Промывка мозгов заключалась в постоянной и активной деморализации стажеров. Например, Исаак часто говорил, что они должны будут подчиняться любым его приказам, какими бы несправедливыми и бесчеловечными те не были. Даже если это будет означать убить другого агента Централа. Что они могут сдаться сейчас. Что награда, ради которой они пришли, будет дана не столько потому, что они «станут агентами» Департамента Безопасности, а лишь после того, как они продержатся до конца и выйдут на пенсию. Что они не получат ни копейки, если уйдут на полпути, потому что окажутся не в состоянии справиться с постоянным давлением. И это, конечно же, было далеко не все, а лишь малая часть его весьма убедительных речей и аргументов.
— Хлюп… Мне так жаль… Я не могу этого сделать…
— Не сдавайся! Если ты сейчас прогнешься, то потеряешь все!
Тех, на кого еще недавно охотились Северные Медведи, теперь собрали на тренировочной площадке, где им было приказано танцевать, словно умалишенным, или подражать животным. И все якобы ради того, чтобы исцелиться от пережитого накануне стресса и перевести дух. Исаак насмехался над добровольцами и заставлял Северных Медведей помогать придумывать еще худшие издевательства и унижения.
В какой-то момент одна их добровольцев сдалась, не в состоянии противостоять душевным страданиям и усиливавшейся депрессии, и вышла на сцену со слезами на глазах. Она взяла молоток и занесла его над колоколом, и остальные тут же стали умолять ее остановиться и пересмотреть свое решение. Исаак же немедленно встретил ее поступок довольной улыбкой и громкими аплодисментами. Парень подошел к несчастной и начал, словно самый настоящий дьявол, нашептывать ей в уши сладкие речи и соблазнительные искушения.
— Сдайся сейчас, и я немедленно отправлю тебя в ванную. Затем ты переоденешься в чистую одежду и сможешь поесть все, что пожелаешь. В довершение я лично налью тебе холодного пива… Ах… Как насчет такого, а? Просто позвони в колокол, и ты получишь все это и даже больше. Сдайся… Если ты это сделаешь, твоя жизнь станет намного легче и комфортнее.
Слушая шепот Исаака, женщина не могла перестать дрожать. Однако, после долгих колебаний, она так и не позвонила, в бессилии рухнув на землю.
Всхлип!
Исаак уставился на плачущую жертву, как на какое-то мерзкое насекомое. Затем прищелкнул языком, вмиг потеряв к ней интерес, и повернулся к Риззли.
— Возьми этот кусок мусора и брось ее обратно в загон.
Получив приказ, Риззли тут же схватил стажерку на руки и забросил обратно на тренировочную площадку.
Женщина упала на землю, а затем медленно и апатично села, будто утратив всю решимость и все свои силы.
— Давай, тряси телом, словно ты сумасшедшая сучка! — закричал ей Исаак.
Она поднялась на ноги и начала дословно исполнять его приказ.
Агентами Централа становилась элита элит. Сам же Исаак не проявил себя перед ними пока никак — ни как лидер, ни как боец, ни как маг или интеллектуал. Он командовал ими лишь благодаря своему сильному покровителю. И это тоже играло ему на руку. Если он хотел абсолютного послушания, ему нужно было уничтожить их гордость.
Лишая человека рассудка, вы оставляете ему лишь голый инстинкт. К сожалению, выводы Павлова о собаках были вполне применимы и к людям.
(Прим.пер.: Павлов — известный психолог, наиболее известный своими работами в области классической обусловленности. Создавая ассоциации между стимулами и непроизвольными реакциями, он обучал живое существо непроизвольным реакциям на определенные стимулы. Подробнее — в Википедии).
Военные тренировались именно по этому принципу. Нужно было, чтобы тело научилось реагировать раньше, чем голова. Когда наказание и поощрение запечатляются в пустом уме, тело начинает двигаться раньше всего остального.
После того, как добровольцы оказывались истощены до крайности, как физически, так и морально, Исаак отдавал им простой приказ и предоставлял надлежащее место для отдыха, еду, душ, теплые постели или чистую одежду.
Повтори это достаточное количество раз, и человек будет инстинктивно реагировать на каждую полученную от тебя команду.
Если же они надумают пойти против приказа Исаака, то окажется, что все смерти, насмешки, издевательства, боль и стыд их друзей станут напрасными. Поэтому они продолжали выполнять его приказы, даже когда не хотели.
(Прим.английского переводчика: То, что делает Исаак, на самом деле представляет собой смесь классического обусловливания и другого типа обусловливания, называемого оперантным. Его цель — привить своим войскам полное и автоматическое повиновение. Он использует оперантное обусловливание, когда награждает их в конце страданий, потому что есть стимул к сознательному решению (так же, когда он наказывает непослушных солдат). Он использует классические условные трюки, чтобы помочь им стать более послушными ему (т.е. склонить их к подчинению приказам). Мысль о неподчинении приказам (возможно, нейтральный стимул) может вызвать у них непроизвольное чувство страха (например, холодный пот). Из-за страха наказания (компонент оперантного обусловливания) обучающиеся естественным образом тянутся к действиям, которые позволят им избежать этого подсознательного страха. Прим.русского переводчика — это, конечно, вкратце и в общем, но очень близко к истине)
Само обучение не имело должной структуры. Исаака никогда не учили проводить тренировки на профессиональном уровне, и все, что он знал, так это то, что по такому принципу строится базовая военная подготовка. Но в этом мире она не годилась. Так что на этот раз Исаак усилил нажим, истязая своих подопечных в несколько гипертрофированной форме.
Как это ни прискорбно, военные всегда проявляли максимальное творчество в том, что касалось ломки и унижения людей, особенно в разделе уничтожения гордости и сворачивания мозгов набекрень. Исааку было из чего выбирать.
Прошло три месяца. И хотя уровень смертности стал пониже, чем на первых тренировках, каждые десять дней погибали двое-трое стажеров, пока остальные продолжали сдаваться. Вскоре количество добровольцев сократилось до тридцати. Но Исаак, похоже, ослабил бдительность, поскольку все им задуманное оказалось выполненным лишь наполовину.
— Так говоришь, они с ними не справляются?
— Да. Эти люди втайне спрятали еду и воду по всему лесу, сообщили их местонахождение добровольцам и, пока вас не было рядом, позволяли им отдыхать во время теоретических занятий и лекций, сэр Исаак.
— Было бы намного лучше, если бы они действовали так, как от них требуется. Как и та девица, — пожаловался Исаак, сжимая сигарету зубами. Наблюдая за поведением добровольцев, в какой-то момент он понял, что дела идут совсем не так, как он задумал.
Они стали делиться благами и едой, получаемой в качестве наград. И почти никогда не проявлялся тот характерный махровый эгоизм, повсеместно распространенный в прошлом мире, мире Джун Ёна, где каждый старался урвать кусок для любимого себя. Он стал давить на них еще больше, но они не ломались. Казалось, ему удалось срезать все мягкое, оставив лишь объединяющие этих людей твердую волю и ненависть к Исааку.
Группам свойственно сплачиваться, когда у них появляется общая цель. Исаак использовал всевозможные мелкие и коварные схемы и трюки, чтобы разбить их единство, например, награждая каждого агента по-разному, проявляя фаворитизм. Все было настолько плохо, что даже все еще находящаяся «на стороне Исаака» Кюнетт жаловалась, пытаясь побудить его если не прекратить это все, то хотя бы снизить градус злонамеренности.
Тем не менее, в их единстве трещина так и не образовалась. Исаак вдруг подумал о том… а что, если бы все были такими? Это действительно могло бы сделать мир чуточку лучше… Однако эта мысль лишь разозлила его самого. И в этот момент Ривелия вдруг принесла ему план структурированной схемы тренировок. Несмотря на то, что парень прекрасно понимал, что она задумала, он все же позволил ей воплотить это в жизнь. В первую очередь потому, что ему было лень предпринимать что-то против.
Естественно, она действовала именно так, как он и ожидал. Каким бы строгим ни было ее обучение, оно определенно даже близко не подходило к смертельным стандартам, установленным Исааком.
Люди склонны относиться к тем, кто помогал им в самые трудные времена, как к своим спасителям. Ненависть к Исааку, верность Ривелии. Идеальная диспозиция.
— Ну что, время пришло?
Исаак пытался заставить их повиноваться посредством промывания мозгов, и, похоже, это возымело какой-то эффект. И с изяществом Ривелии это в итоге создало адекватный баланс. Но чем дольше все продолжалось, тем больше доставались ему ненависть и сопротивление, в то время как полная лояльность и повиновение переходили к барышне Пендлтон, что уже противоречило изначальному плану. Теперь, когда все добровольцы сплотились воедино, было трудно ожидать каких-либо иных результатов. Так что время и вправду пришло.
Приняв окончательное решение, Исаак сначала подумал завершить последний этап обучения, но все же отказался от этой идеи, здраво решив, что она может привести к обратным результатам.
Теперь, когда кандидатов осталось около тридцати, разделение их численности пополам было неуместным. Осталось бы слишком мало агентов для того, чтобы поддерживать полноценную работоспособность целого Департамента. Возможно, он и вправду немного перегнул вначале, устранив слишком многих. С некоторым сожалением Исаак окликнул Риззли.
— Созови их.
— Что, простите?
— Передай Мазелану сонбэ, что тренировка окончена. И передай девице, чтобы привела детишек в порядок.
— … Так внезапно?
— А что, думаешь, недостаточно?
— А разве нет смысла отфильтровать остатки на заключительном, более интенсивном тренинге?
Отвечая на вопрос помощника, Исаак ухмыльнулся.
— Я сначала планировал устроить что-то вроде дуэлей на выживание. Считаешь, мне стоит это сделать?
Кюнетт и Рейша, прямо сейчас восседавшие неподалеку и занимавшиеся активным игровым изучением снарядов для иномирного вооружения, резко обернулись и в полном шоке уставились на Исаака. Болезненно побледневший Риззли отрицательно замотал головой.
— Нет, сэр!
И он тут же поспешил покинуть шатер, словно бы опасаясь, что его безумный шеф может передумать в последний момент. Будто желая довести его до нервного тика, Исаак успел окликнуть Медведя до того, как тот переступил порог.
— Ах, да! Передай Корднеллу, чтобы он выдал сто тысяч Гиг семьям погибших добровольцев и по десять тысяч Гиг тем, кто сдался на полпути.
— О, да! Будет сделано!
Впечатленный его приказом, Риззли решительно отсалютовал Исааку. Когда он исчез, Кюнетт подошла к Исааку и вскинула лапы, просясь на ручки. Парень проделал это так естественно, словно она была его любимым домашним питомцем.
— Хм?
— …Хорошая работа, Исаак.
Кюнетт встала на его коленях на задние лапы и похлопала парня по голове, словно гордясь его поступком.
— Вот это да! Вот почему я не могу не уважать тебя, несмотря на все твое безумие, сонбэнним.
Решив последовать примеру приятельницы, Рейша тоже стала гладить Исаака по голове. Слишком ленивый для того, чтобы сопротивляться, Исаак вынул сигарету изо рта и негромко пробормотал:
— Рано радуетесь…
