Равнина на границе леса и возвышающихся скал, расположенная в отдалении от города. Место, где Кайто сражался с Нонориком.
В луже крови, уже начавшей подсыхать и впитываться в землю, лежал труп с глубоко перерезанным горлом. Однако труп вскоре перестал быть трупом. В тот момент, когда лунный свет упал на рану, она стала затягиваться с характерным шипением, словно поджаривающееся на сковородке мясо.
Это определённо был мертвец. Но труп — тело, которое должно было быть мёртвым, — вдруг поднялся, словно подброшенный пружиной.
Поднимаясь, Нонорик выплёвывал наполнившую рот кровь. Сцена, которую можно описать лишь одним словом — фантасмагория.
Заживала не только рана на его шее: в свете луны начали исцеляться порезы по всему телу, и вскоре от них не осталось и следа.
— У-у, эмм... странно. Ноно умер? — Нонорик попытался собраться с мыслями. И вспомнив наконец, что произошло, воскликнул:
— А где же Кайчик?!
Нонорик покрутился и повертел головой, высматривая, нет ли поблизости людей.
— Ню… у-у-у-у-у!
Осознав, что рядом уже никого нет, нахмурившийся Нонорик принялся обиженно дуться. Внезапно его эмоции переполнились и взорвались как раздувшийся шарик, и он, бросившись на землю, словно закативший истерику ребёнок стал размахивать руками и ногами.
— А-а-а-а!!! Почему, почему, почему!!! По-че-му-у-у-у-у!!! Я проигра-а-а-а-а-ал!!!
Такое поведение явно не соответствовало тому, что произошло ранее, но людей поблизости не было, и никто не мог бы стать этому свидетелем.
— Так нечестно, нечестно, это против пра-ави-ил!!! Из-за этого я уже раз умер!!!
Это был один из его козырей, о котором Кайто не догадывался из-за несработавшей «Оценки» — способность получить дополнительную жизнь, выпив кровь ста девственниц… Характерная особенность истинного вампира.
Немного пошумев, Нонорик внезапно остановился и полностью расслабился, растянувшись на земле и раскинув руки и ноги.
— А-а, снова придётся собирать кровь девственниц… Какая морока.
Устроить истерику, крича и размахивая руками и ногами, — подобное поведение очень подходило его ребяческому виду. Правда, в нём не было доброты ребёнка, осталась лишь одна по-детски не осознаваемая, а потому невинная жестокость.
— Кху, ку-ку-ку, аха-ха!
Уголки его губ поднялись в верх, превращаясь хищную улыбку, после чего раздался безумный смех. Среди рядов оскалившихся зубов теперь можно было заметить острые клыки, которых там прежде не было.
— А-ха-ха-ха-ха!!! Хи-и-и, хи-и-и, аха-ха-ха-ха-ха-ха-а-ха!!!
Смех был каким-то натужным, словно смеющийся и сам уже не понимал его причину. И тем не менее, ему было так весело, что невозможно было остановиться.
— Ха-а, ха-а, фу-ух… — Посмеявшись от души, Нонорик снова сел. — Ты нравишься мне всё больше и больше. Ноно не-епременно сделает тебя своей игрушкой.
Исключительно простодушное стремление ребёнка обладать понравившейся вещью. Невероятной чистоты эмоции, отражающиеся в этих невинных глазах, можно было назвать не иначе как безумием.
— Но посмотрите, это была моя любимая одежда… А теперь она вся испорчена! Надо это исправить.
Словно ничего не случилось, Нонорик тряхнул головой, поднялся и осмотрел себя.
Ничего не поделаешь, это последствия сражения, но с другой стороны, выглядеть так тоже было негоже. По крайней мере, для Нонорика внешний вид был делом серьёзным.
Одним мановением руки его порванная одежда вернулась к первоначальному состоянию. Несмотря на то, что он исчерпал порядочно маны, Нонорик, не колеблясь, решил потратить ещё больше ОМ.
— Ну, пора пока покинуть это место. Для начала отправимся в Теократию.
Потянувшись, Нонорик направился прямиком в лес. Через несколько шагов в лесу на него бросился сидевший засаде гарм. Мелькнуло несколько вспышек рассекающего воздух меча. Не успев издать даже предсмертный крик, разрезанный монстр превратился в куски мяса, а разлетевшаяся кровь ливнем хлынула на землю.
— Мммм...
Затем окружавшие Нонорика остальные гармы, притаившиеся и наблюдавшие за происходящим, разъярённые смертью своего товарища, также набросились на него.
— А-а, этого всё же недостаточно…
Несмотря на сильную усталость, возбуждение от вида крови поглощало неприятные ощущения. Но инстинкты требовали больше.
— Ах, нет, я весь горю. Внизу всё пульсирует.
Страстная сексуальная привлекательность как у развратной шлюхи совершенно не соотносилась с его детским видом. Словно привлечённые ею, лесные монстры бросались на него… и умирали, будто принося себя в жертву.
— А-ах, когда же мы снова с тобою встретимся? В первые за долгое время Ноно по-настоящему влюбился. Ну погоди, как только восстановлю силу, я приду, чтобы украсть тебя.
Вид улыбающегося в свете луны Нонорика был до ужаса завораживающим.
