Глава 250
Сун Зею, которому неоднократно грубо угрожали, выглядел крайне недовольным, глядя в сторону уходящих троих. Спросить? О чём еще можно было просить? Если он до сих пор не выяснил, почему Лу Шао нацелился на его корпорацию, нет, на него самого, то ему действительно не стоило быть президентом.
Возможно, встреча Лу Шао и Су Ран здесь должна была что-то прояснить, но Сун Зею по-прежнему оставался очень шокирован.
Что за существо был Лу Шао? И как Су Ран относилась к нему?
Даже сейчас Сун Зею не мог или, лучше было сказать, не хотел в это верить, но правда была налицо. Верил он в это или нет, его мысли ничего не меняли.
Защитная позиция, которую глава клана Лу занял ранее по отношению к Су Ран, не могла оказаться более очевидной, а тут ещё этот его угрожающий взгляд…
Сун Зею по правде не испытывал никаких чувств ни к одной женщине после Лин Синджер, как мужчина, он всё же понимал, что означал подобный взгляд Лу Шао на Су Ран. Кроме того, судя по тому, как Лу Шао относился к Су Ран, не похоже было, что между ними завязались просто случайные отношения. Он слишком дорожил ею. Фактически, он опекал её, а ещё этот ребенок…
Несмотря на то, что Су Ран специально старалась скрыть мальчика от Сун Зею, он всё же увидел его. Мальчик был очень похож на Лу Шао. При этом несложно было заметить сходство между ним и Су Ран. Так что же именно случилось с Су Ран после того, как она была изгнана семьей Су и пошла работать в квартал красных фонарей? Как ей удалось встретиться с таким человеком, как Лу Шао? Как они познакомились? И как она стала "семьёй" Лу Шао?
Впервые Сун Зею почувствовал сильное сожаление. Почему он всё это время не обращал внимания на то, что случилось с Су Ран? Если бы он подумал о ней хоть немного, то смог бы избежать сегодняшней ситуации? Конечно, осознание того, что он мог бы помочь Су Ран, которая в последние несколько лет была в ужасном положении, могло бы избавить Сун Зею от легкого чувства вины. Тем не менее, мужчина не почувствовал от этого облегчения. Он был в ярости!
***
С другой стороны, Су Ран, которая сейчас находилась на значительном расстоянии от своего прошлого, чувствовала себя гораздо более спокойнее, чем Сун Зею, за исключением небольшой неуверенности. Лу Шао никогда не появлялся в оригинальном романе. Поэтому Су Ран не могла ничего о нём узнать. Тем не менее, если она не ошибалась, почему-то ей казалось, что даже Сун Зею, мужчина с ореолом лидера, выглядел немного напуганным, когда стоял перед Лу Шао?
По мере того, как неуверенность женщины росла, она, стоявшая перед лифтом, не могла не повернуться и не посмотреть на Сун Зею, который всё ещё стоял на своем месте. Так получилось, что Су Хань тоже посмотрел в том же направлении. Увидев это, Су Ран глубоко нахмурилась и быстро схватила сына за плечи.
— Ты его даже не знаешь. Прекрати пялиться. Это просто невежливо, — Су Ран на ходу придумала какое-то разумное оправдание. Ей было всё равно, принял бы её сын эти доводы или нет. Так или иначе, одно она знала точно: она ни за что не позволила бы Су Ханю иметь что-либо общее с семьёй главного героя. В конце концов, главные, второстепенные, фундаментальные и поверхностные причины превращения Су Ханя в злодея оказались связаны с Сун Зею и его семьёй.
— А ведь ты тоже пялилась, — не зная, что творилось в голове у Су Ран, Су Хань тоже нахмурился. Он окинул её своим глубоким взглядом и тихо проворчал.
«Это совершенно разные вещи, ясно?» — С поверхностной точки зрения, они были знакомы и Су Ран мысленно подчеркнула это.
— Лифт прибыл, — в то же время женщина услышала голос Лу Шао.
— Хм? — Су Ран посмотрела вверх, и, конечно же, лифт уже открылся. — Тогда пойдём, — с улыбкой заговорила она, решив на время отложить в сторону сюжет.
— Он так сильно тебя заинтересовал? — В это время снова раздался голос Лу Шао.
«Он стоит того, чтобы ты неоднократно оборачивалась, чтобы посмотреть на него? Что даже после стольких лет в твоём сердце всё ещё есть для него особое место?»
Лу Шао поджал губы, но задал лишь один вопрос, конечно же, не произнося последнюю фразу. Если внимательно прислушаться к его словам, то в его спокойном и ровном тоне можно было бы уловить нотки недовольства и тревоги.
