Однажды ночью Александре Алшавин, также известной как Саша, приснилась её мама.
Проснувшись, она недоуменно улыбнулась. Ей захотелось узнать, сколько лет прошло с тех пор, как девушке снилась мама.
Саша рассказала об этом слуге, который пришел разбудить её, и преданный пожилой слуга не знал что ответить. Поморщив лицо, он лишь сказал: «Вот как?». Слуга не спрашивал, был ли это хороший сон.
— Кстати, а это мне напомнило об одном слухе, что гражданская война в Королевстве Асварре закончилась.
— В самом деле?
Лицо Саши ярко засветилось. Пожилой слуга понимал, что он резко меняет тему разговора, но уже прошло много времени с тех пор, как Саша слышала светлые вести.
В управляемой ею Легнике, доходы, полученные от торговли, значили очень много. Гражданская война в Асварре ни во что не ставила дела обычных людей.
Интересно, всё ли нормально с Софи и Тигре.
Хотя осознавая своё вмешательство во всё это, когда она приказала Матвею помогать Тигре, её интересовало, оказался ли страшно выглядевший бывший моряк полезен ему. Так как в стране наступил мир, то Софи и все остальные, вероятно, также вернутся. И тогда они остановятся в княжеском особняке, рассказав свою историю. Саша радовалась, когда думала об этом.
Внезапно она почувствовала боль в спине. Стало тяжело дышать и черноволосая Ванадис сильно закашляла. Слуга, который уже собирался уйти, побледнел и подбежал к Саше.
— Александра-сама!
— ... Я в порядке. Всё нормально, поэтому...
Ей сложно просто ответить вот так. Когда кашель успокоился, Саша слегка выдохнула и легла на кровать. Слуга позвонил в колокольчик, вызывая доктора.
Даже хотя диагностика и бесполезна.
Девушка почувствовала, что звук колокольчика, который отозвался во всей комнате, очень раздражал.
Она посмотрела на кровать. Там лежали два меча, доказывающие её принадлежность к Ванадис. Их лезвия на пол кулака длиннее кинжалвиа. Пара мечей-близнецов. На них выгравировали странные узоры, и один из них был золотым клинком, а другой — алым. Любой человек мог почувствовать слабое тепло, прикоснувшись к ним.
Как долго вы останетесь при мне?, — подумала Саша, не сказав это вслух двум мечам. Этот Виралт [Орудие Дракона], названный Баргрен [Сверкающее пламя], не покинул её, даже когда она заболела, и остался рядом с ней.
Вероятно, я не проживу долго.
Однажды ночью, когда Саше исполнилось десять лет, её мать, внезапно, сказала обычным тоном, словно говорила о завтрашней погоде:
— Женщины в нашей семье недолго живут от поколения к поколению. Мы назвали это «болезнью крови». Даже твоя прабабушка и бабушкина сестра — все умерли в возрасте тридцати лет.
В небольшом доме на окраине деревни на кровати, в чьи достоинства входили размер и прочность, Саша удивленно слушала внезапный монолог матери, сидя с ней на кровати. Когда с её губ сорвался звук «Э?», то в голове побелело, и она больше не могла думать.
Мама, улыбаясь, молча ожидала, пока её дочь отойдет от шока.
Саша, через приличный промежуток времени всё же взявшая себя в руки, пристально уставилась в лицо матери.
Её мама ещё не достигла тридцатилетнего возраста. Молодая, здоровая и всегда веселая. Не похоже, что она страдала от болезни.
Однако её взгляд серьёзен как в те случаи, когда она чему-то обучала свою дочь.
Насколько она могла помнить, Саша обучилась многим вещам от матери. Вышивать и стирать, не говоря уже об уборке, розжиге костра с помощью двух дощечек, как различать ядовитую траву и грибы, растущие в лесу, как устанавливать простые ловушки и даже как сражаться кинжалом.
Её обычно добрая мама проявляла строгость лишь в этих случаях. Саша злилась на мать, за то, что ей приходилось повторять раз за разом, пока она не научиться что-то делать. Хотя когда она что-то делала без всяких инструкций, мама откровенно хвалила её, и обида сразу же исчезала.
Когда она поняла, что мама никогда не шутила и не врала, то Саша задрожала от страха. Схватившись за грудь из-за беспокойства и нервозности, дочь робко спросила:
— ... Эта болезнь неизлечима?
Ни тени ни признаков уныния не было в улыбке кивающей матери. Это выражение лица так сильно отличалось от страха или ощущения зловещности, что удивило Сашу. Мать нежно погладила чёрные волосы Саши.
— Саша. Однажды ты также кого-то полюбишь и родишь дитя. И тогда расскажи ей всё. Научи всему, что ты знаешь, чтобы она смогла выбрать жизненный путь, который пожелает.
В следующем году её мама умерла.
Она простудилась, долгое время лежала в кровати, а потом умерла. Её лицо осталось таким спокойным и казалось, что она всего лишь спит.
Хотя Саша удивилась этому и опечалилась, взрослые в деревне удивительно быстро приняли это. Они знали, что этот день когда-нибудь придет.
Из родни у Саши была только мама. Она поведала ей, что её отца не стало, когда та родилась. Саша не знала, умер ли он или ушел из деревни. Ей хватало, чтобы просто мать была рядом.
Когда взрослые в деревне помогли ей с похоронами матери, Сашу вызвал глава деревни.
— Что ты теперь будешь делать? — прямо спросил пятидесяти трёх летний глава. В этой деревне именно он или влиятельные люди деревни заботились о детях без родственников. Глава спросил, ожидая что она назовёт того, кто, по её мнению, будет о ней заботиться.
— Я отправлюсь в путешествие.
Эти слова сорвались с её языка так естественно, что удивили даже её.
Хороня свою маму, Саша думала в глубине своего сознания и пришла к такому выводу
Ей было интересно: почему её, будучи девочкой, обучили знаниям и техникам ловушек и боя, кроме шитья, стирки и подобного, чему обучали родители других детей этой деревни, хотя этим должны заниматься мужчины, которые уходили из деревни охотиться.
Готовясь к своей смерти, которая точно однажды придет, мама научила её всему, что знала сама.
Поэтому жить она сможет даже одна.
— В путешествие?..
В голосе главы слышалась смесь сожаления и облегчения. Саша ответила особенно ярко, чтобы согнать неловкую атмосферу:
— Да. Это путешествие по поиску замечательного мужа, который возьмет меня.
Возможно, это звучало саркастически по отношению к главе. Среди жителей деревни, знающих о «болезни крови», вероятно, не нашлось бы ни одного желающего, кто захотел выйти замуж за такую девушку.
Саша покинула деревню, получив лишь прощальный подарок.
Одиннадцатилетней девочке путешествие в одиночку оказалось более сложным, нежели та ожидала. Маскировка под парня для неё стала совершенно естественной, а потом она начала говорить о себе в мужском роде. Саша, вероятно, не продержалась бы и месяца, если не различные знания и техники, выученные от матери. Иногда ей даже приходилось просить милостыню.
Однако девушка ни при каких условиях не торговала своим телом. Хотя отчасти она боялась передать свою болезнь, настоящая же причина заключалась в её истинных намерениях, сказанных главе деревни. Кроме того Саша искала того, кто скажет ей: «Я принимаю твою «болезнь крови». Давай заведем ребенка».
Если она родит девочку, то обучит и натренирует всему, что знает, как и просила её мама. Даже если родится мальчик Саша сделает то же самое. Может у ее сына и не проявятся симптомы, но если он решит завести ребенка и родится девочка, то уже у нее могут появиться эти симптомы.
В своём долгом путешествии она также освоила технику битвы двумя клинками. Она даже тренировала свою слабую руку обращению мечом, на случай если откажет её главная рука. Саша решила использовать короткие мечи, отказавшись от длинных.
Через четыре года, с момента как она отправилась в путешествие, Виралт [Орудие Дракона] выбрал её. Тогда ей уже исполнилось пятнадцать лет.
Она не знала, почему выбрали именно её, носительницу болезни. Но Саша подумала, что однажды узнает причину этого и крепко сжала золотой и алый парные мечи, получив титул Фалпрам [Туманная принцесса Сверкающего пламени].
Сашу официально признал как Ванадис Король Виктор в Королевской столице Силезии. Получив фамилию Алшавин, она посетила Легнику, которая стала её территорией.
Сперва Саша рассказала об её «болезни крови» гражданским и военным служащим, склонившимся перед ней.
Она спросила, не возражают ли они, так как вряд ли ей удастся прожить долго. Если они недовольны этим, то она оставит свой Виралт [Орудие Дракона] и уйдет сама.
Саша также рассказала о «болезни крови» во время аудиенции с Королём Виктором. Но старый Король лишь помахал рукой, словно от раздражения, и лишь ответил, что это не станет проблемой, если Виралт [Орудие Дракона] выбрал её.
Как же отреагируют эти люди?, — Саша слегка ожидала холодный приём.
Один из гражданских служащих поднял голову. Старик с суровым выражением лица. Он, вероятно, прожил где-то в три раза больше, чем пятнадцатилетняя Саша. А может и в четыре раза.
— Мы принимаем это. Что-то ещё?
— ... Вы не возражаете?
Удивленная черноволосая Ванадис повторила ему тот же самый вопрос, несколько запутавшись.
— Я повредил поясницу три года назад, поэтому с трудом могу бегать, а также часто простужаюсь зимой. Однако даже сейчас я работаю в княжеском особняке. Конечно же, это ничто по сравнению с болезнью, от которой страдает Ванадис-сама.
Старый гражданский служащий закончил говорить и продолжил уже другой военный служащий, взглянувший на Сашу — молодой мужчина с множеством небольших шрамов на лице, носивший на своём крепком теле броню.
— Если Виралт [Орудие Дракона] выбирает Ванадис, то он же её и отвергает. Мы лишь люди, которые поддерживают Ванадис-саму и помогаем ей стать достойной Ванадис, а не те, кто отвергает её.
Возможно это из-за его юности, но он ответил гораздо прямее, чем старый гражданский служащий. Это такое заявление, которое можно принять как иронию над Виралтом [Орудием Дракона] и Ванадис. Хоть некоторые из них и удивились его словам, никто не винил его.
Саша также криво улыбнулась и не стала упрекать мужчину. Всё потому что она — Ванадис нового поколения — чувствовала некоторую безопасность от того, что «это решение Виралта [Орудия Дракона]».
Саша поклонилась всем им, гораздо старше её по возрасту.
— ... Пожалуйста, позаботьтесь обо мне.
Затем пять лет прошло мирно. Хотя она впервые в жизни занялась политикой, Саше всё же повезло с людьми, поддержавших её. Девушка внимательно слушала их советы и управляла Легникой.
Саша познакомилась с другими Ванадис: Эллен, Милой, Софи и Лизой. Особенно хорошо она ладила с Эллен — они даже обменялись клятвами. Эллен также родилась простолюдинкой и у них имелись общие обстоятельства блуждания по свету, как у молодой Саши, поэтому у двух девушек завязались более близкие отношения.
Но когда Саше исполнилось девятнадцать лет, произошло это.
Через десять лет наступит день моей смерти, — когда она вспомнила свою маму и подумала об этом, то сразу же потеряла сознание в рабочем кабинете княжеского особняка.
Когда Саша пришла в себя, то её уже перенесли в спальню. Главная служанка, работающая в княжеском особняке, переодела её в просторную одежду, когда та лежала без сознания.
Девушка почувствовала боль в спине. Её тело казалось неподъемным, а конечности стали словно свинцовыми.
Она поняла, что это и есть ухудшение симптомов «болезни крови».
Саша позвала слугу и главу государственных служащих, чтобы те собрали военных офицеров, и спокойно объявила им:
— Похоже, что моё время пришло.
Их лица равномерно побледнели. С уст некоторых даже сорвался стон. Черноволосая Ванадис осмотрела все лица и поблагодарила их.
И затем Саша указала на золотой и алый парные мечи, которые лежали у неё на коленях. Их никто сюда не приносил. Баргрен [Сверкающее пламя] переместились в пространстве сами и появились близ Саши. Как и тогда, когда выбрали её Ванадис.
— Как вы видите, эти дети всё ещё в моих руках. Это не означает, что я умру прямо сейчас. Что касается моих обязанностей, то я хочу продолжить их выполнять, как и обычно.
До текущего дня прошло ещё два года.
Удивительно, но Саша до сих пор жива. Ведя почти прикованную к постели жизнь, девушка продолжала исполнять свои официальные обязанности Ванадис, чередуя их с отдыхом.
Хотя она намеревалась покинуть княжеский особняк в тот же день, когда Баргрен [Сверкающее пламя] уйдет из её рук, Виралт [Орудие Дракона] до сих пор не покинул девушку. Несколько раз Саша даже взывала к нему, но это не возымело эффекта.
За окном день постепенно сменялся нарастающей темнотой.
Саша вздохнула, безэмоционально глядя в тусклый потолок. Всё же она до конца дня так и лежала в кровати.
Хотя я хотела спросить кого-нибудь о гражданской войне в Асварре.
Старый слуга отложил разговор об этом. До той поры, пока он не решит, что состояние Саши не вызовет проблем.
— ... Когда же я освобожусь?
Когда-нибудь я умру. В этом нет сомнений. Тогда, когда именно я умру?
Моя прабабушка, бабушка и младшая сестра бабушки — все они умерли в возрасте тридцати лет... А моя мама умерла не достигнув этого возраста.
В худшем случае её текущее состояние продлится ещё девять лет. Она чувствовала отвращение, думая об этом.
Умирать страшно и ужасно. Но Саша устала от жизни, где проводила большинство своих дней в кровати. Тело и разум засыхали день ото дня, и становиться слабой так больно.
Плохо. Всё это как-то мрачно.
Не вид за окном, а на сердце у Саши. Возможно всё из-за снов о её маме. Хотя черноволосая Ванадис несомненно гордилась доброй и сильной матерью, она также являлась символом смерти и болезни.
Внезапно в её голове промелькнуло лицо Тигре. Уже прошел месяц со дня встречи и разговора с ним.
Он — полная моя противоположность.
Лицо Саши само по себе просветлело. Искренний характер Тигре, его сильная воля и нежелание сдаваться, а также решимость доказать то, что он точно выживет, сильно её впечатляли и являлись желаемым для неё.
Хотя некоторые его черты встречаются у Эллен, Милы и Софи, я чувствую, что у него они явно сильнее. Интересно, это потому что он — мужчина?
Она думала, что ей бы нужно последовать их примеру. Хотя для неё немного сложно сказать «Я докажу, что смогу выжить», ведь все Ванадис думают лишь о себе до самого конца.
Сонливость навалилась на неё. Размышления Саши о матери, Асварре, Тигре, Эллен и о другом странно смешались в её голове.
— Я хочу ребенка... Эй, Эллен. Не одолжишь ли ты мне...
Спокойное дыхание спящей девушки вырвалось из её рта, прервав слова.
На следующее утро физическое состояние Саши, похоже, улучшилось.
Как и обычно спокойно ответив слуге, пришедшем разбудить её, она спросила не появились ли ещё какие-либо доклады относительно гражданской войны в Асварре.
— Нет, ничего особого...
Хотя старый слуга почтительно поклонился, Саша прищурилась, словно обвиняя это поведение. Она не упустила тот факт, что он отвел взгляд после её вопроса. Если бы это видел кто-то другой, то он, вероятно, и не заметил этого.
Подняв своё тело с кровати, Саша отчитывающим тоном произнесла:
— Мне не хочется такое говорить, но я думаю, что укрывательство чего-то плохо скажется на моём здоровье.
— Александра-сама...
Из уст слуги, чей возраст почти в три раза превышал возраст его госпожи, вырвался просящий голос. Его глаза умоляли: «Пожалуйста, не спрашивайте. Откажитесь от этого». Он не боялся наказания — лишь волновался о состоянии Саши.
— Пожалуйста, говори.
Хотя Саша и благодарила старческую озабоченность, она побуждала его спокойным тоном. Слуга ответил ей с лицом, наполненным горечью:
— Вчера в портовый город Липпнер прибыл корабль с доверенным посланием от Софии-самы.
Так как слуга воздерживался от доклада, то девушка могла догадаться, что в содержании послания явно дурные вести. Саша полностью подготовилась, но всё равно не смогла скрыть удивления от следующих слов слуги.
— Бадва [Морской дракон]?..
Саша никогда не видела Бадву [Морского дракона], но она не сомневалась в его существовании, так как уже встречалась с Суро [Земляным драконом]. Однако такие известия в самом деле шокировали её.
— Я слышал, что София-сама покинула Асварре с тремя кораблями эскорта в дополнение к главному кораблю, но он и один эскортный корабль затонули, а двое оставшихся подняли выживших моряков и направились сюда.
Софи, решившая как можно быстрее передать эту информацию, собрала выживших и груз на двух кораблях и поторопила более легкое судно в Дзктед. Этот корабль прибыл в портовый город Липпнер вчера на рассвете.
Мэр Липпнера, услышавший вести, сразу же послал гонца в княжеский особняк, а потом собрал докторов и лекарства, и снарядил спасательное судно. И прошлой ночью слуга получил этот доклад.
Слегка погладив волосы, которые достигали её плеч, Саша удовлетворенно кивнула.
— Решение Софи оказалось верным. Мэр Липпнера также хорошо сработал.
Затонуло два корабля. Вероятно там очень много раненных. Софи поняла, что остальной путь займет много времени, поэтому и послала один более легкий корабль вперед, чтобы они смогли выслать докторов и лекарства как можно скорее.
Слуга с облегчением выдохнул по поводу состояния Саши и продолжил докладывать.
Черноволосая Ванадис, услышавшая, что Тигре упал в море и пропал без вести, ожидаемо посерьёзнела. Конечно же она волновалась о молодом парне, но последствия от этого для Дзктеда вряд ли окажутся мелочными.
Если всплывёт тот факт, что Дзктед сделал из Тигре посла, то совершенно ясно, что Брюн яростно опротестует это. Даже в самом Дзктеде вряд ли станут молчать Ванадис Эллен и Мила, а также аристократы, питавшие недовольство к Королю Виктору.
Если это не выльется в войну или гражданскую войну, то вполне возможно, что Муодзинел может попытаться расширить эту трещину изнутри и снаружи страны.
— В любом случае мы должны послать гонца в Королевскую столицу. После этого соберите военные суда в Липпнере. Даже если лорд Тигревурмуд и победил Бадву [Морского дракона], то мы пока не можем расслабиться. Я также хотела бы услышать и об Асварре, но... Полагаю, что для этого мне сперва нужно получить разрешение Его Величества.
Высказав всё это и немного засомневавшись, Саша добавила спокойный голосом:
— А также пошлите гонца Елизавете в Лебус. Её также следует уведомить.
Слуга низко поклонился. Вряд ли можно сказать, что отношения между Ванадис Елизаветой Фоминой и Сашей были хорошими. Они даже воевали друг с другом в прошлом году из-за проблемы с подавлением пиратов. Саша, не способная двигаться из-за болезни, неизбежно попросила Эллен о помощи.
Этот конфликт всё ещё свеж в людской памяти, и немало людей в Легнике питают отвращение к Лебусу и его правительнице — Елизавете. Хоть Саша осознавала это, она всё равно решила также проинформировать и Лебус.
— Ну а что же мне делать с Эллен?..
Она вспомнила улыбающееся лицо Ванадис с серебристыми волосами, которая радостно рассказывала о Тигре во время их встречи в прошлом году. Он официально был гостем, и Эллен разместила его у себя. Однако и так ясно, что их отношения не ограничивались лишь этим.
Будет трудно...
Когда она представила, как это шокирует Эллен, то в её груди заболело. Но Саша, будучи одной из Ванадис, должна сказать ей это. Глядя в потолок и собравшись с мыслями, она сказала слуге:
— Приготовьте кисть и бумагу. Я напишу письмо.
— Если вы расскажете о его содержимом, то секретарь...
— В нём нет никакого смысла, если я не напишу его сама.
Саша покачала головой, прервав сильным голосом предложение слуги. Эллен может и поймёт, но ей не стоило сильно на это рассчитывать. Кроме того, так как всё это касается Тигре, то даже Саша не могла предсказать дальнейшее развитие событий.
Ей нужно хорошенько постараться, будучи Ванадис и правительницей Легники.
◎ ◎ ◎
Двумя днями позже после прибытия первого эскортного корабля, в порт Липпнер причалил корабль с Софи и остальными на борту.
— София-сама, Ольга-сама, я рад вашему возвращению в целости и сохранности.
Блесвет [Блистательная принцесса Роскошного сияния] учтиво выразила свою признательность мэру Липпнера, прибывшему в порт чтобы поприветствовать их.
— Мы благодарим вас всем сердцем. Спасибо вам за столь быстрый ответ — много людей выжило.
После Софи Ольга также поблагодарила.
Затем мэр Липпнера и Матвей посмотрели друг на друга, улыбнулись и похлопали друг друга по плечу. Двое мужчин были старыми друзьями, и лишь этого оказалось достаточно, чтобы показать, как они довольны воссоединением.
Пока они шли в направлении здания порта, мэр Липпнера и Софи говорили о будущем:
— Я понимаю, что вы очень заняты, но как насчёт отдыха здесь хотя бы сегодня. Я не могу сказать, что у нас всего достаточно для принятия таких людей, как Ванадис-сама, но мы сможем подготовить отель.
Она плыла на борту корабля, наполненного раненными людьми, в этом столь длинном морском путешествии и никак не могла не устать. Однако Софи отказалась от предложения мэра Липпнера, нежно улыбнувшись.
— Благодарю за предложение, но как вы и сказали, кое-что мы должны сделать как можно быстрее. Мы ценим ваше беспокойство... Если я скажу это, то у нас немного прибавиться рвения, — шутя произнесла золотоволосая Ванадис и продолжила: — Не могли бы вы одолжить нам семь или восемь лошадей? А также достаточно еды и воды для путешествия до княжеского особняка.
Софи, Ольга и Матвей брали по две лошади. Оставшиеся повезут их вещи. Мэр Липпнера, понявший её намерения, ответил: — Приготовим сейчас же.
Ольга с серьёзным лицом слушала этот разговор, стоя за ними. Будучи Ванадис ей стоило обучиться многим вещам. А Матвей радостно наблюдал за Ольгой.
Затем, примерно через одно коку, Софи, Ольга и Матвей покинули Липпнер. Они оставили на попечение мэра Липпнера эскортные корабли и раненных.
Стремглав несясь на лошадях по дороге, ведущей в княжеский особняк, Софи слегка поклонилась Матвею.
— Мне очень жаль, что вовлекла вас в это, Матвей-доно.
— Пожалуйста, не волнуйтесь об этом. Так как доклад Александре-саме также входит в мои обязанности.
Хотя страшно выглядевший моряк ответил ей очень искренне, он почувствовал себя очень плохо, не сказав слов внимая такой красивой девушке, как Софи, но мигом вернул свою серьёзность.
— Кстати, мы можем и не встретиться с Александрой-самой, но...
Софи знала, что Саша болела и лежала в кровати. Золотоволосая Ванадис нахмурилась, сказав следующее, словно в подтверждение:
— Тут ничего не поделать, если мы не сможем с ней встретиться. Я лишь передам Саше письмо и вместе с Ольгой направлюсь в столицу. Мы должны доложить Его Величеству.
Сказав всё это, Софи обеспокоенно обернулась. Она уставилась не на Ольгу, а на нагруженную вещами лошадь, чьи поводья держала. Среди этого груза лежали и сувениры, которые Тигре вез из Асварре. К счастью они не затонули в море, так как плыли на эскортном корабле.
Хотя лицо Тигре промелькнуло в её голове, а глаза цвета берилла наполнились слезами, Софи всё же продолжила говорить. Ей предстояло кое-что сделать до того как проливать слёзы о нём. Не в её принципах просто плакать даже не выполнив это.
— Я позабочусь об этом. От его имени всем людям, кто получит это...
— Постой.
Ольга ускорила темп своей лошади и поравнялась с ней, вероятно сделав какой-то вывод из взгляда Софи.
— Я сделаю это. Нет, позволь мне это сделать.
Лицо девушки со светло-розовыми волосами было не менее искренним, чем у Софи. Кроме того она сильно хотела сделать что-то для Тигре. Однако Софи покачала головой.
— Тебе предстоит сделать очень многое. Я не хочу говорить так малодушно, но ты думаешь, что Тигре хотел этого?
Ольга мрачно посмотрела вниз. Тяжелое разочарование и горе отразилось на её лице от неспособности сделать что-нибудь для Тигре. Хоть Софи и жалела её, лишь сие она не собиралась возлагать на неё.
Сперва Саша. Затем Эллен, Лим, Мила и Титта. Следом, я полагаю, Рюрик найдется в расположении Эллен... Ну, я всё узнаю, подтвердив у Лим.
Софи, будучи их другом, почти пугалась, размышляя об их реакции. Если Ольга теперь будет жить как Ванадис, то Софи хотела бы максимально возможно избежать плохих впечатлений от Эллен и Милы к этой четырнадцатилетней девочке.
Но даже в таких условиях Матвей заговорил с Ольгой, которая полностью не отказалась от этого, чтобы успокоить её.
— Ольга-доно. Давайте оставим это Софии-доно.
Внутри этих неприукрашенных слов запечаталось множество эмоций. Бывший моряк также хотел сделать что-нибудь для Тигре. Однако он решил оставить это Софи. Заметив это, Ольга наконец-то сдалась.
Трио смогло встретиться с Сашей без трудностей.
Княжеский особняк построили крепким, всюду используя белый мрамор, а его основание сложили из камней песчаного цвета. Софи, Ольгу и Матвея провели в спальню девушки, которая располагалась глубоко внутри особняка. Хотя Матвей снял свой меч и отдал на хранение, Софи и Ольга продолжали держать Захт [Роскошное сияние] и Муму [Ревущего демона] в своих руках.
Хотя Саша как и обычно лежала, приподнимая тело над кроватью, когда она увидела Софи, то застенчиво улыбнулась, а её глаза просветлели. Софи также улыбнулась в ответ, подошла и нежно обняла.
— Ты немного похудела. Нормально питаешься?
— С этим проблем нет. А разве ты не ела слишком много вкусняшек и немного набрала вес?
— Можно сказать и так. Но с тобой, должно быть, всё хорошо, если ты так шутишь.
Софии шел двадцать первый год, а Саше — двадцать второй. Лишь ещё одной Ванадис шел третий десяток лет — Валентине. Возможно, из-за этого дружба между Софи и Саши несколько отличалось от той, что они испытывали к Эллен и остальным.
Затем Софи представила Ольгу. Та впервые видела Сашу, поэтому её обсидиановые глаза наполнились напряжением, когда она величественно представлялась:
— Я — Ольга Тамм — Ванадис, выбранная Мумой [Ревущим демоном]. Его Величество даровал мне земли Бреста.
Саша протянула ей руку и ответила: «Приятно познакомиться». Ольга кивнула и пожала её руку.
Затем Матвей встал на колено перед Сашей. Черноволосая Ванадис сказала краткие слова признательности и улыбнулась. Белая Белуга, изображенная на спине большого мужчины, затрепетала от радости.
Закончив с приветствиями, Софи передала подарок Тигре. Хотя она не думала «пусть сейчас и не время для этого» и принимала во внимание болезнь Саши, Софи даже не рассматривала нечто вроде «сперва посмотрим на её состояние».
Когда Саша получила подушку с рисунком, характерным для Асварре, то сразу же ею воспользовалась, переложив свои подушки.
— Благодарю. Я буду использовать её с великой заботой.
Саша даже не коснулась темы Тигре и тень не пала на её улыбку. Очевидно, что она это сделала ради своих посетителей. Ольга и Матвей молча опустили взгляды вниз.
Хоть Софи молча закрыла глаза, словно молясь Богам, через короткий промежуток времени на её губах появилась привычная улыбка. Своим обычным тоном она рассказала о событиях в Асварре и битве на корабле во время их возвращения.
Хотя Саша и кивала время от времени, следуя за историей гражданской войны в Асварре и Торбалане с Бадвой [Морским драконом] с великим восторгом и интересом, в конце она свела брови и задала вопрос:
— Получается, что Бадва [Морской дракон] подчинялся этому демону и атаковал вас?
— Этот демон звал меня «топор», а Тигре — «лук».
Ольга рассказала о битве с Торбаланом в форте Люкс, показывая сильный боевой дух в глазах.
— Я думаю, что это имеет какое-то отношение с Виралтом [Орудием Дракона].
— Подумать только, что нечто подобное произошло в Асварре!
— Я не могу говорить с уверенностью, но чувствую, что демон лишь по случайности жил в Асварре.
Именно Софи ответила на сомнения Саши.
— Слишком много всего неестественного. Хотя демон, сперва, принял сторону принца Эллиота, он сразу же бросил его, и не пытался спасти, когда принца разгромили. Даже когда Торбалан атаковал нас Бадвой [Морским драконов], управляя им, я не чувствовала, будто бы он атаковал из мести.
— Что насчёт вероятности его сотрудничества с принцессой Гвиневерой или лордом Таллардом?
— В таком случае не клеится объяснения лорда Талларда по штурму форта Люкс. Можно было просто фальсифицировать атаку. Несмотря на все его проблемы по перевоплощению в человека и вливания в Асварре, я не могу придумать причины того, почему он раскрыл свою истинную природу.
Саша непривычно нахмурилась, скрестив руки и уйдя в раздумья. Софи сказала, успокаивая её:
— У нас слишком мало информации, чтобы сейчас об этом думать. Давай послушаем, что в следующий раз скажут Эллен и Мила.
— ... Ты права. Мила, возможно, что-нибудь знает.
Мать и бабушка Людмилы Люрие как и Мила были Ванадис, владеющие Лавиасом [Ледяной рябью]. Ванадис в трёх поколениях переходящая от матери к дочери — нечто совершенно беспрецедентное даже в истории Дзктеда. Поэтому очень велика вероятность, что она обучилась чему-то, что не передавалось другим Ванадис.
Когда они пришли к такому заключению, в дверь снаружи постучались. Это был звук, который ознаменовал окончание разговора черноволосой Ванадис с Софи и остальными.
— Время пролетело быстро.
— Но я думаю, что мы смогли поговорить о важном. Спасибо тебе.
Поблагодарив золотоволосую Ванадис, Саша посмотрела на Ольгу.
— Просто из любопытства, но могу я спросить тебя кое о чём?
Ольга кивнула. Черноволосая Ванадис, на восемь лет старше её, нежно спросила как будто это был разговор старшей и младшей сестер:
— Я слышала, что ты долгое время путешествовала. Почему же ты сейчас вернулась?
Тяжелая тишина воцарилась в комнате. Софи приложила руку ко рту и широко распахнула глаза. Матвей не знал что сказать, глядя на такой поворот событий.
Что касается Ольги, которой и предназначался вопрос, то спустя мгновение, когда она собиралась расплакаться, девушка мгновенно восстановила свою невозмутимость и уставилась на Сашу. Черноволосая девушка, улыбаясь, ждала её ответа.
Хотя я и спросила это из любопытства...
Посудив, что такой интерес отличается от недовольства ею, Ольга открыла рот:
— ... Сражаясь в Асварре, я постоянно наблюдала.
Ольга ранее собиралась заплакать, потому что вспомнила о Тигре.
— «Давай сделаем то, что должны сделать» — Тигре сказал это и я согласилась, захотев остаться на его стороне.
Выпрямив спину, Ольга заявила это крайне повзрослевшим тоном, но Софи и Матвей, слушающие это со стороны, сидели с расстроенными лицами.
Словами это не описать. По крайней мере Матвей мог понять её чувства по этим словам, так как присутствовал с ними с самого отправления из порта Липпнер.
Через пять секунд девушка со светло-розовыми волосами добавила, будто что-то почувствовала из взглядов этих двух взрослых или поняла недосказанность собственных слов:
— Даже если я скажу, что хочу стоять на его стороне, то это не значит, будто мне хочется быть признанной Тигре. Какие затруднения или отчаяние не испытывала от проблем на моём пути — я справлюсь с этим без страха и не убегу. Вот что это означает. Ну а также...
Ольга нежно приподняла Муму [Ревущего демона], держа его обеими руками и клинком вниз.
— Мума терпеливо ждал кого-то вроде меня. Хотя всё может и слишком поздно для людей моей земли...
Ванадис со светло-розовыми волосами повторила твердым тоном то, что когда-то сказала Софи.
Саша выразила свою признательность улыбкой.
— Спасибо. Я рада, что задала столь внезапный вопрос.
Пообещав встретиться снова, трио покинуло спальню Саши.
◎ ◎ ◎
На следующий день плохие вести снова пришли в княжеский особняк Легники.
— Нам доложили, что группа больших весур [ладей] двигается по направлению с запада на Липпнер на расстоянии пяти или шести дней. Их количество от семидесяти до восьмидесяти кораблей.
Эта весть вызвала волнения. Государственный служащий, получивший эту информацию, затаив дыхание докладывал это побледневшему слуге. Услышав это, тот также онемел и не знал что сказать.
Весуро [ладья] принадлежит к классу галер, и такой тип кораблей часто используют пираты. Хотя она требует рабочей силы, ею легко управлять, в отличие от парусного корабля, который легко двигается под воздействием ветра.
Легника, значительная часть территорий которой выходило к морю, до сих пор часто подвергалась нападению пиратов.
Однако они никогда не сталкивались с восьми десятками кораблей. Такое количество эквивалентно морским силам небольшой страны.
— Может это флот нашей страны, Брюна или Асварре?
Хотя слуга зацепился за этот отблеск надежды и спросил, государственный служащий так энергично закачал головой, что пот полетел с его лица.
— Они не плывут под флагом или знаменем какой-либо страны. Все торговые суда, проходящие мимо них, были атакованы, и даже сейчас, судя по нашим сведениям, они значительно увеличивают свою численность.
В этот раз они не могут подвергнуться нападению других стран, таких как Брюн или Асварре. Состав команд на кораблях очень разнился и они также не являлись людьми из Муодзинела. Это явно пираты.
Эта весть пришла всего лишь через одно коку после того как Софи и Ольга ускакали в столицу, а Матвей направился в Липпнер. Когда слуга взял себя в руки, то он с силой топнул, что не шло его возрасту.
Он обязан доложить такие важные новости Саше. И как можно быстрее. Он не мог себе позволить ни сомнений, ни волнений.
Слуга хотел громко кричать: «Да что же происходит?». То это, то проблема с Бадвой [Морским драконом] — почему такие проблемы происходят друг за другом в такое время?
Почему они не дают Александре-саме спокойно отдыхать?
Он постучал по дрожащим коленям, вытер пот, выступивший на лбу, платком, и решил хотя бы изобразить спокойствие. Если показать свою взволнованность, то это лишь добавит ненужное беспокойство.
Хотя слуга отправился будить Сашу, сегодня он пришел на половину коку раньше обычного. Постучав в дверь и извинившись, он назвал своё имя.
— ... Что случилось?
Слуга удивился мгновенному ответу. Он задавался вопросом, когда она проснулась. Слегка успокоившись тем, что не потревожил её сон, слуга открыл дверь.
Спальня, которую он видел каждый день. На кровати в углу комнаты, как и обычно, лежала Саша. Не было и признака того, что она до сих пор спала. Слуга уважительно поклонился и зашел в комнату.
Когда он доложил о появлении пиратов, то спальню, которую сделали немного затемненной, учитывая положение её хозяйки, окутала странная тишина.
— ... Позови главную горничную. Мне потребуется её помощь, чтобы переодеться, — произнесла черноволосая Ванадис так, будто спокойно избавилась от тишины, но не разорвала её.
— Не важно, сколько потребуется людей, но сообщите об этом всем портовым городам. Также пошлите кого-нибудь в столицу. И затем соберите все военные суда в порту Липпнера, а также гребцов и солдат. Хотя они уже должны были там собраться из-за Бадвы [Морского дракона].
В её голосе чувствовалось напряжение. Слуга невольно широко распахнул глаза. Он задавался вопросом, сколько времени прошло с тех пор, когда ему довелось впервые услышать, как Саша так говорит.
— Как много кораблей можно приготовить за два дня?
Саша спросила это, потому что от княжеского особняка до Липпнера можно добраться где-то за два дня. Слуга осторожным тоном ответил на этот вопрос:
— Это предположения, но я бы сказал от тридцати до сорока кораблей.
— Столько, да? Пошлите гонца в Лебус. Передайте, чтобы собирали все корабли, которые могут выдвинуться немедленно. Так как эта проблема отличается от Бадвы [Морского дракона], то даже она вряд ли подумает, что это чужие проблемы.
— Если мы непрерывно будем посылать гонцов, то в ответ можем услышать сарказм.
Слуга тяжело вздохнул, на что Саша улыбнулась, утешая его.
— Если возникнет пожар или буря, то даже ненавидящие друг друга люди будут работать сообща. Давайте думать также.
Когда слуга криво улыбнулся и ответил «ясно», то его внезапно охватило плохое ощущение. Обычно Саша, перед тем как отдавать подобные приказы, сперва бы вызвала человека, которого она назначит командующим.
Однако эти фразы не вышли из её рта. Слуга робко спросил:
— Кто... будет командовать?
— Я.
Саша ответила, будто это само собой разумеющееся. У слуги же исказилось лицо, словно он был готов расплакаться в любое мгновение, и он схватился за голову.
— Александра-сама.
Приняв на себя взгляд слуги, который произнес это порицающим голосом, черноволосая Ванадис ответила:
— Да. Я — Ванадис. Это необходимо, чтобы защитить Легнику и Дзктед. Поэтому позволь мне это.
Парные мечи, лежащие на её коленях, засияли золотым светом, словно приветствуя боевой дух девушки.
Хотя голос Саши отнюдь не эмоциональный и спокойный, её глаза словно светились от сильной воли, которую нельзя проигнорировать.
Но даже при этом старый слуга не сдавался и шел на шаг впереди. Он верил, что её нельзя отпускать, даже ему придется пострадать от её временного гнева.
— Что вы сможете сделать с телом, поверженным болезнью?
— По крайней мере, смогу стоять на поле боя.
— Болезнь будет...
— Это тело когда-нибудь умрёт.
Саша улыбнулась, прервав слова слуги. Если вообще возможна какая-нибудь прозрачная улыбка без всяких примесей, то у неё на губах играла именно она. Хотя слуга почти ненароком сдался, он ударил по дрожащим коленям через одежду и уставился на свою госпожу.
— Что, по твоему взгляду, должна делать Ванадис? — внезапно спросила Саша. Пораженный слуга не сразу смог ответить. Бросив нежный взгляд на парные мечи в её руках, черноволосая Ванадис продолжила.
Ванадис выбирается Виралтом [Орудием Дракона]. Она не наследуется по крови, как трон и титулы знати.
Король доверил мне людей Легники, когда я стала Ванадис.
Тогда, разве я ничего не наследую от предыдущей Ванадис?
И я ничего не могу передать следующей Ванадис?
— Пусть это только лишь мои размышления, но в конце я не должна умереть во сне на кровати, а показать следующей девушке, которая будет владеть Баргреном [Сверкающим пламенем] после меня. Показать ей, что значит быть Ванадис. Чего достигла предыдущая Ванадис? Сделала ли она то, во что верила?
Разноцветные парные мечи засветились, словно отвечая воле своей хозяйки. Хотя улыбка Саши осталась неизменной, слуга же, наконец-то, отступил.
— Вот почему я буду сражаться.
Слуга болезненно сжал зубы и отчаянно искал слова убеждения. Но, похоже, что бы он не сказал — ничто не сможет вернуть текущую Сашу в кровать.
Он даже рассмотрел вариант расположить солдат на страже выхода из спальни и не позволить ей уйти, но пришел к выводу, что это бесполезно. Так как хозяйка этих солдат — Саша, а не её слуга.
Напротив — они будут счастливы сражаться под её командованием. Он знал очень многих людей, разделяющих подобные мысли.
В конце концов, он пошел на компромисс. Но всё же высказал одно условие:
— Если вы также сможете командовать Ванадис-самой из Лебуса, то...
Так моральный дух солдат не опуститься и это совершенно естественно.
Если враг и в самом деле являлся пиратами с восемью десятками кораблей, то это уже не битва по покорению. Если в разгар битвы с Сашей что-нибудь произойдёт, то это сильно заденет солдат, и они даже могут побежать.
Однако если там будет Елизавета, то такое бедствие можно предотвратить. Так как Елизавета также Ванадис, пусть между ними и есть трения.
Саша улыбнулась, словно говоря «это всё?», и кивнула.
— Понятно. Хотя я думаю, что она придет даже если её и не просить об этом, из-за своей серьёзности. Но я всё равно спрошу об этом.
В ответ на эти слова слуга удивленно уставился на свою хозяйку. Волнующийся государственный служащий, получив инструкции, собирался уйти, поэтому прямо спросил о том, что думал:
— Как вы оцениваете Ванадис-саму из Лебуса?
— У неё есть как хорошие, так и плохие стороны. Но она и я не признаем их.
В конца Саша озорно добавила: «Это секрет».
Вскоре после этого прибыла главная служанка, чтобы помочь переодеться, поэтому слуга поклонился и вышел.
— Делать то, что нужно сделать... да... — тихо пробормотала Саша, надевая черную боевую одежду. Улыбнувшись озадаченной главной служанке, она потрясла головой и сказала: «забудьте».
В голове у черноволосой Ванадис всплыл Тигре. Она подумала, что хотела побольше поговорить с ним.
Когда она появилась во дворе княжеского особняка, то там в линию выстроились пятьдесят солдат. Все они надели кожаные доспехи; их шляпы были усилены железными вставками, они держали копья и небольшие мечи свисали с их поясов. Подходящее снаряжение для битвы в море. Там тяжелая броня и длинные мечи лишь помешают.
Перед ними стоял слуга. Поклонившись Саше, которая, как и ожидалось, удивилась, он объяснил:
— Ванадис-сама, эти люди хотели бы поехать вместе с вами.
— А они быстры.
Саша усмехнулась. Лишь одно коку прошло с тех пор, как она изъявила отправиться на поле битвы. Учитывая отбор персонала, если не выбирать всех заранее, то они явно не могли приготовить экипировку и выстроиться.
— Всё же Ванадис-сама ещё так молода.
Слуга насильно расслабил морщинистое лицо.
— Каждый год, мечтая о том, что когда-нибудь вы поведете нас, в разговорах между капитанами рыцарей и других военных отбирались определенные люди.
В этот раз Саша действительно удивилась. Она совершенно этого не замечала. Подняв лицо, девушка пробежалась взглядом по пяти десяткам мужчин. Каждое лицо буквально пылало бесстрашием.
— Я вас устраиваю?
В конце концов, она стала той, кем была раньше. Один из рыцарей позволил своему счастью отразиться в его глазах.
— Виралт [Орудие Дракона] выбирает Ванадис. Мы знаем об этом. Но мы служим человеку, а не оружию.
Все рыцари, стоящие здесь, в какой-то мере символизировали существование Ванадис Александры Алшавин.
Это и стало одним из результатов её усилий, и того, что она смогла управлять Легникой, даже пораженная болезнью.
Подул ветер, взъерошив волосы на лбу Саши и шурша её боевой одеждой. Черноволосая Ванадис опустила взгляд и быстро вытерла лицо, словно поправляя чёлку.
И когда она подняла голову, то улыбка исчезла с её лица. Её глаза излучали уверенность, которая никак не уступала рыцарям, и она громким голосом заявила, пусть никто и не мог подумать, что она на такое способна со своим хрупким телом:
— Мы отправляемся, чтобы разгромить пиратов! Я ожидаю, что все вы будете славно сражаться, защищая эту землю и живущих на ней людей.
Пятьдесят мужчин ответили Ванадис криком и овациями.
Саша на лошади покинула княжеский особняк в сопровождении рыцарей и отправилась в портовый город Липпнер.
◎ ◎ ◎
В это время Эллен была в ужасном состоянии, узнав неприукрашенную правду.
Ушло свечение её серебряных волос, купающихся в солнечном свете, и они выглядели серыми. Её волосы стали растрепанными, словно как у изношенной метлы, а её лицо потемнело.
Хоть первые изменения появились пять дней назад, тогда они не были столь ужасными.
Три дня назад у неё пошло резкое ухудшение. А затем за вчера и сегодня Ванадис с серебряными волосами так изменилась, что даже шокировала рыцарей и служанок, служивших ей годами. Её глаза, напоминающие лучшие рубины, потеряли своё сияние и приняли цвет высохшей крови, а под веками образовались тёмные круги.
Её дружелюбно окликали солдаты и служанки, но, похоже, что ей было не до этого.
Когда прибывали гонцы из столицы и люди с петициями с её территории, то она поправляла свой внешний вид, выправляла спину, подтягивала лицо и великолепно общалась с ними, как и подобает Ванадис. Но когда её видели лишь те, кто хорошо знает Эллен, то она тут же вела себя как истощенная старая кошка.
Хотя люди, работающие в княжеском особняке, спрашивали в чём дело у Лимлишы, которая служила помощницей Эллен, Лим не могла дать им приемлемого ответа:
— Что касается Элеоноры-самы, то с ней кое-что произошло. Но, так как это не продлится в течение многих дней, то я буду признательна, если вы продолжите исполнять свои обязанности, как и обычно. Элеонора хочет этого же.
Хоть Лим негодовала из-за своей некомпетентности, так как она могла лишь выплюнуть эти слова, у неё также не было никаких мер, которые можно предпринять.
Даже Титта — служанка при Тигре — волновалась об Эллен. Она могла лишь испечь печенье и передать его Лим, сказав, чтобы Эллен поела его. Несмотря на сдерживаемые внутри себя смешанные чувства, Лим с благодарностью брала печенье.
Всё началось пять дней назад. Гонцы из столицы Силезии показались здесь и в Олмутце на юге. Содержание их посланий примерно совпадало — им нужно приглядывать за югом и всегда оставаться наготове, чтобы послать солдат в любое время.
На юге Дзктеда располагалось Королевство Муодзинел. Страна, где жили люди со смуглой кожей, и где до сих пор велась работорговля с другими странами. Так как их нынешний Король отличался воинственностью, то Дзктед и Муодзинел скрещивали мечи множество раз.
Похоже, что сто тысяч солдат Муодзинела начали передвигаться вдоль границ двух стран. Хотя Дзктед сразу же выслал гонцов с вопросом, в чём заключаются их цели, они на этом не остановились. Также требовалось посматривать на юг, готовясь к внезапной атаке.
Что касается Ванадис, располагающихся на юге Королевства Дзктед, то их там двое: Людмила Люрие, управляющая Олмутцом, и София Обертас, управляющая Полезией. Однако Софи сейчас направлялась в столицу из Легники.
Поэтому послание пришло к Эллен в Лейт-Меритц. Если сто тысяч солдат пересекут границу и вторгнутся в страну, то Мила и Эллен устроят им засаду.
Хотя Эллен и выглядела недовольной, она приказала Лим и рыцарям готовиться, чтобы солдаты могли выдвинуться в любое время. Обычно она сказала бы: «Не шутите, прося меня сражаться рядом с Милой, с которой у меня очень плохие отношения».
Но сто тысяч солдат — это враг, который не потерпит такого эгоизма. По крайней мере, Эллен осознавала это.
И три дня назад прибыло письмо Саши из Легники.
Когда она получила письмо, тщательное запечатанное воском, Эллен могла лишь подумать: «Она действительно преувеличивает». В кабинете, где с ней находилась лишь Лим, она сломала печать и заглянула в содержимое письма.
Цвет лица среброволосой Ванадис тут же изменился.
— Элеонора-сама?..
Лим, заметившая изменение в Эллен, тревожно окликнула её. Эллен, ничего не говоря, толкнула к ней письмо, которое она закончила читать. Озадаченная Лим взяла письмо.
И в этот раз настала уже её очередь ужаснуться.
Тигревурмуд Ворн рухнул в море во время возвращения из Асварре и пропал без вести.
Хотя большинство предложений, написанных Сашей, утешали и поддерживали Эллен, заявляя, что надежда ещё есть, Ванадис с серебряными волосами едва могла сдерживать крик, продиктованный её чувствами.
— Что, это, такое?..
Крепко сжимая руки так сильно, что ногти впивались в ладони и те кровоточили, Эллен яростно проклинала себя, отпустившую Тигре в Асварре около месяца назад.
Её успокоил голос нетерпеливой Лим.
— Элеонора-сама. Я жалуюсь на содержимое письма Александры-самы, но мы не можем обо всём судить лишь по одному письму. Кроме того, ситуация может снова измениться.
Хоть Тигре для Лим был словно как ученик, за чьим взрослением она наблюдала, и девушка также испытала неимоверный шок, ей нужно сохранить самообладание и успокоить Эллен, чтобы её чувства не начали буйствовать ещё сильнее.
Вскоре она успокоилась до такой степени, что смогла адекватно думать, и Эллен попросила Лим приготовить что-нибудь выпить.
— Лучше бы что-нибудь покрепче.
— Ещё день.
В ответ она услышала холодный и краткий голос Лим. Всё потому что внутренне она чувствовала то же самое. Однако хозяйка княжеского особняка и её помощница не должны напиваться в дневное время.
Она выжала виноградную лозу в холодную воду, смешав с мёдом. Затем Эллен проглотила это залпом, вздохнула и посмотрела на Лим таким кривым взглядом, который никогда раньше не показывала, сказав при этом:
— Как мы расскажем об этом... Титте?
Лим, готовившая напиток и для себя, замерла как вкопанная, широко раскрыв рот. Хотя она не позволила выпасть бутылки с мёдом из левой руки, девушка непреднамеренно наклонила её слишком сильно, от чего напиток в её стакане стал пугающе сладким.
Титта — не просто служанка. Она жила вместе с Тигре с малых лет, прислуживая ему с тех пор, когда юноша стал феодалом, и храбро последовала за ним в качестве личной прислуги, когда стало ясно, что Тигре будет жить в Лейт-Меритце.
Эллен и Лим также знали, что она укрывала свои чувства к Тигре за ширмой отношений хозяина и слуги. После отправления Тигре в Асварре, всякий раз, когда Титта волновалась о своем мастере до слабых болей в груди, именно Эллен или Лим утешали и подбадривали её.
Лишь по этой причине они не могли прийти к выводу. Всё не потому что Эллен и Лим проявили нерешительность или из-за узости их мышления — просто они не могли придумать конкретный план.
— ... Может нам пока что проследить за развитием этой ситуации?
Вскоре Лим сделала предложение, но оно стало единственным, до чего они додумались, что так на них не похоже. Эллен также приняла его с горечью на лице. Лишь они вдвоём прочитали письмо от Саши. Они не могли никому об этом рассказывать, так не знали, кто о нём проболтается.
— Ты права. Рано или поздно, но все узнают об окончании гражданской войны в Асварре...
— Да. В любом случае до тех пор мы представим всё так, будто лорд Тигревурмуд пока не вернулся из поездки...
Хотя они вынесли временное решение, всё же девушки не смогли продолжить работать в этот день. Даже если она брала документы в руки, то не могла уследить за буквами, приходя к неправильному выводу, пытаясь до чего-то додуматься. Эллен даже не притронулась к своей еде, когда ту приготовили, и когда она это осознала, то всё уже остыло, включая суп.
И вот, сегодня, прибыло письмо от слуги, который служил Саше.
Интересно, может это следующий доклад, относительно Тигре, — так думала Эллен, но если это так, то почему же письмо прибыло не от Саши, а от её слуги? Хотя Эллен и выглядела озадаченной, она сорвала печать.
Тогда Эллен узнала о пиратах, направляющихся в Дзктед с огромным флотом в восемьдесят судов. А также о том, что Саша отправилась на поле боя.
Что это значит? Я никогда не слышала, что ей стало лучше.
Слуга продолжил словами, что он не говорил Саше об этом письме. Хотя это и эгоистичное желание, он просил её присутствовать на Сашиной битве.
[Похоже, что Александра-сама решила умереть на поле боя. Даже если все мы её слуги, но мы не её друзья. Я смиренно прошу Элеонору-саму, являющуюся другом этой девушки: не можете ли вы прибыть в порт Липпнер?]
Слуга, вероятно, писал это письмо с такими мыслями, будто харкал кровью. Последние буквы письма были написаны ужасным почерком.
Он хотел, чтобы Эллен не помогла Саше, а просто присутствовала во время её битвы.
— Элеонора-сама.
Лим, прочитавшая письмо после Эллен, сказала следующее спокойным голосом, словно говорила о факте:
— Пожалуйста, отправляйтесь в Липпнер.
— Лим. О чём ты говоришь?..
Эллен собиралась возразить, но ненароком проглотила последующие слова, увидев синие глаза Лим.
— Я проявлю дерзость и позабочусь о реакции на события на юге. Никто кроме Элеоноры-самы не сможет взять на себя роль, встать рядом с Александрой-самой.
Эллен смутилась, так как Лим сказала это необычайно твердым тоном. Она явно хотела отправиться к ней. Однако если Муодзинел сделает шаг во время отсутствия Эллен, то тогда это может повлиять на судьбу Дзктеда.
Красные глаза Эллен, обычно наполненные яркостью, сейчас дрожали от сомнений и беспокойства. И всё же Лим неистово сказала:
— Давайте предположим, что Элеонора-сама не поедет к ней. И затем мы услышим новости о смерти Александры-самы. Тогда вы сможете сделать верное решение? Вас так сильно потряс лишь тот факт, что лорд Тигревурмуд будто бы пропал без вести.
— ... Я не хочу слышать это от тебя.
Хотя Эллен, в самом деле, разозлилась и уставилась на свою более взрослую помощницу, а также лучшую подругу, она сразу же расслабила плечи и неуклюже улыбнулась.
— ... Я поехала.
Избавившись от сомнений, её решение было быстрым. Лим удовлетворенно кивнула на такой ответ.
— Пожалуйста, берегите себя.
В этот день Эллен оседлала лошадь, покинула княжеский особняк и направилась на север. Простым наивным галопом по дороге. Всего лишь желая успеть к битве Саши.
◎ ◎ ◎
Если следовать по дороге на север Легники и пересечь очень большую реку Валту, то попадешь в Лебус. Это земли, которые управляются Ванадис Елизаветой Фоминой. Хотя Легника до сих пор была наполнена осенним воздухом, в Лебусе уже начинали показываться первые признаки зимы.
Через несколько дней, после того как Саша направилась в портовый город Липпнер, Елизавета собрала своих главных подчиненных в зале для совещаний княжеского особняка и заговорила об отправлении на фронт.
Яркий огонь горел в камине, сделанном из кирпичей в одной из стен. В комнате закрыли окна, чтобы теплый воздух не выходил. Поэтому вряд ли можно сказать, что в комнате было ярко. Елизавета и около десяти подчиненных стояли вокруг огромного стола из грецкого ореха.
— Вы примете просьбу Легники?
Своим удивленным подчиненным Елизавета кивнула с таким лицом, будто говорила «Ну конечно».
— Мы также получили доклад из порта, что внутри этой территории заметили огромный флот пиратов, верно? Поэтому лучше сокрушить их до того, как они нанесут урон нашим землям.
Госпожа Лебуса улыбнулась, покачивая красными волосами, которые достигали пояса. В этом году ей исполнилось восемнадцать лет. Хотя, как и все другие Ванадис она получила прозвища, такие как Исгрифа [Мерцающая принцесса Громового вихря] и Кунтос [Танцовщица кнута], Елизавету также не реже называли иначе.
Разирис [Разноцветные глаза] Так звали в Дзктеде тех, чьи глаза различались по цвету.
Золотой правый и синий левый глаза Елизаветы сияли. Но её богатое тело также нагромождалось множественными кусками ткани и впечатление от её причудливого платья с различными рюшками и нашивками меркло.
Что касается истории о Бадве [Морском драконе], появившейся несколько дней назад, то необходимо лишь призвать к осторожности портовые города на территории Лебуса. Но если их противник — пираты, то тогда это совсем другой вопрос.
Она не слышала, чтобы Бадва [Морской дракон] когда-нибудь появлялся рядом с портовым городом, но пираты точно нападут на него. Ей нужно дать им отпор, будучи Ванадис и госпожой Лебуса.
Кроме того меня кое-что беспокоит.
Елизавета снова просмотрела письмо от Саши. Там ясно написали, что Саша сама поведет солдат и взойдет на борт корабля.
Елизавета испытала немалый шок от этого предложения. Там говорилось, что страдающая от болезни Александра Алшавин, обычно прикованная к кровати, отправилась на поле боя.
Я ничего не слышала об её выздоровлении. Если бы она восстановилась настолько, что может командовать на поле боя, то такие слухи точно бы достигли моих ушей.
Елизавета хотела подтвердить состояние Саши своими глазами.
— Но разве мы выдвинемся без каких-либо условий?
Жалоба одного из её подчиненных, который, кажется, был недоволен этим, вернул к реальности Елизавету, погруженную в размышления. Лебус также питал плохие чувства по отношению к людям Легники. Что касается Саши, то множество людей плохо сплетничали о ней, будто больной человек посмел называть себя Ванадис.
— Если Ванадис-сама также отправится на фронт, то может им дать пройти через трудности в течении одного-двух дней?
— Я думаю также. Хотя поле битвы и станет честью рыцаря, ради этого не стоит нести тяжелое бремя.
Когда подчиненные с энтузиазмом и дальше пытались убедить свою госпожу, то раздался звук, разрезавший воздух. Следом последовал звук, будто нечто тяжелое ударило по каменному полу. Пламя камина задрожало.
Её подчиненные сразу поняли, что это Елизавета ударила кнутом в своей руке.
Красноволосая Ванадис поднялась со стула прежде чем кто-либо понял это и сердито уставилась на подчиненных. Угольно-чёрный кнут в её руке тихо сиял и укутался в золотое свечение, что казалось, будто тебя отправит в полет, если коснешься его.
Это Виралт [Орудие Дракона] Ванадис Елизаветы. Она использовала свой кнут, который назывался Валитсайф [Громовой вихрь], только на враге. Но все её подчиненные знали, на сколько устрашающим был её удар.
Зал для совещаний затих, словно весь энтузиазм до сих пор был ложью. Оглядев двуцветными глазами своих подчиненных, притихших почти одновременно, Елизавета удовлетворенно улыбнулась.
— Я люблю доставлять неприятности ненавистной стороне. Но... Я ненавижу заставлять работать больного человека.
Те, кто поняли это, особенно вторую половину её слов, в которой не просматривалось фальши её истинных чувств, оказались не в своей тарелке. Однако словно пораженные громом от достоинства, которое присутствовало в её голосе, подчиненные встали с кресел и разом опустились на колено. Елизавета простила их, великодушно кивнув.
— Если вылезла сама Александра, то я думаю, что моральный дух солдат Легники будет очень высоким. Разве в таком случае не необходимо показать военную мощь Лебуса? По крайней мере, это и есть моё намерение.
Разжигая чувство соперничества, боевой дух её подчиненных вспыхнул, словно пламя. Как только Елизавета подтвердила это, судя по их лицам, то она приказала выступать через одно коку.
Подчиненные поспешно покинули её. Елизавета, оставшись одна в зале для совещаний, уставилась на огонь в камине. Внезапно, нахлынувший вопрос вышел из её рта:
— ... Интересно, что будет делать Элеонора, когда Александра отправилась на фронт.
Различные чувства хитро окрасили двуцветные глаза Елизаветы. Всякий раз, когда она думала об Эллен, то тут же начинала вспоминать тот день, когда они впервые встретились в бедной деревеньке в сельской местности восемь лет назад. В далеком прошлом, когда они ещё не были Ванадис. И также о нескольких инцидентах, которые произошли два года назад.
Когда она пришла в себя, то Елизавета взглядом пробежалась по комнате, пусть и знала, что в комнате осталась лишь она, и затем резко ожесточила выражение лица. Девушка потрясла головой, отмахиваясь от вопросов и ностальгии.
Она хорошо понимала сама, что когда погружается в свои воспоминания, то у неё лицо становится как у дитя, который потерял свою мать.
◎ ◎ ◎
В Легнике существовало два типа военных кораблей. Хотя они оба принадлежали к типу галер, всё же их размер отличался.
Тонкую галеру называли «копьём». На ней ставили одну матчу и она могла взять на борт сто двадцать гребцов и восемьдесят солдат. Во всяком случае, можно с уверенностью сказать, что заслугой этого корабля являлась маневренность.
Другой же была большая галера, которую называли «арбалет». Сам корабль имел трехступенчатое строение и на него ставили от двух до трех матч. Он мог загрузить на борт двести восемьдесят гребцов и сто пятьдесят солдат. Хотя его подвижность в итоге становилась вялой, благодаря большому корпусу на него можно установить катапульты.
На самом деле, если вы ни рыцарь, ни настоящий моряк, то вы не будете их различать в названиях на «копьё» и «арбалет». В целях распространенной коммуникации их более грубо называли «большой» и «тонкий».
Кстати, никаких парусных судов не было. Всё потому что парусное судно, чьё движение основывается на ветре, в бою непригодно.
Это касалось не только Легники, но и Лебуса, а также королевств Брюна и Асварре — их разделение военных кораблей практически такое же. Хотя строили много кораблей и оружия различных типов, они никогда не играли большой роли на поле боя.
Когда Саша прибыла в Липпнер, то в портовом городе уже собралось более тридцати боевых кораблей, ожидающих отправления. Хотя мэр Липпнера увидел Сашу, одетую в военную одежду, и сильно удивился, он сразу же взял себя в руки и почтительно поклонился.
Черноволосая Ванадис ответила улыбкой, а затем заметила знакомую фигуру, стоящую возле мэра Липпнера. Короткие волосы и заметно загорелая кожа. Чёрная шелковая шляпа и насыщено багровый плащ окутывали его большое тело. И, прежде всего, его взгляд мог заставить заплакать детей, лишь посмотрев ему в глаза.
— Ванадис-сама. Пусть я не солдат, но всё же как бывшему моряку — не позволите ли мне присоединиться к этому сражению?
Этот мужчина, преувеличенно поклонившийся, конечно же Матвей. Саша подошла к нему и спросила, пожав плечами:
— Вы ведь только что вернулись из долгого путешествия, верно? Не устали?
— Всё как вы и говорите, но я достаточно не набуйствовался.
— ... Что-нибудь ещё? — кратко спросила Саша, заметившая частички искренности, смешанные с чувством юмора Матвея. Он стер свою улыбку и спокойно ответил:
— Когда уничтожение пиратов окончится, то я хотел бы одолжить один корабль с едой и водой.
Вероятно, он хотел продолжить искать Тигре. Хоть он, возможно, желал отправиться в море прямо сейчас, всё же когда восемьдесят кораблей пиратов слонялись без дела, то он не мог двигаться. Самый быстрый путь к его желанию — сражаться вместе с Сашей.
— Понятно. Тогда я назначаю своим персональным помощником на время этой войны.
Хотя Саша быстро одобрила это, удивился этому не только Матвей, которому всё это и говорилось, а также и мэр Липпнера, стоявший рядом. Улыбнувшись двум мужчинам, черноволосая Ванадис сразу же посерьёзнела и подтвердила всё необходимое: количество кораблей, гребцов, солдат, запасы еды и воды, прогноз погоды и направления ветра, а также район моря, где в последний раз видели врага. Ей нужно было многое подтвердить.
Затем, через половину коку, морские силы Легники покинули порт. Они состояли из тридцати одного «копья» и трёх «арбалетов», а самый лучший «арбалет» стал флагманом Саши.
Хотя это число составляло лишь половину от кораблей пиратов, о которых узнали по слухам, Саша же особенно не возражала.
— Сперва мы отправимся на север континента и соединимся с морскими силами Елизаветы. Даже если материальная база в морских сражениях играет большую роль, нежели в наземных, но если мы будем ждать, когда соберем больше восьмидесяти кораблей в одной лишь Легнике, то ущерб лишь увеличится.
Саша объясняла это подчиненным, обдуваясь морским бризом, стоя на палубе флагмана. К тому же, если битва начнется около континента, существовала уверенность, что люди из армии Легники более хорошо знакомы с рифами и течениями в этом районе.
Флот из тридцати четырёх судов продвигался на север, прорубаясь через глубокое синее море.
Саша отдавала приказы, сидя в кресле, поставленном на палубе. Однако если их продвижение шло гладко, то она ни во что особо не встревала. Необходимо всего лишь показать морякам фигуру главнокомандующего, пусть и молчаливого.
Хотя небо оказалось безоблачно синим, а пылающий солнечный свет был тяжелым, Саша не пошла в каюту и осталась на палубе.
На то было несколько причин, таких как гордость Ванадис, что и являлось самой главной причиной, также мрачная каюта напоминала ей о спальне в княжеском особняке, и поэтому ей нравилось рассеянно смотреть в море, принимая морской бриз. Кроме того её состояние особо не ухудшилось, с тех пор, как она покинула княжеский особняк.
Моральный дух солдат и гребцов был на высоте благодаря Ванадис, которая также стала главнокомандующим, и флот Легники без происшествий плыл по морю.
Прошло три дня с тех пор как флот Легники вышел в море, и корабль, который они послали на разведку, доложил, что видел группу кораблей, похожих на пиратские. Их было где-то около десятка, и они уплыли сразу же, как их заметили издалека.
Саша, получившая доклад, ответила с непроницаемым лицом, сохраняя спокойствие:
— Через несколько дней каждая военная сторона покажет себя.
Назавтра запланировали соединение с флотом Лебуса, возглавляемым Елизаветой. Саша, пусть и не открыто, но радовалась её ответу на призыв.
Из Лебуса плывет также около тридцати кораблей. Вместе с моим флотом нас теперь немного больше шестидесяти. Интересно, Елизавета и я сможем покрыть оставшуюся разницу в двадцать кораблей пиратов...
Солнце село, и корабли встали на якоря. Саше рекомендовали вернуться в каюту, но она ответила «ещё чуть-чуть», надела толстый плащ и осталась на палубе.
Сейчас на палубе стояло лишь несколько стражей. Золотая луна сияла в небе и слегка освещала море, вместе со звездами. Воздух стал значительно холоднее, так как два клинка на поясе Саши начали согревать свою хозяйку, то она не чувствовала холод.
— Уже слишком поздно говорить, но вы меня совсем не слушаете, да?
Саша криво улыбнулась и уставилась на золотой и алый клинки.
Эти два меча, без всяких сомнений, заставляли думать о себе как об огненных клинках, и должны были слушаться приказов хозяйки, даже если у них имелись добрые намеренья и они действовали без промедления, всё же во многом эти мечи оставались глухи к требованиям своей хозяйки. Поэтому можно сказать, что их наличие в руках Саши — явное доказательство этого.
— Даже Арифал Эллен и Лавиас Милы более покорны... Когда наступит время следующей Ванадис, то я надеюсь, что вы будете больше слушать её слова...
Саша прервалась на этом. Она скинула плащ и встала с кресла, крепко сжимая парные мечи на поясе двумя руками. Ванадис почувствовала зловещее присутствие.
Даже парные мечи в её руках окутались алым и золотым пламенем на каждом клинке, бойко излучая предупреждение. Приближалось нечто опасное за пределами воображения.
На носу, да...
Убедившись, что её руки и ноги не стали жесткими, Саша пошла в направлении носа корабля. Хотя она сейчас находилась на качающемся судне, её шаги не отличались от ходьбы по земле.
Как и ожидалось, там стояла фигура. Силуэт, который тускло освещался луной, и напоминал человека. Хотя его возраст не был ясен, телосложение казалось средним, а на голове волосы не виднелись.
Странным лишь являлась липкая враждебность, испускаемая этой фигурой. Это явно отличало его от человека. Но также это и не зверь. На мгновение Саша даже почувствовала иллюзию, будто бы она потерялась где-то не в этом мире.
Небольшой звук капающей воды входил в уши Саши с нерегулярным интервалом. Если присмотреться, то мужчина промок от головы до ног. Этот странный звук оказался капелью с его подолов одежды и пальцев.
Он приплыл, да. По морю ночью.
— ... Кто ты? — спросила его Саша резким голосом. Так как ответа не последовало, то она задала другой вопрос:
— Что случилось с мужчиной, стоящим здесь?
На носу корабля всегда стоял на страже один человек. Он явно бы поднял крик, увидев нечто подозрительное. Фигура мужчины, похоже, смеялась.
— Вместо это трупака, может тебе лучше волноваться о себе? А, Парные мечи?
Саша сомкнула брови от странного именования, вспомнив кое-что, она быстро вынула свои парные мечи, уставилась на фигуру и спросила:
— ... Ты Торбалан?
Ольга говорила об этом. Что он звал её «топор», а Тигре — «луком».
Распространился тепловатый воздух, смешивающийся с морским бризом. Она стояла в десяти шагах от фигуры мужчины, напряженность и сильное давление, похожее на присутствие дикого зверя, окутало Сашу.
— Ты услышала об этом от «топора» и «посоха»? В любом случае это спасло меня от длинного разговора.
Этот мужчина, не носивший какого-либо оружия, да и брони, совершенно естественно сократил дистанцию, радостно смеясь. Палуба скрипела от его сильных шагов. В это время Саша также пригнулась и оттолкнулась от палубы.
— Пусть это и не в моём вкусе... но это же Ванадис! Ты станешь моей жертвой и утолишь мой живот!
Одновременно с криком высвободились огромные миазмы. Глаза мужчины засветились красным цветом с оттенком кровожадности, и пеньковая одежда, которая висела на нём, больше не могла сдерживать набухание изнутри и в конце разорвалась на множество кусков.
В мгновение ока тело мужчины увеличилось более чем в два раза. Кожа, освещенная луной, казалось до отвращения жутко белой. На теле не просматривались волосы, на лбу выросло три спиралевидных рога. Правая часть лица чудовищно обгорела, а от левого плеча до правой груди проходило нечто вроде шрама, словно по нему чем-то прошлись.
Так вот какой демон!..
Саша уставилась расширенными от удивления глазами и даже окаменела на месте, пусть всего на мгновение. Сильная белая рука, которая замахнулась на Сашу, лишь разломала палубу и сделала большую дыру. В щепе, сдутой вместе со звуком разрушения, лишь падали искры, словно танцуя.
В нескольких шагах от Торбалана Саша стояла в стойке, скрестив парные мечи. Хотя прозвучали крики моряков, находящихся под палубой, черноволосая Ванадис проигнорировала их. Так как в такой ситуации всё, что она бы сказала, лишь поспособствовало хаосу.
Двигаясь по палубе, словно скользя, они оба постепенно сокращали расстояние. Саша оттолкнулась от неё с громким звуком. Моментом позже невидимая ударная волна высвободилась от всего тела монстра.
Она, скорректированная таким образом, дабы не разрушить поверхность под его ногами, безжалостно смела нос корабля и фальшборт, разорвав бочки и некоторых пассажиров на мелкие кусочки. Остатки пламени, слегка окрашивающие парные мечи Саши, рассеялись и растворились в темноте.
Лицо Торбалана окрасилось подозрением. Потому что ответа не последовало.
— Сверху!
Демон взмахнул сильной рукой вверх. Тень проскользнула мимо удара и упала на палубу. Она принадлежала конечно же Саше. Торбалан мгновенно выпустил ударную волну по направлению к Саше, пытающейся создать дистанцию между ними, используя отдачу от приземления.
Скорость Саши превзошла даже это.
Она уклонилась от ударной волны, словно танцуя, и вновь встала в стойку с парными мечами в десяти шагах от демона. Пламя, окутавшее клинки, разогнало темноту, оставив за собой след.
— О! — восхищенно воскликнул Торбалан! Саша остановилась почти в метре от диапазона, на котором ударная волна достигла бы цели. Иными словами это означало, что она точно разглядела эффективный радиус ударной волны лишь с одного взгляда.
Даже если Саша узнала об ударной волне, услышав от Ольги, то судить об её эффективном радиусе и полностью уклоняться от неё в такой темноте — явно не обычный навык.
— Прийти сюда однозначно оказалось правильным выбором. Думаю, что смогу насладиться этим...
Но в эту секунду с правой рукой Торбалана произошло нечто необычное.
Рука демона вывихнулась в районе локтя, а весь обрубок вместе с локтём с тяжелым звуком рухнул на палубу. Место среза было сожжено дочерна, и кровь не фонтанировала.
Парные мечи в каждой из рук Саши выпустили пламя различных цветов. Словно показывая боевой дух своей хозяйки.
— В следующий раз ты потеряешь свою неприятную голову.
Спокойно сказала Кортиса [Принцесса Танцующих клинков], встав наизготовку с двумя разноцветными клинками, окутанными пламенем.
(Продолжение следует)
