Я громко втянул в горло воздух, а мои глаза расширились от ощущения проникновения в лёгкие кислорода. Всё моё тело болело. Кажется, меня воскресили. Это была первая мысль в моей голове. Это случилось бы, если бы мне удалось уничтожить артефакт. Я поставил всё и этого оказалось достаточно — метеор сделал свою работу. Всё как говорили братья Тибульты. Если ты умирал на вражеской территории — нужно было избавиться от своих останков. Я уверен, что они не смогли бы воскресить меня после того, как метеор пропал, ну и само собой, метеор уничтожил артефакт, раз моя душа была свободна и её смогли вызвать для воскрешения.
Души людей не имели особой силы, поэтому мы не могли решать, кто именно нас воскрешал. Всяким чарам рабства ещё можно было бы сопротивляться. Всё в этом вертелось вокруг вашей готовности и воли. Но когда вы были мертвы — вы мало на что могли влиять. Поэтому враг вполне мог убить вас, после чего воскресить. И поскольку они как раз таки были близки к вам — на месте вашей смерти, знаете ли — у них имелось немалое преимущество во времени.
Ну, если от твоего тела что-то осталось. Стоит уничтожить вашу кровь и плоть, и всё становится сложнее. Конечно, вас ещё можно воскресить, но для этого требуется нечто, что напрямую связано с вами. Например, связь с рабами. Но в нашей ситуации всё плохо иначе. Как итог — чтобы быть уверенным в своём возвращении с вражеской территории, вам требовалось умереть так, чтобы от вас ничего не осталось. Мне нравилось думать, что мне это всё-таки удалось.
Но до самого конца я не мог и представить силу метеора. Я мог вспомнить только жгучий жар за спиной. Что же касается того, хватило ли этого чтобы сжечь меня и уничтожить артефакт — ну, я играл ва-банк. По крайней мере это должно было отвлечь врагов, чтобы позволить моим девочкам сбежать. Артефакт был бы похоронен под обломками, и даже если бы Алисия выжила — её бы оглушило обломками форта.
Попытавшись вспомнить что именно произошло, я потерял сознание. Истощение, большие и постоянные страдания сопровождали меня в моих беспокойных снах. Мне снилась мама. Ей было больно, но я чисто физически не мог быть рядом. До сих пор я не задумывался о возвращении домой, но в этом сне вернуться туда было моим самым большим желанием на свете.
Я вновь очнулся. Мне всё ещё было больно, но теперь уже не так сильно. Боль в голове пульсировала, и что бы я не делал — я не мог встать. Мне просто требовалось набрать побольше сил. Мне нужно было наконец встать. И у меня имелась отличная для этого профессия. Эх… неужели я правда сделаю это? Я решил, что привести себя в порядок было намного важнее. Только тогда я смогу заняться чем-либо ещё. В итоге я экипировал профессию Извращенца.
Мгновенно я почувствовал, как моя кровь устремилась ко всем моим частям тел, а сердце забилось быстрее. Это походило на приём адреналина, правда я не знал, как люди себя ощущают, когда его принимают. Проведу более доступную аналогию — словно я выпил очень много кофеина. Когда моё тело наконец перешло из бессознательного состояния в смутное пробуждение — я услышал раздающиеся рядом звуки рыдания девушки. Я почувствовал волосы на лице и понял, что у меня на груди лежала голова. Я лежал на какой-то кровати, а на мне лежала женщина. Если это было некое моё состояние посмертия, переходящее в уход из этого мира — было бы не столь плохо умереть с женщиной, оплакивающей моё тело.
Я осторожно коснулся её затылка. Я мог чувствовать её волосы своими пальцами, но, честно говоря, это волновало меня не так сильно, как кое-что ещё.
— Я люблю тебя… — Раздались слова из моих губ.
А я ведь даже не знал кто это был. Лидия, Мики, Селеста, Терра, Шао? Разумеется, это была одна из них. Неважно — ведь я любил их всех. Приблизив её голову к своей, я поцеловал её губы. Они были немного влажными и солёными, но в то же время достаточно сладкими, чтобы зажечь во мне желание.
Ещё толком не придя в себя, я начал сдирать одежду с девушки, лежащей на моей груди.
