— Слова эти вообще-то тебе не предназначены, но думаю, ты справишься.
На мгновение Эбдон замолчал, но потом поднял голову и посмотрел на молодого человека.
И Брэндель промолчал, держа поводья в одной руке и колеблясь, стоит ли отвечать.
Эбдон сразу догадался, что ему не поверили, но, похоже, не возражал. Он почти встал на правое колено, расправил грудь и поставил меч перед собой, держась обеими руками в перчатках за рукоять.
— Король дремлет в долине при лунах-близнецах. Тень Вечнозеленого Зимнего Древа укажет на северо-запад, где скопление звезд поблекнет, склонившись перед закатом.
Выражение лица Брэнделя от услышанного не изменилось. Объехав вокруг Эбдона, он вновь повернулся к нему лицом. В игре таких загадок было множество.
[И я никогда не был хорош в их отгадывании. Луны-близнецы, скорее всего — это две луны, появляющиеся вместе в небе над Ваунте. Дремлющий в долине король … гробница Святого? Но может быть и любой другой ауинский король]
Брэндель слегка нахмурился.
[Вечнозеленое Зимнее Древо, указывающее на северо-запад … деревья в Ауине не столь разнообразны, это что-то вроде метафоры? Или символ знати? Вечнозеленое Зимнее Древо означает святость, но в Ауине множество Домов имеют на гербе его листья. А уж про остальные два предложения… Совсем понятия не имею]
Эбдон намеренно дал Брэнделю время подумать. Увидев, что тот вновь смотрит на него, он продолжил говорить:
— Двуликая статуя не говорила, не проронила ни звука, она забыла про Священный Обет? Изумрудное озеро на чисто-белой горе, лежит там меч среди мечей, похороненный в скалах.
— Подожди! — вдруг прервал Эбдона Брэндель, внезапно почувствовав возбуждение.
[Меч среди мечей?! Настоящее Львиное Сердце? Этот меч передавался через поколения от первого короля Ауина, Эрика Доброго]
Львиное Сердце был символом Львиной Династии, одним из священных орудий Киррлутца. Эрик привез его из империи Киррлутца, сделав символом королевского рода. Мало кто знал, что Львиное Сердце было давно утеряно в ауинской гражданской войне. Передававшийся потомкам королей с того момента меч был всего лишь фальшивкой. Этот секрет был знаком очень немногим: ведь стань о нем известно, скорее всего, наступил бы хаос.
Брэндель узнал об этом только после перехода власти в Ауине.
[Если Эбдон и вправду говорит о подлинном Львином Сердце, есть смысл и во второй половине загадки: Священный Обет — скорее всего обет Эрика как Святого Рыцаря восстать и увести жителей Империи от высокомерной и алчной знати. Он организовал серьезное восстание, откуда и пошло прозвище «Добрый», ведь бился он за простых людей. Только вот остальное про озеро, скалу или валуны … Не понимаю]
По сюжету игры королевство имело сильную связь с Львиным Сердцем, что оказалось правдой. С момента утраты в Ауине настоящего меча каждое последующее поколение становилось слабее предыдущего, пока Ауин не оказался окончательно повержен. Но Брэндель не верил в это сказание: королевство вряд ли могло погибнуть из-за одного меча, каким бы легендарным тот ни был. Для него это казалось оправданием, уходом от ответственности.
Но пусть бы и так, было любопытно, чем так замечателен этот меч, раз о нем слагали легенды поэты и барды.
[Судя по слухам на форумах … Оружие это уровнем не менее шестидесятого, с рангом фантазии] (Прим. переводчика: ранг фантазии на порядок выше Шипа Света)
Так что он пробурчал:
— Что такое изумрудное озеро?
Но Эбдон неожиданно покачал головой:
— Я тоже не знаю. Иногда, думая о прошлом, я часто вспоминаю эти слова, и даже что есть священный обет, которым я все еще связан. Но откуда приходят эти слова, и почему они продолжают меня преследовать — не знаю.
— Не всем немертвым по душе их воспоминания, — ответил Брэндель. Он вдруг почувствовал, что в прошлой жизни Эбдон был еще более значим. На его памяти, по крайней мере, у того не был связей с королевской семьей.
— Я знаю, что по сравнению с остальными немертвыми я уникален, — Эбдон потер шлем на голове. Живущие в тенях немертвые умны, но я от них отличаюсь, и не доверю им этот секрет. Увидев же тебя, молодой человек, я каким-то образом почувствовал, что ты сможешь его разгадать.
Брэндель не ответил Эбдону. Он чувствовал, что тот говорит правду, но так легко не мог в нее поверить.
[…Двуликая статуя не говорила, не проронила ни звука? Статуя Святого в Ранднере? Но если в этом суть загадки, все слишком просто. Чтобы заставить ее говорить, понадобится Грифельная доска Мудрости… Но ближайшая из них в Бругласе, до которого полмесяца пути. На черном рынке она стоит 500 000 монет, что очень много… Стоит ли радоваться, ведь эта побочная миссия противоречит моим последующим планам?]
Брэндель быстро начал считать в уме, сколько времени осталось на выполнение плана, и обнаружил, что не так уж и много.
Он выпрямился на коне и спросил:
— Еще есть что сказать?
Эбдон кивнул:
— У меня есть еще одна просьба.
— Говори.
Брэндель огляделся. Наемники были готовы выдвигаться в любой момент: битва в долине закончилась.
Эбдон снял с груди эмблему.
— Хочу умереть как настоящий рыцарь. Хочу, чтобы доспехи и меч сопровождали меня в вечном сне. Эта эмблема зовется Львиной — в ней заключена мощная магия, но теперь она для меня не имеет значения. Хочу доверить тебе ее, а вместе с ней — мою поясную сумку. Предметы в ней могут тебе пригодиться.
Брэндель знал, что он мог отобрать Белый Клык силой, и собирался отдать этот меч Фрейе, но взглянув на Эбдона, он все же кивнул.
Они оба знали, что такие обещания от живого к немертвому ничего не значили, но Эбдон рассказал ему так много, доверившись… Брэндель не осмелился его предать.
Но. Эбдон должен умереть здесь и сейчас. Повстанцы не согласятся, чтобы за ними последовал генерал немертвых высокого ранга.
Брэндель принял эмблему и посмотрел на нее через активированную систему. Латунный символ был выкован в форме головы льва.
[Львиная Эмблема, Аура Столкновения + 1?! Это эмблема-навык!]
Брэндель почти выронил ее из трясущихся пальцев. Навык Ауры Столкновения был ключевым у Рыцарей-Тамплиеров. Высочайший уровень, которого можно достичь — 29, не напрямую связанные с ними профессии могли обучиться только до 10. Первый уровень давал +1 к защите, а каждый последующий до достижения десятого — по +0,5. На уровнях 10-20 с каждым новым к защите добавлялось по +1, а после выхода за двадцатый с каждый последующим уровнем прибавка росла. Уровень 21 давал к защите +2, уровень 22 добавлял +3, уровень 23 добавлял +4 и так далее.
[Дойди я до двадцать девятого уровня, получи там +10 к защите и добавь кольцо, я добью до защиты +11! С ума сойти, это как три цельных нагрудных брони!]
Увидев эмблему, Брэндель сразу решил стать Паладином: они могли обучиться Ауре Столкновения до самого высокого уровня. В добавок к кольцу, нашлась еще одна цельная нагрудная пластина и щит, добавившие по +1 к Ауре Столкновения каждый. Собрав все вместе, он мог получить + 36 к защите.
[Это как переносная крепость, черт, да даже солдаты в радиусе 60 футов от меня станут как танки. Какую же ударную силу наберет кавалерия, если я поведу их в атаку?]
Брэндель вдруг припомнил, что в игре Эбдон стоял в авангарде Мадара. В более поздних частях из всех четырех всадников у него была сильнейшая защита.
[Как и ожидалось от Эбдона-Завоевателя… Неудивительно, что его так прозвали]
Несмотря на наполнявшие разум эмоции и возбуждение, выражение его лица не изменилось. Спустя все это время, повидав и жизнь, и смерть, Брэндель чувствовал, что взрослеет. Получи он такое в игре — уже станцевал бы голышом, чтобы отпраздновать.
Забрав эмблему, он осмотрел сумку Эбдона, но быстро понял, что набор в ней не был изобильным: несколько материалов не самых ценных марок, самое ценное — металлические составные части для нагрудного доспеха.
[Хммм. Похоже, Эбдон и сам понимает силу своей эмблемы. Он уже задумал продвинуться в этом направлении]
Брэндель прикрепил сумку к ремню и вновь посмотрел на Эбдона.
— Еще просьбы есть?
Эбдон отрицательно покачал головой.
— Давай, действуй.
Брэндель знал, что в одинокой смерти на этом поле битвы чести нет. Смерть должна прийти к рыцарю от рук врага, на поле боя, и отправить его на вечный покой. Надо было дать ему хотя бы такую возможность.
Сиэль достал меч и подошел к Эбдону, но Брэндель его остановил, с большим трудом вытащив собственный меч, и обменялся взглядами с Эбдоном. Подъехав к нему, он направил меч в грудь врага.
Эбдон улыбнулся, полыхнув взглядом.
— Молодой человек, я раскрыл тебе эти секреты, до сих пор оставаясь «Эбдоном» из Мадара. Благодарю за освобождение.
Немертвый рыцарь вздохнул в последний раз:
— Но при этом я должен умереть как благородный Мадара, а немертвость нашу символизирует неугасимое пламя. Я всего-то не ожидал поражения …..
Душевный огонь в его глазах наконец погас.
Белый Всадник Эбдон наконец ушел, и Брэндель понял, что с этого момента время всадников Мадара прошло. В тишине он глядел на останки, пока от тела поверженного врага не поднялись бессчетные серебряные частички, сливаясь с его собственным телом. Такого он никогда ранее не испытывал, как будто теплая энергия прошла через все тело.
[Похоже на чистую энергию души … Что ж, судя по системе, это 1300 ХП. В добавок к ХП от убитых в прошлых битвах врагов, почти 2000. Более чем достаточно для выхода на новый уровень и упрощения следующих схваток… но идея плохая, она помешает моим планам на будущее…]
Подняв голову, он посмотрел в небо. Облака уже исчезли, открыв созвездие в форме креста.
[Созвездие Короля Рыцарей]
Достав из сумки статуэтку, он поднял ее вверх. Появившийся на вершине горы грациозный олень повернулся и исчез на северо-востоке.
Он заметил подъехавшего к нему Лето.
— По сторонам от этой горы обнаружили много упырей …… — прошептал тот, понизив голос.
— Понятно, мы все еще успеваем, ответил Брэндель с неизменным спокойствием, — собери повстанцев и выдвигаемся в путь. Времени на разговоры пока что нет.
