Каким-либо образом показать свою злость было слишком низко. Фрей — курсант, а он — профессор. Если начать отвечать на провокации, склонить голову, то можно быстро распрощаться с авторитетом среди остальных курсантов.
Кевин скривил губы в усмешке и хлопнул в ладоши.
— Ох, ну конечно, конечно же, в мире есть так много вещей, которые более важны, нежели какие-то там уроки. Я уверен, что вы, курсант, не потратили это время просто так. Вы, должно быть, хорошо провели время.
— Спасибо.
— В таком случае, думаю, можно уже покончить с разговорами и начать урок?
Дружелюбно улыбаясь, сказал Кевин и открыл книгу.
— Курсант Фрей, вопрос к вам.
Остальные студенты тяжело сглотнули. Вопросы профессора Кевина были известны своей сложностью. Он никогда не задавал вопросов, на которые студенты могли бы ответить с легкостью. Ко всему прочему, наказания за неправильные ответы тоже отличались строгостью.
Он не только снижал оценки, но и заставлял курсантов стоять все занятие.
Не стоит забывать о том, что сейчас целью Кевина стал Фрей, который довольно редко посещал его занятия.
— Назови мне три предмета, которые использовал Король магических воинов Касаджин?
Фрей молчал.
Курсанты тоже сидели, не издавая ни единого звука.
Король магических воинов Касаджин был величайшим магическим воином в истории, но большинство студентов Уэстроуд знали его только как близкого друга Великого архимага Лукаса Троумэна.
Некоторые даже не знали и никогда не слышали о Касаджине. Не то чтобы о нем никогда не упоминали в учебниках по «Истории магических наук», совсем нет. Просто он являлся человеком, который избрал путь воина, который бы просто не уместился даже в такую толстенную книгу.
Ну и, естественно, в этой книге не было ни одной крупицы информации о том, какие орудия он использовал.
Кевин насмешливо скривил губы.
— Что-то не так, курсант Фрей? Разве время, проведенное вне моих уроков, не было потрачено на то, чтобы самостоятельно изучать весь этот материал? Или ты считаешь, что деятельность Касаджина не настолько важна?
Фрей молчал.
В момент, когда он только собрался было ответить, кто-то с задней парты перебил его.
— Да, и на это есть причина. Насколько мне известно, Касаджин не является такой уж важной частью развития магических наук.
Кевин замолчал на какое-то время.
Если бы это была не ИзабельТризнайн, родственница главы академии, она была бы вышвырнута из аудитории с еще большим позором, нежели Фрей в прошлом.
Но она всегда вклинивалась во все со своим мнением.
Нацепив на лицо свою самую милую улыбку, Кевин ответил.
— Касаджин был первым, кто придумал способ использования маны для увеличения своих физических способностей. Может быть, его подход и был другим, нельзя отрицать того, что он внес огромный вклад в развитие магических наук.
— Но Касаджин был неграмотным. Он просто использовал ману для тренировок. Вы не можете называть его магом.
Она была права. Не зря считалось, что знания Изабель были не хуже, чем знания профессоров. Однако, коварная улыбка не спадала с лица Кевина.
— Курсант Изабель, вы хотите сказать, что нам стоит игнорировать абсолютно всех людей, избравших путь магических воинов?
— Вы вырываете мои слова из контекста...
— Хах, конечно. Но вопрос отнесения Касаджина к магам все еще является горячо обсуждаемым в научном сообществе. Это довольно серьезная тема, которая может привести к разжиганию чувства соперничества среди академиков. Важно высказывать свое мнение, но нужно быть более аккуратной с выражениями. Если ты, конечно, действительно хочешь стать великим магом.
— Но…
— Курсант Изабель, сейчас мой вопрос был адресован курсанту Фрею.
— …
Изабель закусила нижнюю губу. Она изначально невзлюбила профессора Кевина. Он был из того типа людей, которых она ненавидела больше всего.
Самый противный тип. Те, кто любил издеваться над слабыми, дабы потешить свои жалкие и низменные желания. Она также знала, что иногда он обводил ее тело своими мерзкими глазенками.
Даже сейчас. Конечно, он делал это не явно, но Изабель могла сказать об этом точно. Даже сейчас его глаза встретились с ее, и она почувствовала, словно стая тараканов пробежалась по ее спине.
Кевин, прищурив глаза, смотрел на Изабель.
— Как жаль, не будь вы родственницей главы академии…
В этот момент, Фрей, который молча наблюдал со стороны, наконец-то заговорил.
— Перчатка Короля Хо, пояс великана и ожерелье шторма.
— …
Глаза Кевина стали круглыми.
Изабель с удивленным выражением лица посмотрела на Фрея.
— Я ошибся?
Фрей был уверен, что память его не обманывала.
— Все… правильно.
— Ох, отлично.
После этого все студенты засуетились. Было удивительно, что он смог ответить правильно на этот вопрос.
Но было и то, что даже Фрей не мог знать.
В жизни Лукаса было четверо людей, с которыми он был очень близок.
Для него они ничем не отличались от настоящей семьи. Он мог бы с легкостью вспомнить, что те любили, а что ненавидели, каждую мелочь, даже их повседневные привычки.
Вспомнив былые времена, выражение лица Фрея немного потускнело.
Однако Кевин быстро это исправил.
— Ну что ж, курсант, закончили с разогревом. Перейдем к настоящим вопросам.
— Хорошо.
Фрею даже нравилась эта ситуация.
***
«Этого не может быть».
Кевин с широко открытым ртом смотрел на Фрея. Тот смотрел в книгу, словно ему совершенно не были дела до Кевина.
«Он на все вопросы ответил правильно?!»
После первого вопроса, Кевин задал ему еще около пяти. Все они были такими сложными, что даже студенты с высокими оценками были в замешательстве. Честно говоря, на последние вопросы невозможно было ответить просто так, если ты, конечно, не профессор.
Фрей отвечал не сразу. Он всегда молчал некоторое время, прежде чем ответить, словно собирал данные из своих воспоминаний. Самый быстрый ответ занимал около нескольких секунд, в то время как вопросы посложнее — несколько десятков секунд.
Но в любом случае, слова, что слетали с губ Фрея всегда оказывались правильным ответом.
Кевин просто не мог поверить.
«Этот щенок и есть тот самый Фрей Блэйк?»
Он слышал, что у него были довольно хорошие оценки. Но каждый раз, когда он смотрел на него, это выглядело так, словно кот хочет поиграть с мышкой. Он весь был каким-то зажатым. Его голос был настолько тихим и неуверенным, даже если он знал ответ, что в итоге его никто не слышал.
Видя такого Фрея, Кевину на ум приходила только одна фраза. В тот раз она грозно слетела с его уст.
— Позор Академии Уэстроуд!.
В тот момент лицо Фрея полностью покраснело, словно красная редька.
И вы хотите сказать, что это тот самый Фрей?
Он совершенно точно не был зажатым, постоянно не краснел и не запинался, когда разговаривал.
Его взгляд был устремлен вперед, а голос звучал уверенно.
Кевин хорошо знал таких людей. Только те, кто был полностью уверен в себе мог выглядеть вот так.
Как профессор Дио и профессор Аделия.
«Это невозможно!».
Ставить Фрея на одну ступень с такими представителями элиты всего профессорского состава академии? Кевин помотал головой, словно прогоняя подобные мысли.
«Отлично».
В то же время, для Фрея вопросы Кевина были хорошим толчком. Воспоминания, которые, как он думал, уже забылись, были снова выдернуты наружу благодаря вопросам профессора. Они возвращались, словно непрерывная цепь.
Кевин бы и во сне себе не мог представить, что чем сложнее становились его вопросы, тем больше он помогал.
Если честно, Фрею было плевать, были ли его ответы верны. Нет, в какой-то степени он даже надеялся на то, что это было так. Надеялся, что его предположения о том, что за четыре тысячи лет магия регрессировала, были ошибочны.
Но это было не так. Магия не сделала ни одного шага вперед. Это было просто смешно. А еще более смешным было то, что они называли то время, четыре тысячи лет тому назад, «Эпохой света», говоря, что магия, используемая тогда, была ослепительно высокого уровня.
— Будут еще вопросы?
Услышав это, Кевину не оставалось ничего, кроме как потерять дар речи.
Некоторое время пожевав свои губы, он взглянул на своего собеседника.
— Страница сто тридцать один…
Кевин не мог терпеть такого унижения. Но начало занятия не сильно отличалось от признания своего поражения.
Пара закончился. Кевин бросил взгляд на Фрея и направился в другой кабинет.
«Нужно пойти в столовую на обед».
Он помнил, что обеды в столовой были по-особенному вкусными. Фрей почувствовал, как рот заполнился слюной. После того, как он выбрался из бездны, прием пищи стал для него главной радостью.
Он встал со своего места и понял, что курсанты смотрели на него. Некоторые выглядели так, словно хотели что-то сказать.
Однако все знали, что Фрей был любимой игрушкой Дэвида, и мало кто рискнул бы заговорить с ним, игнорируя предупреждения Стоунхэзарда.
— Вы идете в столовую?
Одной из них была Изабель. Ее влияние в академии было намного сильнее, чем Дэвида. Она посмотрела на Фрея и задала вопрос. Ее зрачки, которые выглядели обычными, смотрели на него с нескрываемым интересом.
«Он словно совсем другой человек».
Изабель знала Фрея. Семья Блэйков была одной из самых влиятельных среди магов. В начале, когда она услышала о нем, ей было интересно посмотреть, насколько талантлив был отпрыск этого рода.
Вскоре все надежды Изабель развеялись. Можно было с уверенностью сказать, что у Фрея не было никакого таланта. Если бы не его фамилия, он бы не смог даже попасть в академию.
И вот этот самый Фрей вдруг изменился.
Он словно полностью стер то выражение вечного испуга со своего лица.
Парень больше не показывал свою угодливую сторону Дэвиду, который обожал издеваться над ним.
Не терялся из-за вопросов Кевина и даже отвечал на них правильно.
*Вшух*
Фрей ни на секунду не остановился, продолжая идти. В какой-то момент Изабель просто ошарашено замерла.
«Он просто проигнорировал меня?»
Подобное с ней случалось впервые с момента поступления в академию. На миг почувствовав стыд, она все же быстрым шагом нагнала Фрея.
На этот раз, идя прямо сбоку от него, она сказала:
— Фрей Блэйк.
Только тогда Фрей посмотрел на нее и закатил глаза.
— Ты это со мной говорила?
— Да.
— Не знал. Я иду в столовую.
Даже разговаривая с ней, Фрей ни разу не остановился. Изабель естественным образом пришлось торопливо идти, чтобы поспевать за ним.
— Я хотела поговорить о последнем вопросе профессора Кевина.
Последний вопрос. Что же там было? Немного подумав, Фрей ответил:
— Три вида практик, основу которых заложил Цухайзер?
— Да-да, именно это.
Они уже дошли до столовой, пока разговаривали. Получив обед, Фрей отправился на свое место. Когда он уже сел, Изабель подошла и поставила свой поднос перед ним.
Курсанты вокруг них недоуменно взглянули и засуетились.
Изабель была одной из самых популярных студентов. Не только из-за того, что она была из семьи главы академии, но и потому, что среди студентов была в тройке лучших. К тому же, была довольно красивой.
Даже Дэвид пару раз выражал свой интерес по отношению к ней.
И теперь Изабель сидела лицом к лицу и ела с придурком Фреем? Все смотрели на них с нескрываемым удивлением и интересом, кроме тех, кто недавно был с ними в одном кабинете.
— Я думала, что Цухайзер придумал только два вида практики. «Ассимиляция» и «расширение». Я впервые услышала о «сражении», которое Вы упомянули в конце.
— Вот как?
Конечно, ведь среди всех трех практик именно «сражение» была самой опасной. Фрей отрезал огромный кусок сосиски и засунул в рот. Как же это было вкусно.
— Сначала я подумала, что Вы говорите ерунду, но, судя по словам профессора, были правы.
— Ну так что ты хочешь сказать?
Изабель ненадолго растерялась, а затем продолжила:
— Что это за практика?
Вот что интересовало ее.
Фрей ответил спокойно:
— Сколько у тебя сейчас звезд?
— Я достигла третьего уровня.
Изабель ответила скромно, но Фрей все равно удивился и кивнул:
— Неплохо для твоего возраста.
— …
В этот момент Изабель показалось, что перед ней был не Фрей, а очень старый наученный опытом маг. Но затем вспомнила уровень самого Блэйка и укоризненно посмотрела.
— Кажется, не Вам об этом говорить.
— Эх, да, ты права.
Фрей быстро расправился с обедом. К тому моменту, как на его тарелке уже ничего не осталось, Изабель притронулась к своей еде только дважды.
— Я пошел.
— П-погодите, а как же «сражение»?
— Почитай книжки. Моих знания в этой сфере может быть недостаточно.
Если он станет советовать ей что-то, опираясь на свои старые знания, то будет неудивительно, если произойдет что-то не очень приятное.
Фрей, проигнорировав ошеломленный взгляд Изабель, просто вышел из столовой.
