Поскольку вся армия Закштайна состояла исключительно из кавалерии, они могли передвигаться с необычайной скоростью.
Но Тигре ощущал, что просто этого утверждения недостаточно. Думай!
— Их невероятная скорость объясняется только тем, что они представляют собой единую кавалерийскую группу. А также тем, что они пополняют свои запасы на пути.
Маршевая скорость армии обычно принимала пехоту в качестве стандарта. Но и при использовании кавалерии не ориентируются исключительно на ее скорость, потому что скорость сопровождающего ее отряда снабжения, перевозящего продовольствие и все прочее, не отличается от скорости пехоты.
Чтобы преодолеть ограничения в скорости, необходимо бросить не только пехоту, но и обоз маркитантов. И вот, враг осуществил это!
Таким образом, Тигре и остальные поняли причину, по которой враг не занял ни одного города или крепости. Захват городов и не мог быть их целью! Осада затормозила бы их продвижение, а всё, что они награбили бы в городе кроме продовольствия, задерживало бы в дальнейшем и снижало бы скорость марша.
Даже если бы жители полностью покинули город или форт, враги, вероятно, проигнорировали бы его. Они намеревались бросать вызов только на открытом пространстве. И у них была уверенность, что тогда они смогут безоговорочно победить!
— Ясно. Так вот почему они постоянно перемещаются! Есть такая поговорка: «Если рыба не будет продолжать плыть, она умрет». Похоже, они действуют по тому же принципу! — вздохнула Элен, взяв серебряную чашку.
Валентина вдруг взглянула на нее и усмехнулась:
— Элеонора, я думаю, что в грабежах есть еще одно намерение, помимо пополнения запасов.
— Еще какое-то намерение? — нахмурилась сереброволосая Ванадис и тут же кивнула, поняв, в чем дело. — Они разжигают гнев армии Брюна, постоянно грабя ее, втягивают в бой и наголову побеждают. Не провоцируют ли они растерянность населения, повторяя это?
— Да. Если бы я была вражеским командиром, я бы так и сделала. Разгромить армию, но не убивать население — решение, безусловно, того же порядка. В конце концов, какими бы сильными они ни были, оставшиеся в живых люди разбегутся. — сказала Валентина со своей обычной улыбкой.
Если враги нападут на город или крепость, то армия Брюна, по-видимому, отразит это нападение. Но после того, как Закштайн разгромит всю армию, он сделает предложение феодалам, правящим западными территориями, и жителям этих земель. Что-нибудь вроде: "Вместо того, чтобы следовать за этим бессильным государством, которое не защищает вас, как насчет того, чтобы присоединиться к нам?”
О, конечно, благородные феодалы не сразу согласились бы на это. Но что им делать, если бы деревни и городки на их территории всё так же подвергались нападениям и грабежам один за другим? Если они и без того думают, что страна под названием Брюн и правительница по имени Регина слабосильны и ненадежны, будут ли они вопреки всему оставаться верными королевству?
Что же касается обыкновенных жителей, то они, без сомнения, проявили бы более понятную реакцию. Если с них не станут брать больше налогов и не будет чрезмерной тирании, то они не проявят большого интереса к смене правителя.
— И еще одна причина, по которой они отпустили людей живыми, может также заключаться в том, что, пока армия Брюна тратит время, чтобы укрыть этих людей, они исследуют позиции этой армии, используя местных жителей вместо своих разведчиков. — добавил Тигре. Похоже, фон Шмидт, возглавлявший армию Закштайна, был не просто силен в бою. В отличие от фон Крюгера, он был страшным противником. — Другими словами, мы должны обязательно победить в следующей битве.
Не в состоянии скрыть нервозность, Тигре посмотрел на Массаса. Старый граф сурово кивнул.
Не было сомнений, само существование Тигре вдохновляло и поддерживало сердца феодалов, сражавшихся на западе Брюна. Даже если исключить его славу юного героя, именно Тигре, возглавлявший Армию Рыцарей Лунного света, одержал победу над армией Закштайна. Это тяжелая ответственность, поскольку поражение Армии Рыцарей Лунного света будет означать поражение всего Брюна.
— И каким же образом мы будем сражаться? — Элен перевела взгляд на карту, лежавшую на столе.
— От столицы до западной границы в основном равнинная земля. Я не скажу, что там почти нет возвышенностей и холмов, но нет никакой гарантии, что удастся вступить бой именно в таком месте.
— Валентина, у тебя есть какие-нибудь идеи? — окликнул Тигре черноволосую Ванадис, который уже некоторое время молча просматривала документы.
Валентина с улыбкой посмотрела на него. Они еще не говорили с ней о вчерашнем, просто не было возможности.
— Существует отличный способ ведения боя в такой ситуации. — с улыбкой сказала Валентина, отпивая чай из своей серебряной чашки. Тигре задумчиво посмотрел на нее. На данный момент у него не было никаких догадок. Мысленно подготавливая себя к чему-нибудь странному, он кивком попросил ее продолжить.
— Вылить яд в реку, из которой они будут набирать воду. — как о чем-то несущесвтенном сказала Валентина.
Элен и Лим неприязненно покосились на нее. Массас широко раскрыл глаза и не находил слов. Жерар выглядел ошарашенным, а Тигре невольно сжал кулак. Они были особо чувствительны к слову «яд» из-за ночного восстания.
Оставаясь безразличной к их реакции, черноволосая Ванадис продолжила:
— Все они кавалеристы, а это значит, что они зависят от лошадей и беспомощны без них. В таком случае нам следует нацелиться на животных. Все очень просто, не так ли?
— А вы не думаете, сколько городов и деревень пострадает, если мы выльем яд в реку?! — напряженно спросил Массас, потому что больше не мог этого вынести. На слова старого графа, который прожил более чем в два раза больше ее, Валентина возразила, ничуть не изменившись в лице:
— Разве это не лучше, чем потерпеть шестое поражение?
— Госпожа Ванадис, возможно, это грубо, но, вероятно, вы предлагаете такие средства, потому что это территория Брюна? — уточнил Массас с горьким выражением. Подобная прямолинейность не была свойственна Массасу. Но он не мог сдержать отвращение к применению ядов, особенно с учетом того, что пострадают города и деревни.
— ...Лорд Массас, я думаю, вы сказали достаточно. — хотя Тигре тоже счел ситуацию прискорбной, он несколько сурово упрекнул старого графа. Если это не остановить, то получится, что Массас оклеветал Валентину, которая была их товарищем по оружию.
Ошарашенный Массас извинился перед Валентиной:
— Мне очень жаль. Я сказал лишнее.
— Нет. Вполне естественно, что житель Брюна очень много думает о своем народе и своей земле. — с улыбкой покачала головой Валентина, давая понять, что не возражает.
— Но что же мы на самом деле будем делать? — чтобы перевести разговор, спросила Элен. — Эти люди дважды победили армию в 30 000 человек. Мы проиграем, если не примем никаких мер.
— Если они нацелены на столицу, есть возможность закрыть все ворота в крепостных стенах, окружающих город, и привести ее в осадное сражение. — высказала свое мнение Лим. Если присмотреться к ее лицу, можно было ясно понять, что она не считает эту меру эффективной, но, казалось, она просто пыталась задать другое направление беседе, как и Элен.
— Если мы это сделаем, то эти ребята, вероятно, продолжат свои грабежи, нападая на деревни и городки вокруг. А Брюн станет выжженной землей.
И тогда, как совсем недавно сказала Валентина, армия Закштайна, вероятно, начнет переговоры с землевладельцами и жителями этих территорий. О том, за кем же они последуют.
Тигре был расстроен. Фон Крюгер был грозным врагом, но фон Шмидт был пугающе хлопотным противником. Именно потому, что у них были эти два командира, Закштайн решился на вторжение.
— Я думаю, что будет нелегко прощупать шаблон поведения врага, как мы это сделали с фон Крюгером.
— В худшем случае все еще есть возможность немного подождать и посмотреть, что будет. Кроме того, наши передвижения и привычки, похоже, уже были исследованы ими.
