Глаза Лин Цзин Шу безразлично сверкнули:
— Все уже было сказано, с мудростью старшего брата нетрудно догадаться.
То, что сказала Лин Цзин Шу, было ясным и понятным, стоило просто подумать немного внимательнее. Лин Тин сжал губы, и его лицо изменилось под свечами.
— Госпожа Ли — наш общий враг. С нашей нынешней силой нелегко с ней справиться. Но самая большая основа ее власти — также ее самая большая слабость.
Лин Цзин Шу медленно произнесла:
— Ребенок в возрасте шести лет может пораниться при ходьбе, может подавиться во время еды, может случайно упасть в бассейн, или захотеть научиться верховой езде, в результате чего прирученная лошадь внезапно сойдет с ума... Несчастные случаи могут привести к гибели ребенка. Даже под присмотром людей всегда есть момент, когда никто не видит. Что скажешь, брат?
Лин Тин: «......»
Он судорожно вздохнул и посмотрел на Лин Цзин Шу, как будто увидел незнакомца.
Это все еще та нежная и послушная Лин Цзин Шу? Говорит об этих грязных средствах так мягко, что в сердцах вспыхивает холод.
Лин Цзин Шу не смотрела на Лин Тина и, казалось, говорила сама себе:
— Госпожа Ли смогла завоевать расположение отца лишь потому, что родила сына. Если у нее не будет сына, она будет убита горем и потеряет свою самую большую опору. Даже если она все еще захочет восстановить свое положение в будущем, она не обязательно будет иметь на это благословение, и, тем более, благополучно вырастить еще одного ребенка.
— Я возьму Сяо в столицу, чтобы исцелить его, и если он выздоровеет, я отправлю его в лучшую академию. Если доктор Вэй не сумеет вылечить болезнь его глаз, я буду искать другого врача. Короче говоря, мы с братом больше не вернемся в Динчжоу.
— У отца останется лишь один сын, никто больше не посмеет недооценивать тебя. В будущем все это будет принадлежать тебе. Весь семейный бизнес перед тобой, просто неизвестно, есть ли у тебя смелость взять его.
......
Грудь Лин Тина яростно вздымалась, правая рука, сжавшаяся в кулак, дрожала, выражение лица было сложным и неописуемым.
Сказав все это, Лин Цзин Шу остановилась.
Через мгновение Лин Тин окончательно определился и выдохнул:
— Ты и Сяо действительно не намерены возвращаться в Динчжоу?
Не дожидаясь ответа Лин Цзин Шу, он сказал себе:
— Может быть, ты просто пришла ко мне, чтобы надоумить, а когда я действительно пошевелю руками, ты расскажешь об этом отцу. К тому времени, как я осмелюсь убить брата, я не смогу избежать смерти. Из всех детей пятого мастера останутся только двое — вы с братом. Это трюк, чтобы убить двух зайцев одним выстрелом!
Лин Цзин Шу не стала отрицать, но вместо этого улыбнулась:
— Старший брат действительно вдумчив и осторожен. Все эти годы старший брат выглядел настолько посредственным, что на самом деле обманул всех.
Слова уже сказаны и больше нечего скрывать. Лин Тин откровенно признался:
— Ты права. На самом деле, я уже давно подозревал, что госпожа Ли была вдохновителем в том году. Но у меня не было никаких доказательств. И, во-вторых, поспешив с выводами, можно было только спровоцировать проблемы.
— Я действительно взволнован тем, что ты только что сказала. Но как я узнаю, не собираешься ли ты использовать меня и предать после того, как это произойдет?
Она действительно не ошиблась. У шестнадцатилетнего Лин Тина есть амбиции, чтобы воплотить план. Просто нет возможности «стать режиссером».
Из-за семьи Лу она не хотела больше останаваться в Динчжоу. Чтобы иметь дело с госпожой Ли, Лин Тин был лучшим кандидатом.
Лин Цзин Шу приподняла брови и с улыбкой сказала:
— Я клянусь жизнью, что мы с Сяо больше не вернемся в Динчжоу и откажемся от пятого мастера. Можешь ли ты поверить в мою клятву?
Глаза Лин Тина мерцали, и только спустя некоторое время он выплюнул два слова:
— Не верю.
Если бы клятва была полезна, мире не было бы так много вероломных людей.
Лин Цзин Шу слегка пожала плечами и беспечно сказала:
— Если ты не веришь, то я не могу с этим ничего поделать. Все сказаное сегодня вечером будет забыто, как будто брат никогда не приходил!
Лин Тин: «......»
Она будет играть с ним?！
Такой важный заговор, связанный с жизнью, с будущим дома пятого мастера... Что еще более важно — связанный с его будущим！
Лицо Лин Тина не выглядело хорошо, но его ноги не сдвинулись и на полшага.
— Старший брат не верит мне, почему бы тебе не уйти? — Лин Цзин Шу все поняла.
Уголки рта Лин Тина дернулись, прежде чем он выдавил несколько слов:
— Я не верю тебе. Тем не менее, я не могу быть уверен в таком важном деле, не имея расписки.
Услышав эту просьбу, Лин Цзин Шу не удивилась, но она не хотела отказываться:
— Нет. Не должно быть никаких свидетельств нашего договора. Если ты будешь использовать это, чтобы сообщить госпоже Ли о своих подвигах, мы с братом станем рыбой на разделочной доске.
— Ты не можешь мне поверить, почему я должна доверять тебе? Если ты так подозрителен, то ничего не говори сегодня вечером. Я ненавижу госпожу Ли и хочу, чтобы она испытывала боль. А ты хочешь большего. Ты хочешь семейный бизнес, ты хочешь отцовской любви, уважения от всех. Ты хочешь так много, но не желаешь рисковать ни малейшим образом, разве в мире бывают такие хорошие вещи?
Говоря об этом, красивое лицо Лин Цзин Шу стало холодным, и голос тоже снизился на несколько градусов:
— Я все сказала, что выбрать — зависит от тебя.
......
На этот раз Лин Тин молчал очень долго.
Он думал о трагической смерти матери, о том, каким он был простодушным, о том, как госпожа Ли иногда смотрела на него с презрением, о любви отца к младшему сыну...
В это время все глубоко скрытые недовольство и нежелание стекли по его сердцу, превращаясь в бурный, бесконечно бушующий поток.
Его мать в умерла от козней госпожи Ли, и все эти годы его лишений тоже были благодаря ей. Может быть, она живет слишком долго?
У него появился такой хороший шанс, почему он не осмеливается использовать его?
Сердце Лин Тин колотилось все быстрее и быстрее, его руки были влажными от пота, а кровь хлынула в голову, отчего его красивое лицо стало красным.
Сердце Лин Цзин Шу постепенно успокоилось. Если бы Лин Тин не хотел, то уже давно отвернулся бы и ушел. Он был нерешителен в этот момент именно потому, что он усердно шевелил мозгами.
Он ищет богатства и процветания. Лин Тин определенно согласится!
— Сестра, у меня есть последний вопрос, — Лин Тин, наконец, открыл рот, — После того, как ты выйдешь замуж, ты получишь приданое, но Сяо, как ты можешь быть уверена, что он готов отказаться от своей доли семейного бизнеса?
Лин Цзин Шу, не колеблясь, сказала:
— После того, как Сяо отправится в столицу, у него будет лучший путь. В твоих глазах этот семейный бизнес стоит больше тысячи золотых, а для нас с братом он похож на курицу.
Сказав это, она подняла глаза на Лин Тина:
— Старший брат, если ты принял решение, мы сегодня заключим союз, каждый из нас поклянется. Что бы ни случилось, мы должны держать рот на замке и не разглашать то, что произошло в этот вечер.
Лин Тин стиснул зубы и решительно сказал:
— Хорошо.
Лин Цзин Шу приблизилась и торжественно поклялась:
— Император небес, я, Лин Цзин Шу здесь, чтобы поклясться. До тех пор, пока брат сдержит свое обещание, мы с братом Лин Сяо больше не вернемся в Динчжоу в этой жизни и охотно отказываемся от семьи пятого мастера Лин. Если я нарушу эту клятву, пусть меня ударит молния и моя душа не найдет упокоения.
Лин Тин также дал клятву.
После того, как каждый из них поклялся, они заключили союз. Теперь не было нужды ходить вокруг да около.
— Вы с Сяо действительно уедете завтра?
— Одежда и багаж уже упакованы. Завтра утром мы уедем вместе со старшим дядей.
— Кузены Лу знают, что ты собираешься делать? — не удержался Лин Тин.
Лин Цзин Шу была безразлична:
— Какое отношение мои дела имеют к ним? Зачем им это знать?
... Похоже, Лин Цзин Шу действительно равнодушна к кузенам Лу. Может быть, она отправляется в столицу только, чтобы избежать их.
Лин Тин не стал больше останавливаться на этом вопросе и прошептал:
— Сестра, как только это произойдет, я пошлю кого-нибудь с письмом к тебе.
