Том 1. Глава 4. Страж Глубин

Хадзиме и Юэ собрали мясо с побеждённых скорпиона и циклопов, после чего отнесли всё обратно на его базу. Транспортировка такого большого количества мяса была совсем не простым делом, но предоставив Юэ ещё раз свою кровь для восстановления энергии, Хадзиме смог воспользоваться её помощью. С их объединённой силой, усиленной её повышающей мощь магией, они смогли перенести огромное количество мясо в его укрытие.

Изначально, он предполагал использовать в качестве новой базы комнату, в которой была запечатана Юэ, но она отвергла его предложение.

Он рассудил, что такое было вполне ожидаемо. Ей, скорее всего, осточертело смотреть на стены, которые веками были её тюрьмой. Даже если они собирались засесть на этом этаже до тех пор, пока Хадзиме восполнит свой запас снаряжения, для психического здоровья Юэ было лучше, чтобы она покинула эту комнату. Таким образом, они оба тратили время на разговоры и знакомство друг с другом поближе, пока добывали припасы.

— Тогда это значит, что тебе должно быть как минимум 300 лет, Юэ?

— Грубо спрашивать у девушки о её возрасте.

Сердито взглянула она на Хадзиме. Было похоже, что даже в параллельном мире спрашивать девушку о возрасте было табу.

Из того, что он вспомнил, вампиры были уничтожены в крупной войне, которая объяла земли 300 лет назад. Вероятно, Юэ потеряла чувство времени, заключённая в безмолвную тьму, но разумно было предположить, что она должна быть по крайней мере такого возраста. Если она была запечатана в возрасте двадцати или около того, то ей, скорее всего, могло быть даже намного больше, чем 300.

— Все вампиры живут так долго как и ты?

— …Нет, я — исключение. Я не старею благодаря моим восстанавливающим силам.

Согласно ей, она прекратила взрослеть с тех пор, как пробудила свои силы в юном возрасте. Обычные вампиры могли продлить свой срок жизни, поглощая кровь других рас, но даже тогда они не могли прожить особо дольше двух веков или около того.

Для сравнения, люди в этом мире жили в среднем 70 лет, тогда как срок жизни демонов был намного дольше — в районе 120 лет. Зверолюды имели различный срок жизни, в зависимости от их расы. Эльфы, например, могли жить веками.

Причина особых сил Юэ крылась в том, что она унаследовала кровь древних первородных вампиров. Её родословная делала её одним из сильнейших созданий в мире на то время, и она поднялась на трон в нежном семнадцатилетнем возрасте.

«Понятно. Неудивительно, что она смогла пробиться через панцирь этого скорпиона так легко». — Более того, она была почти бессмертна. Только боги или дьяволы могли претендовать на такой уровень силы. И было похоже, что Юэ была классифицирована как одна из последних.

Её дядя, ослеплённый жадностью и амбициями, распространил ложное представление между такими же вампирами, что Юэ безусловно была дьяволом. Он затем использовал это как оправдание для попытки убийства, но был поставлен в тупик её автоматической регенерацией. В результате, он вместо этого запечатал её тут, в этой подземной бездне. В то время, она была слишком шокирована внезапным предательством, чтобы сопротивляться поимке. К тому времени как она вернула достаточно самообладания, чтобы понять, что только что случилось, она уже была запечатана внутри каменного куба.

Вот почему она не имела ни идеи о том, как скорпион стал обитать здесь, как она была запечатана, или даже как они сумели притащить её сюда в глубины ада. Хадзиме был немного разочарован, услышав это, поскольку он надеялся, что она может знать какой-то выход отсюда.

Она также подробно обсудила с ним особенности своих сил. Предположительно, у неё была идеальная склонность с любой стихией. В какой-то момент Хадзиме вспомнил, что сказал: «Какого чёрта, ты же чертовски наделена талантом…», — на что Юэ ответила словами, что она не очень искусна в ближнем бою. «Лучшее» на что она была способна — это использовать магию усиления для увеличения своих физических способностей, чтобы бегать вокруг одновременно как можно быстрее пуская заклинания. Конечно, её способность игнорировать раны благодаря своей внутренней регенерации и подавляющая мощь её заклинаний означали, что этого уже достаточно, чтобы убить почти что угодно.

Интересным фактом для заметки было то, что она всё ещё произносила вслух названия заклинаний, несмотря на то, что не нуждалась в каких-либо распевах. Выглядело, что это просто стало привычкой, поскольку она начала обучение таким образом. Даже те, кто обладал склонностью к магии обычно должны были произносить что-то связанное с заклинанием, чтобы поддерживать чёткий образ у себя в уме, и было похоже, что Юэ — не исключение.

Её автоматическая регенерация оказалась своего рода особой магией, подобной той, что обладали монстры, и безусловно активировалась до тех пор, пока она обладала маной. До тех пор пока она не была буквально превращена в пепел за мгновение, она могла оправиться от любой раны. Но глядя на это с другой стороны, это означало, что как только её мана иссякнет, её раны больше не будут излечиваться. Получи она какой-нибудь урон в том бою со скорпионом, она бы без сомнения погибла.

— В любом случае… к самому важному вопросу. Юэ, у тебя есть какие-нибудь идеи, где мы? Или идеи как выбраться на поверхность?

— …К сожалению, нет. Однако… — было похоже, что Юэ тоже была неуверенна в их точном местоположении. Хотя её тон были извиняющимся, то, как она замолчала, подразумевало, что она хотя бы что-то да знает.

— …Согласно легендам, этот лабиринт был построен одним из бунтарей.

— Бунтарей?

Сверх того, что это было незнакомое слово, оно обладало довольно зловещим звучанием. Хадзиме остановил свою работу по трансмутации и повернулся лицом к Юэ. Она тоже оторвала свой взгляд от его работы и встретила его взгляд, прежде чем резко кивнуть и продолжить.

— Бунтари… воспротивились богам в Эру Богов… и попытались уничтожить весь мир, — с тем, насколько неразговорчива и невыразительна была Юэ, её объяснения всегда требовали времени. Со своей стороны, Хадзиме имел целую кучу трансмутации, которую надо завершить, так что он вернулся к слушанию во время работы по пополнению запасов вооружения. Предыдущая битва также прямо показала ему, насколько у него не хватает сил, и он начал работу над новым оружием, чтобы устранить свою нехватку огневой мощи.

Предполагается, что было семь потомков богов, которые объединились вместе, планируя разрушение мира. Однако боги остановили их планы, и они были вынуждены бежать в разные концы света. Их бастионы изгнания позже стали называться ‘Семь Великих Лабиринтов’. Великий Лабиринт Оркуса был одним из них, конечно же. Бунтарь, который создал его, по слухам обитал в глубочайшем дне бездны, называемой всеми остальными адом.

— …Вероятно, там может быть путь на поверхность, в глубочайшей части лабиринта…

— Понятно. Я не могу представить, что там может быть какая-то огромная, тысяче-этажная лестница на самом дне. Но если всё это было создано кем-то из Эры Богов, тогда там вероятно есть телепортационный круг или нечто подобное, — Хадзиме улыбнулся этой новой возможности. Он вернул свой взгляд к текущей работе. Юэ последовала его примеру. Её глаза также приклеились к рукам Хадзиме.

— …Это правда так интересно, смотреть как я работаю? — она молча кивнула. Хадзиме подумал, что она выглядела невероятно мило сидя там, обнимая колени пальцами, едва выглядывающими из рукава его мешковатой куртки. Его охватило жгучее желание обнять её.

«Блин, не могу поверить, что такой милой маленькой девочке как она действительно 300 лет. Параллельный мир действительно просто нечто. У них даже есть вечные лоли», — даже трансформировавшийся, Хадзиме никогда не забывал своих знаний отаку. Будто читая его мысли, Юэ внезапно подняла взгляд.

— …Ты только что подумал нечто очень грубое, верно, Хадзиме?

— О чём это ты? — он прикинулся дурачком, внутренне потея от того, насколько чувствительна была женская интуиция. Молча, он вернулся к своей работе, явно надеясь отвлечь внимание Юэ. Он, по-видимому, преуспел, поскольку она начала бомбардировать его вопросами о нём самом.

— …Хадзиме, что ты делаешь здесь? — это был вопрос, которого он больше всего ожидал. Это было, в конце концов, дно бездны. Фигуральная преисподняя. Место, которое никто кроме монстров не звал домом.

Но это был лишь первый из многих грядущих вопросов. Почему ты способен управлять маной напрямую? Почему ты можешь использовать особую магию монстров? Почему ты способен есть мясо монстров и не умирать? Что случилось с твоей левой рукой? Ты вообще человек, Хадзиме? Что за оружие ты использовал ранее?

После первого вопроса как будто прорвало дамбу, и она набросилась на него с вопросами без остановок.

Со своей стороны, Хадзиме тоже жаждал беседы уже слишком долго. Он отвечал на вопросы подробно, совсем не раздражённый штормом расспросов. Выглядело, как будто Хадзиме питал слабость к Юэ. Он, вероятно, также подсознательно осознал в глубине, что она была единственной причиной, по которой он не пал по-настоящему до уровня бесчувственного монстра, который заботился только о собственном выживании.

Начиная с призыва, он пересказал историю о том, как оказался здесь. Он рассказал Юэ про то, как они были выбраны героями, и как он был бесполезным Синергистом без каких-либо полезных навыков; до вылазки в лабиринт и его битвы с Бегемотом; к тому, как он стал жертвой предательства одного из его одноклассников; про его падение в ад; как он потерял свою руку от Когтистого Медведя; его обнаружение зелья (Юэ позже объяснит ему, что это была Амброзия); как он начал поедать монстров; как знания из его оригинального мира дали ему идею для его оружия; его реванш с Когтистым медведем; и, наконец, его спуск через подземелье, пока он не достиг её этажа. Он долго говорил обо всём, что мог вспомнить. И когда его история завершилась, он услышал её шмыганье.

— Что случилось? — спросил Хадзиме, с явным беспокойством в его голосе. Когда он взглянул на Юэ, то увидел слёзы текущие из её глаз. Удивлённый, он поспешно вытер слёзы с её лица и повторил свой вопрос.

— Что произошло? Что случилось?

— …Шмыг… Хадзиме… ты так много страдал… прямо как я…

Она плакала за него. Хадзиме на мгновение опешил, прежде чем ободряюще улыбнуться и похлопать Юэ по голове.

— Не беспокойся об этом. Это всё уже дела прошлого. Нет смысла цепляться за него. Меня уже не так особо волнуют мои одноклассники, и я не очень заинтересован в мести. Всё, что меня сейчас волнует — это полировка моих навыков, чтобы я мог выбраться отсюда живым и найти способ вернуться домой.

Всё ещё шмыгая, Юэ закрыла глаза и насладилась ощущением поглаживания её головы, выглядя очень похожей на большую кошку. Однако, она внезапно вздрогнула с удивлением, когда Хадзиме упомянул возвращение домой.

— …Ты собираешься вернуться назад?

— Хм? Ты имеешь в виду мой родной мир? Конечно, собираюсь. Я скучаю по нему… Много чего уже поменялось, но я всё ещё хочу пойти домой…

— …Ясно.

Она взглянула вниз отрешённо и тихо прошептала:

— …У меня нет дома, куда вернуться… больше…

— …

Хадзиме убрал свою руку с головы Юэ и грубовато почесал свой затылок.

Он ни в коем случае не был тугодумом, в связи с чем, он уже смутно осознал, что она начала относиться к нему как своему новому «дому», так сказать. Это была та же причина, по которой она попросила его дать ей имя. Она была обеспокоена, что она опять потеряет свой дом, если он вернётся в свой первоначальный мир.

«Разве ты не пообещал себе, что будешь жить только ради исполнения своего желания? Насколько мягче ты можешь стать?» — ругал себя в уме Хадзиме, но всё же протянул свою руку, чтобы погладить голову Юэ ещё раз.

— Что ж, как насчёт отправиться со мной, в таком случае?

— А? — её глаза расширились от удивления, по мере осознания его слов. Она пристально смотрела на него своими алыми глазами, влажными от слёз. Обеспокоенный её пристальным взглядом, он быстро заговорил.

— Я имею в виду, назад со мной, в мой мир. Это скучное место с одними только людьми, и кто-то с такими поразительными силами как у тебя может не найти его соответствующим своим вкусам, но… ну, я полагаю к этому моменту мои способности уже настолько же безумны. В любом случае, я не представляю, понравится он тебе или нет… и это только если ты хочешь пойти, но, ну, что ты скажешь?

Она моргала глядя на него в замешательстве несколько секунд, прежде чем робко спросить: «Я правда могу?», — хотя её голос был кротким, её глаза были переполнены надеждой.

Хадзиме улыбнулся, увидев, как заметно блестели её глаза, и кивнул. Когда он сделал так, Юэ улыбнулась настолько ярко, что почти ощущалось будто её безэмоциональная маска до сих пор была просто игрой. На несколько мгновений он был полностью пленён её сияющей улыбкой. Спустя какое-то время он осознал, что пялится на неё как идиот, и быстро тряхнул головой.

Неспособный продолжать смотреть на неё, Хадзиме вернулся к своей работе. Завороженная, Юэ подсела рядом смотреть. Однако в этот раз она села намного ближе к нему, наблюдая как он трансмутирует. Он должен был постоянно напоминать себе не начинать волноваться.

— …Что это? — она указала на механическое детали, которые Хадзиме сейчас трансмутировал. Там был тонкий цилиндр около метра в длину, красные патроны двадцать сантиметров в длину и несколько других странных объектов. Они все были частями нового оружия, которое он создавал, чтобы компенсировать нехватку мощности Доннера.

— Это, ухх… противотанковое ружьё, версия усиленная рельсотроном. Я показывал тебе другое моё оружие, верно? Это в основном просто увеличенная версия его, с особыми патронами. — Как только все части будут собраны вместе, они превратятся в ружьё, которое будет полтора метра в длину. Он гадал ранее, как он мог бы увеличить свою огневую мощь, и пришёл к заключению, что не было возможности увеличить взрывную мощь Доннера, или ускорение его пуль. Это просто означало, что если он хочет стать сильнее, ему надо будет создать новое оружие.

И данному оружию, безусловно, понадобится более широкий и длинный ствол, чтобы оно могло вместить патрон большего калибра и ускорять его дольше.

Вот почему он решил создать его по образцу противотанкового ружья. Его размер делал его неповоротливым для ношения, и он мог вмещать только один патрон за раз, но его мощь предполагалась неоспоримой. Один лишь Доннер уже был помощнее обычного противотанкового ружья, так что было логично, что усиленное рельсотроном ружьё будет стрелять с мощностью достаточной для уничтожения почти чего угодно. Одной лишь отдачи такого ружья будет достаточно, чтобы сломать руки любому обычному человеку.

Теоретически, его новый Шляген* должен был быть в 5-6 раз мощнее Доннера… или, по крайней мере, на это он надеялся.

Для его создания он использовал материалы, добытые из скорпиона. Когда битва завершилась, он обследовал супер твёрдый панцирь скорпиона. К его удивлению, Оценка Руд оказалась способна на это и показала ему его свойства.

Штар руда: необычная руда с уникальной связью с маной. Чем больше маны она поглощает, тем крепче становится.

Оказалось, что крепость скорпиона произошла из-за формирования его панциря штар рудой. Поскольку скорпион вероятнее всего был способен влить огромное количество маны в него, он стал идеальной защитой.

«Если она классифицирована как руда, я должен быть способен воссоздать её сам, верно?» — он проверил эту теорию и обнаружил, что может воссоздать эту руду довольно легко. После чего, по-настоящему удручающая мысль пробежала в его разуме: «Так, стоять, если это руда, я просто мог трансмутировать этот панцирь тупого скорпиона и избавить нас от кучи проблем».

В конце концов, они всё равно преуспели и сумели заполучить довольно интересные новые материалы, так что он решил, что всё в порядке. Как только он выяснил свойства руды, он немедленно приступил к работе над созданием ствола Шлягена. Его навыки развились значительно со времён создания Доннера, так что его работа шла намного более гладко, чем раньше.

Он также был очень точен с тем, как создавал патроны. Он использовал таур для сердечника пули и наносил сверху покрытие из штара, для увеличения крепости. Это была его фантастическая версия пули с цельнометаллической оболочкой. Он также убедился, что его соотношение уплотнённого взрывкамня для новых патронов было идеальным. Благодаря своему производному навыку Дубликат Трансмутации он легко мог массово производить патроны, как только закончит удовлетворительный прототип для работы. Он разговаривал с Юэ всё время, пока работал, и время пролетело быстро, пока он заканчивал Шляген.

Он выглядел довольно угрожающе, как только был собран вместе. Он смотрел на него с гордостью, удовлетворённый качеством своей работы. Наконец закончив, он осознал, что был довольно голоден, и поджарил немного мяса циклопов и скорпиона.

— Юэ, хочешь немного… Э, постой, тебе наверно не стоит есть это, да? Я точно не хочу позволять тебе испытывать подобную боль… Действительно, поскольку ты вампир, может ты вполне легко можешь есть мясо монстров? — поедание мяса монстров к этому моменту стало естественной рутиной для Хадзиме, и он по привычке почти пригласил Юэ присоединиться, прежде чем поправил себя. Он взглянул на неё и увидел, что она играется с его новым оружием. Когда она заметила его взгляд, то положила оружие на мгновение и покачала головой со словами: «Мне не нужна еда».

— Полагаю в этом есть смысл. Ты прожила 300 лет без ничего в конце концов… И всё же, ты совсем не становишься голодной?

— Становлюсь… но пока что я сыта.

— Сыта? Ты уже поела что-то? — он наклонил голову в замешательстве от заявления Юэ. Он указывала на Хадзиме.

— …Ммм. Твоя кровь, Хадзиме.

— Ааа, понятно. Тогда это значит, что до тех пор пока у них есть кровь, вампирам не надо есть?

— …мы можем поглощать нутриенты и из еды… но кровь намного эффективнее.

Он предположил, что это было вполне логично, что вампирам хватит одной только крови. «Выходит Юэ сыта кровью, которую она высосала из меня», — когда он кивнул себе в понимании, Юэ намекающе облизнула свои губы.

— …Почему ты так облизываешься?

— Хадзиме… вкусный…

— Э-Это не так, я съел так много монстров к текущему моменту, что я, вероятно, отвратителен на вкус.

— …У твоей крови очень богатый вкус…

— …

По словам Юэ, кровь Хадзиме была на вкус как очень пикантный суп. «Думая об этом, она выглядела очень счастливой и в прошлый раз, когда высасывала мою кровь», — он представил, что это должно быть сродни употреблению первоклассного блюда после голодания неделями.

Но когда она облизывала так губы, то выглядела пугающе соблазнительной, так что Хадзиме желал, чтобы она прекратила. Именно в такие моменты он вспоминал, что она была намного старше него. Но её внешность всё ещё была как у молодой девочки, что заставляло Хадзиме ощущать вину за грязные помыслы.

— …Восхитительная кровь.

— …ух, дай передохнуть, — его спутница была довольно опасна, больше чем в одном смысле.

В тот же день, когда Хадзиме и Юэ встретились и сразились со скорпионом, Коуки и остальные вернулись к входу в Великий Лабиринт Оркуса. Хотя в этот раз тут был не весь класс, а только четвёрка Коуки, Хияма и его банда отморозков, и член клуба дзюдо по имени Дзюго Нагаяма вместе со своими пятью здоровыми членами группы.

Причина их возвращения была довольно простой. Даже если они избегали разговоров об этом, смерть Хадзиме всё ещё висела на большинстве учеников. Они осознали, что могут по-настоящему погибнуть, сражаясь в этом мире, и этот факт крайне сильно пошатнул их уверенность в своих способностях. Смерть Хадзиме травмировала их.

Естественно, Святая Церковь была не рада развивающимся событиям. Они призывали учеников вернуться и получить больше реального боевого опыта, думая, что время и близкое знакомство позволят излечить их раны.

Однако, Айко неистово протестовала против этого плана.

Она отсутствовала в судьбоносном походе, когда Хадзиме упал. Из-за редкости и ценности имеющейся у неё профессии Святая Церковь хотела, чтобы она сфокусировалась больше на культивировании земель, чем на получении боевого опыта. До тех пор пока у них были её сельскохозяйственные силы, они могли легко решить свои проблемы с едой.

Когда она узнала о смерти Хадзиме, Айко потеряла сознание от шока. Она ощущала ответственность за учеников и не могла простить себя за то, что укрылась в безопасности замка, когда один из её учеников сражался и умер. Она винила себя в неспособности вернуть всех обратно в Японии целыми и невредимыми. Поэтому она категорически отказывалась допускать, чтобы её учеников подвергали какой-либо дальнейшей опасности.

Её профессия была достаточно особой, чтобы она была способна в одиночку кардинально изменить сельскохозяйственные стандарты этого мира. В связи с чем, когда она запротестовала против любых дальнейших практических занятий, у Святой Церкви не было иного выбора кроме как уступить. Они не могли позволить себе, чтобы Айко настроилась против них.

В результате только группа Коуки, группа Хиямы и группа Дзюго, которые самостоятельно вызвались вернуться на поле боя, были у лабиринта. Чтобы стать сильнее, они выбрали ещё раз бросить вызов Великому Лабиринту Оркуса. Капитал Мелд и отряд рыцарей также сопровождали учеников в этот раз.

Сегодня обозначило шестой день их экспедиции.

Они прошли весь путь до шестидесятого этажа. Всего-лишь через пять этажей они прибудут в глубочайшую точку, когда-либо исследованную людьми.

Однако Коуки и остальные в данный момент застряли. Не то чтобы не было пути вперёд, сколько вид, лежащий перед ним, возвращал старые страхи, которые заставляли их замереть на месте.

Огромный обрыв протянулся перед ними. Хотя он не был тем же, с которого упал Хадзиме, он был достаточно похожим, чтобы вернуть неприятные воспоминания. Чтобы продвинуться на следующий этаж, они должны будут пересечь подвесной мост, который протянулся через всё помещение. Обычно это не было бы проблемой, но старые воспоминания приковали учеников на месте.

— Каори… — обеспокоенно позвала Шизуку свою подругу. Каори медленно покачала головой и повернулась улыбнуться Шизуку.

— Я в порядке, Шизуку-тян.

— Ладно… но не перенапрягайся, хорошо? Тебе не нужно притворяться сильной передо мной.

— Эхехе, спасибо, Шизуку-тян.

Шизуку ответила Каори улыбкой. Мощный свет всё ещё обитал в глазах Каори. Она больше не была охвачена отчаянием. Шизуку, которая была одарена силами наблюдения больше средних и талантом понимать чувства окружающих, осознала, что Каори сказала правду, когда говорила, что она в порядке.

«Каори действительно сильная». Была почти полная уверенность, что Хадзиме мёртв. Его шансы выжить честно говоря были меньше безнадёжных. Несмотря на это, Каори не выбрала ни бежать от этого, ни отрицать этого. Она просто продолжала идти вперёд, решившаяся увидеть правду сама. Шизуку восхищалась её силой.

Но как всегда, тугодумный герой класса был неспособен осознать это. Для Коуки это выглядело так, будто Каори всего-лишь печалилась о смерти своего одноклассника: «Она действительно должна быть доброй, если до сих пор опечалена его смертью». Таким образом, когда она улыбнулась Шизуку, он решил, что она должно быть пересиливает себя, чтобы выглядеть радостной.

Он даже не раздумывал над возможностью наличия у Каори чувств к Хадзиме, или что он до сих пор мог быть жив, и подошёл, чтобы предложить ненужные слова утешения.

— Каори… я правда восхищаюсь тем, насколько ты добра. Но я не могу позволить тебе быть вечно подавленной из-за смерти своего одноклассника! Нам надо двигаться вперёд. Я уверен, что Нагумо тоже этого хотел бы.

— Эй, Коуки…

— Прошу позволь мне закончить, Шизуку! Я знаю, она может не хотеть слышать этого, но как её друг детства, я должен открыть её глаза! Каори, всё будет в порядке. Я всё ещё с тобой. Я никогда не умру. И я не позволю никому другому умереть. Я обещаю, что не допущу, чтобы ты когда-либо вновь опечалилась.

— Хааа, это парень никогда не меняется… Каори, я…

— Ахаха, не беспокойся, Шизуку-тян. Эмм… я понимаю, что ты хочешь сказать, Коуки-кун, так что тебе тоже не надо беспокоиться.

— Да? Я рад, что смог донести до тебя это! — Каори криво улыбнулась, чувствуя небольшую вину за подливание масла в недопонимание Коуки. Но даже если бы она попыталась объясниться с ним, она сомневалась, что он поймёт.

Хадзиме уже давно умер в голове Коуки. Так что для него было невозможно представить, что причина, по которой Каори так яростно тренировалась и была так активна за возвращение в лабиринт, была связана с тем, что она искала его. Поскольку он никогда даже раза не сомневался в том, что его убеждения были абсолютной правдой, он бы просто подумал, что Каори неспособна взглянуть в глаза реальности, или что смерть Хадзиме как-то повредила её разум, скажи она ему свои настоящие чувства.

Она знала Коуки достаточно долго, чтобы понять как он мыслит, и потому решила, что будет намного проще просто согласиться с его интерпретацией.

При этом, у него не было никаких скрытых мотивов за тем, чтобы подбодрить Каори. Он серьёзно беспокоился за неё. Обе Шизуку и Каори привыкли к его поведению, так что они обычно просто игнорировали его, но будь такая речь направлена на любую другую девушку, она бы втюрилась в него за мгновение.

Коуки был умён, добр, красив и атлетичен; такой идеальный парень, которому никакая обычная девушка обычно не думает сопротивляться. Однако, была причина, по которой обе подруги детства совершенно не имели никакого романтического интереса к нему. Шизуку провела своё детство, тренируясь в додзё отца под его строгим надзором, среди множества других взрослых. Её воспитание, смешавшееся с её природной наблюдательностью, привело к тому, что она быстро осознала фатальный недостаток Коуки: его ошибочное чувство справедливости. Чувство справедливости, которое приносило Шизуку ничего кроме проблем. Конечно, она всё ещё заботилась о нём, как о друге.

Со своей стороны, Каори была от природы тугой, когда это касалось вопросов любви, и она слышала достаточно жалоб от Шизуку, чтобы быть более или менее осведомлённой о настоящем характере Коуки. Она действительно думала, что он неплохой человек, но его клишированные речи не могли затронуть её сердца, и она не заимела никакого романтического интереса в нём.

— Каори-тян, я здесь для тебя! Если есть что-то, с чем я могу помочь, просто спроси.

— Ага, мы твои друзья, Каорин!

Две девушки, Эри Накамура и Сузу Танигучи, подошли к Каори, чтобы попытаться приободрить её.

Каори встретила их двоих только в старшей школе, но они сошлись моментально, и теперь считались одними из её лучших подруг. В дополнение, они были сильными бойцами, которые были достаточно сильны, чтобы сражаться в группе Коуки.

Эри была красивой девушкой, которая стригла волосы в аккуратный боб и носила очки. Она была тихой и нежной девушкой, которая обычно наблюдала за всем издалека. Она любила книги и напоминала типичного книжного червя. Она была, к тому же, библиотекарем класса.

Сузу, с другой стороны, была маленькой, едва 142 сантиметра ростом. Несмотря на своё маленькое сложение, она имела неиссякаемый источник энергии, и всегда выглядела будто веселилась. Она собирала волосы в косички и всегда носилась по округе. Её гиперактивный характер сделал её талисманом класса.

Они обе видели, насколько расстроена была Каори, когда Хадзиме упал с обрыва, и обе понимали и одобряли решением Каори самой довести дело до конца.

— Ага. Спасибо, Эри-тян, Сузу-тян, — улыбнулась она ободряюще своим двум подругам.

— Ооо, ты такая храбрая, Каорин! Нагумо-кун, тебе лучше не делать Каорин грустнее чем сейчас. Если ты не жив, я убью тебя сама!

— Э-эмм, Сузу? Ты не сможешь убить его ещё раз, если он уже мёртв, верно?

— Какая разница! Ладно, если он мёртв, мы просто воспользуемся твой некромантией, чтобы оживить его, Эририн!

— С-Сузу, не говори такого! Каори всё ещё думает, что Нагумо-кун жив, помнишь? Кроме того, моя некромантия не… — Эри отчитала Сузу за её бестактное поведение. Это взаимодействие отражало какими они обычно были.

Каори и Шизуку улыбнулись радостно, наблюдая за своими шумными подругами. Коуки и остальные ушли вперёд, так что они не слышали беседы между четырьмя девушками. Вместе со своим заносчивым чувством справедливости, он также был благословлён способностью удобно становиться глухим, когда кто-то говорил нечто, что не включалось в его мировосприятие.

— Всё в порядке, Эри-тян, я не против.

— Но Сузу, ты всё же должна немного убавить голос. Ты беспокоишь Эри.

Сузу надула щёки и насупилась от слов Шизуку. Хотя она с облегчением услышала, что Каори не задели слова Сузу, Эри всё ещё была бледной.

— Эририн, ты всё ещё некомфортна с использованием некромантии? Это такая крутая профессия, к тому же…

— …Ага, прости. Я знаю, что была бы более полезной, если бы могла использовать её как следует.

— Эри, у всех есть их силы и слабости. Ты также обладаешь очень высокой склонностью к магии, так что не переживай об этом особо, ладно?

— Это верно, Эри-тян. Тот факт, что это твоя профессия просто значит, что у тебя к этому склонность. Это не значит, что тебе нужно пересиливать себя использовать её, если ты не хочешь. Ты уже более чем полезна, с одной только магией.

— Я знаю, но я всё же думаю, что я должна попробовать освоить её. Тогда я буду ещё более полезной.

Она сжала свой маленькую руку в кулак и укрепила свою решимость. Сузу скакала вокруг Эри, приговаривая: «Вот это дух, Эририн!», — пока Шизуку и Каори наблюдали.

Профессией Эри был Некромант. Она использовала тёмную магию, чтобы искажать разум и дух остальных, и в основном являлась классом мага дебаффера. Наиболее продвинутые её навыки включали использование тёмной магии, чтобы воззвать к оставшимся привязанностям умерших. Святая Церковь наняла несколько некромантов в качестве медиумов, и они использовали свои силы, чтобы беседовать с мёртвыми и доносить их последние слова их семьям и друзьям. К ней относились как к довольно священной профессии.

Однако, настоящая сила некромантии не останавливалась на этом. Правильным способом использовать магию некромантии было обернуть оставшиеся мысли этих людей в магию, и затем использовать их для овладевания их трупами. Трупы, возрождённые таким методом, была способны использовать навыки, которыми они обладали при жизни, до определённого предела. Более того, некроманты могли овладевать телами живых, и копировать их навыки в определённой степени.

Однако, оживлённые трупы никогда не возвращались к жизни по-настоящему. Хотя они могли отвечать на простейшие команды, они сохраняли лишь небольшую часть своей первоначальной личности, а их кожа оставалась бледной и безжизненной. Они были куда больше как зомби, чем что-либо ещё. Более того, совесть Эри не давала ей использовать её для чего-то настолько аморального как возрождение мёртвых, так что она тренировала свои способности некромантии лишь немного.

Пока девушки обсуждали силы Эри, одна фигура наблюдала за ними, или точнее Каори, из теней.

Дайске Хияма. Через несколько дней, после возвращения в столицу, Хияму начали сторониться остальные ученики. Как только они немного успокоились, то, как он и ожидал, они начали винить его за то, что он завёл их всех в эту ловушку.

Он подготовил план об этом, и как только посыпались оскорбления, он немедля встал на колени и замолил о прощении. Он знал, что пытаться спорить в ответ сделает всё только хуже. Чтобы убедиться, что он оказал максимальное впечатление, он выбрал особенное время и место, чтобы устроить своё извинение.

Точнее, он убедился сделать это публично, перед Коуки. Он знал, что Коуки скорее всего простит его, если он честно извинится, и затем смягчит вопрос с остальными одноклассниками.

Его план идеально преуспел, и люди быстро прекратили направлять на него своё презрение. Каори была основательно доброй натуры, и даже она простила его, когда он встал на колени и взмолился со слезами на глазах. Всё до сих пор шло согласно его плану. Однако Шизуку всё ещё неясно подозревала Хияму, и недолюбливала его за манипуляцию её друзьями.

Тем временем, Хияма начал втихаря исполнять приказы, которые он получал от фигуры с того дня. Это были довольно пугающие приказы. Приказы, которые он обычно никогда бы не принял. Но теперь, когда он перешёл черту, не было пути назад. Насколько бы он это не ненавидел, он согласился исполнять приказы.

Он был напуган своим одноклассником, который был способен замышлять нечто настолько ужасающе и всё ещё как-то смешиваться с остальными одноклассниками. Тем не менее, в смеси с ужасом было маленькое зерно радости от чистоты гениальности и дерзости плана.

«Этот монстр просто безумен. Но если я сделаю что сказано, Каори будет моей…» Если он последует приказам, Каори безусловно будет его. Он ощутил поток дикой радости, и его губы изогнулись в злобной улыбке.

— Эй, Дайске, что не так? — Кондо, Накано и Сайто смотрели на Хияму с озадаченным выражением на лицах. Эти три прихвостня всё ещё зависали с Хиямой. Как говорится, одного поля ягоды. Их отношения стали немного напряжёнными, когда на Хияму накинулись, но его раскаивающееся извинение восстановило их дружбу. Было под вопросом, могло ли это всё ещё называться дружбой, если они сходились только когда это было удобно, но просто так оно и было.

— О-о, ничего такого. Я просто счастлив, что мы добрались до шестидесятого этажа.

— О, ага, я понимаю о чём ты. Ещё пять этажей и мы будем величайшими в истории спускавшимися в подземелье!

— Мы стали довольно сильны, да? Чувак, эти ребята, оставшиеся позади, не имеют яиц.

— Ну же, ну же, не говори так. Мы просто настолько сильнее, вот и всё. — Трое остальных приняли объяснение Хиямы без каких-либо вопросов.

Вера в то, что они особенные просто из-за победы в нескольких боях, была отличительной чертой всех мелких отморозков. И как отморозки, которыми они являлись, она действительно важничали среди учеников, которые предпочли остаться. Их наглость начала беспокоить остальных. Однако, они всё же были достаточно сильны, чтобы добраться до шестидесятого этажа, так что никто не был достаточно храбр, чтобы жаловаться им в лицо.

Кроме того, даже они не могли тягаться с группой Коуки, так что они, по крайней мере, оставались покладистыми в их присутствии. Прямо как мелкие отморозки.

Группа сумела продвинуться без особых трудностей, и совсем скоро их нога ступила на исторический шестьдесят первый этаж.

— Всем быть настороже! Этот этаж не был полностью картографирован. Никто не знает, что может случиться! — прокатился громкий голос Капитана Мелда по помещению. У Коуки и остальных были мрачные выражения на лице, когда они ступили в неизвестность.

Спустя пару минут ходьбы они обнаружили себя в огромном зале. Все присутствующие внезапно почувствовали озноб, пробежавший у них по спине.

Угрожающее предчувствие охватило их, предчувствие, которое совсем скоро окажется точным. Магический круг внезапно засиял в центре помещения. Очень знакомый, пульсирующий, тёмно-красный магический круг.

— Т-ты должно быть шутишь… Снова эта штука!? — холодный пот выступил на лбу у Коуки. Все остальные также явно нервничали.

— Серьёзно!? Я думал этот ублюдок сдох, когда упал! — закричал Рютаро, с очевидным шоком в его голосе. Капитан Мелд обратился к группе жёстким, но спокойный голосом.

— Мы всё ещё не уверены, что заставляет монстров появляться в лабиринте, но необходимость сражаться с монстрами, которых вы уже однажды победили — возможна. Всем быть настороже! Убедитесь, что всегда имеете как минимум один свободный путь для отступления! — Их первостепенной задачей было обезопасить путь для отступления. Рыцари под его командой поспешили исполнять. Однако, Коуки выглядел недовольным его приказами.

— Мелд, мы не те же слабые дети, что и раньше. Мы стали намного сильнее! Я обещаю, что мы не проиграем этот бой, так что позволь нам схватиться с ним!

— Хех, как с языка снял. Я всё равно не могу стерпеть, что меня избивают и всё время приходится убегать. Пришло время для нашего реванша! — сказал Рютаро, со звериным оскалом, украшающим его лицо всё это время. Капитан Мелд пожал плечами с раздражением от их рвения, но он должен был признать, что они могут иметь шанс с их текущей силой. Он тоже мрачно улыбнулся.

Магический круг взорвался красным светом и призвал кошмар, который поселился во всех их снах.

— Граааааааааааа!!! — заревел злобно Бегемот, топча землю. Эти знакомые красные глаза, сочащиеся намерением убивать, смотрели прямо на Коуки.

Среди съёжившихся учеников, одна девушка смотрела в ответ на него с несгибаемой решимостью.

Каори. С голосом, настолько тихим, что никто не услышат, она сказала Бегемоту:

— Я не позволю никого больше забрать у меня. Я пройдусь по тебе и проложу себе путь обратно к нему, — с высказанным намерением, битва преодоления прошлого началась.

Коуки сделал первое движение.

— Взметнитесь в небеса, О священные крылья— Небесная Вспышка! — с оглушающим рёвом, ударная волна света врезалась в Бегемота.

В предыдущей битве, даже с его сильнейшим навыком Священная Ярость, они были неспособны даже поцарапать Бегемота. Но как Коуки и сказал, они больше не были слабыми детьми, как и раньше.

— Граааааа!: — Бегемот отступил назад, дрожа, воя от боли. По его груди пробежал длинный красный разрез, сочащийся кровью.

— Мы сможем! Мы стали намного сильней! Нагаяма, обходи его слева. Хияма, зайди к нему сзади. Мелд, окружите его справа! Арьергард, подкиньте нам заклинаний! Сильнейшие из имеющихся! — Коуки быстро выкрикнул приказы. Его быстрое понимание и рассудительность были результатом личных тренировок с Капитаном Мелдом.

— Хех, ты стал довольно хорош в раздаче приказов, пацан. Вы слышали! Исполняем указания! — Капитан Мелд подтвердил приказы Коуки, и повёл команду рыцарей вокруг правой стороны Бегемота. Все принялись за действия, окружая Бегемота.

Авангард расположился охраняющим периметром, не давая Бегемоту устроить неразбериху в задних рядах.

— Граааааааааааа! — он дробил землю, несясь вперёд, пытаясь прорваться.

— Чёрта с два я позволю!

— Ты никуда не пойдёшь! — два здоровейших парня класса, Рютаро Сакагами и Дзюго Нагаяма, схватили Бегемота с каждой стороны, удерживая его на месте.

— Подари своему слуге силу сотрясти землю! Мощь Геркулеса! — покрытые усиливающей тело магией, два парня остановили рывок Бегемота.

— Граааааа!

— Раааааа!

— Уооооооооо! — все трое издали по различному рёву, выжимая каждую каплю своей силы. Бегемот, разъярённый, что пара жалких людей остановила его нападение, нетерпеливо топал по земле. Видя это, остальные ученики воспользовались его кратким отвлечением.

— Бесподобное мастерство меча, что разделит даже небеса— Вечный Разрез! — Шизуку извлекла свой меч, прорубаясь через один из рогов Бегемота. Её лазурного цвета мана обернула её меч, артефакт с магически заточенной режущей кромкой, и увеличила скорость её удара. Однако, её меч не смог прорубиться через весь рог, вместо этого застревая посередине.

— Гх, какого он должен быть так твёрд!

— Оставь это мне! Дроби, сокрушай, уничтожай— Костолом! — Капитан Мелд прыгнул вперёд, хлопая своим мечом по мечу Шизуку. Скорость удара Шизуку была усилена грубой мощью капитана, вложенной в его удар, вгоняя меч глубоко в рог Бегемота. Наконец, её меч прошёл весь путь и отрубил рог от его головы.

— Грааааааааа!? — разъярённый сверх предела, Бегемот дико дёрнулся, разбрасывая Шизуку, Мелда, Рютаро и Нагаяму по разным уголкам комнаты.

— Укрой слабых твоим нежным светом— Священный Нимб! — прежде чем они ударились о стены, бесчисленные кольца света переплелись сетью за ними, смягчая их падение. Каори использовала довольно необычное защитное заклинание, чтобы смягчить удар от их приземления.

Её артефакт, белый посох, засиял бледно-фиолетовым, когда она напоила его своей маной. Без паузы, она начала распевать следующее заклинание.

— Благословение небес, освети милостью детей твоих— Подмога! — в мгновение, все четыре бойца, которых отбросило, были вылечены. Дальнобойное, широкой зоны лечение было в верхнем конце среднеуровневых заклинаний света. Конкретно это было продвинутой версией Небесного Благословения, которое она однажды использовала.

Коуки сменил стойку в приготовлении к выпаду и бросился к зверю. Он распевал заклинание пока бежал, целясь в рану, которую создал ранее.

— Слепящее Извержение! — большой объём маны собрался на кончике его священного меча, когда он глубоко ткнул в Бегемота, который затем взорвался изнутри.

— Грааааааааа! — Бегемот завыл от боли, когда кровь полилась из новой раны, но он всё же сумел попасть контратакой в Коуки, пока он ещё только восстанавливался от эффектов использования заклинания.

— Гуууууух! — Коуки простонал от боли, когда когтистая лапа Бегемота вогнала его в стену. Сами когти не сумели пробить его артефакт священную броню, но сила удара всё равно заставила его хватать воздух. Тем не менее, хотя бы боль исчезла почти мгновенно. Каори начала распевать очередное лечебное заклинание даже прежде чем Коуки врезался в землю.

— Благословение небес, даруй потомкам силу сразиться ещё раз— Божественный Луч! — в отличие от предыдущего массового лечения, новое заклинание было способно вылечить только одну цель за раз, но взамен оно было намного более сильным. Коуки моментально был объят золотым светом, когда был полностью вылечен.

Тем временем, Бегемот грозно проревел и прыгнул в воздух, уставший от остальных мошек жужжащих в округе. Ударная волна опрокинула всех, в то время как его сломанный рог начал гореть красным.

— …Так он может делать это даже со сломанным рогом. Соберитесь, ребята! — прокричала Шизуку предупреждение, когда Бегемот начал низко мчаться.

Все присутствующие были знакомы с его особой магией, и они уже приготовились к столкновению. Однако, траектория его прыжка удивила всех. Вместо того чтобы целиться в Коуки и остальных, он направился по прямой линии. Во время боя на мосту он всегда кидался только прямо на того, кто был перед ним, и члена авангарда запаниковали, когда увидели как он пронёсся мимо них.

Один из членов задних рядом, Сузу Танигучи, вышла вперёд и переключилась к произнесению нового заклинания.

— Да станет это святой землёй отрицающей проход врагов твоих— Освящённая земля! — сияющий купол света окружил их не мгновением позже, и Бегемот врезался в него. Ударная волна от столкновения была так сильна, что камни на полу поблизости были сметены как паутинка.

Барьер Сузу успешно остановил также и эту ударную волну. Но поскольку она насильно сократила четырёхстрочное заклинание только до двух строк, щит был не идеален. Трещины уже начали появляться в нём. Не будь её профессия Мастер Барьеров, её импровизированный щит вряд ли бы что-то смог.

Она стиснула зубы и вытянула руки перед собой. Неистово она дополняла строфы ментальным образом непроницаемого барьера: «Хороший щит никогда не треснет. Моя защита — абсолютна!»

— Уоооооо! Чёрта с два я проиграю этой тупой штуке! — убийственный взгляд Бегемота упал прямо на Сузу, заставляя её руки дрожать от ужаса. Артефакт, который она использовала, пара браслетов, стал чёрным на секунду, прежде чем вновь засиять ярко оранжевым светом её маны. Она изгнала страх из своего разума и ещё раз прокричала.

Но, к сожалению, её воли было недостаточно, чтобы удерживать барьер. Бегемот атаковал без отдыха и через пару секунд он бы треснул.

«Нет, он сейчас рухнет!» — сожалела Сузу.

— Благословение небес, подари мне твоё чудо— Передача! — внезапно её тело обернул свет, и она почувствовала как многократно растёт её мана. Каори должно быть вылечила её.

Обычно, заклинание восстанавливало лишь немного маны получателя, но регулируя то, сколько собственной маны использовал заклинатель, было возможно восстановить её полностью. Передача была очень практичным заклинанием. И только кто-то вроде Каори, обладавшей профессией жрицы, мог использовать его.

— Теперь я справлюсь! Люблю тебя, Каорин! — Сузу влила свою новую, восстановленную ману в барьер, скрепляя его мощь. С резким щёлкающим шумом, трещины в барьере начали таять. Разозлённый тем, что отрезан от добычи, Бегемот зыркнул на Сузу. Она посмотрела в ответ.

Наконец, красное сияние начало рассеиваться из его рога. Он осел на землю теперь, когда сила его рывка была полностью потрачена. Барьер Сузу исчез в тот же момент.

Бегемот решил убить эту тяжело дышащую девушку следующей, но прежде чем он смог сделать что-либо, авангард прибыл и снова его окружил.

— Арьергард, отступить! — по сигналу Коуки вся задняя линия отступила немного назад, и авангард заполнил пространство между ними. Они продолжали свою ударь-беги тактику, пока, наконец, задняя линия не закончила распев своих сильнейших заклинаний.

— Всем отступить! — дала сигнал Эри, лидер арьергарда. Авангард одновременно выпустил свои сильнейшие атаки и отскочил назад.

На мгновение запыхавшийся, Бегемот был неспособен избежать шквала заклинаний, которые тут же на него прилетели.

— Королевская Вспышка! — произнесли пять человек в унисон. Миниатюрное сияющее солнце понеслось на Бегемота, выжигая всё на своём пути. Оно выросло до восьми метров в диаметре, прежде чем столкнуться со своей целью.

Обугливающее пламя обжигало каждый сантиметр Бегемота. Заклинание было настолько сильным, что угрожало зацепить даже учеников, и Сузу поспешно создала барьер. Неспособный сбежать, шлем Бегемота плавился под жаром удара.

— Граааааааааааа! — его умирающие вопли разносились эхом по залу. Это были те же вопли, что ученики слышали, когда такой же падал с моста. Пронзающий уши вопль медленно таял в болезненном клокотании, пока наконец от Бегемота не осталось ничего, кроме дымящейся кучи пепла. Только почерневшие стены и дымящийся пепел служили признаком, что здесь когда-либо был монстр.

— Мы сумели?

— Мы победили…

— Мы правда победили…

— Серьёзно?

— Это взаправду? — каждый смотрел ошарашенно на останки Бегемота, неуверенно бормоча слова неверия. Коуки был первым, кто пришёл в чувство. Он поднял свой меч ввысь и заявил:

— Всё верно! Мы победили! — его святой меч блестел в слабом свете подземелья, объявляя их победу для всех. Реальность того, что они только достигли, наконец дошла до них, и ученики одновременно разразились радостными возгласами. Парни хлопали друг друга по спине, тогда как девушки с радостью обнимали друг друга. Даже Капитан Мелд был тронут победой.

Каори, однако, просто безучастно смотрела на груду пепла, которая когда-то была монстром. Шизуку заметила, что она не присоединяется к празднованию, так что она подошла к ней.

— Каори, что-то не так?

— А? О, это просто ты, Шизуку-тян. Нет, ничего такого. Я просто думала… мы зашли так далеко, — Каори криво улыбнулась, отвечая Шизуку. Она была тронута даже больше остальных, что она стала достаточно сильной, чтобы одолеть монстра, который однажды наводнил её кошмары.

— Ага. Мы все стали намного сильней с того времени.

— Ммм… Шизуку-тян, ты думаешь мы найдём Нагумо-куна, если продолжим идти вперёд?

— Это то, ради чего мы здесь, не так ли? Это то, ради чего всё это было.

— Эхехе, ага. — Они могли, наконец, двигаться вперёд. Наконец был настоящий шанс, что Каори сможет выяснить, что действительно случилось с Хадзиме. Она внезапно сжалась в страхе, напуганная, что ответ может быть не тем, что она хочет. Шизуку заметила эту перемену и выбрала крепко сжать руку Каори в ответ. Успокоенная, что Шизуку была с ней, Каори прогнала страх из своего сердца.

Они стояли тут молча несколько минут, пока Коуки не подошёл к ним.

— Вы двое в порядке? Каори, это было довольно поразительное лечение. До тех пор пока ты здесь, я ничего не боюсь, — он сверкнул двум девушкам ослепительной улыбкой, хваля Каори и Шизуку.

— Как ты можешь видеть, я полностью в порядке. А ты… Что ж, ты очевидно тоже, — пробубнила Шизуку тоном полным веселья.

— Ага, я в порядке, Коуки-кун. Я рада, что была полезна.

Они вернули ему улыбку. Но их улыбки слегка посыпались от следующих слов Коуки.

— С этим, я уверен, что Нагумо-кун тоже может покоиться с миром. Одноклассники, которых он защитил, смогли одолеть монстра убившего его.

— … — он уже потерялся в мыслях и не заметил, как выражение двух девушек потемнело. По-видимому, Коуки действительно думал, что это Бегемот был тем, кто бросил Хадзиме в глубины ада. В каком-то смысле, это было правдой. В конце концов, это магия Бегемота разрушила мост. Но что более важно, это человек, который бросил отклонившийся огненный шар, был тем, кто убил Хадзиме.

Даже если все договорились не говорить об этом, это не меняло того факта, что это было правдой. Но было похоже, что Коуки забыл об этом, или скорее просто никогда даже не задумывался об этом, поскольку он явно думал, что убийства Бегемота будет достаточно, чтобы позволить Хадзиме покоиться с миром.

Коуки, веривший, что все были внутри хорошими людьми, вероятно не хотел никого винить за ошибку. И конечно, он не мог даже представить возможность, что кто-то мог сделать это намеренно.

Но Каори не смогла выбросить эту мысль из головы, даже если бы захотела. Она могла только придержать её, потому что она не знала, кто это был, но она знала наверняка, что если она узнает кто это, то погонится за ним даже на край света. Вот почему её впечатляло то, как Коуки смог так легко об этом забыть.

Шизуку выпустила глубокий вздох. Она очень хотела отчитать Коуки, но знала, что он не подразумевал ничего плохого сказанным. Действительно, он думал только о Каори и Хадзиме, когда говорил об этом. К сожалению, его хорошие намерения заставляли укол болеть ещё больше.

Кроме того, остальные ученики всё ещё купались в ощущении победы. Шизуку не была настолько бестактна, чтобы закатить сейчас сцену.

После этого, самая энергичная девушка класса вскочила в разговор, разгоняя напряжённую атмосферу.

— Каорин! — прыгнула Сузу в руки Каори, зовя её странным прозвищем.

— Фуа!?

— Эхехе, я тааак тебя люблю, Каорин! Если бы не спасла меня тогда, я бы сейчас была плоским оладушком!

— Т-Ты преувеличиваешь, Сузу-тян… Стой, не трогай меня там!

— Гехехе, нравится? Как насчёт этого, нравится? — Каори покраснела, когда Сузу начала лапать её как какой-то старый извращенец. Шизуку остановила её буйство быстрым ударом ребром ладони по голове, хотя её удар содержал немного больше силы, чем это было строго необходимо.

— Прекращай. Каори не принадлежит тебе… Она принадлежит мне.

— Шизуку-тян!?

— Хмпф, я не позволю тебе встать у меня на пути. Единственным, кто сможет ххх ххх Каори, буду я — Сузу!

— Сузу-тян!? Что ты намереваешься сделать со мной!?

Пойманная между Сузу и Шизуку, Каори могла только беспомощно стонать. Напряжённую атмосферу прошлого было нигде не найти.

С этого момента, они направлялись в неизведанную территорию. После победы над духом своего прошлого, Коуки и остальные продвинулись глубже в лабиринт. Тем временем…

— Хаааа! Чёрт побери!

— Ты сможешь, Хадзиме…

— А ты не слишком расслаблена!? — Хадзиме бежал через заросли травы с Юэ на спине. Толстая, высокая трава, доходившая до плеч Хадзиме, протягивалась в каждом направлении настолько далеко, насколько хватало глаз. Юэ была бы полностью скрыта внутри 160 сантиметровой травы.

Причина, по которой Хадзиме сейчас пробивал тропу через траву, несясь со всех ног, была связана–

— Шааааааааа!!! — с тем, что его преследовали две сотни монстров.

Как только они закончили свои приготовления, Хадзиме и Юэ направились ко дну лабиринта. Они уже зачистили с лёгкостью десять, или около того, этажей. Его новая экипировка и улучшенные навыки были частью причины, но другим важным фактором была разрушительная магия Юэ.

Она могла сколдовать любую стихийную магию почти моментально и поддерживала Хадзиме сзади. Хотя она была несравнима, когда касалось нападающей магии, оказалось, что Юэ была не особо умела с барьерами и лечением. Возможно потому, что она подсознательно расценивала их как ненужные, поскольку может автоматически вылечить любые раны. Более того, Хадзиме имел с собой Амброзию, так что он тоже не испытывал нужды в лечебных заклинаниях.

Поэтому их путешествие до сих пор продвигалось так гладко. Когда они впервые спустились на этаж, на котором сейчас находились, их повстречало огромное море деревьев. Каждое дерево было больше десяти метров в высоту, и они были упакованы плотнее, чем сардины в банке. Весь этаж в результате был невероятно влажным. Однако, в отличие от этажа джунглей, который он прошёл ранее, тут не было знойной жары.

Пока они искали следующую лестницу, они внезапно ощутили мощное землетрясение. Секундой позже, они оказались лицом к лицу с огромным монстром рептилией. Он выглядел прямо как Тираннозавр Рекс.

Единственным отличием по какой-то причине был прекрасный цветок, украшающий его голову. Его острые клыки и бьющая через край жажда крови ясно означала опасного врага, но подсолнух, сидящий на его голове, заставлял его выглядеть до смерти смешным. Это был, вероятно, самый сюрреалистичный монстр, которого до сих пор видел Хадзиме.

Тираннозавр злобно зарычал и кинулся к ним. Невозмутимый его нападением, Хадзиме спокойно двинулся достать Доннер… только чтобы быть остановленным Юэ, которая подняла руку.

— Алый Дротик. — Копьё вьющегося пламени сформировалось в воздухе и выстрелило прямо в рот Т-рексу. Жар испарил всю голову Т-рекса, делая его мёртвым за секунды. Земля затряслась там, где зверь рухнул.

Цветок, прицепленный к останкам его головы, отвалился с хлопком.

— … — Хадзиме смотрел, потеряв дар речи.

Она последнее время задействовала свою силу всё более и более агрессивно. Вначале она просто поддерживала Хадзиме сзади, но с течением времени она постепенно начала просто заранее убивать с одного удара всё, что угрожало ему навредить.

У него становилось всё меньше и меньше возможностей проявить свои навыки, и он начал чувствовать себя довольно бесполезным. «Неужто она убивает их с одного удара, потому что я только торможу её в бою?» — начал он переживать. Если бы она действительно сказала ему такое, он вероятно впал бы в депрессию на несколько недель. И таким образом, он зачехлил Доннер и нескладно спросил Юэ волновавший его вопрос.

— Эмм, Юэ? Я рад, что ты заряжена сражаться, но… у меня ощущение, будто последнее время мне ничего не достаётся сделать, — Юэ повернулась к Хадзиме, и, несмотря на её каменное лицо, он мог сказать, что она была довольно горда собой.

— …Я хочу быть полезной. Потому что я твой напарник, — было похоже, что она просто была не удовлетворена прикрытием Хадзиме сзади.

Он вспомнил как действительно говорил некоторое время назад, что им надо будет полагаться друг на друга в бою как напарникам, разделяющим одну судьбу. Было так, что бои шли просто один за другим. Юэ перенапрягла себя и рухнула из-за иссякшей маны. Хадзиме пришлось спасать её, и она очень сильно себя за это корила, так что он сказал ей это, чтобы утешить… но, похоже, она приняла эти слова близко к сердцу. Она хотела показать Хадзиме, что была напарником, на которого можно положиться.

— Ха-ха, поверь мне, ты более чем полезна. Но, хотя твоя магия нелепо сильна, ты не очень хороша в ближнем бою, поэтому я попросил тебя прикрывать меня сзади. Быть на передовой — моя работа.

— …Хадзиме… Ладно. — Юэ выглядела немного угрюмой, пока слушала лекцию Хадзиме.

Хадзиме просто не хотел, чтобы она повисла на идее того, что она должна быть как-то полезна ему. Он ободряюще улыбнулся и нежно погладил её мягкие волосы. Это было всем, что понадобилось, чтобы настроение Юэ улучшилось, и Хадзиме потерял весь настрой продолжать читать ей лекцию, когда увидел её довольное выражение.

Он не хотел, чтобы она стала зависима от него, так что пытался предупреждать её время от времени, но в конце концов он был слишком мягок с ней. Он даже питал отвращение к себе, за то насколько слабовольным стал в этом вопросе.

Пока у них происходила ссора псевдовозлюбленных, Хадзиме не пренебрегал постоянно использовать Ощущение Присутствия, и он внезапно обнаружил, что к ним приближаются ещё враги.

Больше десяти из них обходило их по кругу. «Если они координируют свои действия, значит ли это, что они охотятся в стаях как Двухвостые Волки?» — обеспокоенно думал про себя Хадзиме, пока показывал жесты Юэ и начинал отступать. Если их перевешивали числом, в его главных интересах было по крайней мере двинуться к более подходящей территории.

Когда они начали завершать своё окружение, Хадзиме выбрал точку прорыва и понёсся. Они пробивали свой путь через плотную рощу деревьев и когда наконец выпрыгнули на чистое место, то обнаружили себя лицом к лицу со здоровым, двухметровым раптороподобным монстром. Этот — имел цветущий тюльпан на голове.

— …Мило.

— …Это мода такая или что? — Юэ выпалила эти слова прежде чем смогла остановить себя, и Хадзиме обнаружил, что ему сложно серьёзно относиться к раптору перед его глазами. Пока он смотрел на него, невозможная гипотеза пришла ему в голову.

Как и у Т-рекса, леденящий кровь вой раптора полностью не соответствовал милому цветку на его голове. Каждый начал готовиться к схватке. Цветок мирно развевался на голове раптора, но…

— Шаааааа! — он об этом не беспокоился и прыгнул на отвлёкшегося Хадзиме. Двадцати-сантиметровые когти, протянувшиеся из ноги раптора, беспощадно сверкнули в тусклом свете, когда он атаковал.

Юэ и Хадзиме прыгнули в разных направлениях для уклонения.

Однако, недовольный простым уклонением, Хадзиме также использовал Аэродинамику, чтобы оттолкнуться несколько раз в воздухе, пока он не оказался прямо над раптором. В качестве теста, он отстрелил тюльпан, расположенный у него на голове.

Его пуля прошла без проблем через тюльпан, разбрасывая лепестки во все стороны.

Раптор дёрнулся на мгновение, прежде чем запнуться об себя и с сальто полететь в деревья, упав там без движения. Опустилось мгновение тишины. Юэ подбежала к Хадзиме, и они оба смотрели, как лепестки тюльпана разлетелись по земле.

— Он мёртв?

— По мне, вроде, не похоже? — как Хадзиме проницательно и наблюдал, раптор не был мёртв. Он дёргался несколько секунд, прежде чем медленно встать, осматривая своё окружение. Когда он заметил лепестки тюльпана, он подошёл к ним и начал давить их ногами, как будто тюльпан нанёс ему какой-то огромный вред.

— Э, что за чертовщина происходит? Почему он давит лепестки?

— …Может кто-то повесил его ему на голову в качестве шутки?

— Я довольно уверен, что монстры в округе не какие-то младшеклассники, чтобы бегать по округе лепя знаки ‘пни меня’ на всех кого увидят…

Как только он закончил стирать тюльпан в порошок, он взглянул удовлетворённо на небо и испустил высокочастотный клёкот. Затем он, наконец, заметил Юэ и Хадзиме и подпрыгнул от удивления.

— Похоже, он только осознал, что мы были тут. Насколько поглощён он был этим тюльпаном?

— …Может над ним издеваются? — пока Хадзиме поражался его невнимательности, Юэ смотрела на него с чем-то похожим на симпатию. Раптор стоял на месте мгновение, шокированный, прежде чем внезапно принять низкую стойку, обнажая когти. После чего он издал низкое рычание, бросаясь на Хадзиме.

Он спокойно вынул Доннер и выпустил электрически ускоренную пулю таура прямо в раскрытую пасть раптора.

Она сделала фарш из головы раптора и пробила себе путь через несколько деревьев позади, прежде чем исчезнуть из вида.

Ведомый силой собственного рывка, мёртвый раптор проскользил несколько метров по земле, прежде чем остановиться. Юэ и Хадзиме смотрели на труп раптора.

— Серьёзно, что это было?

— Сперва над ним издеваются, потом его пристрелили… Бедняжка.

— Можем мы просто отбросить часть про издевательства? Я довольно уверен, что этого никогда не случалось.

Он не имел ни малейшего представления, что только что случилось, но монстры на этом этаже всё равно не имели для него никакого смысла, так что он прекратил волноваться об этом. Их окружение начало закрываться вокруг них, так что они быстро двинулись в поисках более выгодной местности.

Продвигаясь вперёд, они обнаружили, что окружены морем деревьев, каждое пять метров шириной у основания. Деревья были так плотно расположены, что их ветки переплетались, создавая естественные проходы по воздуху.

Хадзиме использовал Аэродинамику, тогда как Юэ использовала магию ветра, чтобы скакать с ветки на ветку. Он планировал застрелить всех монстров, которые нападут на них сверху.

Меньше чем за пять минут, земля внизу стала активна как муравейник, когда один за другим рапторы наводняли зону. Он уже собирался бросить вниз зажигательную гранату, когда внезапно напрягся. Рядом с ним, Юэ также напряглась, с протянутой рукой для произнесения магии. Причиной их внезапному колебанию стало ничто иное как…

— Какого чёрта у них у всех цветки на голове!?

— …Да, один большой сад.

Как красноречиво сказал Хадзиме, в десятке или около того рапторов каждый имел цветок, украшающий голову. Все разной формы, размеров и цвета.

Его возглас предупредил рапторов об их присутствии и как один, они повернулись в его сторону. Каждый из них был готов к прыжку.

Он быстро бросил свою зажигательную гранату и начал отстреливать рапторов за её пределами. После каждого выстрела была короткая красная вспышка, сигнализирующая, что Доннер оторвал голову у своей добычи. В то же время, Юэ использовала Алый Дротик, чтобы скашивать рапторов одного за другим.

Примерно через три секунды после начала боя, зажигательная граната взорвалась. Пылающая горячая смола разбрызгалась повсюду, сжигая ряды монстров. Хадзиме издал вздох облегчения, когда увидел, что другие его орудия всё ещё были полезны на этом этаже. Было похоже, что тот скорпион был просто исключительно силён.

Обо всей стае рапторов позаботились меньше чем за десять секунд. Но по какой-то причине, выражение лица Хадзиме всё ещё было мрачным. Юэ увидела его вид и склонила голову в недоумении.

— …Хадзиме?

— Ты не думаешь, что это странно, Юэ?

— М?

— Они слишком слабые.

Юэ отпрянула от необычного ответа.

Это явно было правдой, что оба и раптор и Т-рекс двигались очень простыми шаблонами и были легко побеждены. Сверх того, хотя они излучали немалое количество жажды крови, они ощущались неестественно механическими в своих действиях. Особенно сравнивая с раптором, чей цветок снёс Хадзиме. То, как он растёр цветок в порошок, ощущалось более чем естественно.

Хадзиме повернулся к Юэ, но прежде чем он успел что-то сказать, его Ощущение Присутствия заметило новую волну монстров. Самая настоящая армия приближалась к ним со всех сторон. Его Ощущение Присутствия имело радиус двадцати метров, и там уже было больше монстров направляющихся к ним, чем он мог сосчитать, с ещё большим количеством, оказывающимся в радиусе действия каждую секунду.

— Юэ, у нас проблемы. Не меньше тридцати, нет, сорока монстров движется к нам. Они к тому же окружают нас со всех сторон. Почти как будто кто-то контролирует их.

— …Мы бежим?

— …Нет смысла. С тем как их много, мы не уйдём. Будет умнее забраться на верхушку наивысшего дерева и снимать их оттуда.

— Хорошо… тогда я подготовлю большое заклинание.

— Ага, пусть они отведают!

Они понеслись по веткам, выискивая наивысшее дерево в зоне. Как только они нашли его, то запрыгнули на одну из его веток и уничтожили все окружающие опоры, затрудняя монстрам возможность их преследовать.

Хадзиме держал Доннер наизготовку пока ожидал. Он почувствовал лёгкое потягивание за подол рубашки и понял, что Юэ схватилась за него. Это немного ограничивало движение его рук, так что он наклонился к ней, чтобы освободить их. Её хватка усилилась, когда он так сделал.

Наконец, первая волна монстров появилась. Это была смесь рапторов и Т-рексов в этот раз. Т-рексы начали врезаться в ствол снова и снова, тогда как рапторы использовали свои когти, чтобы создать опору и запрыгнуть на дерево.

Хадзиме нажал курок Доннера. Куски плоти посыпались дождём на землю, когда у одного из рапторов оторвало голову.

Это был последний из его обоймы, так что он отсоединил барабан цилиндра и прокрутил, чтобы извлечь пустые гильзы, прежде чем засунуть его под левую подмышку и перезарядиться. Весь процесс занял только пять секунд.

Но он всё же убедился бросить зажигательную гранату в это время, чтобы занять рапторов. Покрывало пламени упало на землю внизу. Секундами позже, последовал шквал пуль. Хадзиме уже убил пятнадцать из них, но не было времени передохнуть.

Группа из тридцати рапторов и четырёх Т-рексов сформировалась внизу, и они отчаянно пытались либо забраться на дерево, либо просто повалить его.

— Хадзиме?

— Ещё нет… подожди ещё чуть-чуть.

Ответил он, не сводя взгляда с врагов внизу, которых отстреливал. Доверяя Хадзиме, Юэ сконцентрировалась только на добавлении ещё маны в своё заклинание.

Наконец, когда там было больше 50 созданий, роющихся в лесу, Хадзиме решил, что это все враги, которых он заметил, и дал Юэ сигнал.

— Юэ!

— Да! Ледяная Тюрьма!

В мгновение, когда Юэ освободила магию, вся земля вокруг деревьев начала замерзать. В мгновение ока, все монстры были заключены в гробы из бледно-голубого льда. Они усеяли ледяной ландшафт, выглядя как кристальные цветки.

Заключённые в прекрасные ледяные гробы, свет жизни скоро покинул их глаза. Ледяное поле простиралось на пятьдесят метров во всех направлениях. Её магия действительно была оружием массового поражения.

— Хаа… хаа…

— Отличная работа. Я так рад, что принцесса вампиров на моей стороне.

— …Гуфуфу…

Хадзиме не мог ничего поделать, кроме как восхититься пейзажем ледяного ада, который Юэ создала одним заклинанием. Но произнесение такого высокоуровневого заклинания истощило почти всю её ману, и она тяжело дышала. Она полностью истощила себя одной этой атакой.

Хадзиме нежно поддержал её одной рукой и обнажил свою шею. Она восстановит ману, если выпьет его крови. Амброзия также могла вылечить её усталость, но, возможно потому что она была вампиром, это требовало много времени, чтобы полностью возымел эффект. Он предположил, что есть логика в том, что кровь была лучшим лекарством для вампира.

Юэ слабо улыбнулась похвале Хадзиме, прежде чем погрузить свои клыки в его шею.

Однако, прежде чем она успела закончить, Хадзиме внезапно освободил свою шею и встал обратно. Его ощущение присутствия обнаружило ещё одну сотню монстров, двигающуюся в его направлении.

— Юэ, ещё вдвое больше монстров, чем раньше, двигаются в нашем направлении.

— !?

— Тут однозначно творится что-то странное. Мы только что зачистили здоровенную группу, верно? Но они всё равно несутся к нам… Как будто их контролируют. Не говори мне, что эти цветы…

— Паразиты?

— Ты тоже так думаешь, Юэ?

Юэ кивнула в согласии.

— …Оно должно иметь где-то основное тело.

— Ага. Если мы не сможем найти ублюдка, нацепившего здесь на всех цветки, нам придётся пробить себе путь через всех до последнего монстров этого этажа.

Они решили найти организатора, стоявшего за цветками-паразитами, прежде чем их раздавят грубой численностью. Пока они не победят кукольника, дёргающего за ниточки, он не смогут полноценно обыскать этаж.

Поскольку у них больше не было времени, чтобы Юэ лениво потягивала его кровь, Хадзиме попытался передать ей флакон Амброзии. Однако она его не приняла. Он наклонил голову, удивлённый. Юэ протянула обе руки к нему, вместо того, чтобы взять флакон.

— Хадзиме… неси меня…

— Тебе что, пять лет!? Постой, не говори мне, что ты ожидаешь, что я буду нести тебя и бежать, пока ты пьёшь мою кровь!?

Она кивнула преувеличенно. Он решил, что Амброзия потребует слишком много времени пока подействует, и в крайнем случае им может понадобиться магия Юэ, чтобы спасти их. Однако, он не был тронут идеей убегать от армии монстров, пока она пьёт его кровь. «Полагаю, тяжёлые времена требуют тяжёлых мер…» — в конце концов он согласился и поднял Юэ на руки… и осознал, что она будет слишком сильно мешать ему двигаться, так что он вместо этого перекинул её назад. Закончив приготовления, он прыгнул вниз.

И вот так, мы возвращаемся к предыдущей сцене, в которой Хадзиме преследуют 200 монстров. Хадзиме пробивал себе путь через плотную поросль травы с Юэ, всё ещё вцепившейся в его спину. Хотя она закончила пить его кровь, она всё ещё не слезала.

Пока бежал, он слышал мощный грохочущий шум за собой. Весь этаж трясся, пока армия динозавров неслась за ними. Рапторы скрылись в высокой траве и кидались на Хадзиме со всех сторон. Он убивал тех, кто подобрался к нему, и игнорировал остальных, пока бежал так быстро как мог. Сейчас он прокладывал себе путь к тому, что посчитал наиболее очевидным укрытием, о котором он мог подумать. Юэ бросала магию направо и налево, удерживая монстров подальше и предотвращая их полное окружение.

«Слююююрп», — она пила его кровь снова и снова, пока он бежал. Их целью была стена подземелья расположенная по другую сторону океана деревьев. В этой стене была огромной расщелина, которая открывалась в пещеру.

Причина, по которой он выбрал исследовать это место первым, была связана с особенностью, которую он заметил в поведении монстров. Когда Хадзиме бежал через лес, то только когда он поворачивал в определённом направлении, атаки монстров становились более отчаянными. Как будто они пытались помешать ему идти в эту сторону. Это было немного, но это всё что имелось. Кроме того, если они затянут, то всё равно будут раздавлены, так что у них не было другого выбора, кроме как поставить всё на любые догадки, которые смогут найти.

Он надеялся скрыться в траве, пока прокладывал свой путь, но этот план уже явно провалился. Вместо этого, поскольку их местоположение уже стало явным, он решился ускориться и активировал Аэродинамику со Сверхзвуковым Шагом, чтобы рвануть вперёд.

«Слююююрп».

— Юэ!? Можешь прекратить высасывать мою кровь при любой возможности!?

— …Мне надо.

— Лгунья! Я знаю, что ты едва использовала маны с того как последний раз хлебнула!

— Их цветы… высасывают мою… кх…

— Кончай играть трагическую героиню, я знаю, что ты в порядке, дура! Не могу поверить, что ты валяешь дурака вот так, пока я бегу не на жизнь, а насмерть.

Даже в такой напряжённой ситуации Юэ была больше заинтересована в крови Хадзиме, чем в приближающемся кризисе. «Блин, у неё нет стыда. Полагаю я должен был об этом догадаться, раз она королевской крови и всё такое…» — и, несмотря на своё игривое отношение, она всё ещё отстреливала любого монстра попавшего в радиус поражения, не теряя ни секунды. После ещё нескольких минут бега они прибыли ко входу в пещеру с двумя сотнями монстров на хвосте.

Разлом был достаточно узок, чтобы два взрослых человека испытывали проблемы с тем, чтобы идти рука об руку. Т-рекс совсем не вместился бы и рапторы должны были бы последовать в одну линию. Один из рапторов прыгнул на них, с когтями наготове, но прежде чем он смог преодолеть и пары метров Хадзиме разнёс его на куски Доннером. Как только они вошли в разлом, Хадзиме трансмутировал его, закрывая за собой.

— Хааа, мы наконец можем передохнуть.

— …Ты звучишь уставшим.

— Если ты беспокоишься обо мне, как насчёт слезть с моей спины?

— Мму… Ладно.

Нехотя, Юэ соскользнула с его спины. «Ей должно быть очень нравится моя спина».

— А теперь, учитывая как отчаянно выглядели эти ребята, я бы сказал, что мы в нужном месте. Убедись, что держишь ухо востро.

— Хорошо.

Внутренности пещеры были покрыты мраком, поскольку Хадзиме закрыл выход, так что они продвигались с осторожностью.

Через несколько минут ходьбы открылся путь в широкую комнату. Там был второй разлом по другую сторону помещения. «Может это путь, который ведёт на следующий этаж?» — Хадзиме начал прочёсывать комнату. Ощущение Присутствия не замечало никаких врагов, но присутствовало угрожающее чувство, которое он не мог стряхнуть, так что он сохранял бдительность. Он выучил жёстким способом, что некоторые монстры могут избегать его Ощущения Присутствия.

Когда они достигли центра комнаты это, наконец, случилось. Несчётное число того, что выглядело как зелёные шарики для пинг-понга, полетело в них со всех сторон комнаты. Юэ и Хадзиме встали спиной к спине и начали сбивать шарики для пинг-понга.

Однако на них быстро летело больше сотни, и он осознал, что не сможет вовремя успеть всех сбить. Он сразу же сменил действия и трансмутировал стену, что защититься. Шары врезались в стену, неспособные пробить толстый камень. Хоть и быстрые, оказалось, что они не содержат особой силы. Юэ не испытывала проблем со своей стороны благодаря её превосходной магии ветра.

— Юэ, я думаю это то, как атакует основное тело. Есть идеи, где оно может быть?

— …

— Юэ? — внимательно спросил Хадзиме. Хотя она не обладала никакими чувствительным навыками как Хадзиме, её отточенные вампирские чувства предоставляли ей достаточно полезной информации, недоступной Хадзиме.

Однако, Юэ не ответила. Озадаченный, он повернулся спросить её ещё раз, но ответ, который он получил, был полностью неожиданным.

— …Беги, Хадзиме! — её руки указывали на Хадзиме. Порывы ветра опасно кружились вокруг них. Его инстинкты закричали ему бежать, так что он прыгнул в сторону как можно быстрее. Ни секундой позже, лезвие ветра прошло через точку, где он только что стоял, и аккуратно разрезало стену позади.

— Юэ!? — Хадзиме едва мог поверить тому, что видит. Он издал возглас удивления, но затем понимание окатило его, когда он увидел то, что было на голове Юэ. Расцветающим на её голове находился маленький цветок. Ощущалось, как будто монстр специально выбрал этот цветок для неё. В конце концов, алая роза над её головой идеально ей подходила.

— Чёрт побери, эти зелёные шары должно быть цветки! — «Насколько тупым я могу быть? Я хочу стукнуть себя прямо сейчас», — думал он, уклоняясь от очередного лезвия ветра Юэ.

— Хадзиме… у-у-у… — её обычное каменное лицо сменилось горестным выражением. Когда он отстрелил цветок с головы раптора, тот давил его с удивительным количеством ненависти, означавшим, что он помнил всё время, проведённое им под контролем цветка. Цветок контролировал только тело, а не разум.

К счастью, он уже знал, как освободить её от него. Он прицелился в цветок и приготовился спустить курок.

Однако оно похоже обладало осознанием того, на что способно его оружие, и что он отстрелил цветок ранее.

Оно контролировало Юэ, заставляя её защищать цветок. Оно заставило её скакать вверх и вниз, а это значило, что если он промахнётся, то вероятнее всего выстрелит ей прямо в череп. Он побежал вперёд, намереваясь оторвать его, но Юэ сразу же наставила руку на свою голову.

— Ох, ну теперь ты сделал это… — послание было ясным. Если он приблизится, монстр заставит Юэ атаковать себя собственной магией.

Хотя она была практически бессмертна, Хадзиме не мог сказать с уверенностью будет ли она способна регенерировать, если её разорвёт на кусочки мощным заклинанием. И она была более чем умела, чтобы сколдовать даже сильнейшее заклинание за секунды. Он не собирался рисковать жизнью Юэ, ставя её на кон.

Чувствуя его колебания, монстр выполз из трещины в задней части комнаты.

То, что выползло из глубин, было гибридом растения и женщины, сильно напоминающим нечто вроде Дриады или Альрауны. Не было более подходящего способа описать создание, встреченное ими. Согласно легенде, они принимали форму прекрасных женщин, чтобы высасывать волю к сражению противников, и если хорошо к ним относиться, то будешь благословлён великой удачей. Однако, существо стоявшее перед ними не было похоже ни на что из легенд.

Хотя оно всё же походило на женщину, его лицо было уродливым, как и стиль боя — грязным, и бесчисленные лозы, извивающиеся вокруг как щупальца, только делали вид ещё более отвратительным. Возможно, стоило лучше назвать это пародией на Альрауну. Злобная улыбка растянулась по его мерзкому лицу.

Хадзиме не терял времени навести Доннер на нового врага. Но прежде чем он выстрелил, Юэ встала между ним и пародией на Альрауну, блокируя его обзор.

— Хадзиме… прости… — Юэ стиснула зубы в разочаровании. Быть неспособной контролировать своё тело должно быть было невыносимо для неё. Даже сейчас, она отчаянно пыталась двигаться. Пока Хадзиме наблюдал, алые струйки начали течь с уголков её рта. Она должно быть прикусила губы так сильно, что пошла кровь. Он не мог сказать, было ли это от раздражения в связи собственной беспомощностью, или попытка нанести себе достаточно боли, чтобы сбить заклинание. Возможно понемногу обоих.

Используя Юэ как щит, пародия на Альрауну выстрелила очередной зелёный шар в Хадзиме.

Пуля из Доннера разорвала его в порошок. Хотя не мог увидеть их, он был уверен, что шар должно быть разбрызгал споры цветов повсюду, когда взорвался.

Однако Хадзиме не чувствовал цветка, распускающегося у него на голове. Пародия на Альрауну внезапно прекратился лыбиться, когда увидела что Хадзиме всё ещё невозмутим. Споры должно быть не работали на нём.

«Должно быть из-за всех сопротивлений, что я имею», — его догадка была более или менее верна, поскольку споры пародии на Альрауну были формой нейротоксина. Поэтому его Сопротивляемость Яду давала ему иммунитет к воздействию. Другими словами, единственной причиной, по которой Хадзиме не стал марионеткой, была чистая удача. Не то чтобы Юэ ослабила бдительность или что-то подобное. Поэтому у неё не было причин винить себя.

Осознав, что её споры не могу контролировать его, пародия на Альрауну насупилась и приказала Юэ атаковать его своей магией. Ещё одно лезвие ветра полетело к нему. Из того, насколько простыми стали движения Юэ, и насколько прямолинейными были ранее атаки рапторов, Хадзиме заключил, что пародия на Альрауну не может извлечь всю силу контролируемых субъектов.

«Я полагаю это хотя бы какое-то утешение». — Когда он двинулся прыгнуть с пути, Юэ снова направила руку себе на голову, приковывая его на месте. Неспособный уклониться, для защиты он активировал навык Алмазная Кожа, который он получил от циклопов.

Алмазная Кожа включала покрытие произносящего маной и затем её затвердение, так что они оказывались окружены панцирем буквально твёрдым как алмазы. Он не тренировался пока особо, так что его версия, вероятно, была едва с десятую часть силы версии, которой обладали циклопы. Тем не менее, этого было достаточно, чтобы остановить лезвия ветра Юэ, которые были остры, но не были весомы.

«Есть путь, которым я могу закончить прямо сейчас, но… я беспокоюсь о последствиях боя… Стоит ли мне бросить зажигательную гранату в неё?» — пока Хадзиме гадал, как лучше вырваться из тупиковой ситуации, он услышал наполненный страданием крик Юэ.

— Хадзиме! Не думай обо мне… просто стреляй! — выглядело так, что она решилась. Если она просто будет мешаться у него на пути и атаковать его, она может просто выстрелить в себя. Не было и малейшего следа сомнений в её алых глазах.

Обычно это была бы сцена, в которой главный герой сказал бы нечто вроде: «Я ни за что не могу сделать это!» — или — «Я спасу тебя, несмотря ни на что!» — и укрепил свою связь с героиней. И действительно, старый Хадзиме возможно сделал бы именно так. Но текущий Хадзиме был намного более жёстким человеком.

— Постой, правда? Спасибо, — Бах! Один звук выстрела разнёсся по комнате.

Услышав слова Юэ, Хадзиме выстрелил без колебаний. Тишина наполнила комнату, когда эхо выстрела растаяло. Красная роза прокрутилась в воздухе, прежде чем беззвучно упасть на землю.

Юэ моргнула от удивления. Пародия на Альрауну тоже.

Юэ неуверенно похлопала себя по голове. Цветок исчез, но волосы возле этого места взвились и подгорели. Даже пародия на Альрауну, какой бы злобной не была, презрительно глянула на Хадзиме.

— Из всех людей у тебя нет права меня судить! — Бах! Разозлившись выстрелил Хадзиме в пародию на Альрауну. Зелёная жижа разлетелась повсюду, когда она потеряла голову. Её конечности подёргались мгновение, прежде чем останки создания рухнули на землю.

— Ты в порядке, Юэ? Нигде странно себя не чувствуешь? — небрежно подошёл Хадзиме к Юэ. Однако Юэ гневно смотрела на Хадзиме, пока продолжала приглаживать свои волосы.

— …Ты правда выстрелил в меня.

— А? Я имею в виду, ага, ты же сказала мне.

— …Ты даже не колебался…

— Ну, да, я планировал выстрелить с самого начала. Я уверен в своих навыках, но я предположил, что ты будешь в гневе, если я просто выстрелю без предупреждения. Я просто был тактичен, ожидая, что ты скажешь что-нибудь первой.

— …Ты зацепил… мою голову…

— Хотя она вылечится сразу, верно? Так что тут не должно быть никаких проблем.

— Угххх…

Её выражение кричало: «Ну и что!» — пока она стучала по его груди своими кулаками.

Правдой было то, что она сказал ему стрелять, как и то, что она предпочла бы это тому, чтобы продолжать ему мешать. Но Юэ всё ещё была девушкой. У неё тоже были мечты. Она надеялась, что Хадзиме заколеблется хотя бы немного. Она была в ярости от того как легко он принял её решимость.

Со своей стороны, как только Хадзиме осознал, что пародия на Альрауну не может контролировать Юэ достаточно хорошо, чтобы использовать продвинутую магию, он рассудил, что больше нет причин волноваться. Не было так много атак, которые могли бы превзойти её бессмертие.

Несмотря на это, он колебался, величайшее табу сражений, пока Юэ не дала ему сигнал, что всё в порядке. Он не мог понять, почему она всё равно была в гневе после этого, в его уме, он дал ей абсолютное количество внимания. Она стала ещё злее, когда услышала его объяснения и, надувшись, повернулась к нему спиной.

Хадзиме вздохнул про себя и начал раздумывать над тем как он мог улучшить её настроение. Чем-то, что казалось бесконечно сложнее, чем победить пародию на Альрауну.

Это было через несколько дней после того как они одолели пародию на Альрауну и Хадзиме омрачил настроение Юэ. Она почти досуха высосала его, прежде чем простить. Но оно стоило того, чтобы снова сделать её счастливой. Как только Хадзиме оправился от почти смертельной потери крови, они вернулись к исследованию лабиринта.

Следующий этаж обозначал сотню с того, на котором начал Хадзиме.

Прежде чем они спустились на него, он решил убедиться, что его снаряжение в идеальном состоянии. Как всегда, Юэ наблюдала за его работой с неукротимым энтузиазмом. Хотя возможно было более точным сказать, что она была больше заинтересована в наблюдении за работающим Хадзиме, чем за самой работой. Также и сегодня она сидела рядом с Хадзиме, наблюдая за его руками и лицом, пока он работал. Её выражение лица было чересчур расслабленным для такого опасного места, в котором они находились.

Потеряв счёт времени, Хадзиме не имел возможности выяснить как много дней прошло с его первой встречи с Юэ, но в последнее время она показывала ему такое расслабленное выражение довольно часто. Она явно привыкла находиться рядом с ним.

Особенно когда они отдыхали во временных базах, она всегда прицеплялась к нему как клей. Во время сна, она всё время держалась за его руку, и когда они сидели, она всегда обнимала его сзади. И когда она пила его кровь, она просто обнимала его спереди. Даже по окончанию она ещё долго оставалась вцепившейся в него. Она особенно наслаждалась возможность зарыться лицом в его грудь и тереться об него.

Но, видите ли, проблемой было то, что Хадзиме всё ещё был парнем.

К счастью, детская внешность Юэ делала её вид более милым, чем сексуальным, но фактом оставалось то, что в действительности она была довольно стара. Обычно он не мог такого сказать из-за того как она себя вела, но пару раз, когда её возраст проглядывал наружу, она выглядела так соблазнительно, что он испытывал сложности с самообладанием. Он мог контролировать себя только потому, что осознавал постоянную опасность, безостановочно окружающую их, но он не был уверен, что сможет устоять перед её искушением, как только они выберутся на поверхность и смогут немного расслабиться. Будь он честнее с собой, он не был бы уверен, хотел ли он вообще устоять…

— Хадзиме… ты действуешь ещё более осторожно, чем обычно.

— Хм? Ага, поскольку следующий этаж будет сотым. У меня просто ощущение, что нечто здоровое ожидает нас там. Мне говорили, что большинство лабиринтов обычно достигают только 100 этажей в глубину, так что… Ну, не навредит подготовить меры предосторожности.

Хотя в случае Хадзиме, он пролетел больше восьмидесяти этажей после падения на несколько десятков с этажа, который весьма вероятно был глубже двадцатого. Он давным-давно прошёл точку, где обычная глубина Великого Лабиринта Оркуса считалась заканчивающейся. Учитывая, насколько глубже он спустился уже после падения в глубины ада, даже он мог сказать, что был намного глубже конечной точки «обычного» Великого Лабиринта Оркуса.

Стрельба, физические способности, особая магия, оружие и, наконец, трансмутация. Хадзиме полировал свои навыки в каждой сфере до предела. Его сила также была внушительной. Однако, по-настоящему страшной вещью в этом лабиринте было то, что даже с его силой он всё ещё мог кинуть на него нечто, что могло убить его не вспотев. В связи с чем, он проводил настолько много подготовки, сколько было возможно, прежде чем спуститься. Для сравнения, просто насколько силён он стал, его текущие параметры выглядели следующим образом.

Хадзиме Нагумо Возраст: 17 Мужчина Уровень: 76

Профессия: Синергист

Сила: 1980

Живучесть: 2090

Стойкость: 2070

Ловкость: 2450

Магия: 1780

Магическая Стойкость: 1780

Навыки: Трансмутация (+Оценка Руд) (+Точная Трансмутация) (+Восприятие Руд) (+Разложение Руд) (+Синтез Руд) (+Дубликат Трансмутации) — Манипуляция Маной (+Высвобождение Маны) (+Сжатие Маны) (+Удалённый Контроль) — Железный Желудок — Электропокрытие — Воздушный Танец (+Аэродинамика) (+Сверхзвуковой Шаг) (+Стальные Ноги) — Коготь Ветра — Ночное Видение — Дальновидение — Ощущение Присутствия — Ощущение Магии — Ощущение Тепла — Сокрытие Присутствия — Сопротивляемость Яду — Сопротивляемость Параличу — Сопротивляемость Окаменению — Алмазная Кожа — Запугивание — Телепатия — Понимание языка

Хотя он получал новые параметры с каждым съеденным монстром, новую магию он получал всё реже и реже. Монстры-боссы всё ещё давали ему новую магию, но обычные, блуждающие по этажам, перестали давать новые способности. Он предположил, что это связано с тем, что он становился всё более и более монстроподобным каждый раз, когда его тело укреплялось от поедания мяса монстров. В конце концов, монстры не получали магию добычи, которую они убили и съели.

Наконец закончив приготовления, Хадзиме и Юэ спустились по лестнице на следующий этаж.

Лестница заканчивалась огромной открытой комнатой, пустой за исключением столбов усеявших территорию. Каждый столб имел спиральный рисунок, вырезанный в камне. Он создавал ощущение, будто каждый столб был массивным деревом с лианами, обвившимися вокруг его ствола. Столбы были расположены на одинаковом расстоянии друг от друга и протягивались до самого потолка, находившегося на высоте тридцати метров. Земля была неестественно гладкой, будто была вымощена. В целом, это была очень величественная комната.

Хадзиме и Юэ шагнули вперёд, пока поражались дизайном комнаты. Как только они вошли внутрь, столбы перед ними начали слабо светиться. Они оба мгновенно пришли в чувства и осторожно наблюдали за окружением. Начиная с ближайших к ним столбов, каждая пара начала светиться одна за другой.

Хадзиме и Юэ мгновенно насторожились, но спустя какое-то время больше ничего не случилось, так что они осторожно последовали вперёд. Они оба были настороже к признакам врагов.

После около двух сотен метров ходьбы они оказались у противоположной стены. Пара огромных дверей располагалась в ней. На десятиметровой двойной двери также было что-то вырезано. На каждой был вырезан семиугольник, со своеобразным рисунком, украшающим каждый угол фигуры.

— Что ж, это довольно впечатляющий вход. Ты думаешь это то…

— …Где жил бунтарь? — ответила Юэ.

Это действительно выглядело как комната, в которой будет последний босс. Хотя ни один из навыков предчувствия ничего не замечал, инстинкты Хадзиме всё равно кричали. «Опасно заходить дальше», — кричали они ему. Юэ тоже это ощущала, и холодный пот собирался каплями у неё на лбу.

— Что ж, если так, то это просто идеально. Это значит, что мы, наконец, достигли нашей цели. — Хадзиме отодвинул инстинкты в сторону и нацепил обычную бесстрашную ухмылку. Неважно, что будет впереди, у них не было другого выбора, кроме как двинуться вперёд.

— …Да! — решительно взглянула Юэ на двойную дверь.

Они шагнули вперёд одновременно, проходя мимо последней пары столбов. В тот момент, как они прошли мимо них… огромный, тридцати метровый магический круг появился в воздухе между ними и дверью. Он злобно запульсировал, исторгая сгустки тёмно-красного света.

Такой магически круг был очень знаком Хадзиме. Он никогда не мог забыть магический круг, который был ответственен за захват его класса в ловушку на мосту и, в конечном счёте, скидывание Хадзиме прямиком в бездну. Однако этот был в три раза больше того, что призвал Бегемота, и письмена на нём были куда сложнее и точнее.

— Дерьмо, этот размер не шутки. Мы серьёзно сразимся с боссом этого места?

— Не переживай… мы не проиграем.

Улыбка Хадзиме по понятным причинам немного дрогнула, но решительное выражение Юэ осталось непоколебимым, и она крепко сжала руку Хадзиме. Он кивнул в ответ и криво улыбнулся, наблюдая, как магический круг заканчивает призыв.

Наконец, он испустил последний раскалённый взрыв света. Юэ и Хадзиме прикрыли свои глаза, чтобы сохранить обзор. Как только освещение ослабло, они смогли впервые взглянуть на своего врага. То, что стояло перед ними, было монстром тридцать метров в длину. Он имел шесть голов, сидящих на очень длинных шеях, каждая из которых имела разного цвета узор, выгравированный на голове, и пару тёмно-красных глаз. Он напоминал мифическую Гидру.

— Грааааааааааааааа! — он издал необычный вой и сфокусировал все шесть пар глаз на Хадзиме и Юэ. Решив осудить неразумных вторженцев, Гидра выпустила волну жажды крови настолько сильную, что сердце обычного человека остановилась бы на месте.

В то же время, красно-узорчатая голова открыла пасть и выпустила поток пламени. Настоящая стена огня помчалась к ним.

Хадзиме и Юэ нырнули в разных направлениях и мгновенно начали стрелять в ответ. Хадзиме нажал на курок Доннера и маленькая вспышка подожгла взрывкамень пули, которая прошла через электрически заряженный ствол и ускорилась к красно-узорчатой голове. Пуля врезалась в Гидру, начисто отрывая красную голову.

Когда он принял торжествующую позу, белая голова издала протяжный визг, и белый свет начал обволакивать уничтоженную красную голову. Затем, как перематывая плёнку, красная голова полетела обратно по воздуху и вновь прикрепилась к шее Гидры. «Так белая голова — это лекарь».

Секундой позже, ледяные копья Юэ состригли зелёную голову, но белая голова восстановила и её тоже.

Хадзиме цокнул языком и связался с Юэ Телепатией.

— Юэ, целься в белую! Это никогда не кончится, если оно продолжит лечиться!

— Поняла! — голубая голова открыла свой рот следующей, стреляя россыпью ледяных камешков в обоих. Они аккуратно уклонились от шквала и нацелились в белую голову.

Бах! «Алый Дротик!» — горящее копьё и скоростная пуля помчались к белой голове.

Но прежде чем они попали в цель, жёлтая голова встала на линии огня и раздулась как кобра. Она приняла и пулю Хадзиме и Алый Дротик Юэ в лицо. Она пережила как удар пули, так и жар взрыва, полностью нетронутой, и холодно смотрела на двух созданий внизу.

— Тц! У него есть и танк? У них тут довольно сбалансированная партия. — Хадзиме извлёк зажигательную гранату из своего мешка и бросил в головы. После чего он выпустил шквал полностью заряженных пуль в белую голову. Юэ выпустила залп Алых Дротиков, чтобы соответствовать ему. «Если она использует Лазурное Пламя, она, возможно, сможет снять желтую и белую головы одновременно, но это будет рискованно, поскольку потом она будет выдохшейся. Она восстановится сразу же, если выпьет моей крови, но я сомневаюсь, что остальные головы дадут нам столько времени». Также была вероятность, что они окажутся достаточно крепкими, чтобы выдержать сильнейшее заклинание Юэ. Таким образом, Хадзиме решил, что будет слишком опасно для Юэ использовать своё сильнейшее заклинание, пока, по крайней мере, с половиной голов не будет покончено.

Жёлтая голова сумела идеально заблокировать шквал атак. Однако даже она не могла выйти из такой бомбардировки нетронутой, и она явно была ранена в нескольких местах.

— Грааааааааа! — но белая голова начала лечить жёлтую почти мгновенно. Она была отвратительно опытна в лечебной магии.

Однако, сразу как только она закончила лечить жёлтую голову, прямо над ней взорвалась граната. Ливень горящей смолы обрушился на головы Гидры. Часть его приземлилась и на белую голову, что заставило её визжать от боли.

Хадзиме активировал телепатию, чтобы сообщить Юэ не упустить этот шанс. Но прежде чем он что-то успел сказать, леденящий кровь крик достиг его ушей.

Крик Юэ.

— Аааааааааааа!!!

— Юэ!?

Хадзиме попытался рвануть к Юэ, но красная и зелёная головы выпустили поток пламени и ветра, чтобы заблокировать его путь. Крики Юэ продолжились, и Хадзиме стиснул зубы в волнении, пока пытался сообразить, что произошло. Именно тогда он вспомнил, что чёрная голова ещё не сделала хода.

«Нет, постой, может она уже сделала ход!» — Хадзиме неистово уклонялся с Аэродинамикой и Сверхзвуковым Шагом, пока стрелял из Доннера в чёрную голову. Сверхускоренная пуля врезалась в чёрную голову, сбивая её взгляд с Юэ. В тот же момент Юэ рухнула на землю. Он мог сказать, что она была бледной даже с такого расстояния.

Голубая голова широко распахнула пасть и помчалась к Юэ, намереваясь проглотить её.

— Не смееееееей! — наплевав на урон, который это может ему нанести, он использовал Сверхзвуковой Шаг и рванул прямо через шторм огня и ветра.

Он использовал Доннера и Коготь Ветра, чтобы отклонить любые смертельные атаки, в то время как игнорировал остальные, и лишь едва успел к Юэ до синей головы. У него не было времени нанести контрудар, так что он применил Алмазную Кожу, чтобы превратить себя в живой щит. Когда Алмазная Кожа была включена, Хадзиме не мог двигаться. Вот почему он не использовал её ранее.

Слой твёрдой как алмаз маны объял его за секунды до того как челюсти синей головы погрузились в него.

— Грррррр!

— Гх!

С низким рычанием, синяя голова пыталась проглотить Хадзиме целиком. Однако он устоял и использовал свои спину и ноги, чтобы не дать сомкнуться на нём пасти. Он быстро приложил Доннер к его верхней челюсти и выстрелил.

С грохотом верхняя часть его головы отскочила как крышка чёрта из табакерки. Силы покинула её челюсти и Хадзиме пнул остатки головы в сторону Стальными Ногами. Затем он вынул световую гранату с шумовой гранатой и пнул в сторону гидры.

Шумовая граната была новым дополнением, которое он прихватил с монстра на 80-ых этажах, использовавшего ультразвуковые волны для сражения. Он собрал орган, которым монстр производил звуки, и включил его в свой арсенал. Он не предоставил ему никакой новой магии, но орган был классифицирован как руда, так что он смог трансмутировать его в шумовую гранату.

Комбинация света и звука дезориентировала гидру. С несколькими секундами, которые он приобрёл, Хадзиме подхватил Юэ и укрылся за одним из столбов.

— Эй! Юэ! Скажи что-нибудь!

— …

Она совсем не реагировала на голос Хадзиме и просто сидела у него на руках, бледная и дрожащая.

— Как посмел этот чёрный ублюдок сотворить такое! — выругался Хадзиме и начал похлопывать Юэ по щекам. Он также попытался позвать её Телепатией и даже дал ей флакон Амброзии. Через некоторое время глаза Юэ, наконец, начали возвращать былой блеск.

— Юэ!

— …Хадзиме?

— Ага, это я. Как ты себя чувствуешь? Что же там случилось?

Моргая в замешательстве несколько секунд, Юэ нежно погладила щёку Хадзиме, будто убеждаясь, что он правда тут. Как только она в этом убедилась, она испустила маленький вздох облегчения. Слёзы подкатили к её глазам.

— Я так рада… я думала, я была… снова брошена. Одна в темноте…

— А? О чём ты вообще говоришь?

Спросил Хадзиме, ошарашенный. Оказалось, что Юэ была поражена видениями того, как её бросил Хадзиме и вновь запечатал в темноте. Абсолютный ужас чего-то подобного, происходящего с ней, парализовал её мысли и лишил возможности двигаться.

— Тц! Так чёрный значит дебаффер? Похоже на то, что он накладывает ужас на окружающих. Дерьмо, этот монстр реально сбалансированная группа!

— …Хадзиме.

Юэ обеспокоенно посмотрела на Хадзиме, который был занят оскорблением Гидры. Это должно быть был довольно ужасающий вид для неё, быть брошенной Хадзиме.

С точки зрения Юэ, Хадзиме был парнем, который рискнул своей жизнью, чтобы спасти её из трёхсотлетней тюрьмы. Сверх того, даже после того как он узнал, что она вампир, он не прогнал её. В действительности он радостно позволял ей пить каждый день его кровь. Мысль, что он бросил её, поразила её в самое сердце.

Рядом с Хадзиме было единственным местом, куда она могла вернуться. Она была неописуемо счастлива, когда он предложил взять её с собой к себе домой. И мысль остаться снова одной пугала её настолько сильно.

Семена страха, которые голова посадила в её разуме дали ростки, и они грызли её даже сейчас. Однако у Хадзиме не было времени утешить её, поскольку гидра уже восстановилась от световой гранаты. Он встал, намереваясь вернуться на поле боя, но был остановлен Юэ, которая крепко вцепилась в его рубашку.

— …Я… — она всё ещё дрожала, и выглядела, будто в любой момент разрыдается. Хадзиме мог более или менее понять, через что проходил её разум, судя только что пережитому кошмару. И из того как она всегда себя вела рядом с ним, он мог догадаться и о её чувствах. Несмотря ни на что, он пообещал привести её с собой в Японию. Он едва ли мог игнорировать её состояние.

Но, как уже говорилось, не было времени её утешить. Данные ей спустя рукава слова утешения только сделают всё хуже, если чёрная голова атакует её ещё раз. Также было возможно, что голова нацелится на Хадзиме, так что ему нужна была Юэ в идеальном состоянии рассудка для подхвата, в случае если в него попадут.

Но, в конце концов, он знал, что просто ищет оправдание. Хадзиме глупо почесал голову и присел перед Юэ. Она наклонила голову, озадаченная, когда он взглянул ей в глаза. И…

— …А!? — он поцеловал её в губы.

Это был скорее чмок, чем поцелуй, и губы Хадзиме едва коснулись её, но это полностью застало её врасплох. Её глаза широко раскрылись, пока она просто смотрела на него. Смущённый, он разорвал зрительный контакт и поднял Юэ на ноги.

— Мы убьём этого ублюдка. Мы выберемся отсюда живыми и пойдём домой… Вместе. — Юэ всё ещё смотрела на Хадзиме в оцепенении, но её обычное пустое выражение исчезло. На его месте была самая сияющая улыбка, которую он когда-либо видел.

— Да! — Хадзиме неловко прокашлялся и переключился обратно в боевой режим, выкладывая свой план.

— Юэ, я собираюсь вытащить Шляген. Он не может стрелять подряд, так что мне понадобится твоё прикрытие.

— Оставь это на меня! — в голосе Юэ было больше энтузиазма, чем обычно. Обычно, она просто бубнила безжизненно, но её ответ в этот раз был наполнен эмоциями. Было похоже, что она освободилась ото всех своих старых страхов. И судя по виду, от того, что её тормозило. Когда он вспомнил, насколько зависима она от него была, он осознал, что мог немного поспешить. «Будущее обещает быть довольно бурным», — подумал он, криво улыбаясь.

Устав от любовной сцены, Гидра злобно зарычала, напоминая двоим о своём присутствии шквалом ветра, огня и льда. Они оба выпрыгнули из-за столба и начали свою контратаку.

— Алый Дротик! Императорская Пушка! Ледяной Дождь! — высвобождала Юэ одно заклинание за другим. Копья огня, спиральные вихри, созданные силой вакуума, и иголки изо льда налетали на Гидру друг за другом.

Она нацеливалась на момент сразу после завершения головой атаки, когда они были наиболее уязвимы. Шквал магии обрушился на красную, синюю и зелёную головы. Жёлтая голова попыталась прикрыть их, но заметила, что Хадзиме целится в белую, и злобно зарычала, вынужденная вернуться защищать своего лекаря.

— Грааааааааа! — она врезалась в соседнюю колонну, трансформируя камень в импровизированный щит. Было похоже, что у жёлтой головы есть способность схожая со скорпионом. Хотя она была далеко не настолько сильна.

Первое заклинание Юэ уничтожило щит, позволяя двум другим обрушиться на беззащитные головы гидры.

— Граааааааааааааааааа! — заревели три головы в унисон. Чёрная голова повернулась к Юэ в тот момент, когда её заклинания завершились, и вновь сколдовала на неё магию страха.

Она могла ощутить тот же страх и тревогу, подползающие к ней. Но в этот раз, память о поцелуе Хадзиме взбодрила её. Страх был сметён и заменен теплом, когда попытался охватить её.

— Это больше на мне не сработает! — поскольку её текущей задачей было просто прикрывать Хадзиме, она сфокусировалась больше на продолжительном обстреле Гидры заклинаниями, не беспокоясь об их силе. Красная, синяя и зелёная головы восстановились и снова начали атаковать, но Юэ была способна занять их всех сразу. Она нейтрализовала их шквал своей собственной магией и часто успевала воткнуть и свою атаку.

Хадзиме приблизился к Гидре, пока три атакующие головы были заняты Юэ. Он не мог позволить им блокировать свой первый выстрел, поскольку скорее всего это было всем, что он сможет сделать.

Осознав, что магия страха не работает на Юэ, чёрная голова повернулась к Хадзиме. Страх и беспокойство начали подниматься в его груди, и видения былых дней в аду всплыли в его разуме. Он вспомнил боль и голод, которым он страдал, когда впервые пал в бездну. Однако…

— Ну и что! — это было прошлое, которое он давно превзошёл. Он достаточно настрадался, чтобы такая боль больше ничего для него не значила. Он безразлично снёс чёрную голову Доннером.

Белая голова снова начала лечить, но прежде чем она закончила восстанавливать чёрную голову, Хадзиме подпрыгнул с комбинацией Аэродинамики и Сверхзвукового Шага. После чего он снял Шляген со спины и расположил у себя подмышкой.

Жёлтая голова двинулась заблокировать Хадзиме, но он уже предугадал подобное действие.

— Я просто сделаю вас обоих, раз так! — он активировал своё Электропокрытие, и прошла короткая красная вспышка, обозначающая сработавший запал пули. Особенная пуля была цельнометаллической, сделанной из ядра-таура и покрытая тем же материалом, который составлял панцирь скорпиона, штара. Поскольку штар затвердевал от магии, Электропокрытие ещё больше усилило его разрушительную силу. Его оружейные патроны также содержали куда больше взрывкамня, так что был мини-взрыв, когда пуля взмыла вперёд.

Буум! Прокатился звук стрелявшей пушки, и его особая красная пуля рванула по полутораметровому стволу, набирая скорость по пути. Электрически ускоренная пуля легко демонстрировала мощь в 4-5 раз большую, чем максимальной мощи выстрел Доннера. Эта маленькая пуля содержала большую мощь, чем корабельный снаряд. Создание такого ужасающего оружия было возможно только из-за его особой магии и супер твёрдых минералов этого иного мира.

Единственное, что могло бы сравниться, было очень мощным лазером. Пуля обжигала даже воздух на своём пути, устремляясь прямо к жёлтой голове.

Жёлтая голова обладала своей собственной усиленной версией Алмазной Кожи Хадзиме, но пуля прорвалась через неё так, как будто она была всего-лишь бумагой. Она пробила жёлтую голову, пробила насквозь белую за ней и взорвалась в стене позади. Всё подземелье содрогнулось от удара.

Как только пыль рассеялась, всё что оставалось — это остатки двух расплавленных голов, которые каким-то образом сплавились вместе, и дыра, пробитая так глубоко в стене, что Хадзиме не мог увидеть её конца.

Оставшиеся три головы моментально забыли сражаться и смотрели поражённые с отвалившейся челюстью на то, что случилось с их соратниками.

Хадзиме легко приземлился на землю и извлёк отработанную гильзу из Шлягена. Пустая гильза упала на землю с клацаньем, и три головы внезапно вспомнили, в каком затруднительном положении оказались. Они все гневно смотрели на Хадзиме, но противник, с которым они до сих пор сражались, был не из тех с кого они могли себе позволить сводить взгляд.

— Кара Небес, — ленты золотой маны яростно разлетались вокруг величественной принцессы вампиров. Хадзиме стал свидетелем подавляющей силы, которой настолько боялась её семья, что они её запечатали. Её магия обрушилась на них, как наказание Бога.

Шесть шаровых молний окружило три головы. Они провисели мгновение на месте, прежде чем выстрелить молниями друг в друга, соединяя шесть сфер в одну огромную молнию. Новая сфера сформировалась в центре кольца, больше чем остальные.

Она висела там, как Парфенон сделанный из молний, сияя ярче чем солнце. Обжигающий храм молний освободил силу с мощью тысяч солнц.

Треск! Средняя сфера молний запульсировала, и всё заключённое в храм было уничтожено миллионами вольт молний. Три оставшиеся головы отчаянно пытались сбежать, но внешнее кольцо действовало как тюрьма, удерживая их в молниевом аду. За огромной вспышкой последовал оглушающий грохот, как будто сама ярость Бога опустилась на них.

За секунды заклинание Юэ сожгло оставшиеся головы в пепел. Они умерли визжа в агонии, неспособные ничего сделать для сопротивления.

Юэ рухнула на землю как и всегда, когда она использовала могущественное заклинание. Она тяжело дышала и вернулась к своему обычному каменному выражению, но её глаза сияли удовлетворением. Она показала Хадзиме большой палец. Улыбаясь, он вернул жест. Он зафиксировал свою хватку на Шлягене и начала подходить к Юэ.

Однако, мгновением позже–

— Хадзиме! — он услышал испуганный крик. Почувствовав настойчивость в её голове, он обернулся посмотреть, на что она глядела, и увидел, что седьмая голова выросла из остатков тела Гидры. Она смотрела прямо на Хадзиме. Он рефлекторно напрягся.

Седьмая голова, у которой был вырезан серебряный рисунок на голове, сместила взгляд с Хадзиме на Юэ и без предупреждения выстрелила в неё авророй, переливающейся всеми цветами радуги. Аврора поглощала расстояние между собой и Юэ с угрожающей скоростью. Она израсходовала всю свою ману и не могла уклониться вовремя.

Хадзиме сместил взгляд с головы к Юэ, и мурашки побежали по его спине. Не думая, он прыгнул вперёд.

Прямо как когда он рванул спасать её от синей головы. Хадзиме успел прежде, чем аврора смела её с лица земли.

Однако всё не закончилась также удачно, как с синей головой. Свет поглотил Хадзиме целиком. Даже после того как он поглотил большую часть атаки, ударных волн было достаточно, чтобы отбросить Юэ назад.

После того как свет рассеялся, Юэ заставила своё ноющее тело встать. Она лихорадочно осматривалась вокруг, ища Хадзиме.

Она увидела его стоящим там же, где он был до атаки. Он стоял там непокорно, с дымом, поднимающимся от его тела. Обожжённый кусок Шлягена выскользнул у него из пальцев и упал на землю. Нижняя часть уже сплавилась с полом.

— Х-Хадзиме?

— …

Ответа не последовало. Затем внезапно он рухнул вперёд на землю.

— Хадзиме! — игнорируя протесты тела, Юэ отчаянно пыталась подбежать к Хадзиме. Однако её измождённое тело не слушалось, и она споткнулась. Она умерила своё нетерпение и заставила себя выпить флакон Амброзии. Как только она почувствовала возвращение хотя бы капли силы, она встала и помчалась к Хадзиме.

Он лежал лицом вниз на земле, кровь растекалась под ним. Его Алмазная Кожа не смогла полностью его защитить. Не используй он в качестве щита Шляген, сделанный из панциря скорпиона, он, вероятно, умер бы моментально.

Она нежно перевернула его на спину и охнула, увидев его раны. Его пальцы, плечи и подмышка были сжарены и белые кости проглядывали через сгоревшие остатки кожи и мяса. Вся правая сторона лица тоже была выжжена, и кровь капала из его сожжённой правой глазницы. Единственным, что спасло его ноги от такой же судьбы, вероятно, был угол атаки.

Юэ поспешно попыталась влить немного амброзии в его горло, но Гидра уже готовила свою следующую атаку. В этот раз она выстрелила шквалом десятисантиметровых шаров света. Это был как какой-то радужный пулемёт гатлинга.

Юэ подняла Хадзиме и, выжимая из себя всю силу до последней капли, сумела отнести его в безопасность за один из столбов. Шары света врезались в столб один за другим. Он, вероятнее всего, не протянет даже одной минуты. Каждый из шаров содержал пугающее количество силы.

Юэ быстро полила Амброзией все его раны и вытащила второй флакон, намереваясь напоить его им. Однако, он не имел больше сил проглотить, так что он слабо выкашлял её обратно. Юэ наполнила свой рот Амброзией и залепила его рот своим, заставляя её пройти по его горлу.

Однако в то время как Амброзия остановила истекание кровью, она была неспособна полностью вылечить раны Хадзиме. Обычно они начинали излечиваться сразу же, но было похоже, что что-то мешает ей работать как положено.

— Почему!? — Юэ практически была в состоянии паники в этот момент. Она начала доставать все флаконы Амброзии, которые имел Хадзиме при себе.

Причина, по которой прогресс был таким медленным, была связан с тем, что свет Гидры в действительности содержал яд, который также расплавлял плоть. По всем правилам он уже должен быть закончить расплавлять тело Хадзиме.

Тот факт, что он не смог, сам по себе демонстрировал, насколько сильна была Амброзия. Хоть и понемногу, но она преодолевала яд и медленно излечивала раны Хадзиме. Хотя это заняло дольше чем обычно, действие Амброзии вкупе с естественно крепким монстроподобным телом Хадзиме означало, что он постепенно вылечится. Однако его правый глаз уже растворился без возможности восстановления, и даже Амброзия не была способна вернуть его назад.

Столб тоже был на последнем издыхании и скорее всего разрушится прежде, чем Хадзиме восстановится достаточно для движения. Юэ посмотрела на него, с преисполненным решимости выражением лица, и поцеловала его. Затем, достав Доннер из кобуры, она встала.

— …Теперь мой черёд спасать тебя… — прошептала она мягко, прежде чем рвануть из-за столба.

У неё было очень мало маны и не осталось Амброзии. Единственным, на что она могла положиться, была её усиливающая тело магия, её естественные способности вампира, её ненадёжная саморегенерация и Доннер.

Гидра вытянула свою голову с серебряным крестом, когда Юэ показалась на виду, и выпустила очередной шквал шаров света. У Юэ не осталось маны, чтобы сбить их магией и, не обладая навыками Хадзиме в стрельбе, она не обладала уверенностью сбить их стрельбой из Доннера, так что она выбрала бежать. Но физическая сила всегда была слабостью Юэ. Она была загнана в угол почти мгновенно.

В итоге, один из них ударил её в плечо.

— Агх-уу!? — даже крича от боли, она использовала силу удара, чтобы откатиться назад и продолжить бежать. Она знала, что в тот момент, когда она остановится от боли, для неё будет всё кончено.

Её автоматическая регенерация требовала больше времени, прежде чем подействовать. Растворяющие свойства головы Гидры были эффективны также и против её саморегенерации. И таким образом, она потеряла ещё больше маны, излечивая себя. С тем как продвигались обстоятельства, у неё не останется маны даже чтобы поддерживать своё усиление тела.

Каждый раз, когда она пыталась подобраться поближе, шквал шаров света отбрасывал её назад. Но ей нужно было как-то сократить этот разрыв. Она не была уверена, что сможет попасть в Гидру Доннером с такого большого расстояния. Ей надо было как-то создать возможность. Однако она была неспособна найти способ это сделать, и совсем скоро вновь была загнана в угол.

В отчаянии, она выстрелила из Доннера в надежде пробить себе путь из тяжёлого положения. Хотя она не могла использовать Электропокрытие, она была достаточно умела в магии молний, чтобы суметь разогнать пулю. С удачей благоволящей новичкам, пуля проскользила аккуратно между шквалом шаров света и ударила Гидру прямо в голову.

Однако…

— Э? — издала Юэ невольный звук удивления.

Даже если она не особо пока приспособилась ускорять, она всё ещё придала пуле достаточно силы. Несмотря на это, голова с серебряным крестом получила только небольшую царапину.

Отчаяние окрасило выражение её лица. Но если она позволит себе проиграть, Хадзиме умрёт. Она стиснула зубы и продолжила уклоняться.

Тем не менее, она не могла поддерживать это вечно. Голова с серебряным крестом вытянулась назад и выстрелила второй авророй. Разброс пуль ограничивал её уклонение пока, наконец, она не была вынуждена дать шару ударить в неё, чтобы уклониться от полного поглощения светом авроры.

Шар, который она была вынуждена принять в качестве компенсации за уклонение от авроры, ударил её прямо в живот и отбросил её развалиться на земле.

— Угх… Гхх… — её тело отказывалось двигаться. Она знала, что если не поднимется, то будет поглощена шквалом шаров света. Но как бы она не пыталась, мускулы отказывались её слушаться. Её саморегенерация требовала ещё больше времени, чем в последний раз, чтобы подействовать.

Прежде чем она поняла это, слёзы покатились по её лицу. Это были слёзы разочарования. Разочарования её неспособностью защитить Хадзиме даже после того, сколько раз он её защитил.

Гидра воспользовалась моментом, чтобы издать победоносное: «Грааааааааа!» — прежде чем запустить следующий шквал шаров света.

Смерть Юэ подбиралась ближе в форме радужного света. Она отказывалась закрывать свои глаза. Даже если не во всём остальном, она не потерпит поражения в силе духе. Она смотрела прямо на голову с серебряным крестом, с решимостью пасть в бою.

Наконец, шары заполнили её поле зрения, и она больше не могла даже увидеть Гидру. Они собирались ударить её. Она умрёт. В своей голове она извинялась перед Хадзиме за то, что умрёт раньше него. За невозможность защитить его. Но внезапно… пронёсся порыв ветра.

— Э? — к тому моменту как она поняла что происходит, Юэ была в чьих-то руках и шары света пролетали мимо неё. Её выражение заполнилось абсолютным неверием, и она взглянула посмотреть на человека, державшего её.

Это был, конечно, никто иной как Хадзиме. Его тело всё ещё было покрыто ранами, он тяжело дышал, и его правое веко было плотно закрыто.

— Не плачь, Юэ. Ты выиграла этот бой.

— Хадзиме!

Переполненная эмоциями, она крепко его обняла. Его раны только едва начали залечиваться. В действительности, он стоял только на одной силе воли.

Но он всё ещё злобно смотрел на серебряную голову Гидры. Она смотрела снисходительно на них обоих, выстреливая очередной шквал шаров света. Она смотрела как будто говоря: «Что может сделать полумёртвая обезьяна вроде тебя?»

— Слишком медленно. — Хадзиме ждал до последней минуты, прежде чем уклониться с нетвёрдыми движениями.

Серебряная голова прищурилась в гневе и выпустила очередной залп.

— Хадзиме, беги! — судорожно прокричала Юэ, но Хадзиме выглядел абсолютно необеспокоенным. С Юэ, всё ещё крепко сжимаемой в руках, он крутился и танцевал вокруг атак Гидры. Хотя временами он спотыкался, он никогда не ошибался с уклонением. В действительности выглядело больше так, будто шары уклонялись от него, а не наоборот. И Юэ смотрела на всё это, с глазами полными удивления.

— Юэ, выпей моей крови, — сказал он тихо, его тихий взгляд приглашал её. Впервые, она заколебалась. Он уже потерял столько крови. Он уклонялся, шатаясь, но всё же прижал лицо Юэ к своей шее.

— Твоя магия наша единственная надежда, Юэ… так что сделай это. Поспеши и выиграй для нас!

— …Да!

Юэ уступила сильным словам Хадзиме и кивнула. Она выбрала поверить в него и зарылась лицом в его шею. Её тело быстро излечивалась, когда его кровь полилась в неё. Они исполняли танец смерти, вдвоём, прокладывая себе путь через ураган шаров.

В мгновение всё потеряло цвет для Хадзиме. Он кружился через мир чёрного и белого, пока всё вокруг него двигалось в замедленной съёмке. Только его движения оставались резкими.

Он видел все. В то время как боролся сохранить сознание, он смотрел как Юэ сражалась сама по себе. Он наблюдал, как отчаянно она сражалась с его оружием, пока, наконец, не была загнана в угол. Он наблюдал, как его бросило на пол и бомбардировало светом.

Тогда-то в нём и вспыхнул этот бурлящий гнев. Гнев на себя. «Что за хрень я творю!? Как долго ты планируешься прикидываться спящим!? Ты собираешься позволить своей напарнице быть убитой прямо у себя под носом!? Ты собираешься поддаться этой дерьмовой пародии на монстра!? Нет! Не стану! Всё, что угрожает моему… что угрожает ‘нашему’ выживанию — враг! А враги должны быть…»

— Убиты! — Хадзиме ощутил покалывание, пробежавшее по телу, и внезапно пробудил новый навык. Он получил последний производный навык Воздушного Танца, Молниеносность. Фокусируя все пять его чувств до максимального предела, остальные производные Воздушного Танца стали намного сильнее. Экстремальность ситуации заставила его ещё раз превзойти свои пределы.

Это была способность, которая позволила Хадзиме моментально переместиться к Юэ, и это была та способность, которая сейчас позволяла ему уклоняться от атак Гидры.

Юэ закончила пить его кровь, её сила полностью восстановилась.

— Юэ, ударь его Лазурным Пламенем, когда я дам сигнал. До тех пор, сфокусируйся только на уклонении.

— Ясно… но что насчёт тебя, Хадзиме?

— Я подготовлю почву для твоего финишного удара.

Он оставил Юэ за одним из столбов и рванул к Гидре.

Он уклонялся от каждого шара света на расстоянии тоньше волоса, используя Сверхзвуковой Шаг, а затем стрелял из Доннера каждый раз как подбирался близко. Раздражённый тем фактом, что последний выстрел сумел поцарапать её, в этот раз серебряная голова уклонилась. Пуля прошла безвредно через воздух и пробила дырку в потолке. Невозмутимый, Хадзиме продолжил стрелять пока бегал. К сожалению, каждая из его пуль лишь служила для увеличения количества дырок в потолке.

Серебряная голова насмехалась над Хадзиме, пока тот играючи уклонялся. Юэ была слегка обеспокоена неестественно плохой стрельбой Хадзиме, но выбрала поверить в него и ждать.

Как только он израсходовал весь магазин патронов, Хадзиме поднялся в воздух Аэродинамикой. Его прыжки стали более точны, и он свободно летел в воздухе, прицепляясь к потолку.

Устав играться с ним, серебряная голова стала хаотично стрелять аврорами. Хадзиме улыбнулся, легко от них уклоняясь. Он читал Гидру как открытую книгу. И он заметил, что она прекращала двигаться для перезарядки после каждого выстрела.

— Это за раны Юэ. Я надеюсь, тебе понравится, — он закончил перезаряжать Доннера и выстрелил все шесть пуль за раз, каждую в слегка разном направлении.

Шесть маленьких взрывов продырявили потолок, и, через мгновение тишины, часть его обрушилась. Десять тон камней повалились на Гидру. И Гидра была неспособна сбежать вовремя, когда они посыпались на её голову.

— Грааааааааааааааа!? — зверь заревел от удивления и боли. Расчёт времени Хадзиме был идеален. Он выцеливал момент, когда она напряжётся после выстрела авророй и убедился, чтобы она не могла сбежать.

Он изначально промахивался нарочно, и затем бегал по потолку трансмутируя, чтобы ослабить его основу, в то время как одновременно устанавливал гранаты в разных местах. Шесть выстрелов были для срабатывания гранат.

Но он не остановился на этом. Он не сделал всё это просто, чтобы обрушить большой камень. Он сократил дистанцию к похороненной Гидре одним Сверхзвуковым Шагом и начал трансмутировать обломки вокруг, чтобы создать идеальную тюрьму. Он трансмутировал зону вокруг её головы особенным образом, чтобы создать нечто вроде домны.

Затем он бросил целый мешок гранат в домну и прокричал:

— Юэ!

— Да! Лазурное Пламя!

Опаляющее голубое солнце появилось внутри домны, обрекая пойманную Гидру на ад. Его гранаты взорвались все разом в момент удара, нанося существенное количество урона серебряной голове.

— Грааааааааааааа! — прокричала серебряная голова от боли. Он начала стрелять во всё серебряными шарами, отчаянно ища способ освободить себя. Но каждый раз, когда он умудрялась сломать одну из стен, Хадзиме просто трансмутировал её обратно. Она также только что выстрелила авророй, так что была неспособна сразу же зарядить ещё одной. Медленно, но уверенно, голубое солнце погружалось глубже в домну, сжигая монстра огнём горячее адского.

Ощущение присутствия сказало ему, что Гидра теперь была целиком и полностью мертва. Как только убедился, что с ней действительно покончено, Хадзиме рухнул на месте.

— Хадзиме! — Юэ попыталась помчаться к нему, но её тело тоже выдохлось, так что вместо этого ей пришлось ползти.

— Ты действительно… переусердствовал… — Юэ как-то сумела подползти к Хадзиме. Он мог почувствовать, как она обнимает его, пока провалился в беспамятство.

Тем временем, пока Хадзиме и Юэ сражались с Гидрой, группа героев брала короткий перерыв от своей экспедиции в подземелье и отдыхала в столице.

Увеличившаяся сила монстров, встреченных ими, вкупе с напряжением от обследования неразведанного этажа, конечно, сказались на учениках, но это были не единственные причины, по которым они решил взять перерыв. По-видимому, кто-то ждал во дворце встречи с ними. Империя Хёльшер, которая до сих пор не проявляла интересов в героях, внезапно прислала послов поприветствовать их.

Коуки и остальные естественно гадали, зачем они могли послали кого-то спустя столько времени.

Причина, по которой не было никаких представителей Империи Хёльшер, являвшейся союзником Королевства Хейлигх, когда только призвали героев, крылась в том, что оказалось слишком мало времени с откровения посланного Эхитом до самого призыва. С учётом сказанного, король решил, что даже если бы они сумели вовремя оповестить Империю, они бы не обеспокоились присылать послов. Основной причиной этому было то, что с самого момента основания руками прославленного наёмника 300 лет назад, Империя была основанной на силе меритократией. Авантюристы и наёмники всех видов называли эту святую землю домом именно из-за того, что могли сделать себе имя одной только силой меча.

Такие как они не примут каких-то призванных людей в качестве своих новых лидеров просто так. В то время как Святая Церковь присутствовала там, а большинство граждан технически были верующими, они не были настолько истовыми верующими как жители Королевства. Поскольку даже торговцы и чиновники в основном вышли из наёмников или авантюристов, почти все жители ценили монеты превыше религии. Хотя в то же время, они всё ещё были верующими, пусть и не настолько набожными.

Однако было весьма вероятно, что они отвергли бы героев, встреть они их при самом призыве. Вот почему было удачно, что Империя Хёльшер до сих пор не проявляла никакого видимого интереса к героям.

Эта внезапная перемена произошла, когда они услышали доклады, что группа Коуки зачистила шестьдесят пятый этаж Великого Лабиринта Оркуса, чего ещё никто не мог совершить. Когда новости об их историческом прорыве достигли ушей Империи, они немедленно снарядили посланца в королевство, сообщающего, что они желают встретиться с новыми героями. И король, и Святая Церковь согласились, что это будет идеальным моментом позволить им встретиться с героями.

Капитан Мелд в подробностях передал всю эту информацию Коуки и остальным во время их возвращения в столицу.

Пока ученики выбирались из своих повозок, одинокий мальчик выбежал к ним из дворца. Ему было около десяти лет с белокурыми волосами и голубыми глазами. Он во многом напоминал Коуки, хотя он был более неугомонным маленьким ребёнком. Это был, разумеется, принц Хейлигха, Люндел С.Б. Хейлигх.

Маленький принц напоминал щенка, встречающего дома своего хозяина, когда побежал к одной из девушек и начал кричать ей.

— Каори! Ты, наконец, вернулась! Я ждал тебя! — конечно, Каори была не единственной вернувшейся. Все остальные ученики, участвующие в экспедиции, вернулись с ней. Большинство из них были явно разражены тем, что Принц Люндел практически игнорировал их существование.

Люндел был очарован Каори с самого дня их призыва. Но, конечно, он всё ещё был десятилетним мальчиком. Каори думала о нём просто как о маленьком ребёнке, который привязался к ней. У неё не было никаких причин подозревать, что его чувства были глубже чем это. И, поскольку она от природы имела привычку приглядывать за окружающими, она просто относилась к нему как к милому маленькому братику.

— Принц Люндел, приятно снова тебя увидеть, — даже Каори думала, что он напоминал щенка, с тем как он жаждал её внимания, когда она мягко улыбнулась ему. Люндел покрылся румянцем, но всё ещё пытался выглядеть мужественным насколько это возможно перед своей пассией.

— Ага, я уже давно тебя не видел! Всё чувствовалось таким скучным, пока тебя не было. Ты не ранена, да? Если бы только я был сильнее, тебе бы не пришлось сражаться за нас… — несчастно прикусил губу Люндел. Каори больше не желала отсиживаться и позволять другим защищать её, но она всё равно улыбнулась детской решимости мальчика.

— Я очень рада, что ты беспокоишься обо мне, но тут действительно не о чем беспокоиться. Я сражаюсь потому, что хочу этого.

— Нет, сражения тебе не подходят, Каори. Д-должна быть какая-то более безопасная работа, которую ты можешь выполнять.

— Например? — слегка наклонила голову Каори. Люндел как-то сумел покраснеть ещё сильнее. Шизуку наблюдала весь обмен со стороны, улыбаясь, пока наблюдала неловкие попытки принца очаровать Каори.

— Н-Ну, как насчёт стать горничной? Я мог бы сделать тебя моей личной горничной, так что тебе не пришлось бы много работать.

— Горничной? Извини, но я не могу принять предложение. Я жрица, так что…

— Тогда, как насчёт работать в госпитале? Нет никакой необходимости подвергать себя опасности, сражаясь в первых рядах в лабиринте, верно?

Королевство имело государственный госпиталь в столице. Он был расположен рядом с дворцом. Было довольно очевидно, что он не особо беспокоился о безопасности Каори. Люндел просто хотел держать её возле себя. К сожалению, Каори была слишком тугой, чтобы осознать это.

— Извиняюсь, но только участвуя в сражениях я могу лечить раненых сразу же. Я очень благодарна, что ты так беспокоишься обо мне, но я собираюсь продолжить сражаться.

— Хмпф… — надулся Люндел немного, осознав, что не сможет переубедить Каори, чего бы он ни сказал. В этот момент толстолобая пачка справедливости решила влезть и подлить масла в огонь.

— Ваше Высочество, Каори мой очень дорогой друг детства. Я обещаю, что не позволю никакому вреду настичь её, — сказал Коуки лыбясь, намереваясь успокоить волнения юного мальчика. К сожалению, он не осознал, что это сделало всё только хуже. Для разбитого Люндела это звучало, как если бы он говорил: «Не смей прикасаться к моей женщине. До тех пор пока я рядом, я не позволю никому заполучить Каори!» — герой и лекарь. Они действительно выглядели как сказочная пара.

Люндел с ненавистью уставился на Коуки, как будто смотрел на своего заклятого врага. Для его юного разума это выглядело так, как если бы Коуки и Каори уже были возлюбленными.

— Как ты можешь звать себя мужчиной, когда берёшь Каори в такие опасные места с собой!? Я не проиграю! Я покажу тебе, что Каори лучше быть со мной!

— Эмм… — смотрела Каори на Люндела, озадаченная его внезапной вспышкой, пока Коуки просто смотрел на него безучастно. И Шизуку, наблюдавшая за всем их обменом, просто вздохнула от тугого отношения Коуки.

Люндел гневно сжал свои зубы, и Коуки открыл рот, чтобы попытаться сгладить ситуацию. Но прежде чем он смог сделать всё ещё хуже, острый голос промчался по двору.

— Люндел, хватит вести себя как ребёнок. Ты беспокоишь Каори и Коуки.

— С-Сестра…!? Н-Но–

— Никаких но. Все усердно работают ради нас, но ты полностью игнорируешь их чувства и пытаешься оставить Каори здесь… Ты не думаешь, что ведёшь себя незрело?

— Ухх… Н-Но…

— Люндел?

— Я-Я только что вспомнил, что мне кое-что надо сделать! Прошу меня извинить!

Нежелающий признавать собственные ошибки, Люндел развернулся и убежал. Принцесса Лилиана вздохнула преувеличенно, наблюдая как он уходит.

— Каори, Коуки, я извиняюсь от имени моего брата. Он, должно быть, доставил вам немало неприятностей, — она поклонилась низко, извиняясь перед ними, и её длинные белокурые волосы элегантно скатились с её плеч.

— Нет нужды извиняться, Лили. Я уверена, Люндел просто беспокоился обо мне.

— Именно. Я не уверен, почему он был так зол, но… если я сказал нечто, что его обидело, это я — тот, кто должен извиняться.

Лилиана просто криво улыбнулась. Она слегка сочувствовала своему маленькому брату. Цель его симпатии даже капли не была в нём заинтересована. Хуже того, его самонаречённый любовный соперник даже не беспокоился о нём.

Действительно был нехилый переполох, когда Коуки и Люндел впервые встретились, но… это была история для другого раза.

Лилиане сейчас было четырнадцать лет. Её прекрасная внешность и волнистые белокурые волосы сделали её одинаково популярной и во дворце, и среди простого народа. Она была очень серьёзна к своим обязанностям, ласкова и не слишком строга к социальному положению. Несмотря на своё положение, она была добра к слугам и горничным и хорошо ладила с людьми любых сословий.

Она действительно была очень обеспокоена ситуацией Коуки и остальных учеников. Не только в её качестве как принцессы, но также и на личном уровне. Она ощущала невероятную вину за то, что втянула группу никак не связанных с этим детей в проблемы своей страны.

Ей совсем не потребовалось времени, чтобы подружиться с большинством призванных учеников. По факту, она особенно хорошо подружилась с Каори и Шизуку, и совсем скоро они отбросили формальности и стали звать друг друга по прозвищам.

— В этом нет нужды, Коуки. Люндел просто немного сумасброд, так что не думай о нём. Что важнее, всех с возвращением. Я рада, что вы вернулись целыми и невредимыми, — тепло улыбнулась Лилиана ученикам. Хотя они привыкли видеть красоток вроде Каори и Шизуку в своём классе, парни всё равно были полностью очарованы её дружественной улыбкой. Красота Лилианы были подчёркнута её утончённой аурой величественности, чем-то, с чем очень малое количество людей надеялись сравниться.

Члены групп Хиямы и Нагаямы покраснели как помидоры, и даже некоторые из девушек слегка зарделись. Все ученики были ошеломлены тем фактом, что они разговаривали прямо с королевской особой, нечто, что они никогда не смогли бы сделать в своём собственном мире. Для них было странным, что Каори и Шизуку могли говорить с ней так, будто она была одной из их подруг.

— Спасибо, Лили. Одной твоей улыбки достаточно, чтобы смести всю мою усталость. Я тоже счастлив тебя снова увидеть, — ответил Коуки, со своим обычным набором клишированных фраз, сопровождённых его фирменной улыбкой. Однако повторимся, в его словах не скрывалось никаких скрытых мотивов. Он действительно просто был счастлив вернуться живым и ещё раз увидеть своих друзей. В действительности, он совершенно не осознавал о том какой эффект его слова и поведение оказывали на других.

— Э, в-вот как? Э-Эмм… — поскольку она была принцессой, Лилиана привыкла получать комплименты о самых разных людей. Дворяне, иностранные вельможи, посланцы и даже простолюдины хвалили её красоту и интеллект при любом удобном случае. В связи с чем, она выработала искусство распознавать истинные намерения людей.

И именно по этой причине она была способна сказать, что Коуки честно подразумевал каждое сказанное слово. Единственные люди, которые честно хвалили её, были её семьёй, так что она была непривыкшей к похвале от всего сердца. Она зарделась до тёмно-красного цвета, пока срочно формулировала какой-нибудь ответ. Эта её легко волнующаяся сторона также была частью причины её особой популярности.

Коуки просто стоял там, счастливо улыбаясь, вновь полностью не осознающий эффектов, вызванных его словами. Как всегда, Шизуку устало вздохнула за ним. Потому что она знала его достаточно хорошо, чтобы понимать, что даже если кто-то попытается сказать ему — он ничего не поймёт.

— Эмм, в любом случае, спасибо большое за всё, что вы делаете для нас. Тёплые блюда и горячие ванны ждут всех, так что, пожалуйста, воспользуйтесь временем отдохнуть. Посол Империи Хёльшер не должен прибыть ещё несколько дней, так что нет необходимости спешить, — Лилиана сумела собраться и дать принцессовый ответ.

Все ученики начали сворачиваться и медленно избавляться от усталости, накопленной за время похода по лабиринту. Они рассказали своим одноклассникам, оставшимся позади, что одолели Бегемота, и было слышно, как крики радости эхом разнеслись по залам дворца. Хорошие новости убедили больше из них вернуться на передовую, и число группы лабиринта быстро увеличилось. Те, кто уходили, также узнали от оставшихся, что Айко-сенсей была прозвана горожанами Богиней Урожая за то, насколько поразительными были её сельскохозяйственные навыки. Сама Айко была смущена прозвищем и не особо хотела, чтобы кто-либо звал её им. В то время как большинство учеников были рады, наконец, сделать перерыв, только Каори желала, чтобы они оставались внизу сражаться.

Через три дня после возвращения учеников, прибыли послы Империи Хёльшер. В данный момент пять вельмож стояло в тронном зале на красном ковре. Все ученики, отправлявшиеся в поход по лабиринту, важные дворяне и отряд священников Иштара присутствовали, разумеется, при их приёме.

— Добро пожаловать, послы. Вы вольны оценить спасителей нашего королевства в своё удовольствие.

— Ваше Величество, мы действительно благодарны, что вы подарили нам эту аудиенцию при таком коротком уведомлении. Прошу прощения за грубость, но кто из них герой, о котором мы так много слышали?

— Тогда, позвольте мне представить его. Господин Коуки, не могли бы вы сделать шаг вперёд?

— Да.

С окончанием необходимых формальностей, наконец, пришло время представлению Коуки. Он сделал шаг вперёд, как и просили. Хотя едва два месяца прошло с момента их призыва, сложение и выражение Коуки стали намного мужественнее.

Присутствуй в этот момент в зале кто-либо из служанок, дочерей дворян или членов фан-клуба Коуки, они бы намокли от вида его удалой фигуры. Были десятки дворянок, которые уже пристраивались к Коуки, но его тугой ум просто думал, что они все хорошие люди, которые хотели не больше чем поболтать с ним. Он был настоящим воплощением тугого протагониста гарема.

— Ты довольно юн. Извиняюсь за свою прямолинейность, но ты действительно зачистил шестьдесят пятый этаж? Если я правильно помню, свирепый монстр, известный как Бегемот, сторожит выход с этого этажа, — сказавший это посол внимательно наблюдал за Коуки. Он не мог быть слишком откровенным на глазах у Иштара, но он явно сомневался в способностях Коуки. Один из его охранников приглядывался Коуки, будто оценивая товар.

Взгляд мужчины показался Коуки беспокоящим, но он всё же ответил на вопросы.

— Эмм, вы поверите мне, если я объясню, как мы его одолели? Или будет лучше показать вам частичную карту шестьдесят шестого этажа? — Коуки выбросил пару предложений, но посол по-мальчишески ухмыльнулся и тряхнул головой, отклоняя их.

— Нет, слова меня не убедят. Есть намного более быстрый и эффективный способ убедиться, ты так не думаешь? Как насчёт тренировочного боя с одним из моих стражников. Это покажет нам весь объём Ваших навыков, Господин Герой.

— Что ж, я не против, но…

Коуки выглядел слегка неуверенным и обернулся к Королю Элихейду. Король Элихейд в свою очередь оглянулся в подтверждение к Иштару, который уверенно кивнул. Было бы нетрудно упомянуть имя Эхита и использовать силу религии, чтобы заставить Империю Хёльшер принять Коуки в качестве лидера человеческого сопротивления, но позволить им сразиться было быстрейшим способом развеять сомнения в его способностях.

— Очень хорошо. Господин Коуки, прошу, продемонстрируйте свою силу нашим гостям.

— Тогда решено. Пожалуйста, не могли бы вы подготовить подходящее место для нашего поединка?

Как только матч был утверждён, все присутствующие переместились из тронного зала к месту проведения поединка.

Противник Коуки выглядел средним во всех аспектах. Средний рост, средний вид, среднее сложение. Он был тем, кто мгновенно затеряется в толпе людей. На вид, он также не выглядел таким уж сильным. Телохранитель посла лениво извлёк свой меч и позволил ему безвольно повиснуть рядом. Он не обеспокоился занять какую-либо стойку.

Гнев начал подниматься внутри Коуки за то, что его так прямо недооценивали. Он начал более энергично, чем изначально планировал, думая, что сильная атака может заставить его соперника принять бой всерьёз.

— Я иду! — Коуки двигался как ветер. С силой его Сверхзвукового Шага, он сократил дистанцию до своего соперника в мгновение ока и рубанул своим бамбуковым мечом для практики.

Средний воин имел бы проблемы просто уследить за его движениями. Коуки планировал остановиться прямо перед тем, как действительно ударить врага. Но было похоже, что такая учтивость не нужна. Тем, кто недооценивал своего соперника, в действительно был Коуки.

— А!? — издал он удивлённый крик, когда был отброшен назад.

Телохранитель просто стоял там, уставившись на Коуки со своим мечом, поднятым наполовину. В мгновение, когда Коуки позволил уйти силе из его рук, чтобы остановить удар, телохранитель отбил его меч вверх и отбросил Коуки назад.

Коуки проскользил по земле несколько секунд, прежде чем как-то суметь восстановить баланс. После чего он уставился на телохранителя с шокированным лицом. Даже если он фокусировал всё своё внимание на контроле силы, тот факт, что он был совсем неспособен заметить атаку стража, был немыслим.

Телохранитель опустил поднятый меч и вернулся в свою изначальную беззащитную стойку. «Понятно. Причина, по которой я не заметил атаки, связана с тем, что она была настолько естественной и безобидной, что моё тело не почувствовало от неё никакой угрозы», — внезапно подумал Коуки.

— …Эй, Герой. У тебя нет боевого прошлого, верно? — Коуки прищурился с подозрением, всё ещё физически и ментально потрясённый их последним обменом. Телохранитель глядел на него со скучающим выражением, когда нагло задал этот вопрос. Хотя он запинался в своих словах, Коуки сумел выдать ответ.

— Э? Эмм, нет, не имею. Я изначально был обычным учеником.

— …И теперь ты избранный герой Эхита, хах?

Он презрительно усмехнулся и коротко взглянул на Иштара и его священников. Затем, с теми же неестественно естественными движениями он начал приближаться к Коуки.

— Приготовься, Герой. Если будешь опять сдерживаться… — мурашки прокатились по рукам Коуки. Тон голоса телохранителя ясно донёс, что его ожидает, если он сдержится. Прошла внезапная волна жажды крови, которая заставила инстинкты Коуки начать кричать. Он быстро поднял свой святой меч к голове, что было единственным, что помешало ему стать обезглавленным прямо на месте.

— Угх!? — прошёл громкий звон удара меча о меч, когда их оружия встретились. Сила грубого взмаха мужика отправила Коуки на колени, и он уставился прямо в глаза телохранителя, его мысли были парализованы шоком: «Как он оказался рядом со мной так быстро!?»

Жажда крови, идущая от телохранителя, была настолько плотной, что её можно было пощупать.

— А… Увааааааааа!!! — Коуки издал бессвязный вопль и внезапно большие потоки маны начали сочиться из его тела.

Силы одной его маны было достаточно, чтобы оттеснить телохранителя, сбивая его стойку. Коуки воспользовался этим преимуществом и ткнул вперёд своим святым мечом. Но за миллисекунды до того как пронзить кожу человека, меч Коуки внезапно замедлился. Это не имело ничего общего с тем, что он пытался сдерживаться. Замедление его меча было из-за чего-то более инстинктивного. Телохранитель внезапно сузил глаза. И затем…

— С меня хватит, — пробубнил он холодно. В тот же момент он восстановил баланс почти мгновенно и блокировал отчаянную атаку Коуки ленивым взмахом своего меча. Следом за этим он отпрыгнул назад и убрал оружие в ножны.

— Э? А? — Коуки уставился на него, а телохранитель просто смотрел на него холодно.

— Эй, ты осознаёшь, против чего ты собираешься идти?

— Э-Эмм, мы будем сражаться с монстрами, демонами и прочим… Теми, кто заставляют этих людей страдать.

— Монстры, демоны и прочее, хах? И ты думаешь справиться с ними такими трусливыми атаками? Непохоже для меня. Ты будешь тем, кто поведёт нас в бой? Не смеши меня, — мужчина бросил слова Коуки ему в лицо и раскритиковал все его недостатки без капли презрения или насмешки в голосе. Он говорил механически, утверждая простую истину. Даже Коуки не мог вынести столько оскорблений молча.

— Ты не думаешь, что грубо называть мои атаки трусливыми? Я серьёзно-

— Ребёнок, который боится пораниться или поранить других ничего не сможет сделать. Прекращай болтать, когда даже не можешь напасть на меня с намерением убить. Невозможно заявлять, что «серьёзен», с такой убогой решимостью как у тебя.

Коуки закрыл свой рот, внезапно оказавшись без слов. Он быстро восстановился и уже собирался возразить чем-то вроде: «Я не боюсь!» — но телохранитель уже развернулся и уходил.

Король и священники внезапно начали кричать, говоря: «Как смеешь ты вести себя грубо с нашим героем!» — и, — «Как ты можешь называть бой закончившимся, когда он не имел и шанса показать свои навыки!» — и так далее. Подстёгнутый поддержкой, Коуки собирался вновь начать протестовать, но прежде чем начал, Иштар успокоил толпу своим старческим голосом.

— Как Вы можете видеть, наш герой всё ещё в середине своего роста. Это печально, но он просто ещё не имеет достаточно опыта. Я не ожидаю, что ваша нация придёт к заключению сразу же. Я могу заключить, что слова, посланные Вами нашему уважаемому герою, были для его же блага. Я надеюсь, мы остановимся на этом. Если нет, как папа Святой Церкви, я могу санкционировать инквизицию против Вас. Вы понимаете, что это значит, верно, Император Хёльшера, Гахард?

— …Тц, так ты догадался. Какой проницательный старикан.

Телохранитель говорил тихо, так что никто не мог услышать его богохульство. Затем, он развернулся и снял серьгу со своего правого уха. Когда он сделал так, то оказался окружён плотным серым туманом. Когда он развеялся, абсолютно другой человек стоял на его месте.

Император был варварски выглядящим человеком, в середине сороковых годов. У него были серебряные волосы, которые он держал короткими, и пронзающие голубые глаза, которые напоминали волчьи. Он был сносной красоты и бугрился мышцами, которые туго обвивали всё его тело.

— В-Владыка Гахард!?

— Сам Император!?

Человек, с которым сразился Коуки, был никем иным как Гахардом Д. Хёльшером, императором Хёльшера. Элихейд массировал свои виски, пока задавал вопрос, выглядя сбитым с толку.

— Что за хрень ты творишь, Владыка Гахард?

— Ну же, ну же, если это не Его Высочество Элихейд. Я извиняюсь за то, что не поздоровался с тобой ранее. Я также извиняюсь за эту маскировку. Я просто хотел убедиться в силе этого героя своими собственными глазами. В конце концов, его существование сыграет жизненно важную роль в наших грядущих сражениях. Простите мне мою дерзость.

Хотя он обильно извинялся, Гахард совсем не выглядел таким извиняющимся за то, что сделал. Элихейд просто вздохнул и помахал головой, говоря: «Забудь», — в ответ этому человеку. Коуки и остальные ученики были полностью обескуражены. Даже откладывая в сторону поразительную работу ног и боевые навыки императора, все относились к его неожиданному появлению, как будто это было обычное дело.

— Иштар, Ваше Святейшество. Как Вы мудро рассудили, мои слова были ничем кроме совета нашему юному герою. Я никогда и не мыслил унижать избранного воина Эхита. Я извиняюсь, если выглядел слишком резким, это просто плохая привычка, которую я перенял у своих сограждан.

Ответ Гахарда был настолько дерзким, что едва мог считаться извинением. Тем не менее, спокойное выражение Иштара ни разу не дрогнуло, и он тяжеловесно склонил свою голову.

— До тех пор пока Вы понимаете, — было единственным ответом, что он произнёс.

Затем все было улажено, и оба правителя начали обсуждать государственные дела. Элихейд сумел вытянуть из Гахарда по крайней мере хрупкое обещание, что они поддержат нового героя: «основываясь на продемонстрированном им потенциале», — завершая этим основную причину их визита.

Позже этим вечером, в своих личных покоях, Гахард сказал своим подчинённым, что он действительно думал.

— Блин, этот сопляк ни на что не годен. Он едва вылез из пелёнок. То, как он говорит — ясно, что он действительно верит во всё это дерьмо, которое он извергает об идеалах и справедливости. Что ещё хуже, также у него есть как раз достаточно сил и харизмы, чтобы люди верили в него. Он тот тип людей, что убьёт без сомнений во имя своих ‘идеалов’.

— Соглашусь. Я не могу поверить, что он честно поставил демонов и монстров на один уровень. Если бы это было сознательное решение, тогда это было бы не так плохо, но…

— Ага, он явно совсем не думал, когда говорил это. По факту, он из того типа, что вероятно думает, что незнание — благословение. Я поражён, что он успел прожить так долго с таким мышлением. Может быть изначальный мир просто был таким, где подобное было приемлемо, или может быть его сила просто вытаскивала его до сих пор. В любом случае, он — ничего кроме проблем. К сожалению, мы не можем высказываться против него, поскольку он избранный воин Эхита. Пока что у нас нет иного выбора кроме как идти на поводу у прихотей сопляка, — по мнению императора, Коуки вообще не был героем. Гахард пожал плечами, но когда он поразмыслил о том как силён был Коуки несмотря на то, что только узнал как сражаться пару месяцев назад, он рассудил, что в нём ещё может быть какой-то потенциал.

— Что ж, может быть он оправдает своё имя, после того как сразится с парой демонов. Мы может сделать нашу последнюю оценку потом. Пока что, мы просто должны убедиться, что не окажемся пойманы в махинации этих чёртовых священников. Опасайтесь этого хитрого папу.

— Да, владыка.

Неосведомлённый о настоящей оценке, которую он получил, на следующий день Коуки вместе с остальными стоял вне дворцовых ворот, провожая императора. Было похоже, что он сразу же уходит, поскольку закончил то ради чего пришёл. Он действительно был довольно подвижным правителем.

Кстати, оказалось, что император наткнулся на Шизуку во время её утренней тренировки и был довольно очарован ею. Он даже пригласил её стать его любовницей. Шизуку вежливо отказалась, на что император просто посмеялся и сказал: «Что ж, просто подумай об этом», — это не переросло в серьёзное происшествие, но Коуки также был свидетелем этому событию. Когда император его заметил, то просто посмеялся пренебрежительно. Именно тогда все присутствующие осознали, что эти двое никогда не уживутся. Шизуку, разумеется, просто вздыхала.

____________

1) С немецкого «отбойник».