Лето было в самом разгаре.
Небо, видневшееся из-за окна, было чистым и ярко синим, а вдали виднелись кучево-дождевые облака.
— Я сдаюсь. Вообще не понимаю ничего из этого…
Суровая жестокость летней школы со всей силы обрушалась на класс.
Харука улыбнулся на мгновение, пока шустро разбирался со стопкой листов с вопросами перед собой, но для меня это было так, словно я вступила в болезненную битву, в которой я могла еле справиться с каждым отдельным заданием.
Прошли недели с проведения школьного фестиваля. Сейчас мы оба ученики второго года старшей школы.
Что не было чем-то особенным. Наш класс всё ещё косо косился на меня и Харуку, и, к сожалению, школа не выгнала Татэяму-сэнсэя и не заменила его другим учителем для нас.
Новый год в школе означал медленное, постепенное повышение сложности, и поскольку я (чтобы быть очень честной) не была семи пядей во лбу, мои оценки за каждый тест были ниже среднего.
— О, ты застряла на чём-то, Таканэ? Хочешь, я снова покажу тебе это?
Харука уже опережал меня, как минимум, в два раза по количеству решённых листов, и буквально мгновение назад, я прочувствовала унижение от того, что он объяснял мне решение проблемы, которую я ни за что не решила бы сама.
— З-заткнись! Я скоро сама дойду до решения, так что молчи!
Я пыталась всеми силами сосредоточиться на листе с работой, но у меня, честно, были трудности с пониманием того, что было написано на нём.
Это должен был быть тест по математике, но здесь был английский текст. Там даже просят дать не просто ответ, а формулу. Уму не постижимо!
— Ха-ха-ха! Прости, прости. В этом нет особого смысла, пока ты сама не додумаешься до решения, да? Что ж, держись!
Харука поднял кулак, пока говорил в жалкой попытке поддержать меня прежде, чем снова закопаться в листах.
Чёрт… Мог, хотя бы, тратить на них чуть больше времени.
Это плохо. Если так продолжится, я снова в итоге останусь одна в классе.
Как только он закончит свою работу, то несомненно подойдёт ко мне и спросит: «Хочешь помогу?» — как он делал всегда.
Полагаю, он, правда, хотел просто протянуть мне руку помощи, но если я продолжу допускать это, то потеряю любой статус, который я оставила о себе в его голове.
Поэтому сегодня, прямо как и всегда, я, скорее всего, прогоню Харуку, говоря что-то по типу «Иди домой! Я хочу сделать это сама!»
А-а-аргх… Что я, вообще, делаю? Из-за отсутствия у меня академических навыков и странной, продолжавшейся неподатливости, мои драгоценные летние каникулы поедались у меня на глазах.
Если бы мой изначальный план сработал, я бы провела сегодняшний день, заперевшись в комнате и готовясь к турниру, который пройдёт через несколько дней. А занимать своё время чем-то таким я никогда не мечтала.
— Что мне делать? Я, должно быть, потеряла сноровку… Я уже двое суток не выходила онлайн. Может быть, мне стоит просто пропустить этот турнир…
Пока я продолжала жаловаться сама себе, то ударилась головой о стопку листов, этим опрокидывая их с парты. Харука был занят подготовкой к сдаче своих листков, каждый из которых был полностью заполнен рукописными ответами.
— Что?! Ты так быстро закончил! Н-не может быть! Ты идёшь домой?!
Слова без раздумий вылетели из моего рта, будто мысль о том, что Харука уйдёт, наполнит меня одиночеством. В панике, я пыталась поправить себя, но он невозмутимо поставил свою сумку на парту.
— Ах, вот как, да?.. Что ж, тогда иди набей себе желудок. Я сама справлюсь со всем этим, знаешь ли?
Я поймала себя на мысли, что вышла за рамки, ведя себя так, будто мне без разницы. Но когда я скрестила свои руки, чтобы настойчиво показать свою позицию, сидевший рядом со мной Харука ответил: «А? Я не иду никуда», — пока доставал ноутбук из своей сумки.
Вскоре после включения, он ввёл пароль на экране логина так, словно он делал это уже тысячу раз. Сразу после этого выскочило главное меню игры, показывая беловолосого персонажа с чёрной повязкой вокруг шеи, подписанного «Коноха» внизу.
— В-воу, воу, воу! Что ты делаешь? Ты собираешься играть здесь? Прямо рядом со мной?!
— Да! Скоро ведь турнир, верно? Кроме того, если я буду играть рядом с тобой, то это вдохновит тебя закончить все эти работы и присоединиться ко мне, не так ли?
— Нет! Ты будешь лишь отвлекать меня, и… а-а-аргх, я больше не выдержу этого! Я тоже хочу поиграть! Дай мне на пару сек!
— А! Стой, ты не можешь! Сначала, закончи свои работы! Эй!!!
Действительно, игра, которую запустил Харука, была той самой игрой, в которой я хотела пройти квалификацию на следующем турнире.
С момента, как школьный фестиваль закончился, Харука начал изучать вещи, которые никогда бы не стал, в итоге приведя себя в мир онлайн-игр.
По началу, я не обращала на это внимание, думая, что ему наскучит, и он забросит это через несколько дней. Но чем больше Харука тратил времени на это, тем больше он интересовался. А затем он начал показывать серьёзные результаты.
Сейчас, он стал довольно известным игроком, повысив свои умения до такой степени, что стал одним из фаворитов на победу во всём турнире.
…И всё это началась на следующий день после конца школьного фестиваля.
***
— …Что ж, к концу дня… стало в некой степени весело, не думаешь? Я про фестиваль.
— Да, хм-м, за время фестиваля я испытала много травмирующего опыта, но… О-о! Эй, эта булочка на пару просто отличная!
— О-о-о, эта товэ офень фкуфная.
— Буэ! Харука, это отвратительно! Мог, хотя бы, проглотить еду прежде, чем говорить! И, Татэяма-сэнсэй, какой это уже по счёту стакан? Не помню, чтобы приглашала вас сюда!
Мы втроём: я, Харука и Татэяма-сэнсэй вместе ужинали.
Харука с невероятной скоростью уплетал всю еду, к которой прикасался.
И он, и я в спешке убрали наш класс после конца фестиваля, ставя точку на всём этом опыте. Я удостоверилась, что била Харуку каждый раз, когда он звал меня «Энэ» во время уборки, но он, видимо, не особо понимал, почему я была зла на него. Это бесило меня лишь сильнее.
Как только мы закончили с уборкой, Татэяма-сэнсэй будто по команде появился в классе. «Привет, — сказал он — герой дня прибывает под конец, да?» Я не щадила для него удары также, как не щадила их для Харуки, и в качестве извинения за позднее прибытие, Татэяма-сэнсэй организовал нам ужин.
— О-ох, это было нечто, да? Тот «Святой кошмар» и всё это? То, как ты косила всех тех врагов, Энэ?
— Я говорила тебе не называть меня больше этим именем! А-а-а-а… Ненавижу…
Было не похоже, что в китайском ресторане, куда мы заглянули по моей наводке, проходили вечеринки других классов, так как он располагался на приличном расстоянии от школы.
Я поставила свои локти на ту малую часть стола, что не была закрыта глубокими тарелками, закрыла лицо руками и в агонии застонала.
— Ха-ха-ха! Тебя всё-таки раскрыли, а, Таканэ? Что ж, знаешь, ты ведь не делаешь ничего плохо, так что не парься об этом, Энэ… а-а-ау!
Мой кулак прилетел по руке Татэямы-сэнсэя, и из меня вылетел вздох, как только я досуха выпила стакан с апельсиновым соком перед собой.
— Да! Тебе не надо скрывать это! Но, знаешь, это имя… Ты образовала «Энэ» из своего настоящего имени, верно? Как бы, первая «Э» из «Эномото» и «нэ» из «Таканэ».
— Ну-у… да, но… но что с того?
— Что с того? Не знаю, просто выглядит лаконично. Похоже, это круто, иметь ещё одно ненастоящее имя. Хочу тоже себе придумать такое!
Голос Харуки излучал восхищение, пока он с нетерпением ждал следующую порцию ужина. Он бы с лёгкостью съел еду, который хватило бы на целую семью и даже больше, но это всё равно никак не сказалось бы на нём. Вообще, таинственные силы, таящиеся в его желудке, позволяли его аппетиту сохраняться всю ночь. Это было даже жутко.
— А что насчёт второго? «Танцующей вспышки»? Это как-то связано с тобой… Воу! Стой, стой! Прости! Опусти кулак!
Я заткнула чрезмерно болтливого Татэяму-сэнсэя угрозой коэрцитивной силы. Время уже приближалось к восьми, но так как завтра у нас ещё оставался один день наших трёхдневных выходных, на руках было полно времени.
— Прозвища — это то, что придумывается уже в процессе, поняли? Вам не надо их так анализировать. Это просто смущает.
Я воскликнула в ответ на явные оскорбления, которые они кидали в меня, шустро хватая и проглатывая креветку в соусе чили с моей тарелки прежде, чем до неё добрался Харука.
— Эй, я тоже хочу придумать себе имя! Я Харука Коконосэ, поэтому… как насчёт «Коноха»?
— Конечно. Как хочешь. Рада познакомиться с тобой, Коноха.
Я ответила ему так безучастно, как могла, но Харука отреагировал на это с неожиданной страстью. «О-о-о-о!» — прощебетал он. «Мне, правда, нравится то, как оно звучит!.. Думаю, ночью начну распространять своё имя!»
***
Что возвращает нас к сегодняшнему дню.
— Но это нечестно! Ты не можешь просто играть сам и повышать свои умения без меня… Я тоже хочу поиграть!
— Что ж, это ведь твоя вина, не так ли, Таканэ? Я уже закончил свои работы, так что… Поиграем вместе, как только сама закончишь, поэтому приступай, ладно?
Харука был прав, не важно с какой стороны на это посмотреть, всё, что я могла сделать — это ныть словно ребёнок с моими «но» и «ну дава-а-а-ай».
Это было яркое напоминание о нашей разнице. Меня, ученицы с результатами ниже среднего, состоящая из чистой лени, и Харуки, который полностью посвятил себя учёбе, но всё ещё должен был посещать летнюю школу со мной.
Нет, Харука был в школе не для дополнительных занятий. Любой, кто закончил бы эти работы с такой скоростью, считался бы одним из лучших в своём классе — как минимум, по оценкам.
Конечно, его поведение в классе было непогрешимо, и ему точно не нужны были дополнительные занятия. Но Харука отставал от своих сверстников в одном важном пункте: посещаемости.
В декабре прошлого года он экспромтом организовал рождественскую вечеринку, попросив меня и Татэяму-сэнсэя помочь.
Примерно в то же время у Харуки был день рождения, поэтому я помню, сколько сил вложила, чтобы выбрать ему подарок в надежде сделать самый большой сюрприз в его жизни. Я накопила те небольшие сбережения, что могла, заставляя себя пройти через душераздирающее задание потратить их на кого-то другого. Но когда в моей голове промелькивало изображение благодарного Харуки, я чувствовала непривычное чувство восхищения.
Но в день вечеринки у Харуки случился приступ, и он упал без сознания.
К счастью, его незамедлительно доставили в больницу, предотвратив этим любые серьёзные последствия.
Ко времени, когда я и Татэяма-сэнсэй примчались к нему, Харука уже поедал свою пятую порцию больничной еды. Несмотря на очевидный признак хорошего здоровья, больница всё равно решила оставить его.
Харуку выписали примерно через неделю, и он вернулся в школу обычным здоровым собой после зимних каникул, но месяц спустя, он снова попал в больницу после ещё одного приступа.
В то время он столкнулся с более тяжёлым выздоровлением, и ему пришлось остаться на лечение в больнице на месяц.
Но Харука думал о своём здоровье намного меньше, чем об онлайн-игре, в которую он серьёзно засел. «Я должен выписаться отсюда и снова начать практиковаться», — говорил он мне при каждом визите.
Вскоре, мы оба перешли в следующий класс, но Харука продолжил испытывать время от времени плохое здоровье — оно было не настолько плохо, чтобы лечь в больницу, но настолько плохо, чтобы не давать ему посещать занятия всё чаще и чаще в течение времени.
Сейчас Харука застрял в летней школе, возмещая все пропуски по болезни, чтобы набрать минимум необходимой посещаемости.
Он никогда не жаловался об этом: «Это, на самом деле, очень весело, — говорил он — пока ты в одном классе со мной» — но я не могла понять, что он имел в виду под этим.
А что касается меня… Я, правда, не знала.
— О-о, эй, тут доступно новое оружие! Должно быть, какой-то дотурнирный бонус. Стоит ли мне его покупать или как?
Как минимум, ничто не указывало на то, что Харука был подавлен, пока он восхищённо таращился на экран перед собой.
Хотя, осматриваясь назад, я не видела, чтобы он был хоть немного близок к состоянию подавленности. Ни разу.
Даже когда я осталась его единственной одноклассницей, даже когда нас отстранили от участия в спортивном матче по причине нехватки участников, даже когда его силой вырвали из класса и отправили в больницу, он всегда улыбался.
И наблюдать за его улыбкой всегда бесило меня, выводило меня из себя… и, постепенно, восхищало меня.
— Эй, Харука?..
— Хм-м? Что такое? Эм, дай мне секунду, ладно? У меня сейчас игра начинается!
Харука посвятил своё сердце и душу этой битве, не отводя глаз от экрана ни на мгновение.
Смотря за тем как он играет, мягким голосом бормоча себе под нос, я будто наблюдала за невинным ребёнком.
…Ему ведь, серьёзно, нет дела до мира, не так ли? Но если он собирается остаться таким, ему ничего не будет стоить обратить на меня, хотя бы, чуть больше внимания.
С резким вздохом я направила свой взгляд обратно на лист с работой, но звуки выстрелов с соседнего места не давали мне сконцентрироваться.
Это было доказательством того, что это никакое не «вдохновение». Вообще, отвлечение возымело совершенно противоположный эффект.
Я смотрела не него, балуя себя мыслью силой выгнать его из класса, но картина того, как он играл, вообще не обращая внимание на своё окружение, иссушила во мне всю злость.
Более не заинтересованная в своих заданиях, я облокотилась головой на руку, играясь с механическим карандашом. Внезапно, в моей голове возникла отличная идея. Я поднялась, засунула руку в сумку, лежавшую на парте, и достала свои наушники.
…Если я надену их и попробую вести себя так, будто не волнуюсь о нём, то, возможно, это заставит его перестать играть.
Когда кто-то уходит в свой собственный маленький мирок по типу этого, любой, пытающийся сделать что-то с ним, обречён остаться один и недооценённым. И в каком бы мире не находился Харука, то точно уже не в этом.
Натянув наушники на голову, я воткнула кабель в телефон, лежавшем в кармане.
На секунду я задумалась о том, что послушать, но так как ничего особенного в голову мне не пришло, я включила радио. Начал играть лёгкий и простой для прослушивания джаз.
Отвернувшись от Харуки, я положила своё лицо на парту, закрыв глаза, пока направляла свои уши на музыку.
Харука должен был заметить это и заговорить со мной рано или поздно. Затем, я смогла бы ответить ему что-то по типу «Потревожь меня позже! Я занята прослушиванием радио!»
Это был идеальный план. Я мысленно похлопала себя по спине, а с губ сорвалась улыбка.
…Но через несколько секунд я так ничего и услышала от Харуки.
Первые минуты я настойчиво отказывалась думать о нём, предполагая, что он уже скоро заговорит со мной.
Но когда минуты перевалили десяток, я осознала то, насколько нетерпеливой была на самом деле.
…Он опаздывает. Серьёзно опаздывает.
Я больше не обращала внимание на бодрый джаз, звучавший по радио, и продолжила бороться с постоянным желанием снова посмотреть в сторону Харуки.
И вскоре, спустя примерно двадцать минут, я достигла свой предел.
— А-а-а… а-а-а-а… Это так ску-у-учно. Мне стоит просто пойти домо-о-о-ой…
Пробормотала я себе, не разворачиваясь, в финальной попытке сдержать своё желание.
Чувство смущённости в моей голове раздувалось от осознания того, насколько по-детски и смущающе это звучало.
Вот дерьмо. Почему я прохожу через всё это ради него?
Не то, чтобы он был невинным зрителем со стороны. Вообще, он ведёт себя очень жестоко, игнорируя меня всё это время.
Или же я так непривлекательна для него?..
Эта новая теория, укоренившаяся у меня в голове, привела к странному чувству беспокойства. Я была охвачена желанием посмотреть на это выражение лица всё ещё безмолвного Харуки.
Забыв о спокойствии перед шоком от этого внезапного импульса, я сняла наушники и повернулась к Харуке.
— Эй! Алло-о-о-о?.. Харука?
Вернувшись в этот мир со снятыми наушниками и исчезнувшей музыкой, единственное, что я слышала, это санудтрек игры.
Звуки выстрелов затихли, и я не могла даже услышать того, как Харука прожимал кнопки контроллера.
Харука развалился на своём сидении, руки свисали вниз, а голова была наклонена вбок… и тишина.
— Х-Харука!!!
В мгновение ока я поняла, что произошёл экстренный случай. Я в панике встала и потрясла его.
Но он не отвечал, его тело теряло опору, будто все его внутренности куда-то исчезли.
В голове была лишь пустота. Колени начали дрожать, а слёзы потекли из глаз от полного ужаса.
— Нет… Нет, ты шутишь!.. Э-эй! Кто-нибудь! Здесь кто-нибудь есть?!
Я кричала в сторону двери в класс, пока поддерживала упавшее тело Харуки.
Но ответа не последовало. В почти опустевшей школе были летние каникулы, а коридор, где располагался наш класс, вообще почти не видел людей. Я не буду такой везучей.
— Прошу, кто-нибудь… Кто-нибудь, помогите!..
Мозг уже не мог совершать рациональные поступки. Всё, что я могла — это держать его тело.
Это было из-за того, что я чувствовала себя так, словно если бы отпустила его сейчас, то он ушёл бы куда-то далеко, в такое место, где я больше не смогла бы его увидеть.
— О, Боже!..
В момент, когда я испустила эту псевдо молитву, дверь в класс с размаху открылась.
«Всё в порядке», — сказал знакомый мужчина в белом и аккуратно, но крепко взял тело Харуки.
***
Больничная комната для ожидания была погружена в тёмную, тяжёлую атмосферу.
Время от времени я могла услышать звуки шагов, носящихся туда и обратно медсестёр, что каждый раз пугало меня.
Харука был доставлен в огромную общественную больницу, построенную на вершине холма несколько месяцев назад.
Татэяма-сэнсэй и я сели на длинную скамейку, расположенную перед комнатой для экстренных вызовов.
Носовой платок, который я крепко держала в руках, давно уже отяжелел от влаги, но слёзы продолжали бежать из моих глаз.
— Татэяма-сама… вы… вы думаете, Харука проснётся? Ему… ему будет лучше?
Я задала своему учителю вопрос, который задала уже бесчисленное количество раз.
Я знала, что всё, чем я занималась к этому времени — донимала его.
Но Татэяма-сэнсэй улыбнулся. «Он смог добраться до сюда», — сказал он, улыбаясь, и похлопал меня по спине. «Я уверен, он будет в порядке.»
Интересно, моя бабушка так же себя чувствовала, пока ждала в комнате ожиданий, когда меня клали в больницу.
Ощущение такое, будто ты идёшь по туннелю, лицо смотрит вниз, а выход даже не виднеется.
— Он точно будет в порядке.
Я пыталась направить свои мысли в это русло, но страх, от которого я не могла избавиться, против моей воли заставил представить самый худший расклад.
Если бы я что-то заметила раньше, возможно, Харука не был бы сейчас в таком состоянии.
Из-за моей идиотской упрямости страдал лишь Харука.
Может быть, когда он терял сознание, то пытался попросить у меня помощи.
А я… Я должна была!..
Я никогда прежде так не убивалась.
Слёзы капали на руку, державшую платок, образуя течение между пальцев, и стекали вниз.
Нет. У кого-то вроде меня, человека, неспособного ничего сделать, не было права находиться рядом с Харукой и не было права беспокоиться о нём.
Что может сказать Харука, когда проснётся?
Могу ли я простить себя за слова «Рада, что ты в порядке» или «Я беспокоилась о тебе»?
Единственное, что было важно для меня — это я. Имитировав, что всегда заботилась о нём, выгораживая себя, как святую перед неоспоримыми фактами, было за гранью прощения.
Если бы Татэяма-сэнсэй не пришёл, то я не смогла бы ничего сделать.
Я была беспомощной и такой эгоистичной.
Лампочка над комнатой экстренных вызовов выключилась.
Автоматическая дверь открылась, и появился доктор Харуки, одетый в операционный костюм.
Татэяма-сэнсэй подскочил с места, побежал к нему и начал что-то обсуждать, но беспокойство и страх приклеили меня к скамье.
Неспособная разобрать, о чём они говорили, я просто наблюдала за их диалогом.
— …Ясно. Что ж, понятно. Постарайтесь.
Татэяма-сэнсэй поклонился. Доктор прошептал тому что-то и исчез дальше по коридору.
— Татэяма-сэнсэй… Харука!..
Я потянула за подол белого научного халата, в голове была пустота. Татэяма-сэнсэй выглядел чуть поспокойнее.
— … Он ещё спит, но, думаю, они смогли спасти ему жизнь.
Он тяжело сел рядом со мной. Небольшой пот, который покрывал его лоб, капал на белый воротник.
Эти слова очень успокоили меня.
Харука был жив. Эта мысль заставила меня ликовать до такой степени, что всё остальное казалось неважным.
Но затем мой живот охватила ужасная боль. Улыбающееся лицо Харуки, эта знакомая картина, что въелась мне в голову, ощущалась так, будто я больше её не увижу.
…Возможно, он вообще не захочет больше меня видеть.
Может быть, он ненавидел меня. Он страдал в том классе, а я не сделала ничего, чтобы помочь ему.
Если бы он сейчас не спал, интересно, какое выражение лица я увидела бы при встрече.
Рассуждение об этом сценарием делало меня пугающе беспомощной.
— Татэяма-сэнсэй… Мне лучше принести Харуке его вещи…
— М-м? А, да, кажется, мы оставили его кошелёк и телефон в классе, верно?.. Сама справишься, да ведь?
— Я справлюсь… Просто удостоверьтесь, что будете с Харкой, когда он проснётся.
Я встала со скамейки и направилась к ресепшну комнаты для экстренных вызовов.
От чего я убегаю здесь? От чего бы это ни было, я просто должна была сбежать.
Когда я покинула территорию ресепшна в конце коридора, то почувствовала, как мрачный уличный воздух, окутывал моё тело.
Слёзы начали возвращаться только тогда, когда я осталась одна, но я надела свои наушники — которые всё ещё висели на моей шее — и пошла, не оглядываясь назад.
***
На улице почти стемнело, когда я добралась до школы.
Пение цикад поутихло в сравнении с днём, а температура заметно упала.
Но из-за моей спешки по дороге в школу, рубашка была мокрой от пота, неприятно прилипая к спине.
Надев свои школьные тапочки, я вышла в коридор и свернула направо к лабораторному крылу.
В школе стало даже тише, чем когда мы ушли.
Дайте ещё один час, и всё без сомнений погрузится во тьму.
Смешно было думать, что почти год прошёл с того сумасшедшего школьного фестиваля, где десятки людей толкались друг с другом в этом самом коридоре.
Мечась между всех тех странных геймеров-фанатов, требовавших матч, и утренней девочки-призрака, тот день был для меня американскими горками от начала до конца. К тому же, в тот день Харука впервые окунулся в онлайн-гейминг, не говоря о том, что у меня выдался шанс завести подругу-девочку. А затем…
— А, привет, Таканэ, давно не виделись. Как дела?
Я сняла наушники, испуганная неожиданным голосом.
Развернувшись, я обнаружила маленькую девочку, стоявшую передо мной, которая была обмотана в красный шарф, несмотря на летнюю погоду.
— О! Привет, Аяно. Рада видеть тебя. Но что ты делаешь в школе?
«Ну-у…» — ответила она, ведя себя необычно смущённо.
Сперва, я не понимала, что это значило, но для кого-то вроде Аяно, той, кто не состояла ни в каких клубах или внеурочных занятиях, было лишь одно объяснение того, что она могла делать в школе в такое время.
— …Ты тоже в летней школе, Аяно? Даже несмотря на то, что первогодка?
— Да-а-а, что-то типа этого. Мои оценки не очень, поэтому…
Она испустила напряжённый и страшный маленький смешок, пока смотрела в пол.
Судя по её пустым, безжизненным глазам, Аяно не лгала — у неё, должно быть, были серьёзные проблемы в учёбе.
— …Да, я тоже уже была в ней раньше.
— Ах, да, кажется, мой папа упоминал, что ты тоже посещаешь летние уроки, да, Таканэ?
…Этот учитель вообще не понимает, когда держать язык за зубами. Не то, чтобы у него было право разбалтывать всё, что взбредёт ему в голову, просто потому что это его дочь.
— Да-а-а, э-эм, давай лучше не будем зацикливаться на этом, ладно? Мы обе не горим желанием быть здесь, так что… А, кстати, он, тип, сегодня не в школе?
Я осмотрелась по коридору, пытаясь увидеть, был ли тип, излучавший всё время эту странную ауру, поблизости. Но вокруг было пусто.
— Ты имеешь в виду Синтаро? Ни в жизнь. Он слишком умный, чтобы ходить в летнюю школу…
Голос Аяно заметно стал живее, когда мы заговорили о Синтаро. Её было слишком легко прочитать.
— А, вот как? Настолько умный? Ставлю, это, должно быть, лишь усложняет ситуацию тебе… постоянно иметь дело с таким чудаком.
— А? А-а-а, на самом деле, он не такой, Таканэ. Он очень хороший парень, когда начнёшь разговаривать с ним. Просто стеснительный по-своему, вот и всё.
Аяно подытожила своё утверждение улыбкой.
У-ух. С таким-то характером, эта девочка пройдёт через огромное количество споров в будущем. Для меня он выглядел, как самовлюблённая малявка, но ей это казалось милым или чем-то таким.
— Правда? Хм. Что ж, я была бы рада, если бы он был более общительным и дружелюбным к другим, хотя бы. А знаешь? Он должен быть на седьмом небе от счастья, так как у него есть рядом такая подруга как ты, которая будет весь день его баловать.
Пока я говорила, выражение лица Аяно стало по какой-то причине угрюмей.
Возможно, я сказала что-то, чего не стоило? Я не собиралась это делать.
— …Нет, я не буду для него хороша. Ему нужен кто-то, кто будет ещё более самовлюблённым, чем он сам, кто-то, у кого будет достаточно сил обратить его внимание на себя. А я… В лучшем случае, я всего лишь могу тянуть его назад. Я не могу сделать подобное.
Из Аяно выскочил смешок, и она почесала свою голову, пока говорила. Я сомневалась, что найдётся кто-нибудь эгоцентричнее этого парня. Он упрям; он думает только о себе; он был фрустрирующе неуловим, никогда не раскрывая своих настоящих мыслей людям… Подождите минутку?..
— Не может быть…
— А? Что такое?
— Чего? Н-нет! Нет! Ничего! Просто подумала кое о чём! Но, в любом случае, прости, что остановила тебя здесь, Аяно. Лучше возвращайся домой, хорошо?
В бешенной суматохе, я махнула рукой, пытаясь сменить тему.
— А, нет, рада, что у меня выдался шанс поболтать. Знаешь… Я уже думала уходить, но раз мы всё равно здесь, не хочешь вместе пойти домой?
— Э-эм, я не могу… У Харуки случился приступ сегодня. Наш учитель сейчас в больнице, но я должна забрать его вещи из класса…
Брови Аяно поднялись, услышав это. Она вежливо поклонилась в ответ.
— Ах! П-прости, что остановила тебя! Тебе ведь лучше вернуться как можно скорее, да? С Харукой всё нормально?..
— А, никаких проблем! Он ещё не проснулся, но нам сказали, что его жизни ничего не угрожает, да и Татэяма-сэнсэй с ним, так что я в порядке. Кроме того… Я все равно была бы помехой там…
Слова, которые я произнесла, отдались болью в моём сердце, доказывая, что они были намного более больными, чем я предполагала.
Почему я должна была говорить это? Не то, чтобы Аяно имеет к этому хоть какое-то отношение.
— Что-то не так, Таканэ? Я имею в виду, Харука ни за что бы не подумал, что ты помеха, верно?
— Да-а, но… я не знаю. Я просто буду чувствовать себя странно, если буду сейчас с ним. Правда, я почти желаю просто отнести ему его вещи и сразу уйти домой…
Всё это бессмысленное нытьё раздражало даже меня к этому моменту. Не так я себя чувствовала на самом деле. Не могла я так себя чувствовать.
Я взглянула на Аяно и увидела, что её обычное, доброе выражение лица сменилось злостью, её щёки были немного надуты. Я впервые увидела её такой, и это напугало меня.
— Таканэ, ты слишком нечестна с собой. Со своими эмоциями. Ты прекрасно знаешь, что хочешь сделать, но вместо этого скидываешь обвинения на Харуку, потому что тебе страшно, не так ли?
Я была потрясена остротой за её взглядом.
— Н-нет, я…
— Да. Да, это так. Тебе надо увидеть Харуку и рассказать ему о своих настоящих чувствах. А также…
Аяно стала выглядеть безутешно, будто вспоминала что-то.
Она сделала краткий вздох, давая себе время связать во едино оставшееся предложение.
— Бывают времена, когда ты хочешь сказать что-то человеку, но оказывается слишком поздно. Этого не произойдёт, если ты сделаешь это сейчас. Поэтому попытайся найти в себе немного смелости, ладно?
Её лицо вернуло своё обычное безмятежное выражение.
— Аяно…
— И, смотри, если он откажет тебе, ты всегда можешь положиться на меня, знаешь? А, мне лучше уже идти.
Я подумала, что немного успокоила себя, но добрые слова Аяно перед уходом заставили моё лицо раскраснеться, пока эмоции выходили наружу.
Я пыталась придумать отмазку такому смущению, но Аяно уже была далеко, в спешке уходя к шкафчикам с обувью.
— Подожди, я… Я… Боже, она, правда, отчитала меня…
Я угрюмо опустила свою голову, как только Аяно исчезла из моего поля зрения прежде, чем пойти в комнату кладовки естественнонаучного класса.
…Что я чувствую на самом деле.
Я выросла, так привыкнув скрывать это, что, честно, испытывала проблемы с оцениванием того, что я именно чувствовала.
Эта проблема была слишком тернистой для меня. Я понятия не имела, что делать.
Правда, я была бы не против, если бы всё было так, как раньше: тот же класс, та же будняя и выходная рутина.
Так не было бы лучше, если бы я не пыталась как-то менять это? Просто продолжала бы сидеть тихо и двигаться вперёд, как обычно?
Я чувствовала, как в моём сердце разгорался конфликт.
Это правда. Это происходило прежде уже миллион раз.
И каждый раз я вела себя подобным образом, не говоря ему ничего о своих чувствах до этого самого момента.
Но правда ли это лучше всего для нас?..
Передо мной находилась вся та же знакомая дверь в комнату кладовки естественнонаучного класса.
Каждый день я бы открывала эту дверь, и начинался бы ещё один день, полный стресса и беспокойства.
Я сделала вдох и открыла её.
— Доброе утро, Таканэ!
Когда я моргнула… Меня пробило чувство, будто он говорил со мной, но в пустом классе была лишь брошенная видеоигра и гора учебных пособий, которые мы оставили на столе.
Стук моего сердца громко и отчётливо отдавался в голове.
Возможно, именно это я искала всё время.
Я выбежала в коридор.
Теперь, я, наконец-то, понимаю…
Всё это время, то, что я хотела сказать ему.
И сейчас я могу сказать это.
Да, я, наконец, могу сказать это сейчас…
Буря эмоций кружилась в моей груди, пока я пыталась добраться до него до наступления следующей секунды.
Я ступила на землю…
…или попыталась.
Внезапно, коридор начал кружиться и изгибаться передо мной, моё лицо приближалось к полу на пугающей скорости.
Силы, с которой моё тело грохнулось на пол, было достаточно, чтобы оно отскочило.
— А-аргх… гха... А-а-а!..
Я не могла нормально дышать.
Я попыталась пошевелиться, но лучшее, что я могла сделать — немного дёрнуть пальцем.
…Нет, только не сейчас!..
Страх, который я почти забыла, теперь полностью захватил мой разум.
В то же время, беспричинно овладевающее чувство сонливости отключало меня.
…Нет. Стоп. Стоп!
Пока моё сознание угасало всё больше и больше, неспособное оказать хоть какое-то сопротивление, последнее, что я увидела — расплывчатую фигуру, стоявшую передо мной в коридоре.
Что он здесь делает?
Он никаким образом не мог быть здесь.
Я уже не могла различить, кто это был. Мой временной лимит почти иссяк.
Пророческие слова Аяно всплыли в голове: «Бывают времена, когда ты хочешь сказать что-то человеку, но оказывается слишком поздно.»
Я полная дура. Мне надо было сказать простейшую вещь, а я так долго не могла сделать этого.
До последнего момента, пока моё соскальзывающее сознание не отключилось, я продолжала повторять себе слова.
— Харука, я люблю тебя.
