Харуюки не помнил, как приземлился.
Когда он очнулся, то лежал на белой земле в объятиях Фуко.
— Учитель… где мы?.. — тихо спросил он у Скай Рейкер, глядя в линзы ее глаз.
Однако на его вопрос ответила не Фуко, а зависшая над головой трехмерная иконка.
— Сколько я должна повторять, слуга?! Это… это место — и есть зона 00! Да, это лишь окраины, но мы наконец-то прорвались в заветное пространство!!!
Этот взбудораженный голос помог его сознанию полностью вернуться, и Харуюки с трудом выпрямил спину и уселся.
— Ты в порядке, Ворон-сан?
В этот раз спрашивала Фуко, и Харуюки закивал.
— К-конечно. Э-э… на сколько я отключился?
— На несколько секунд. И затормозил, и приземлился ты великолепно.
— П-понятно… видимо, на автопилоте… — ответил Харуюки, смущенно почесав металлический затылок, а затем осмотрелся.
Над головой нависло черное небо и огромная полная луна. Под ногами — пол, составленный из плит, имеющих сложную форму. Уровень «Лунный Свет» по-прежнему оставался в силе.
Опустив взгляд, Харуюки увидел в двадцати метрах перед собой вертикально стоящую каменную плиту. Гигантский белоснежный мраморный портал сейчас оказался плотно закрыт, а посередине между створок блестела серебристая плита. Рельефное изображение Бога Судзаку на Печати Врат холодно блестело серебром в лунном свете.
Врата захлопнулись, и печать восстановилась немедленно после того, как в них влетел отряд Харуюки. Однако открыл их все-таки «он»…
Как только Харуюки вспомнил об этом, то окончательно очнулся и, продолжая сидеть на земле, торопливо повернулся на сто восемьдесят градусов.
И увидел его.
Чуть поодаль, не привлекая к себе внимания, стоял темно-синий дуэльный аватар.
Его броня напоминала облачение знатного самурая, а на поясе висел прямой меч. Слабо светящиеся глаза небесного цвета неотрывно следили за Харуюки.
Харуюки глубоко вдохнул, немного задержал дыхание, а затем произнес его имя:
— Лид…
И тогда…
Приятные черты лицевой маски аватара окрасились слабой улыбкой.
В узких линзах появились капли света. Они беззвучно упали и растаяли в воздухе.
Юный аватар-самурай, Трилид Тетраоксид, изящно присел напротив Харуюки и мелодичным свежим голосом ответил:
— Давно не виделись, Кроу-сан… вы и правда вернулись!..
— …Прости, что так задержался, — кое-как выдавил из себя Харуюки, ощущая, как к груди подступает жар. — …Но я пришел. Потому что обещал… вновь увидеться с тобой, Лид.
Трилид низко поклонился и сказал:
— Да. Я верил… что это время придет.
Затем аватар встал с такой легкостью, словно сила тяготения была над ним не властна, беззвучно подплыл к Харуюки и протянул правую руку. Харуюки взял ее и поднялся на ноги. Его рука сжала ладонь Трилида, словно пытаясь убедиться в том, что чувства не обманывают.
Он столько молился об этой встрече. Разумеется, Харуюки был счастлив. И в то же время он ощутил, как в сердце легонько кольнуло.
Если бы только здесь оказался еще и Вольфрам Цербер, с которым Харуюки пока не смог встретиться снова. Вот кто тоже смог бы стать хорошим другом Трилида!
Подавив болезненное воспоминание, Харуюки еще раз крепко пожал руку Трилида. Затем он отступил на шаг и осмотрелся.
Они находились на площади с внутренней стороны южных Врат. Впервые Харуюки оказался здесь на уровне «Эпоха Хейан», выбрался отсюда на Городе Демонов, а сейчас имел возможность любоваться уровнем «Лунный Свет». Площадь выглядела по-разному на разных уровнях, но рельеф ее не менялся. От прямоугольной площади точно на север уходила широкая дорога, упирающаяся в прекрасный, величественный дворец. С обеих сторон вдоль дороги стояли колонны в готическом стиле, а в их нишах горели оранжевые огни.
Впрочем, кое-что сильно отличало эту картину от прошлого раза. Но стоило Харуюки задуматься, чего же сейчас не хватало, как подала голос затихшая Метатрон:
— В воспоминаниях Сильвер Кроу, которые я изучала, это место охраняло множество враждебных высокоуровневых существ. Это ты избавился от них, Лид или как тебя там?
Да, вот в чем дело!
Прошлый визит Харуюки и Мейден во дворец прошел под знаком напряженных и опасных пряток с кишащими вокруг патрульными Энеми (они же «существа» — как их называла Метатрон) — их приходилось избегать как проникая вглубь дворца, так и совершая бегство из него. Однако сейчас в поле зрения не наблюдалось ни одного Энеми.
Естественно, Трилид немало изумился тому, что десятисантиметровая иконка назвала его по имени. Моргнув пару раз, он вежливо ответил:
— Нет, не я. В одиночку я бы ни за что не смог зачистить эту площадь.
— В одиночку?.. Но ведь в Замке больше никого… — в замешательстве попытался сказать Харуюки, но…
Фуко, которая стояла рядом, вдруг резко вскинула голову. Харуюки проследил за тем, куда она смотрит, и тоже обратил взгляд в небо.
На границе площади и дороги возвышалась огромная белая колонна, и на самой ее вершине возникла чья-то фигура.
Его броня была настолько черна, что сливалась с цветом ночного неба. Но молочный свет луны все же выхватывал из темноты угловатые очертания аватара.
— У меня очень нехорошее предчувствие… — пробормотала Фуко.
А в следующее мгновение новый участник разговора непринужденно спрыгнул с двадцатиметровой колонны, проделал в полете несколько сальто и блестяще приземлился.
Когда черный дуэльный аватар оказался рядом, Харуюки без труда узнал его.
Он ни за что бы не спутал этого аватара, которого видел четыре дня назад во время битвы в Сибуе, с кем-то еще. Но он никак не мог находиться здесь — для этого существовала очень веская причина.
— Как?!.. — хрипло выдавил Харуюки.
Фуко сделала два шага вперед, обойдя его сбоку.
Черный аватар остановился в паре метров от Фуко и непринужденно поклонился.
— Здрасьте! Рекка, Кроу, давно не… хотя какое давно, четыре дня всего! А вот гостя, который пристроился на плече Кроу, я, получается, вижу впервые? Хотя, нет… такое чувство, что я с ним уже сражался когда-то давно.
Аватар бодро помахал левой рукой, а из-за его плеч выглядывали перекрещенные на спине клинки.
Первый из Шести Бастионов Грейт Волла.
«Аномалия» Графит Эдж.
Это не мог быть никто иной. Но как он сумел появиться внутри Имперского Замка на неограниченном нейтральном поле? Он ведь должен быть заперт в бесконечном истреблении на алтаре северных Врат Генбу?
Однако в следующий миг и без того растерянный Харуюки испытал новое потрясение — а причиной его послужили слова Трилида, подошедшего к Графу.
Юный самурай взглянул сначала на Харуюки, потом на Фуко, а затем произнес нечто немыслимое:
— Полагаю, вы уже знакомы, но на всякий случай, представляю вам Графит Эджа. Он мой учитель, благодаря которому я постиг азы фехтования и жизни бёрст линкера, а также «родитель», передавший мне Брейн Бёрст.
А теперь Саунд отрабатывает за этот том. Для разнообразия небоевой трек от того же автора.
