«И что они здесь делают?»
Брэндель решал пока просто понаблюдать: на подступах к их лагерю ауинские дворяне замедлились, явно тоже его изучая.
Вероятный лидер — слегка прихрамывавший мужчина средних лет, худощавый.
«Если верно припоминаю — граф Остин, из военного командования с севера. Шестеро мужчин и две женщины чуть позади... Имен не припомню, но наверняка найдутся члены королевского семейства, пускай и без реальной власти».
Все как минимум — нейтрально настроенные, как максимум — из королевской фракции.
«Но что — то здесь не так. Хммм… Члены королевской фракции на территории графа Ранднера — странно. Вместо них тут должны быть люди Ранднера».
Брэндель и не догадывался, что лорд Обербек не только следит практически за всеми его действиями с момента побега из крепости Риэдон, и лично наблюдал за боем с Эбдоном. За ним уже давно установили постоянную слежку.
Впрочем, отправленные в Темный лес дворяне об этом не знали, и даже не представляли себе, кто Брэндель такой: их задачей был поиск Львиного Сердца.
Граф Остин пребывал в уверенности, перед ним дворянин: настолько исполненные достоинства манеры не изобразить, да и вид девушки рядом, еще более собранной и чопорной, дополнил картину, добавив уверенности. Если уж спутница у этого молодого человека в столь высокородную даму — ошибок быть не может, перед ними дворянин.
Оглядев отдыхавших в лагере парней, Остин решил про себя, что это сквайры, но присутствие ящеролюдов и эльфов заставляло засомневаться — странное выходило сочетание.
Подойдя наконец к Брэнделю, граф начал с вопроса:
— Гражданин Ауина?
Брэндель кивнул, но решил не распространяться, понимая, что эти люди здесь не для дружеской беседы с земляком.
Ожидаемо и неизбежно, державшийся поблизости пухлый коротышка тут же вклинился в разговор:
— Тот самый предположительно дворянин?
— А вы сам-то — «предположительно дворянин»? — вернул Брэндель вопрос, подняв бровь в ответ на грубоватый тон.
Весьма характерный ломающийся голос коротышки помог припомнить, с кем он имеет дело: известный дворянин-консерватор по имени Долант, удачно состарившийся семидесятилетний мужчина, на вид — в расцвете сил. Продолжительность жизни людей в этом мире намного превышала земную, да и выглядел тот много моложе своих лет. Возраст выдавали только слегка тронутые сединой волосы, впрочем, идеально причесанные.
Серебристого цвета форма тоже оказалась весьма узнаваемой: обширную талию украшали три золотых листа. Ауинские графы получали три серебряных сразу по вступлении в должность, а как золотой означал особые заслуги перед королевством.
Пораженный тем, что его звание ставят под вопрос, Долант яростно взревел:
— Мне здесь доказывать свое звание нет нужды, ты, деревенщина бестолковая! А ну отвечай! Это ты тут уже умудрился оскорбление киррлутцской империи и навлечь неприятности на королевство!
Ответным взглядом Брэнделя можно было заморозить. Ублюдки определенно пришли сюда показывать на него пальцем. Покачав головой про себя, он в очередной раз поразился феноменальной глупости ауинской командной верхушки.
— …Если ты спрашиваешь, не преподал ли я вчера кучке высокомерных кретинов урок вежливости — ответ «да», — с сарказмом ответил он, — но кто из нас двоих навлекает большие «неприятности на королевство» — еще вопрос.
— Прекрасно! Признался! — проигнорировав реакцию Брэнделя, Долант тут же ринулся в атаку, — послы из Киррлутца выразили протест. Если тебе не передадут им в заданный срок — начнется война! Думаю, не надо подсказывать, как ты должен поступить!
От услышанного Брэндель едва не расхохотался:
— Так мне предлагают добровольно сдаться? И ты правда решил, что это возможно?
— Это приказ, — ответила женщина средних лет в форме столичного административного офицера с эмблемой, на вид — Лантонранда.
— Приказ? И кого именно, позвольте узнать?
— Приказываем именем короля. Мы здесь по прямому приказу Его Величества и выступаем в качестве его посланников на этих землях и несем его волю. Тебе приказано сложить оружие и следовать за нами.
— А если я откажусь?
— Измена: ты подозреваешься в намеренном совершении действий, которые могут вовлечь королевство в войну, и у нас есть все основания тебя изгнать и сложить с себя ответственность! Ауин к этому не будет иметь никакого отношения.
В этот раз чтобы сдержаться Брэнделю пришлось глубоко вздохнуть и выдохнуть. Спокойно выдержать настолько демонстративное публичное оскорбление он смог только благодаря опыту общения с дворянами в игре — иначе все они уже давно бы попадали ледяными глыбами на пол. Оглядев повнимательнее графа Остина, известного сторонника принцессы-регента и высокорангового генерала северных армий, он обратился к нему:
— Граф Остин, а вы как военный офицер с этим согласны?
Тот не ответил, только слегка нахмурился. То, как Долант его перебил, конечно, раздражало, но действия Брэнделя не пошли Ауину на пользу, и это было в его глазах неоспоримо. Угроз войны от Киррлутца он не боялся, но состояние здоровья короля побудило неугомонное и излишне амбициозное дворянство к активным действиям, а вторжение Мадара добавило им мотивов. Остин не видел другого выхода, кроме как выполнить требования империи.
«Сплошное разочарование. А я-то надеялся, что будущему реформисту найдется что сказать в мою пользу. Сама идея изгнания — абсурд! Неужели они не в курсе, что на самом деле произошло? Сдаться — смерти подобно, и с какой стати я должен это делать добровольно? Неужели это идея Вероники? Нет, вряд ли. Просто потому, что… однозначно все это устроил какой-то дворянский ублюдок их делегации, и не удивлюсь, если Киррлутц за нами сейчас наблюдает» — размышлял Брэндель.
Пришлось признать, что и ауинские дворяне прогнили не меньше остальных, и бороться тут не за что, так что он выбрал верный путь, начав собирать собственные силы. С огромным трудом погасив гнев, он с тенью улыбки на лице обратился к женщине:
— Так вы меня изгнать хотите?
— Это будет зависеть от твоего решения.
Не в силах больше сдерживаться, Брэндель презрительно расхохотался в лицо этим шутам. На секунду даже мелькнула мысль достать меч и показать им рукоять — просто, чтобы посмеяться на испуганным лицами.
— Ну так чего же вы ждете? Идите, сообщите этим людям из Киррлутца, что меня изгнали. А что, вдруг они примут такой ответ?
Дворяне опешили. Они-то пребывали в полной уверенности, что угроза изгнания тут же заставит Брэнделя сдаться. Послов из Киррлутца такой исход точно не устроит: те утверждали, что Брэндель принудил местного продавца совершить сделку и лишил члена императорского семейства нужного предмета.
— Да он на арест напрашивается! — яростно проревел Долант и поднял руку, собираясь дать сигнал страже заняться наглецом.
Его люди — столичные рыцари, элита на службе у семейства Корвадо, и им уж точно не составит труда заставить сдаться какого-то мелкого дворянчика!
К тому же, понаблюдав за его сквайрами, он заметил, что большинство парней — ровесники или даже моложе наглеца, так что какие бы там ни были таланты, юнцы столичным ветеранам не ровня.
Присутствие нескольких эльфов его не останавливало тем более, как и те ящеромонстры, на вид самые опасные из его приспешников. Пусть и придется повозиться, но угроза войны с Киррлутцем того не стоила.
Вглядевшись в лица остальных, Брэндель убедился в верности своего суждения: имперские послы явно не рассказали им всей правды — никто не собирался останавливать рвущегося в бой Доланта.
— Что ж, да все присутствующие, похоже, всерьез собираются меня сдать, пускай даже с применением силы? Ого, серьезный настрой! — со смешком перебил он Долана.
— Естественно!
— Что ж, очевидно, никто из вас не в курсе подробностей вчерашнего происшествия: иначе вели бы вы себя совсем по-другому.
— Прекрати лгать.
— Лгать? — закатил Брэндель глаза, пожав плечами — да уж, тогда продолжу: я совершенно точно не оскорбил единственную дочь герцога Пестролистья, и не поставил ее в глазах присутствующих в неудобное положение, а сама она не спровоцировала связывающее заклинание друидов, да и вообще…
По мере того, как смысл его слов доходил до сознания графа Остина, тот все больше округлял глаза. Похоже, все здорово усложнялось: герцог тот славился настолько крутым нравом, что войну можно было считать реальным вариантом исхода событий. А парень все не унимался:
— Но возможно, уважаемые господа могли забыть упомянуть, что я в одиночку надрал задницы всему их отряду рыцарей — да так, что те еле ноги унесли?
Собравшаяся было что-то сказать женщина открыла и закрыла рот, ограничившись недоверчивым взглядом. Преукрашивания преукрашиваниями, но надо же и предел знать!
— Ах да, ведь и графу Калленсу от меня досталось, а он вроде как считается одним из выдающихся мастеров мечей в своем поколении. К его несчастью, с моим заклинанием ничего сделать он не смог: не уверен даже, что он выжил после ранения — сделав на мгновение паузу и добродушно улыбнувшись, Брэндель добавил — что ж, надеюсь, шрама на лице у «рыцаря цветов» не останется.
После этого, словно что-то припоминая, он задрал голову вверх и принялся задумчиво постукивать кончиками пальцев друг о друга:
— И вот еще: после графа была еще группа рыцарей, и, боже мой, сколько же их там было! Имперских рыцарей! Все сплошь элита, столичные! Думаю, свое поражение они запомнят надолго, я уж постарался. И еще, как самый последний негодник, я посмел и чуть не убить их боевого алхимика! Бедняга, всего четырнадцать лет — и уже гений, надо же как угораздило… Слышал я, быть на хорошем счету у императора — та еще морока.
А под конец — самое худшее! Скорее всего, в этом моей вины больше всего — та самая Вероника, командир Лазурного отряда, слышали о такой? И вот, значит, пришлось нам с ней встретиться на дуэли, и тут я допустил ошибку: не стоило угрожать ей жизнью герцогской дочери, чтобы заставить отступить…
Разведя руками, он обезоруживающе улыбнулся:
— Вот поэтому я считаю, расскажи вам посланцы из Киррлутца все это — неужели вы пришли бы меня арестовывать с этой горсткой стражи? Ну удался бы ваш план, ну взяли бы вы меня под стражу — а дальше что? Кому из всех этих униженных и оскорбленных будете меня сдавать?
