Герцог Большевиков взял с пола бутылку дистиллированного крашеного спирта и налил ее в стакан. Это местное вино из северных земель, но сильно крашенное, поскольку больше напоминает спирт.
— Мы изначально были обычной религиозной семьей, но потом наша власть расширилась для защиты поляристов.
Он бормотал эти слова, глядя на красновато-коричневую жидкость в своем стакане.
Семья Большевиков образовалась, когда борьба между имперской религией солнца и поляристами уже закончилась. По словам герцога, большая часть людей уже начали исповедовать основную государственную религию.
— Каждый наш жрец занят своим обучением, он не имеет права рассказывать другим о полярной звезде, пока его не завершит и не достигнет вершины просвещения.
Похоже, что религия пришла в упадок из-за особого стиля обучения проповедников. Они большую часть своей жизни тратят на обучение, а не на распространения своей религии. Не известно, был ли первый герцог Большевиков изначально поляристом или же придерживался религии солнца, а уже потом стал порялистом, но известно, что он активно продвигал политику религии солнца. Это позволило ему накинуть пелену на кардиналов, тем самым защищать поляристов на своей земле, не позволяя строить новые церкви, утверждая, что солнце в сердце человека, а не в сооружении.
Он сделал большой глоток вина, но, сморщившись от его горького вкуса, закашлял.
— Ох… И вот пришло мое время, но если честно, я не был уверен, что смогу защитить идею Большевиков до следующего поколения.
Я не могу понять, почему он не может стать настоящим поляристом и защищать территории. Тем не менее герцог продолжал улыбаться.
— Мне не с кем было идти по этому пути, вот почему нам пришлось предать Днестровых, с которыми мы работали так много лет.
— Почему же? Я все не могу понять, о чем Вы говорите.
— Просто не было другого пути.
Он пожал плечами. Этот человек не умеет вести переговоры, я понимаю только половину из того, что он говорит, а остальное приходится додумывать.
Сделав еще глоток, он продолжил:
— Моя задача, как старшего в семье Большевиков, сохранить учения поляристов для следующего поколения, но ничего не получилось.
— И Вы решили узурпировать трон императора.
— Да!
Все равно не понимаю, почему он поступил именно так.
Я взял стакан и налил себе немного вина, красноватая жидкость тут же ударила в нос, но я пересилил себя и сделал глоток.
— Разве Вам было не достаточно покровительства сестры императора? Элеора как раз собирала всех аристократов под свое крыло.
— Элеора тесно связана с религией солнца и не могла стать защитником полярной звезды, а вот малышка Дильер вполне.
Вот как, он выбрал ее изначально, а уже потом решил сделать ее святой мученицей для остальных. Герцог продолжил заливать в себя алкоголь, постоянно кашляя от его крепости.
— Сначала мы просто планировали получить особый статус территории, и защищать земли, не давая возможности строить тут церкви солнца, но когда поняли, что новый император не сможет защитить нас от этих проблем, решили идти дальше.
— Так Вы хотели установить на своей территории особый статус и ничего более, но когда поняли, что это не поможет, решили захватить трон?
Странное решение, но герцог улыбнулся.
— Да, ты все правильно понял. Мы только потом решили воевать за трон, а изначально у нас были совсем другие планы.
— Свергнуть императора с трона, а потом посадить на него принцессу Дильер, верно?
— Да, это была последняя возможность поляристов одержать верх над религией солнца, но… — герцог сделал самый большой глоток вина. — Фух… Мы больше не должны поднимать религию поляристов до государственного уровня, иначе это будет просто очередной войной за право считать себя лучше, чем другие.
— Разумеется, все к этому и шло.
Я очень долго изучал историю, не только в этой, но и в прошлой жизни. Любые попытки насильственно сменить какие-то установки в головах людей это не более чем повод для очередной гражданской войны, где погибнут сотни простых людей. Поляристы бы проиграли в этой войне, просто потому что их меньше. Герцог понял это раньше, чем война началась, а потому спас сотни жизней своим решением.
— Даже несмотря на то, что наш заговор провалился, я должен продолжать защищать поляристов и демонов. Это цель моей жизни.
— Вот только Вы допустили уже слишком много ошибок, чтобы продолжать свой долг.
Простите, но Вы слишком глупы, чтобы править такой толпой. Герцог же просто покачал головой.
— У поляристов нет возможности больше вести войну за свою религию. Мы слабы, у нас нет армии, денег, ничего, моя задача просто позволить им жить дальше, ничего более.
— Вот только теперь их вновь будут преследовать, не давая возможности покинуть лес.
— Да, мы хотели найти другое место, вдали от всех торговых путей, но не смогли победить тебя, а потому проиграли, — герцог усмехнулся. — Кто бы знал, что оборотень станет причиной проигрыша в многовековой войне.
— Нет, это войну выиграл не я, а проиграли Вы. Превратив милую принцессу в святую грешницу и скинув на нее все свои грехи, даже попытку узурпировать трон перекинули на нее.
— Значит, во всем виноват только я?
Если бы он искал реальный выход, попросил бы защиты у Элеоры, а не стал пытаться заигрывать с властью нового императора. Он вновь улыбнулся.
— Я не хочу быть опекуном язычников, а потому пытался стать кем-то большим, но эта ответственность угробила меня больше, чем помогла, — он тяжело вздохнул. — Я наблюдал за территорией империи, за землями Элеоры и за нами, понимая, что дальше так жить нельзя. Моя роль в этом мире уже завершена!
Он явно собирался умереть, но я не мог этого допустить.
— Почему Вы решили, что ваша роль в этом мире уже закончилась, ведь новая империя дает возможность жить всем!
— О чем ты говоришь?
— Эш отказывается от императорского трона в пользу Элеоры, а кардинал хочет, чтобы поляристы и религия солнца стали едиными, только дурак не мог этого заметить.
Герцог откинулся на спинку стула и посмотрел в потолок.
— Все уже закончено, я не в силах что-либо исправить.
— Нет можете!
— И что же?
— Сейчас Вы можете приклонить свое колено перед Элеорой и стать посланником между демонами и новой императрицей. Демоны не пойдут за ней, если у них не будет человека, что свяжет два мира в единое целое.
Оборотни могут стать хорошими помощниками для новой императрицы, они будут разведывать, находить преступников и делать очень много, за что получат право жить во всем мире и питаться не только пойманными зайцами в лесу.
— А что с моими братьями? Они ведь командовали восстанием рабов на севере.
— Один управляет Вашими территориями, второй отправится со мной в Миральдию.
— А что с Чарли?
— А что с ним? Он может выбрать свою судьбу сам.
— Понимаешь, Вайдт, он любил Дильер, а не просто хотел ею воспользоваться. Он любил ее всем сердцем и каждое утро шел в деревню оборотней, чтобы узнать, не прибыла ли его любимая.
— Она в озерном замке, ее не собираются казнить, но ей придется всю жизнь сидеть под домашним арестом. Если вы будете хорошими помощниками для новой императрицы, они когда-нибудь смогут жить вместе.
— Хорошо, и что мне для этого нужно сделать?
— Для начала умереть…
Герцог посмотрел на меня, налил полный бокал вина, но не сразу сделал глоток.
— Я готов, только сделай это быстро. Не хочу заливать прекрасный пол кровью. Ну и вина хотелось бы испить еще раз.
— Нет, Вам нужно умереть не как человеку, а как личности. Восстание не остановится, пока герцог Большевиков жив, так что я могу отнести новость о том, что герцог погиб в битве.
— Хорошо, я согласен. Возможно, ты прав, и я просто сделал слишком много ошибок.
— Теперь этот дом — Ваша тюрьма. Ожидайте тут, пока не придет информация.
Когда герцог согласился на эти условия, моя работа была выполнена. Больше мне нечего делать в империи, Чарли и Дильер смогут жить вместе в озерном замке, Большевиков будет защищать демонов империи, а мне пора домой!
Я так хочу обратно, мне надоели все эти политические конфликты!
