Под взглядами каждого, Суо Цзя и другие трое медленно шли к входу во дворец. Суо Цзя знал, что причина, по которой противная сторона не действует, в том, что они боялись его безжалостных действий; наиболее важным фактором было то, что они фактически не получали приказа действовать. Им только сказали окружить императрицу и попытаться сломить ее дух. Люди, которые потеряли свои жизни, умерли бессмысленной смертью. Это была единственная причина, почему он решился действовать.
Столкновение с кем-то, у кого были такие безжалостные методы для убийства, любого заставит испугаться. Тем не менее, они не знали, что после одной Алмазной Атаки, вся магическая и духовная сила Суо Цзя была полностью израсходована.
Это был смысл психологической войны. Там не было никакой необходимости быть намного выше, чем противник, быть лишь немного впереди них было достаточно. Победы с самым минимальным усилием было достаточно, чтобы манипулировать другими. Потеря этого небольшого преимущества может заставить понести большие потери. Если бы другой человек знал, что Суо Цзя был на самом деле слаб, несмотря на его, казалось бы, сильный внешний вид, они окружили бы Суо Цзя и его группу.
Императрица это знала. Она вздохнула с восхищением, когда посмотрела на Суо Цзя, и покачала головой. Ее выбор попросить Суо Цзя сопровождать ее был правильным решением. Она даже не была уверена, как они только что прошли через это препятствие. Поле боя постоянно меняется, поэтому неважно, насколько грозным был Суо Цзя, не было никакого способа предсказать исход.
Несмотря на то, что они успешно вошли во дворец, было видно, что императрица была всё еще напугана. В ее глазах все наложницы уже стали ее врагами.
Видя реакцию императрицы, Суо Цзя улыбнулся и покачал головой: «Ваше Высочество не нужно бояться. Подумайте об этом, если императорская наложница Хуа действительно выиграла, то почему им пришлось использовать такие методы? А просто запереть вас, как собаку во дворце, не было бы лучше?»
Хотя слова Суо Цзя были довольно грубыми, вплоть до названия императрицу собакой, в этот момент, императрица не могла сердиться. Были более насущные вопросы, и у них не было времени, чтобы беспокоиться о таких формальностях. Победа была самой важной.
Размышляя, Суо Цзя продолжил: «Вы должны быть уверены в себе. Вы были в императорском дворце около сорока лет, так как же может ваше обоснование сравниваться с имперской наложницей? Она смогла лишь организовать путаницу за пределами дворца, и единственной целью этого было заставить императрицу паниковать. Я уже говорил об этом раньше, вы должны помнить, что эти имперские наложницы ниже вас, и вы здесь главная. Императорская наложница Хуа только клоун, что прыгает через балки, поэтому нет никаких оснований опасаться ее!2
Услышав объяснение Суо Цзя, разум императрицы, наконец, прояснился. Верно… она сама уже была во дворце тридцать шесть лет, так как же ее влияние могло сравниться с наложницей, которая была во дворце только шесть лет. Нечего бояться, пока она императрица.
Поразмыслив, императрица наконец-то собралась, приосанилась и с высоко поднятой головой направилась прямо к палатам императорских наложниц. Императрица была отчасти под влиянием слов Суо Цзя, и отчасти под своим гипнозом — я императрица, я здесь госпожа, я …
Увидев бормочущую себе под нос императрицу, Суо Цзя невольно посмеялся. Он слегка покачал головой, и тихо подкрался ближе к двум служанкам, прежде чем сказать: «Позже, неважно, что я вам скажу, вы должны немедленно подчиняться. Даже если я скажу вам арестовать императорскую наложницу Хуа и наказать ее, вы также не должны колебаться. Понимаете?»
«Что? Это…» — услышав Суо Цзя, обе женщины были поражены.
Увидев эту сцену, Суо Цзя отругал их: «Где ваши мозги? Подумайте об этом, как только императрицу свергнут, что будет с вами? Ваши судьбы уже переплетены с судьбой императрицы. После того, как императрица падет, и императорская наложница Хуа одержит верх, вы не только умрете, ради подрезания корней, ваши семьи тоже умрут. Только посвятив себя императрице, вы спасёте свои жалкие жизни, понимаете?»
Услышав Суо Цзя, две женщины быстро всё поняли, в конце концов … иметь возможность обслуживать императрицу и стать ее близкой слугой может не каждый. Глупая служанка никогда не сможет удовлетворить императрицу.
Императрица слегка сдвинула волосы и посмотрела на Суо Цзя. Она слышала сказанное. Хотя это было не особо важное событие, результаты было трудно предсказать. Многое может быть полностью разрушено из-за таких мелких неудач!
Наконец, четверо поспешно вошли в покои императорских наложниц. Увидев императрицу, все были поражены. Оказалось, то, что говорил Суо Цзя, было верным. За это время императорская наложница Хуа еще не угрожала другим наложницам. Увидев императрицу, все почтительно поздоровались с ней.
Видя, как окружающие девушки проявили уважение, глаза императрицы наполнились слезами. В прошлом она считала это лишь элементом этикета, и это было нормально. Только теперь она, наконец, осознала, насколько важен этот этикет. Этим могли наслаждаться только императрица и император.
Вскоре после этого, четверо из них прибыли в Восточный дворец, именно там, где жила императрица. Было очевидно, что … наложница Хуа уже получила новости и в настоящее время двери Восточного дворца были широко открыты, а сама наложница сидела прямо на троне императрицы. Ее окружало несколько десятков горничных, в ее лице было провокационное выражение.
Под поощрением Суо Цзя, императрица вошла во дворец, и остановилась в главном зале Восточного дворца. В то же время, Суо Цзя сердито закричал: «Это возмутительно! Не кланяться при встрече с императрицей, вы пытаетесь бунтовать?»
Только услышав Суо Цзя, другие горничные поняли, что независимо от того, кто станет императрицей в будущем, сейчас императрицей ещё была Ань Жун, а не наложница Хуа. Если кто-нибудь осмелится не поприветствовать ее или отдать дань уважения, они будут наказаны, и наложница Хуа не сможет их спасти.
В этот момент все наложницы опустились на колени. Увидев эту сцену, наложница Хуа, которая думала, что она уже выиграла эту борьбу за власть, вздрогнула. Она не представляла, что при первой же стычке, она уже будет в невыгодном положении.
Размышляя, наложница Хуа встала с очаровательной улыбкой на лице. Она сказала резким голосом: «О! Разве это не тетушка Ань Жун, которая потеряла своё время и свою любовь? Какова причина вашего визита в мой Восточный дворец? Я не помню, чтобы просила о вашем присутствии»
Услышав слова наложницы Хуа, императрица вздрогнула. Но, она вспомнила слова Суо Цзя, и ничего не сделала. В то же время, раздался голос Суо Цзя: «Императорская наложница Хуа, вы слишком наглая. Вы отказываетесь преклониться перед императрицей. Вы пытаетесь бунтовать?»
