“Старейшина Су, прошло много времени с нашей последней встречи” — сказала, улыбаясь, женщина в роскошном платье, увидев Су Цзе.
Очевидно, Су Цзе знал, зачем здесь эти двое старых приятелей. Чтобы шпионить за ним.
Су Цзе лаконично ответил без всяких лишних слов.
И в этот момент, Су Цзе внезапно почувствовал что-то. Он обернулся и увидел группу девушек идущих навстречу на небольшом расстоянии. Большинство из них были молоды, но среди них, была седовласая старушка, носившая шелковые одежды.
Старушка держала трость с навершием в форме головы дракона, а ее волосы удерживала золотая нефритовая застежка. Хоть всё её лицо было в морщинах, оно всё же имело здоровый румянец.
Женщина в роскошном платье и шестой двоюродный дед Линь Синьтун незамедлительно пошли навстречу. И Юнь сразу же понял, что эта седовласая старушка в шелковой одежде была старым Матриархом семьи Линь.
Помимо нескольких других великих старцев, Матриарх была одной из тех фигур, что имеют самое большое влияние в семье Линь. Она имела даже большее влияние в делах касающихся внутренних дел семьи Линь.
Хотя, несмотря на то, что Матриарх держала высокую позицию в семье Линь, она не проявляла и толику внушительного давления. И Юнь действительно испытывал ощущение, что Матриарх перед ним — это просто обычная дружелюбная старушка из богатой семьи, которая держит домашнее хозяйство.
“Синьтун, твой уход в затворничество длился так долго…”
Матриарх с любовью взглянула на Линь Синьтун, в то время как Линь Синьтун сладко улыбнулась и сказала, “На самом деле, я собиралась поприветствовать вас сегодня, но я никак не ожидала, что вы придете сюда лично.”
Линь Синьтун очень сильно уважала и любила Матриарха семьи Линь.
В те времена она была тем, кто любил её больше всех остальных. В то время как к Линь Синьтун в семье относились с прохладой, Матриарх всегда заботилась о ней.
Чтобы не пожелала Матриарх, Линь Синьтун сделает всё возможное, чтобы исполнить это желание.
Увидев, как пришла Матриарх семьи Линь, Су Цзе внезапно почувствовал себя неловко. Изначально он планировал поговорить с Линь Синьтун наедине, узнать о её мыслях. Теперь же, даже до того как он взошел на порог бамбуковой хижины, самые разные важные персоны семьи Линь стали приходить один за другим. Даже Матриарх пришла.
Хоть Су Цзе и был учителем Линь Синьтун, он всё так же был чужаком в отношении семейных дел семьи Линь. Особенно в присутствии Матриарха, есть слова, которые он не сможет сказать беспрепятственно.
Матриарх угадала мысли Су Цзе и взяв инициативу на себя, сказала, “ Синьтун, раз уж сегодня присутствует твой учитель, говори всё что хочешь сказать. Дело и так затянулось на два года. Старики постоянно ведут споры за круглым столом старейшин. Семья Шэнь Ту также становиться всё более раздражительной, возможно… пришло время принять решение.”
Как только Матриарх Линь сказала эти слова, двоюродная бабушка и двоюродный дедушка Линь Синьтун тут же навострили свои уши. Они знали, стоит лишь Матриарху Линь слегка качнуть своей головой перед Линь Синьтун, и это было бы гораздо лучше, чем миллионы слов от них.
Позиция старушки была очень важна!
В этот момент, для Су Цзе неуместно было что-то говорить, поэтому он мог только стоять и смотреть на Линь Синьтун, оставляя решение ей.
Для Су Цзе это была дилемма. Он хотел, чтобы Линь Синьтун отказалась от брачного предложения. Он бегал кругами на протяжении лет, читал самые разные древние манускрипты, но он так и не нашел способа исцелить её врожденные Инь Меридианы. И теперь семейный клан Шень Ту, которого он всегда недолюбливал, объявил о том, что они нашли метод. Для эмоций здесь не было места.
Тем не менее… Он также волновался, что Линь Синьтун отвергнет брачное предложение, и если он не сможет спасти её, тогда Линь Синьтун умрёт молодой. Разумеется, Су Цзе не хотел увидеть такой конец.
Линь Синьтун поджала губы и замолчала.
Все смотрели на Линь Синьтун. И Юнь так же смотрел на выражение лица Линь Синьтун, пытаясь угадать её мысли.
“Давайте для начала пройдем во двор.” Сказала Линь Синьтун беззаботно, и повела Матриарха, Су Цзе и остальную компанию в маленький двор бамбуковой хижины.
Двор не был большим, но был элегантно украшен. Посреди двора стоял стул из ротанга. Линь Синьтун предложила Матриарху сесть, перед тем как Су Цзе, шестой двоюродный дед и двоюродная бабка заняли свои места.
Пока Линь Синьтун заваривала чай, она мягко сказала, “С недавних пор я стала рассудительной, я знаю о своих разорванных меридианах и о судьбе умереть молодой. С поддержкой Матриарха, я могла пользоваться лучшими эликсирами и реликтами семьи, покуда я тренировала боевые искусства. В это же время было множество старших кузин, которые оказались этому не рады. Они говорили, что мне предначертано умереть, и всё же я трачу ресурсы семьи. Если бы эти вещи были в их распоряжении, они бы смогли достигнуть множества вещей. И по материнской и по отцовской линии, тёти всегда смотрели на меня странно, говоря, что мне не повезло, и что я была проклята иметь такое тело…”
Всё это время голос Линь Синьтун оставался спокойным. И всё же, И Юнь и Су Цзе заметили, что в её голосе присутствует намёк на грусть. Каждый может представить себе какие душевные раны получила девочка, в возрасте, когда самооценка была очень важна, а она получала лишь издёвки в то время, пока Матриарха не было поблизости.
И Юнь знал, что в те тяжелые времена взросления Линь Синьтун, невзгоды, которая она перенесла, не ограничивались её описанием.
Когда он впервые встретил Линь Синьтун, он знал её как жизнерадостную дочь Небес, распростертых в вышине. Она была как снежный лотос на вершине высокой горы, не потревоженная мировыми интригами. Кто бы мог подумать, что у неё было такое детство?
“Дитя, это было тяжело для тебя.” Вздохнула Матриатрх и с любовью прикоснулась к лицу Синьтун.
Линь Синьтун нежно держала руку Матриарха и продолжала, “ Когда я была молода, и когда мне было больно, Матриарх каждый раз говорила мне, что врожденные разорванные меридианы можно исцелить. Она даже сказала, что если я соединю разорванные меридианы, тогда я смогу стать Великой Императрицей, и стать сильнейшей во всём мире Тянь Юань.”
“С того момента, я поклялась в своём сердце, что в этой жизни я определенно соединю свои разорванные меридианы.”
“Я не желала принимать козни судьбы. Я не желала, чтобы они смотрели на меня, таким образом, не желала позволять им желать моей смерти.”
“Эти мысли пустили корни, прорастая с самого юного возраста. Постепенно, это стало величайшей мыслью и стремлением в моей жизни.
Когда Линь Синьтун сказала это, И Юнь вспомнил слова Линь Синьтун когда они были в в Пустынном Облаке в Безлюдной Долине.
Тогда Линь Синьтун была чистой и непреклонной. Она шла всем трудностям наперекор, даже зная, что они были против, но он не знали причину такого поведения Линь Синьтун.
В этот момент, двоюродная бабка Линь Синьтун не смогла удержаться и сказала, “Синьтун, раз ты всё хорошенько продумала, тогда почему у тебя сомнения? Вот он шанс, прямо перед тобой. Тебе всего лишь нужно кивнуть головой, не этого ли ты хотела достичь, когда была молода? Когда ты станешь несравненной Великой Императрицей и будешь жить поколения, бесчисленное количество людей будут завидовать тебе!”
“Когда ты была молода, конечно, я не заботилась о тебе, но… в семье так много детей. Кто из старших способен взять в расчет чувства каждого дитя? Я холодно к тебе относилась, когда ты была молода, но теперь, я постоянно прихожу к тебе со своим старым лицом и уговариваю. Я знаю, что у тебя нет никаких хороших чувств к снобистской персоне как я. На самом деле, твоё сердце полно неуважения и презрения, но ты просто не говоришь этого.”
“ Тем не менее, все, что я говорю разумно. Синьтун, я не упоминаю ничего касательно семьи. Я знаю, ты не захочешь слышать об этом. Так позволь задать тебе вопрос, жизнь или твоя невинность, что более важно?”
У этой женщины действительно были добрые намерения, и она была честной. И Юнь признал, говорить такие вещи при её статусе, она вела прямо к сути.
Жизнь или невинность, что более важно?
Скорее всего, 99% девушек выбрали бы первое.
Линь Синьтун кивнула, “Двоюродная бабушка, ты права. Я уже понимала все доводы, когда я вернулась домой два года назад и получила известия.”
“Тем не менее… Я не хочу этого. Это не потому, что мне не нравиться семейный клан Шэнь Ту, и это не имеет отношение к тому какой сомнительный человек Шэнь Ту Наньтянь. Но… я не хочу использовать своё тело в обмен на путь боевых искусств аккуратно вымощенный кем-то еще.”
“Цель, которую я поставила в детстве, не только воссоединить разорванные меридианы, а также поиск пика боевых искусств, после воссоединения разорванных меридиан.”
“Для мастеров боевых искусств их боевой путь заключен в их сердцах. Практиковать боевые искусства означает идти против Небес. Естественно, что это связано с трудностями!”
“Воссоединить врожденные разорванные меридианы возможно сложно, но сложнее ли это, чем превзойти несравненную Великую Императрицу? Тем не менее, до сих пор, не было ни одного человека, который бы превзошел уровень несравненной Великой Императрицы.”
“Занятие боевыми искусствами рисковое занятие, оно требует упорно открывать новый путь, на дороге к опасной вершине, у которой нет пути. Если я продам свои убеждения и тело в обмен на этот путь, тогда, пусть даже я стану Великой Императрицей, что тогда? Внутри моего сердца будет зарыто семя поражения. Продав свои убеждения, оно никогда не будет восстановлено. И тогда возможно у меня не будет никаких прорывов после того как я стану Великой Императрицей. Я скорее всего никогда не достигну уровня прошлой несравненной Великой Императрицы.”
“Это не то чего я желаю. Моя жизнь только началась. Хоть продолжительность моей жизни кажется вам очень короткой, но для обычного смертного, это уже невероятно долго. Раз уж я решила бороться за свою судьбу, тогда мой бой начинается прямо сейчас. У меня всё еще есть приблизительно 500 лет. Почему я должна сдаться сейчас?”
Когда Линь Синьтун сказала это, все замолчали.
И Юнь глубоко вздохнул. Слова Линь Синьтун сильно поразили его. На протяжении всей своей жизни он никогда не видел такой решимости.
Брови Матриарха подёргивались, пока она наконец не вздохнула, “Синьтун, ты всё также упёрта. И всё же, иногда, некоторые пути невозможно открыть одной лишь верой.”
В конце концов, Матриарх испытала многое. Она была хорошо осведомлена об этом мире.
Когда люди молоды, они часто заносчивы и легкомысленны. Они часто бросают вызов миру, веря в то, что могут изменить судьбу. Они верят, что если у них есть упорство и способности, они могут совершить всё, что угодно.
Однако, по сравнению с молодыми, старые люди склоны быть реалистами. В конце концов, Матриарх всё же не верила, что отказавшись от возможности которую семейный клан Шэнь Ту предложил, Линь Синьтун сможет избежать фатальной судьбы, что ожидает её.
Часто, реальность оказывалась более жестокой, чем идеалы.
Помимо Су Цзе, И Юнь также мог сказать, что Матриарх семьи Линь была крайне обеспокоена о жизни Линь Синьтун. Она не хотела увидеть, как её внучка умрёт быстрее её.
Поэтому… она уже склонялась к принятию предложения семейного клана Шэнь Ту.
И Юнь внезапно сказал, “ Вы все думаете, что семейный клан Шэнь Ту действительно способен исцелить Мисс Линь?”
