Вот как!.. Хорошо, тогда я тоже начну вспоминать битвы с Королями и сверхмощными Энеми, когда буду волноваться в реальном мире…
— Например, когда? — спросил Такуму, заставив Харуюки крепко задуматься.
Перед началом контрольных он волновался до потных ладоней, но стоило им начаться, как трудиться пришлось настолько упорно, что Харуюки попросту забывал волноваться. Когда-то он страшно нервничал во время разговоров с одноклассниками, не считая Такуму и Тиюри, но к концу первого триместра второго года стал заметно увереннее в себе.
Несколько часов назад его заставила переволноваться встреча Нико и Черноснежки, но Харуюки побоялся, что Такуму на рассказ отреагирует как-нибудь не так, и умолчал о ней. Как председателю комитета по уходу за животными, Харуюки вряд ли довелось бы оказаться в центре внимания на спортивных состязаниях, но все-таки его тоже могли ждать тяжелые испытания: выступления перед толпой…
И тут Харуюки вспомнил, что должен сказать Такуму нечто очень важное.
— А!
— Ч-что такое, Хару?
Харуюки посмотрел на удивленно поднявшего брови Такуму, почесал в затылке и сказал:
— Э-э… кстати, хотя, скорее, не совсем кстати. Таку, я… все-таки решил, что выдвинусь.
Хоть Харуюки и не уточнил, куда выдвинется, друг детства моментально понял, о чем речь. На мгновенние он изумленно округлил глаза, но затем широко улыбнулся и уверенно кивнул.
— Хорошо. Значит, завтра же скажешь Икудзаве.
— А-ага. Скажу… я?
— Конечно. Удачи, Хару, — Такуму похлопал Харуюки по плечу, продолжая улыбаться.
Десять дней назад Икудзава Маю, староста класса 2-С, предложила своим одноклассникам, Такуму и Харуюки, поучаствовать вместе с ней в выборах в школьный совет, которые намечались на следующий триместр. Харуюки надолго задержался с ответом — он никак не мог принять второе важное решение в своей жизни (первое состояло в том, стоит ли принимать от Черноснежки программу-установщик Брейн Бёрста).
Но когда он примет предложение Икудзавы Маю, пути назад не будет. Харуюки придется изо всех сил поработать перед сентябрьскими выборами, в том числе и ради Икудзавы, которая решила выдвинуться потому, что восхищалась работой Черноснежки на посту зампредседателя совета.
— …Буду стараться, — сказал Харуюки не совсем уверенным голосом.
В ответ Такуму крепко сжал плечо друга и кивнул.
— Да, Хару, я тоже. И в субботней битве… и в сентябрьских выборах.
— А еще в городском и национальном чемпионатах! — добавил Харуюки.
— Разумеется, — с улыбкой отозвался Такуму.
***
Харуюки попрощался с Такуму рядом с лифтами и отправился домой. Расправившись за час с домашним заданием, он принял душ и ванну, а затем залез в кровать.
Прошедший день казался ему очень долгим. Ничего удивительного, ведь он провел в Имперском Замке больше десяти часов, но еще больше его вымотал груз новой информации, которую он до сих пор не закончил переваривать. Харуюки смотрел в потолок, а перед глазами продолжали проплывать слова: «Мерцающий Свет», «слияние Легионов», «выборы в школьный совет».
«Чувствую, мне сейчас такое приснится…» — подумал Харуюки, но усталость взяла свое. Он сомкнул веки и провалился в сон, забыв снять нейролинкер.
Его ожидания оправдались, сон и правда оказался необычным.
***
Звездное небо.
Харуюки стоял на незримой поверхности, а над его головой красиво блестели бесчисленные огоньки, собранные в сферические скопления, похожие на галактики. Причем звезды не стояли на месте: они то и дело срывались с мест, сталкивались с другими и передавали импульс им. Хаотичное движение почему-то наводило на мысли о живом организме.
Харуюки узнал этот пейзаж.
— Основной Визуализатор?.. — тихо прошептал он.
Хотя ему никто и не ответил, он не сомневался, что попал в точку.
Ровно месяц назад, девятнадцатого июня, на Такуму в Синдзюку напал Легион Пк «Супернова Ремнант», и, хотя тому удалось разгромить противников с помощью подаренного Мажентой Сизза ISS комплекта, сознанием Такуму завладела тьма. Той же ночью Харуюки, Такуму и Тиюри легли спать, соединившись кабелями, и их затянуло сюда вслед за Такуму.
Перед ним — самый центр Основного Визуализатора, главного сервера Брейн Бёрста, который и обрабатывал данные Ускоренного Мира. Если высший уровень — «место, в котором можно увидеть весь Ускоренный Мир», то это пространство — «место, где можно посмотреть на истинную суть Ускоренного Мира».
Но Харуюки не надевал ISS комплект. Тогда почему он попал сюда во сне? А может…
— Это просто сон?.. — пробормотал Харуюки, посмотрел вниз и пощупал прозрачное, расплывающееся в воздухе тело Сильвер Кроу…
— Не сон, — раздался голос позади Харуюки, и он резко развернулся. — Впрочем, я не знаю, что на самом деле представляют собой «сны», которые вы видите, пока ваши мыслительные контуры отдыхают. А теперь посмотри сюда, слуга.
Произносить такие приказы таким надменным тоном могло лишь одно-единственное создание.
— …М-М-Метатрон?!
Голос Харуюки сорвался на фальцет, причем не только из-за самого появления Энеми Легендарного Класса, носящего имя Архангела.
Он увидел перед собой не маленькую трехмерную иконку, а прекрасную, словно богиня, окруженную неярким свечением девушку в длинном одеянии и с белоснежными крыльями.
— Т-так ты… Метатрон, ты излечилась?! Ты теперь здорова?!..
Харуюки, забывшись, радостно опустил руки на плечи хрупкой девушки. Несмотря на то, что и его аватар, и тело Метатрон выглядели полупрозрачными, он ощутил приятное тепло и уже собирался было крепко обнять ее…
Но Метатрон, все еще стоя с закрытыми глазами, быстро вскинула правую руку и приставила палец к самому носу Харуюки.
— Ч-что ты делаешь, слуга?! Неужели ты думаешь, что слуге позволено так непристойно вести себя, слуга?!
— А… п-прости меня… просто я так обрадовался, что…
— …К тому же мое тело еще не закончило восстанавливаться! А пространство это — одна из граней высшего уровня… та грань, что ты видел в прошлый раз, отображала «положение данных», эта же отображает «движение данных». Скорее всего, поэтому я здесь изображена в таком виде.
Хоть Метатрон и отвергла объятия Харуюки, но удаляться от него не стала и лишь подняла голову, посмотрев вверх. Харуюки тоже перевел взгляд туда и задал еще один вопрос:
— Но если ты не восстановилась… то как призвала меня сюда?
— Это, выражаясь вашим языком, «плоды тренировок».
— Т-тренировок?! Каких еще тренировок?.. — Харуюки уставился на Метатрон с совершенно ошарашенным видом.
Та приоткрыла глаза и откашлялась.
— Я потратила очень много времени на укрепление нашего с тобой соединения. Как результат — теперь я, при соблюдении определенных условий, могу призывать тебя таким образом.
— О-ого…
— Впрочем, пока что есть куда двигаться — соединение можно укреплять и дальше.
— О-ого-о… — восторженно протянул Харуюки, а затем опомнился и отшатнулся. — А-а-а… что случится, когда ты закончишь укреплять?..
В ответ на неуверенный вопрос Метатрон гордо улыбнулась.
— Моя окончательная цель — посетить низший уровень, на котором ты живешь.
— …Ч-что-о-о-о-о?!
Харуюки вновь отшатнулся, но теперь уже Метатрон схватила его за плечи.
— Почему ты так реагируешь? Мог бы и обрадоваться, слуга.
— Д-да нет, я… б-буду очень рад, если ты придешь ко мне в гости, Метатрон.
Харуюки представил себе встречу архангела с его матерью и содрогнулся. Метатрон сперва нахмурилась, но затем с улыбкой сказала:
— Но чтобы у меня получилось, мне придется еще немало поработать. Жди меня, Сильвер Кроу.
— …Хорошо. Буду ждать с нетерпением…
В этот раз Харуюки ответил совершенно искренне и перевел взгляд с Метатрон на информационную галактику.
Затем он сел, и Метатрон уселась рядом.
Какое-то время они молча смотрели на пульсирующие звезды. Харуюки и сам не помнил, сколько времени прошло, пока ему вдруг не пришло в голову спросить:
— …Метатрон. Что… что ты думаешь по поводу тех слов, что сказал Графит Эдж в Имперском Замке?..
Ответ тоже посследовал с почти пятисекундной задержкой — большая редкость для их разговоров.
— …Я глубоко благодарна ему за то, что он провел меня по Замку. Но информация, которую он предоставил, слишком обрывочна, и я не могу сделать каких-либо выводов. Точнее… мне пока недостает данных, чтобы сделать их…
— Недостает… да, я понимаю, о чем ты. Мне тоже кажется, что Граф-сан не рассказал нам о самом главном. Но… но если так, то почему ты ни о чем не спрашивала его?
— Хм… — Метатрон вновь ненадолго замолкла, а затем тихо ответила: — …Сознаюсь: я остерегалась того воина.
— О-остерегалась?..
— Я не ощущала в нем ни злобы, ни коварства… в отличие от того врага, что вытащил меня из моего замка. И все же что-то в нем… встревожило меня. Мне даже пришлось собраться с силами, чтобы представиться. Пусть я одна из Четырех Святых, но, как бы невероятно это ни прозвучало… возможно, он еще…
Голос Метатрон постепенно стихал и, наконец, оборвался.
Харуюки повернулся к ней, но та нажала ему на макушку, пригнув голову вниз, словно требуя не смотреть. Харуюки невольно упал головой на ее колени, но Метатрон, как ни странно, не стала кричать свое фирменное «Нахал!», и он так и остался лежать.
Даже сквозь шлем своего аватара Харуюки ощутил мягкое тепло, от которого его начало клонить в сон. Он так хотел поговорить с ней еще… но веки слишком отяжелели.
— Когда-нибудь… мы с тобой снова посетим Замок и встретимся с ним. Тогда мы раскроем все тайны и узнаем смысл нашего существования… — слова Метатрон показались Харуюки нежнее колыбельной. — А пока спи, Сильвер Кроу. Набирайся сил к предстоящей битве…
Харуюки так и заснул на коленях Метатрон под легкий перезвон бесчисленных огоньков.
真経津鏡 (мафуцу-но-кагами), Genuine Specular. Кандзи выражают альтернативное название Зеркала Яты.
