И Юнь сел на пол, скрестив ноги, напротив стены с 4-мя предложениями.
Он решил, что старый мужчина привел его сюда, что бы он взглянул на 2 строчки слов.
Эта древняя гробница была уже пуста. Раньше, здесь были боевые сабли, сокровища и наследство, но теперь их нет, и единственное, что осталось — это слова владельца гробницы на стене.
Эти слова были полны непримиримым доминированием, которое было шокирующим, для созерцания!
"О? Эти слова…"
После того, как И Юнь некоторое время смотрел на четыре линии, он понял, что они содержали необъяснимую концепцию. Каждое слово, каждый штрих, был блестящим, как луч сабли, который, казалось, вырвался из стены! Как если бы эти слова были проявлением техники сабли!
Обнаружив это, И Юнь начал концентрировать свой дух и, не моргая, смотрел на четыре линии.
В каждом слове был свой собственный концепт. Но когда они соединялись, то приносили последовательное и естественное чувство.
«Я понял!» — глаза И Юня загорелись. «Человек, который написал их, продемонстрировал свое понимание истины сабли, которое он получил за всю свою жизнь!»
«Эти слова не были формулой техники сабли. Они — лучше!»
В этих словах содержалась концепция, но И Юнь не мог понять ее. Он мог только чувствовать и пытаться понимать ее. Но по сравнению с человеком, который написал их, он был слаб. Хотя у И Юня и были экстраординарные перспективы, он не мог достичь
просветления.
«Смысл слишком глубок…»
И Юнь нахмурил брови. Эти четыре линии были как четыре набора техники сабли.
Каждая техника сабли обладала своей истиной сабли. Нынешнее состояние И Юня не позволяло ему понять эти истины.
По сути, старик и не ожидал от И Юня полного понимания.
Но если И Юнь может получить даже небольшое количество понимания «истины», это было бы чрезвычайно полезно для него!
Путь боевых искусств был долгим.
Эта истина была законом мира. Если бы вначале кто-то указал долгий путь к древнему источнику, то даже если этот путь будет наполнен трудностями, до тех пор, пока кто-то сможет выдержать и понять его, то этот кто-то может значительно усилиться и достичь многого.
Конечно, тот, у кого не было таланта, не решится вступить на этот нелегкий путь.
Этот путь был сопряжен с трудностями, и там будут отсрочены достижения и прорывы. В какой-то момент времени, кто-то с возрастом станет слабым и потеряет свой потенциал. Или же умрет от старости не став лордом. Тогда какой был смысл в культивации боевых искусств?
«Я думаю, этот старик хорошего мнения обо мне….» — сказал сам себе И Юнь. Пробыть в гробнице целый день стоит 1 очко славы. Была большая вероятность, что человек не получит никакого понимания. Обычный человек не стал бы так рисковать.
В каждой партии новобранцев, только такие личности как Цюню и Чу Сяожань будут иметь возможность попасть в гробницу.
«Я думаю, я не первый, кто зашел в эту гробницу. Интересно, что изучал такой человек, как Цинь Хаотянь?»
И Юнь не думал, что старик с одного взгляда увидел в нем будущего мудреца. Было больше похоже на то, что он выбирал самых выдающихся людей и проверял их в древней гробнице. Те, кто что-то понял, могли остаться.
Те, кто не понял ничего, могли только бросить все.
С этими мыслями, И Юню в голову внезапно пришла идея. Он позволил своей духовной энергии соединиться с Небесным глазом и Пурпурным Кристаллом, и затем он использовал свое энергетическое видение!
Теперь энергетическое видение И Юня было идеальным. Все в мире имело энергию, таким образом, в его видении все поверхностные явления были проигнорированы, оставляя за собой только конечный источник!
Когда И Юнь использовал свое энергетическое видение, чтобы посмотреть на слова, он был удивлен.
«О? Это…»
На секунду И Юнь перестал дышать. Слова, выгравированные на камнях, были обычными словами. В них не было ничего необычного.
Но эти четыре линии совершенно отличались. В его энергетическом видении эти слова не были статичными, они были текучей энергией света.
Это удивило И Юня. Этот великий человек оставил за собой слова, содержащие законы, и теперь, спустя десятки миллионов лет эта энергия не исчезла!
И Юнь понял, что эта энергия полностью отличалась от энергии древних видов или трав.
При помощи Пурпурного Кристалла он мог контролировать энергию древних видов и трав и мог поглотить ее, чтобы увеличить свой уровень.
Но энергия, заключенная в этих слова, казалась независимой системой.
Энергия в этих словах не была сильна, но она была первобытной.
Первобытная энергия…
И Юнь чувствовал, что он подвергся воздействию большого количества вещей за короткий период последних двух часов.
Это было похоже на мистическую дверь, которая вдруг открылась перед ним, и вела ко всем видам первобытной истины. Каждая истина была чрезвычайно загадочной и исходила от первобытного источника.
Очень жаль, что он не мог на своем текущем уровне полностью понять эти истины. И Юнь почувствовал, что ему еще нужно очень многое изучить, и он был ослеплен всем этим.
«Помедленнее. У меня еще долгая дорога впереди. Не стоит спешить».
Он успокоил свое сознание, думая об этом. Он возьмет все, что он может взять. Он стоял вначале этого длинного пути.
Таким образом, И Юнь удерживал свое энергетическое видение и начал размышлять об истинах сабли, хранящихся в этих четырех линиях.
Смотря на эти слова невооруженным глазом, они казались неподвижными. Хотя они и давали иллюзию выпрыгивания из стены, это все равно была просто иллюзия.
Но в энергетическом видении все было по-другому.
Все слова двигались. Они сгущали первобытную энергию внутри себя.
Яркий энергетический свет содержал в себе необъяснимую философию. Как будто, каждый поток света содержал фундаментальный закон.
И Юнь погрузился в эти мысли. Он впал в транс и забыл о времени суток.
С полуночи до рассвета и до полудня. Ранжированные соревнования новичков начались, а И Юня не было.
«А? И Юнь не пришел?»
Теперь И Юнь был видной личностью. Он был замечен, куда бы он не пошел. Как важный культиватор, он имел специальное место на трибуне. Таким образом, все заметили его отсутствие.
«Сегодня, у Цюню и Чу Сяожань будут битвы. Они планируют попасть в топ-3000. Неужели И Юнь не хочет посмотреть ан это?»
Цюню и Чу Сяожань вызвали на бой культиваторов ветеранов, которые входили в топ-3000. Атмосфера на сегодняшнем соревновании была напряженной. Многие культиваторы 4-го и 5-го года пришли посмотреть на битвы.
Трибуны, которые обычно были пустыми из-за их размеров, сегодня были переполнены.
«И Юнь, наверное, не планировал драться с Цюню и Чу Сяожань. Они монстры, но…даже если он не собирается драться с ними, он должен прийти и посмотреть на них…»
Многие не понимали ситуацию. Что может быть важнее, чем битвы Цюню и Чу Сяожань с культиваторами из топ-3000.
Можно даже сказать, что в скором времени будет битва между Цюню и Чу Сяожань.
Когда это произойдет, то соберется весь Божественный Город Тайэ.
Это впечатляет, что битва между двумя новичками может достичь такого уровня.
«Скоро начнутся битвы. Такого не было в Божественном Городе Тайэ в течение нескольких последних десятилетий, чтобы два новобранца попали в топ-3000 за три месяца».
Толпа гудела. Все с нетерпением ждали сегодняшнего соревнования.
В этот момент в обширной комнате, расположенной на 90-м этаже божественной центральной башни, сидело два старца. Они смотрели на дисковой массив, изображающий происходящее на арене.
Один из стариков был Старейшина Цзянь Гэ, а вторым был худой старый мужчина, который привел И Юня в древнюю гробницу.
«Ты привел И Юня к могиле сабли?» — внезапно спросил Старейшина Цзянь Гэ.
Старик кивнул и сказал: «Да… я нахожу интересным этого ребенка, он мог бы получить некоторое представление…»
«Мог бы…» — нахмурил брови Старейшина Цзянь Гэ — «Ты привел его туда только из-за слов «мог бы»?»
Старейшина Цзянь Гэ был явно недоволен действиями старика.
«И что? Древняя гробница может и быть запретной зоной, но есть некоторые привилегии, позволяющие некоторым входить туда. Кроме того, даже если этот ребенок не получит никакого понимания, он ничего не потеряет…»
«Ничего не потеряет?» — беспомощно покачал головой Старейшина Цзянь Гэ — «Цан Янь, ты всегда делаешь то, что ты хочешь, не задумываясь. Как будто ты не знаешь, что первобытные истины, написанные на гробнице сабли очень сложно понять. Если понять их, то это станет великим достижением».
«Но если кто-то не сможет понять их, то это будет тратой времени! Путь истины сабли очень глубок. Он может легко привести человека к одержимости. Я боюсь, что этот ребенок может быть слишком упрямым. Даже после провала, он не знает, когда остановиться. И тогда он будет тратить свое время и энергию».
Время было драгоценным для юных талантов.
Что касается этих талантов, они были в основном высокомерны и решительны. Это было в целом хорошо, но были времена, когда это могло навредить.
Решительный молодой гений может быть загипнотизирован истиной первобытного источника.
Даже если кто-то остановит его, он всегда как одержимый будет думать о тех словах.
В этот момент, никто не остановит его, но и те, кто не будет его останавливать, не будут правы. На основе перспективности человека, это будет пустая трата драгоценного времени, если в конечном итоге он ничего не поймет!
В Божественном Городе Тайэ было много подобных случаев. Были даже гении, которые потратили всю свою жизнь, пытаясь понять хоть что-то, но в конечном итоге они только больше и больше сожалели об этом. В конце концов, они потратил их жизни впустую. Следовательно, Божественный Город Тайэ очень серьезно отнесся к древней гробнице. Ее было не так легко открыть, что предотвращало от случайного доступа.
Но этот Цан Янь был сумасбродным. Всех, кого он считал «интересными» он приводил в эту гробницу, фактически вредя им.
«Старый дурак, все гении приходят в Божественный Город Тайэ, чтобы тренироваться. Если кто-то умрет, то это нормально, а ты все время осторожничаешь. Как ты взрастишь настоящих экспертов, таких как мудрецов? Ты можешь возражать моим действиям, но много лет назад, я привел туда этого маленького негодяя, Цинь Хаотяня, и он что-то постиг».
Цинь Хаотянь был мечником. Левая комната в древней гробнице Тайэ была комнатой истины меча, тогда как правая — истины сабли. Конечно, Цинь Хаотянь побывал в комнате истины меча.
Было загадкой, кто оставил слова на стенах обеих комнат.
Старейшина Цзянь Гэ покачал головой: «Цинь Хаотянь был исключением. Он был рожден для меча. Он почти един с мечом. Он не может оставить свой меч и он может использовать только меч. Ты не можешь того же ожидать от других. Что касается И Юня, он может и не быть человеком, который использует саблю».
