Тгуней был расстроен. Адлет обнаружил его укрытие. Но враги устали, и он все еще мог победить.
— А-а-а! — Тгуней не мешал Адлету нанести атаку мечом. Он мог отразить атаку телом Кьема-руководителя. Меч застрял в теле Первого. Тело его было прочным.
Адлет содрогнулся, когда меч врезался в тело Первого. Он оставил меч застрявшим. В другой руке у него был Гвоздь Святых, его козырная карта.
Тгуней понимал, что это бессмысленно. И все же Тгуней уклонился от удара и попытался выбить Гвоздь лапой. И лапа его ударила Адлета в живот, пронзая его.
— Убил…
Тгуней хотел сказать, что не собирается убивать его. Но тут Адлет, чей живот был пронзен, схватил Тгунея за голову. Тот сжал челюсти, но Адлет успел просунуть руку в его рот.
Тгуней не понимал, что Адлет понимается сделать. Он попытался отбросить Адлета.
Адлет глубоко вдохнул. Он набрал во рту кровь и выплюнул ее. Кровь попала в рот Первого, полилась в его живот. Туда, где был инжир, тело Тгунея.
И когда кровь Адлета коснулась его, Тгуней ощутил ужасную боль. Тело Тгунея плавало в крови. Он не мог управлять Первым. Тгуней, никогда не сражавшийся настоящим телом, не привык к боли.
* * *
Четыре года назад. Атро Спайкер перевязывал рану Адлета. Он умудрился вонзить гвоздь себе в грудь. Атро приказал ему найти способ применять его.
— И зачем нужны были такие глупости? — спросил Атро у Адлета, лежавшего на кровати.
— А вы не поняли? Вы же видели мою кровь? — улыбнулся Адлет. — Вы говорили, что на кончике Гвоздя кристаллизованная кровь Святой, яд для Кьема. И я подумал, что если растворю эту кровь в своей, то сделаю себя ядовитым. Я думал, у меня получится.
Атро был потрясен и удивлен. Адлет был уверен в своем успехе.
— Может, эффект будет сильнее, чем ты думаешь. Твоя кровь стала ядом сильнее, чем кровь Святых. Если Кьема выпьет твою кровь, то умрет за минуты, скорее всего. А если кровь коснется их кожи, то им будет очень больно.
Атро отвернулся от Адлета.
— Но кровь, как оружие, использовать можно только в отчаянных ситуациях. Это не сильно помогло с исследованием применения Гвоздя, но ты… можешь и дальше быть моим учеником.
Адлет сжал кулак и вскинул его вверх.
* * *
Кьема кричал на площади. Кьема-птица, пронзивший Адлета, кричал от боли. Атака удалась, и Адлет был рад. Он бы лишился шансов, если бы и это не получилось.
Тгуней не заметил. Он не заметил, что в тумане Адлет отломил кончик от Гвоздя, а потом сунул его себе в рану в животе.
— Адлет-сан, это еще не конец! — закричал Доззу.
И тут Кьема вокруг Адлета атаковали. Но теперь уже их движения не были слаженными. Они были в смятении, у них не было понимания ситуации.
В этот миг пуля Фреми снесла голову Кьема-птице. Вторая пуля пробила его живот.
Кьема вокруг перестали двигаться. И упали дружно на землю.
— Остановите его! — закричала Фреми, третья пуля полетела в голову мертвого Кьема-птицы. Из клюва его за миг до этого выпрыгнул плод инжира.
— А-а-а-а-а! — широко раскрыл рот-клювик плод инжира и заорал. — Больно! Больно! Больно! Почему так больно?! Помогите! Кьема! Помогите мне!
От Тгунея к земле потянулись лозы.
«Это Тгуней?» — Адлет забыл на миг о бое и смотрел на плод. На того, кто разрушил все в его жизни.
Настоящий Тгуней выглядел жалко.
— Адлет! Лови Тгунея! — закричала Фреми.
* * *
Тгуней не понимал, что произошло. Десять секунд назад они еще побеждали. А теперь он был беззащитен и корчился от боли.
— А-а-а-а! — кричал в панике Тгуней. Он еще никогда не показывал врагам свое беспомощное тело.
Он отбивал лозами руки Адлета. Он откатывался, избегая пуль Фреми. Тгуней на большой скорости пытался покинуть площадь.
Первый был побежден, но у него все еще было много подчиненных. Если он запрыгнет кому-то в пасть, сможет управлять телом, он будет спасен. Но если он останется открытым, долго не проживет.
Двадцать четвертый побежал на помощь Тгунею. Но на него напали сзади Джума и сбили на землю.
— Тгуней-сама! Сюда!
Кьема бежали на помощь Тгунею, готовые защитить его. Тгуней запрыгнул на лапу Кьема, и тут ударила молния Доззу.
Кьема, которого хотел захватить Тгуней, упал замертво, а Тгуней бросился прочь, унося обгоревшее тело.
— А-ай! — бомбы Фреми взрывались рядом с ним. Тгуней отталкивался лозами и избегал атак. И все же волна удара отбила Тгунея обратно к центру площади. — По-помогите… Помогите! — повторял он, крича, но Кьема не могли спасти его, не могли пробиться через ряд Джума.
И Тгуней посмотрел на Доззу.
— Прошу, помоги… Доззу… Мы же… друзья…
— Повторю. Мне стыдно, что я когда-то считал тебя другом, — Доззу ударил молнией.
Тгуней был уверен, что умрет. Но Доззу устал, и его молния была не такой сильной. У Тгунея сгорели почти все лозы, осталась только одна. Тгуней понимал, что он не сбежит, что он точно проиграл.
Он должен был победить. Ничто не предвещало поражения. Но он проиграл. Это случилось чудесным образом. И Тгуней знал, что чудеса могла творить любовь.
«Я проиграл. Себе. Адлету. Фреми. Силе любви, что поддержала их».
— А-а-а-а! — кричал Тгуней. Он размахивал оставшейся лозой.
Он проиграл силе любви. Это ранило его больше всего. Это было невыносимо для него. Тгуней верил в силу любви. Но он и ненавидел любовь.
— Нет! Нет! Все должно быть не так!
Он использовал любовь. Играл с ее помощью. Так все должно быть. И если он проиграл любви, то все для Тгунея было разрушено.
Тгуней кричал, беспомощно размахивая лозой.
И тут к нему протянулась рука.
— Поймал… — Адлет схватил тело Тгунея.
* * *
Адлет хрипло дышал, держа Тгунея. Конец был близко. Он думал об этом, но пальцы Адлета не двигались. Перед глазами его все расплывалось, ноги дрожали. Странно, что он еще стоял.
— Что ты делаешь, Адлет?! Убей его скорее! Ролония и Мора в опасности!
Фреми отбивалась от Кьема на площади. Доззу поднялся на шатающиеся лапки и стрелял молниями.
Адлет держал Тгунея и не двигался. Он не мог ни о чем думать, ничего планировать, едва стоял.
А Тгуней продолжал беспомощно размахивать лозой. Да, Тгунею уже не светила победа. Почему-то Адлет опечалился. Раздавить Тгунея было так просто. Он планировал месть годами. Отомстить и убить. Не мешкать. Не жалеть. Но тут Адлет все же замешкался.
Ему еще нужно было высказаться.
— Тгуней. Ты сказал, что я был твоей игрушкой. Что я здесь из-за тебя. Но правда другая.
— Что ты сказал?..
— Ты мне помог. Ты дал мне встретить Фреми.
Тгуней затих. И тут оставшаяся лоза удлинилась на несколько десятков метров. Кончик лозы пронзил тело Кьема.
* * *
«Все не так, Адлет. Я жил не ради тебя, — подумал Тгуней. — И я не побежден силой любви. Даже если я умру, я буду управлять любовью до последнего. Пока бой продолжается, я еще не проиграл. Адлет. Фреми. Я покажу вам силу вашей любви».
* * *
— Фреми! Выслушай еще кое-что! — крикнул Тгуней. Адлет увидел, что кончик лозы оказался в теле Кьема-мыши. И Адлет вспомнил, что у Кьема-мыши была Книга правды. Тгуней использовал этот артефакт. Он соврал, что ее можно использовать ограниченное количество раз. — Твоя мать на самом деле любила тебя! — крикнул Тгуней.
Услышав это, Фреми застыла. Адлет понял, что нужно заставить Тгунея и дальше говорить правду. Его палец вонзился в мягкое тело Тгунея.
— И, Адлет.
Тгуней сказал кое-что, и Адлет с такой силой сжал его тело, что его палец нащупал сгустки. Одним было ядро Кьема, крохотное, едва заметное. Другим был красный камень.
И тут все расплылось перед глазами Адлета. Но дело было не в ране. Его охватило неприятное ощущение, которого еще никогда у него не было.
Он не принадлежал себе. Что-то в голове мешало ему совершить месть. Адлет отчаянно боролся с этим ощущением.
И хотя Адлет едва держался на ногах, он не отпускал Тгунея. Если он не уничтожит ядро Тгунея, до которого добрался, они не смогут его убить. Пальцы Адлета попытались раздавить ядро.
В этот миг рот едва живого Тгунея дернулся. И он тихо произнес то, что услышал только Адлет.
Адлет успел это услышать, и ядро Тгунея раздавилось. Адлет рухнул, потеряв сознание.
* * *
От смерти Тгунея метка Фреми вспыхнула. Этот свет разделился на шесть сгустков и разлетелся. Свет слился с ногой Чамо, проник в тело Ханса, которого придерживали Джума. Оставшиеся огоньки полетели на северо-запад и слились с метками Моры, Голдофа и Ролонии. А еще с меткой Нашетании.
Черный Пустоцвет возвращал энергию, что забрал из их меток. Сила его со смертью Тгунея пропала.
Развалины заполнили крики. Вопили расстроенные Кьема. Они были в смятении, суетились. Кьема действовали по-разному. Некоторые все еще пытались спасти Тгунея. Некоторые убегали из горящего леса. Некоторые все еще пытались убить Героев. Были и те, кто просто замер на месте.
* * *
— Ролония…
Ролония проснулась от чьего-то голоса. Она продолжала бороться, когда помогла убежать Фреми и остальным. А потом воспоминания обрывались. Она не знала, как долго сражалась. Она думала, что умерла.
Техника, с помощью которой она выпустила кровь, была ее последним козырем. После нее сражаться уже не вышло бы. Даже у Святой Свежей Крови были бы проблемы, потеряй она много крови. Она устала, борясь с Кьема, которых было больше сотни.
Даже ребенок понял бы, что случилось. И все же Ролония не была уверена в своих догадках.
— Победили…
Услышала Ролония чей-то голос. Поле боя выглядело таким же, как и до того, как она потеряла сознание. Но разница все же была. Кьема стояли, а не атаковали. А рядом с Ролонией был Голдоф. Он нес Нашетанию и Мору, держал копье. При этом он стоял на коленях рядом с Ролонией, защищая ее от атак Кьема.
— Здесь было опасно. Но мы выжили, — Голдоф улыбнулся.
* * *
— Адлет!
Тгуней был мертв. Много чего случилось, и Фреми уже не понимала свои чувства.
Тгуней сказал, что Адлет — седьмой, а Ханс — настоящий Герой. Адлетом управляли, заставили любить Фреми. Тгуней, используя артефакт, рассказал правду о ее матери.
Растерянная Фреми подбежала к Адлету, потерявшему сознание.
— Ох… — она коснулась его тела, задела кровь, и пальцы содрогнулись от боли. Это помешало бы помочь ему.
Доззу подошел, едва передвигая лапками.
— Фреми-сан, Чамо-сан, скорее уходите отсюда. Поспешите.
Фреми не понимала причину, она не шевелилась.
— Теперь в бой вступит Каргикк. Он сдерживался, пока тут был Тгуней, но теперь здесь опасно. Если не скрыться, все будут уничтожены. Теперь он нацелится на нас.
Голос Доззу был угрожающим. Доззу боялся, что ситуация станет еще хуже, чем при сражении с Тгунеем. Фреми укутала Адлета в свой плащ. Она закинула его на плечо и посмотрела на Чамо.
— Сначала нужно найти Ролонию, Мору и остальных. Идем, Чамо.
Доззу крикнул Фреми вслед:
— Я не смогу идти… Можете меня понести?
Один из Джума закинул Доззу себе на спину. И все за Фреми направились на северо-запад.
* * *
На миг Адлет пришел в себя на спине Фреми. Мир раскачивался. Но голова работала. И все, случившееся до этого момента, прокручивалось в ней.
Воспоминания путались, словно кто-то их порезал. Незнакомый страх пронзил Адлета. Он не вынес этот страх и потерял сознание.
* * *
— Фре… — выдохнул едва слышно Адлет. Что-то его разбудило.
— Сколько раз можно это повторять!
Похоже, разбудил его голос Чамо. Адлет не знал, сколько прошло времени, пока он был без сознания.
— Чамо-сан, слишком громко, — услышал он голос Доззу. Открыв глаза, он увидел в полумраке потолок пещеры. Он повернул голову. В проход лился свет солнца. Глядя на него, Адлет нахмурился.
— Все ведь понятно. Адлет заставил Кота-сана так поступать. Мы же видели священные письмена. Не было никакой опасности в убийстве Черного Пустоцвета. Адлет соврал нам.
Чамо говорила, стоя в центре пещеры. Она говорила с Голдофом, Нашетанией, Морой и Ролонией. Они сидели на камнях.
— Н-но Ханс-сан хотел ее убить… — сказала растерянно Ролония. У всех тоже было смятение на лице.
— Уже было сказано, что Кот-сан — не седьмой. Он притворялся, чтобы выманить Адлета и Тгунея.
За Чамо лежал, скорчившись, Доззу. Ханс лежал в дальнем конце пещеры, не шевелился. Фреми сидела, обняв колени, рядом с Адлетом.
— Но, Чамо, ты сама сказала, что Адлет убил Тгунея, так? Зачем седьмому так поступать?
— Чамо не знает. Но ведь и Кот-сан сражался с Тгунеем?
— Это… — Мора задумалась. И тут Фреми тихо сказала:
— Адлет… Ты проснулся? — голос Фреми был слабым.
Лежащий Адлет ощущал себя маленьким.
— Уже полдень, прошло примерно пять часов после гибели Тгунея. Это восточная сторона гор Обморока. Мы довольно далеко от места, где хотели встретиться. Каргикк начал наступление. Нам пришлось бежать. Мы часами добирались до этого места.
— Вот как…
Чамо подошла к лежащему Адлету. Взгляд ее был враждебным.
— Ты должен все рассказать.
Он и не собирался ничего скрывать. В том не было причины. Адлет все рассказал. Про Кьема-ящерицу в Храме судьбы. Про голос Святой Одного Цветка, что слышал из метки. О том, как Тгуней сообщил ему, что Фреми — его заложница. Как он пересекся с Хансом, как их поймал на площади Тгуней.
И что он выдал всю стратегию, чтобы защитить Фреми.
Слушая его, товарищи молчали. И когда он закончил, они еще какое-то время не говорили.
— Это… правда?.. — выдавила Чамо.
— Тгуней использовал Священный инструмент… Книгу Правды. Так я все и узнал.
— Мы ее принесли, но, похоже, смысла в этом нет. Похоже, ее может использовать только Тгуней.
— Вот как… Прошу, поверьте мне. Это все правда.
Товарищи молчали. И это было не удивительно. Мора и Ролония верили в то, что Адлет — не седьмой.
— Я ошиблась. Я была уверена, что ты — настоящий Герой.
Нашетания была бледной. Доззу с укором поглядывал на нее. Голдоф растерялся, узнав правду.
— Я… — Адлет посмотрел на Фреми. Она безмолвно смотрела на Адлета. По ее лицу нельзя было сказать, что она расстроена. Но Адлет был рядом, он заметил. Фреми дрожала. — Я…
Чувство было непонятным. Фреми была для Адлета смыслом жизни. Причиной сражаться. Ради нее он предал Героев, для нее убил Тгунея.
Адлет обещал, что сделает Фреми счастливой.
Прошло пять часов, а Адлету казалось, что пролетела минута. Но теперь он ничего не чувствовал к Фреми.
— Фреми… — голос Адлета оборвался. Он должен был что-то сказать. Он ждал, что холод в сердце переменится. Но этого не происходило. Перед ним сидела девушка, которая не была важна для него. — Фреми… — он снова назвал ее по имени.
Он смотрел на ее лицо. Ничего не менялось в сердце Адлета.
«Не понимаю. Почему я был готов разрушить мир из-за этой девушки? Почему решил защищать ее?».
Адлет пытался пробудить в себе чувства. Найти какие-то чувства к Фреми.
Но он не мог пока ничего решать. Внутри была пустота, холод. Он потерял важные чувства, они уже не вернутся. Но он не мог сказать, что потерял любимого человека, он просто перестал испытывать чувства. Такую печаль он еще не испытывал.
— Так что с ним делать? Убить? Или сделать тело непригодным для боя? — спросила Чамо. Адлет потрясенно посмотрел на нее.
— Адлет уже не опасен. Тгуней управлял им, но теперь он мертв. А сам Адлет против Героев идти не собирался, так что и дальше можно считать его товарищем, — сказала Мора.
— Он ведь не был союзником Тгунея. Его заставили любить Фреми. Жаль только, что доказательств этого уже не получить, — сказала Нашетания. Голос ее был ужасно холодным.
— Убивать плохо. Но с этого момента верить Адлету… — Голдоф настороженно смотрел на Адлета.
— Но пока что Адлет безобиден, так что не стоит спешить его убивать, — сказал Ханс. Никто не заметил, как он пришел в себя.
— Кот-сан, милый, но ведь Адлет чуть нас всех не погубил, — сказала Чамо, но Ролония возразила:
— Н-нет. Не так. Ад-кун спас мир!
— Чего? — удивилась Чамо.
— Ад-кун победил Тгунея! Без него все бы погибли! Нельзя убивать того, кто спас вас!
— Нет! — закричал Адлет. Ролония задрожала. — Без меня с Черным Пустоцветом разобрались бы еще в Храме судьбы. Было бы проще одолеть Тгунея. И все не оказались бы в опасности.
— Но… Но…
— Тгуней рассказал мне. Если бы я не был седьмым, я бы не защитил Фреми. Думаю, так и есть. Без меня, или если бы я оказался слабее, Герои смогли бы… убить Фреми.
Глаза Фреми расширились. Адлет говорил о ее убийстве, и было странно слышать от него такие слова.
— Или можно было просто позволить Фреми убить себя. И тогда план Тгунея провалился бы.
Фреми, дрожа, смотрела на Адлета. Она заметила изменение в чувствах Адлета. На ее лице проступила печаль.
— Ад-кун… Ад-кун не злодей, — сказала с грустным видом Ролония.
«Почему так случилось? — думал Адлет, глядя на потолок. — Я хотел любить Фреми. Хотел бороться ради нее. Но уверен, теперь я так не смогу».
— Почему?..
Фреми была товарищем, они давно сражались бок о бок. В Барьере тумана иллюзий, в том числе. Он переживал за нее. Он спас ее в Храме судьбы, дал обещания. Он придерживался этого, а сам страдал, получал раны.
Он должен был сражаться ради себя.
Адлет не понимал, почему так сильно любил Фреми, но теперь этих чувств не было.
«Нет смысла и дальше верить Адлету. Сражаться ради него. Он ни капли тебя не любит», — прозвучали в голове слова Тгунея.
Адлет отказывался верить в это. Он считал, что любит Фреми, несмотря на манипуляции Тгунея. Адлет не хотел признавать, что Тгуней говорил правду.
Он не хотел признавать, что он — жестокий. Но Адлет не мог любить Фреми. Когда он проснулся, он не помнил о любви. Каким было то чувство? Он забыл.
Он понимал теперь, что был не в себе. Теперь он был другим. Кем? Кем теперь он стал?
— Фреми… — выдохнул Адлет.
Что-то горело в его груди. Жажда мести. Чувство, что вспыхнуло в нем восемь лет назад, когда его деревню разрушили. Хоть он и убил Тгунея, жажда мести не угасла.
Адлет обещал, что отринет все ради мести. Ему не нужны были чувства. Как и любовь, ведь в его сердце была лишь ненависть. Он был один.
Чтобы отомстить, ему нужно было только сражаться. Адлет поклялся, что будет бороться, пока не уничтожит всех Кьема, ответственных за разрушение его деревни, участвовавших в этом.
«Победил ли я всех врагов? Отомстил ли?» — задумался Адлет. Что-то было не так. Жажда отмщения все еще горела в нем.
Фреми. Осталась Фреми. Все было из-за нее. Деревню Адлета разрушили, чтобы он стал седьмым. Чтобы защищал Фреми.
Если бы не Фреми, деревню бы не разрушили. Раина не умер бы. Его жизнь не была бы сломана.
Фреми тоже пострадала из-за Тгунея. Как и Адлет, она стала его жертвой.
Адлет не знал, что делать. Факт оставался — без Фреми он бы не потерял все.
Но он понимал, что сама по себе Фреми — не плохая.
«Если бы я не полюбил ее, что бы изменилось? Жители деревни остались бы в живых?».
Он вспомнил последние слова Тгунея. Те, что он произнес, будучи в руке Адлета. Произнес, используя Книгу правды.
— Твою сестру Шетру убила Фреми.
Ролония все еще спорила с товарищами.
— Нет необходимости убивать Ад-куна. Не нужно совершать такое преступление. Все это было из-за Тгунея, а он уже уничтожен. Все ведь понятно?
Товарищи враждебно смотрели на Адлета. Ролония не сдавалась.
— Все так, Ад-кун? Мы будем вместе защищать мир. Ад-кун — наш друг. Вместе мы будем сражаться с Каргикком и Кьема. Вот так.
Адлет молчал. Ролония скользнула взглядом по всем и посмотрела на Адлета.
— Прошу, скажи что-нибудь, Ад-кун… Ад-кун?
Лицо Ролонии исказилось. Она долго смотрела на Адлета. А потом едва слышно сказала:
— …Ты точно Ад-кун?
* * *
Тгуней знал все. Что будет с Адлетом, когда он освободится от чар любви. Как он изменится. Тгуней знал, каким Адлет был раньше. Его сердце было закрытым, он не мог избавиться от прошлого, в нем пылал темный огонь жажды отмщения.
Он никого не любил, никого не считал другом. В его сердце была лишь ненависть. Такого человека Тгуней и искал.
Он дал Адлету любовь. Вложил в его сердце желание защищать, доброту. Но когда Тгуней умер, вернулся прежний Адлет. Он потерял все, кроме ненависти.
За миг до гибели Тгуней подумал:
«Фреми. Адлет. Я не проиграл. Я сыграл с вами. И чувства будут пытать вас вечно. Фреми. Ты захочешь убить Адлета. Ты возненавидишь всем сердцем человека, которого полюбила. Убьешь того, кто обещал защитить тебя. Ох, хотел бы я увидеть твое лицо. Фреми, я очень рад. Я рад, что решил создать тебя. Выражение твоего лица, когда ты страдала от любви, было прекрасным».
