Казалось, что Марк Кромвель величественно и стойко стоял на холме, но на самом деле его лицо было напряжено, а страх сковывал его тело. Нечто странное происходило перед его взором.
Нежити, которые не отличались высоким умом, стояли в строгом строю, словно живая, разумная армия. В руках скелетов были камни, палки, кости, но эти смешные орудия не были столь смешны, когда их держали такие нежити.
Генерал Кромвель позвал помощников, чтобы составить хоть какую-то стратегию, но было уже поздно. Все, как едины, нежити двинулись на гвардейцев, даже не беспокоясь о том, что у гвардейцев было преимущество в высоте.
— В боевой порядок! — Кричал Кромвель, но молнии заглушали его.
— В боевой порядок! — Подхватили его крик гвардейцы.
Барабанщики заиграли, но их игру заглушали не прекращающиеся разряды молний, которые уже вырывались из туч на землю. Все гвардейцы были напуганы необычным погодным явлением и тому, что не живые, не мёртвые, но они надвигались, шли в строгом строю, на них.
Шаги нежитей были хорошо слышны, даже молнии, точно послушные их шагам, не приглушали их.
— Бойтесь, мои гвардейцы. — злобно шептал Фирадей. Он шёл позади строя, не решаясь взмыть в небо. — Вы сами пришли ко мне, так умрите же! — Разряд молнии коснулся гвардейцев. Последовали крики, запах гари врывался в носы напуганных гвардейцев. Даже священники, следовавшие за гвардейцами, были напуганы. Они неистого молились.
— Священники, наколдуйте уже защитное поле! — кричал Кромвель. Тут же слабо светящийся барьер окружил гвардейцев.
На холме стояло около трёх ста гвардейцев в боевом порядке. Стена щитов из которых торчали копья, были направлены на надвигающуюся нежить. Священники, которые негласно считались магами, швыряли огненными шарами, попадая в нежитей и превращая их кости в прах. Но начался ливень. Огненные шары гаснули, так и не долетев до цели.
Фирадей сам дивился тому, как погода играла ему на руку. Он не мог менять погоду по щелчку пальцев, так же он не мог швырять молниями прямо с небес. На такое были способны только боги, если, конечно, они существуют.
Пока в голове Фирадея рылись фоном мысли, нежити уже столкнулись с гвардейцами. Столкновение было тяжёлым, словно огромная стена провалилась на стену по меньше, очевидно, большая стена его поглотила.
Полились брызги крови, точно резали апельсины. Тёплая кровь жалила гвардейцам глаза. Выхватывая оружия у мертвых гвардейцев, процесс их истребления ускорялся.
Видя сокрушительные потери, Генерал Кромвель приказывал отступать.
— Отступаем! Отступаем! — Кричали потерянные гвардейцы.
Отступление было быстрым, так как никто не хотел продолжать бойню. Фирадей не гнался за отступающими, нужно было перегруппироваться, собрать завоеванные оружия и обдумать следующие действия.
Конец сражения ознаменовался концом дождя. Тучи светлели, молнии были уже не слышны. Не меньше сотни трупов были разбросаны по холме. Скелеты, как стервятники, снимали с трупов латы и оружия. Сам Фирадей натянул на себя серую ткань, стыдясь своего облика.
Фирадей смотрел на тропу, через которую пришли, а после, бегло ушли гвардейцы. Он знал, что они отступили в знакомую ему деревню. Так же он знал, что они продолжат своё отступление в Мирфил, то есть в Ютунгейм, так этот город сейчас называется.
Позади Фирадея вставала та сотня мёртвых гвардейцев, которые уже входили в его личную армию. Их тела начинали гнить прямо на глазах, пока гниль вовсе ниспадали с них, оставляя лишь одни голые кости.
— Я верну себе Мирфил, чего бы мне это не стоило. — Издавался спокойный голос Фирадея, череп его одиноко торчал из ткани.
